Приоритеты внешней политики СССР и первые послевоенные кризисы в Иране, Греции и Турции

 

По мнению ряда авторов (А. Богатуров, В. Аверкин, Ю. Жуков, Н. Быстрова), несмотря на все трения, которые возникали между СССР и его вчерашними союзниками по антигитлеровской коалиции, уже с весны 1945 г. И.В. Сталин считал, что необходимо как можно дольше сохранять союзнические отношения с США и Великобританией. Предполагалось, что противоречия в рамках империалистического блока позволят СССР постепенно нарастить свою сферу влияния на ближневосточном и дальневосточном направлении. До тех пор, пока СССР не накопит достаточных материальных ресурсов и не восстановит разрушенную экономику, он ограничит свою поддержку коммунистическим партиям за пределами своей сферы влияния только на западном направлении.

Вместе с тем, советское политическое руководство, прежде всего, И.В. Сталин, В.М. Молотов и А.А. Жданов, продолжало оперировать категориями геополитики, модифицированными на основе марксизма‑сталинизма. Они считали мировую экономику частью всемирной арены борьбы с империализмом и, внимательно отслеживая ситуацию в послевоенной Европе, где происходил бурный подъем левых настроений, не исключали перспективы революционного взрыва на всем европейском континенте. С этой точки зрения нарастание кризисных явлений в мировой экономике должно было бы содействовать росту революционного потенциала, а стабилизация мировой экономики, напротив, затуханию борьбы в лагере империализма. Ожидание очередного кризиса империализма, как возвратного варианта «Великой депрессии», господствовало в концептуальных построениях всех советских идеологов. В частности, предвкушение новой кризисной волны и резкого обострения межимпериалистических противоречий стало определяющим тезисом одного из выступлений главного партийного идеолога А.А. Жданова, произнесенного им в начале 1946 г.

Вместе с тем, вряд ли состоятельны взгляды всех тех современных либеральных авторов (Г. Попов, В. Суворов, Б. Соколов), которые всячески утверждают, что И.В. Сталин и его окружение с самого начала вынашивали планы развязывания новой мировой войны и завоевания мирового господства путем разжигания мировой пролетарской революции.

Первыми очевидными следствиями советской внешнеполитической стратегии стали иранский, греческий и турецкий кризисы.

а) Иранский кризис 1945–1946 гг. Согласно решениям, принятым в Потсдаме, после завершения войны союзные державы должны были вывести все свои войска с территории Ирана, куда они были введены в сентябре 1942 г. для предупреждения возможной переориентации шахского правительства в сторону Германии.

В сентябре 1945 г. иранский шах Мохаммед Реза Пехлеви обратился к правительствам трех великих держав с просьбой о выводе союзных войск в территории его страны. В январе‑марте 1946 г. американские и английские войска были выведены с территории Ирана, но советское правительство проигнорировала просьбу Тегерана. Причина этого отказа состояла в том, что на территории компактного проживания этнических меньшинств – иранских азербайджанцев и курдов начался заметный рост сепаратистских настроений, окрашенный в цвета национально‑революционного движения.

В ноябре 1945 г. в Иранском Азербайджане началось восстание, организованное коммунистической Народной партией Ирана, для подавления которого на северо‑запад страны были посланы правительственные войска. Однако части 15‑го кавалерийского корпуса генерал‑лейтенанта М.И. Глинского не пропустили Тебризскую дивизию генерала А. Дорокшани в мятежный регион, и в марте 1946 г. иранское правительство обратилось с жалобой в СБ ООН по поводу действий советских военных властей.

В разгар иранского кризиса, 5 марта 1946 г. бывший британский премьер‑министр У. Черчилль, выступая в Вестминстерском колледже, произнес свою знаменитую «фултонскую речь», в которой обвинил Москву в создании «железного занавеса», разделяющего мир на две части, и выступил с призывом укреплять «англо‑саксонское партнерство» США и Британии для противодействия коммунистической угрозе. В мире «фултонская речь» патриарха британской политики была воспринята как своеобразный манифест «холодной войны», начало которой стало крахом всех послевоенных иллюзий в СССР. Речь У. Черчилля получила широкий международный резонанс и потому, что на нее отреагировал сам И.В. Сталин, который в своем интервью газете «Правда» в самых резких тонах осудил это выступление и заявил, что, по сути дела, оно означает призыв к новой мировой войне. Ряд современных авторов (Н. Нарочницкая, В. Злобин) утверждают, что основные тезисы «фултонской речи», носившей явно провокационный характер, У. Черчилль вынашивал еще в 1943 г., о чем И.В. Сталин был подробно информирован на Тегеранской конференции. Поэтому иранский кризис стал не причиной «фултонской речи» У. Черчилля, как это преподносят наши записные либералы, а лишь поводом для нее.

Более того, уже в сентябре―октябре 1945 г. Объединенный комитет начальников штабов (ОКНШ) утвердил директивы №1496 «Основы формулирования военной политики» и №1518 «Стратегическая концепция и план использования вооруженных сил США», в которых главной военной целью был обозначен Советский Союз. А в целом ряде директив Объединенного комитета военного планирования – «Клещи», «Жаркий день», «Испепеляющий жар», «Встряска» и других, принятых в 1945―1946 гг., содержалась целая программа атомной бомбардировки крупнейших советских городов и промышленных центров.

Сам же иранский политический кризис был разрешен в ходе советско‑иранского диалога в апреле 1946 г. В качестве компромисса были достигнуты договоренности о создании на выгодных для СССР условиях совместной советско‑иранской нефтяной компании и о расширении представительства этнических азербайджанцев в качестве депутатов иранского Меджлиса.

б) Греческий кризис 1945–1949 гг. Еще в апреле 1941 г., после вступления германских войск на территорию Греции, здесь началось мощное партизанское движение, в котором важную роль играли коммунисты, создавшие Народно‑освободительную армию Греции (ЭЛАС). К началу 1945 г. войска этой армии, освободив от германских войск значительную часть территории страны, неожиданно столкнулись с вооруженными силами королевского правительства короля Георга II, которых активно поддержали западные союзники. Советский Союз, имея серьезное влияние на греческих коммунистов, мог в принципе оказать им существенную помощь через Народно‑Освободительную армию Югославии (НОАЮ) маршала И.Б. Тито, однако И.В. Сталин, не желая обострять отношения с Великобританией, дал понять лидеру греческих коммунистов Й. Сиантосу, что надо уступить союзникам. Поэтому в феврале 1945 г. между руководством левых партий и главой королевского правительства генералом Н. Пластирасом было подписано Варкизское соглашение о перемирии сторон.

Летом 1946 г. в стране началась ожесточенная гражданская война, которая продолжалась вплоть до 1949 г. В столицах западных держав всю ответственность за разжигание этой войны, естественно, возложили на Москву, однако это совершенно противоречило реальному положению вещей, поскольку главными спонсорами греческих коммунистов выступали лидеры Албании и Югославии Э. Ходжа и И.Б. Тито. И.В. Сталин, напротив, не желая создавать еще один очаг напряженности в отношениях с вчерашними союзниками и не имея лишних ресурсов и средств, уклонился от поддержки греческих коммунистов.

в) Турецкий кризис 1945―1947 гг. В марте 1945 г., за шесть месяцев до окончания срока действия советско‑турецкого договора «О дружбе и границах», правительство СССР уведомило главу турецкого правительства генерала И. Инёню о своем намерении не пролонгировать этот договор. Затем на Потсдамской конференции советская делегация пыталась добиться пересмотра режима черноморских проливов, установленных по итогам работы Лозаннской конференции в июле 1923 г., но не получила поддержки со стороны своих союзников по антигитлеровской коалиции. Тогда Москва попыталась договориться по этому вопросу с самой Анкарой, и в августе 1947 г. направила ноту турецкому правительству с предложением начать переговоры об изменении режима судоходства в черноморских проливах и разрешить СССР создать в зоне проливов советскую военную базу. Содержание этой ноты немедленно было доложено госсекретарю США Дж. Бирнсу, который крайне болезненно воспринял эту информацию и инициировал обсуждение вопроса об ответных мерах союзных держав в случае советской агрессии против Турции. В Москве, уловив общий накал антисоветских настроений, дали задний ход и свели возможное обострение кризиса на нет.

 

4. Ситуация в Центральной и Восточной Европе после окончания войны (1945―1946)

 

После окончания Второй мировой войны вся территория Восточной Европы и Балкан была занята советскими войсками, которых местное население воспринимало как освободителей от ужасов нацистской оккупации. Это обстоятельство, а также крушение прежних профашистских режимов, сыграло ключевую роль в кардинальном изменении ситуации в этом важнейшем регионе всего европейского континента.

В ноябре 1945 г. после свержения профашистского режима Ф. Салаши в Венгрии прошли первые свободные выборы, и в феврале 1946 г. страна была провозглашена республикой. Президентом страны и главой нового правительства стали лидеры победившей на выборах Независимой партии мелких хозяев 3. Тилди и Ф. Надь. Коммунистическая партия во главе с Матьяшом Ракоши, получив несколько второстепенных постов в новом правительстве, не смогла занять лидирующего положения в нем.

В феврале 1945 г. после крушения профашистского режима маршала И. Антонеску и возвращения на престол короля Михая I, в Румынии прошли парламентские выборы. По итогам этих выборов был сформирован новый кабинет, который возглавил руководитель Фронта земледельцев Петр Гроза, в котором коммунисты получили большую часть министерских постов. Эта ситуация настолько встревожила советское руководство, что, исполняя решения декабрьского совещания Совета министров иностранных дел (СМИД) союзных держав, заместитель наркома иностранных дел СССР А.Я. Вышинский срочно выехал в Бухарест и убедил коммунистов включить в новое правительство представителей Национал‑либеральной (Г. Тэттэреску) и Национал‑царанистской (Ю. Маниу) партий, чтобы обеспечить новому румынскому правительству международное признание.

В ноябре 1945 г. в Болгарии были также проведены парламентские выборы, на которых победу одержал Отечественный фронт – коалиция левых политических партий во главе с коммунистами. Главой нового правительства, по сугубо тактическим соображениям, стал лидер Народного союза «Звено» генерал‑полковник К. Георгиев. Но уже через год, в ноябре 1946 г. был проведен всенародный референдум, по итогам которого была упразднена монархия и провозглашена Народная Республика Болгария, новым премьер‑министром которой стал многолетний лидер болгарских коммунистов Георгий Димитров.

На территориях Албании и Югославии с самого начала войны зародилось мощное партизанское движение, возглавляемое местными коммунистами, поэтому еще до окончания войны к власти пришли лидеры двух коммунистических партий – Албанской партии труда Энвер Ходжа и Коммунистической партии Югославии Иосип Броз Тито. Здесь были сразу сформированы однородные коммунистические правительства – в Тиране в октябре 1944 г., а в Белграде – в марте 1945 г.

После окончания войны и восстановления Польши  на основе компромисса, достигнутого лидерами союзных держав в Потсдаме, в июле 1945 г. был сформирован коалиционный кабинет из представителей двух польских правительств – просоветского «люблинского» правительства во главе с социалистом Э. Осубка‑Моравским и проанглийского «лондонского» правительства во главе с С. Миколайчиком. Первый стал премьер‑министром нового правительства, а второй – занял посты вице‑премьера и министра земледелия. В январе 1947 г. на президентских и парламентских выборах Польская крестьянская партия С. Миколайчика потерпела сокрушительное поражение и власть в стране перешла к Комитету национального освобождения Польши, а президентом страны и председателем Государственного совета стал один из лидеров польских коммунистов Болеслав Берут.

На территории воссозданной Чехословакии после окончания войны главой государства вновь стал Эдуард Бенеш, восстановленный в своих правах как полноправный президент страны. В мае 1946 г. на выборах в Законодательное собрание страны коммунистам удалось получить относительное большинство голосов, и новым главой коалиционного правительства стал их лидер Клемент Готвальд. Половину министерских постов в новом составе правительства заняли представители буржуазных партий, а ключевой пост министра иностранных дел – сын первого президента страны Ян Масарик, который был ярым сторонником прозападной ориентации.

По оценкам ряда историков (А. Богатуров, В. Аверков, Ю. Жуков, Н. Быстрова), в первые послевоенные годы, до середины 1947 г., советское руководство не ставило перед собой стратегической цели формирования во всех восточноевропейских странах однопартийных коммунистических режимов. В тот период основная задача заключалась в том, чтобы создать на западной границе СССР пояс безопасности из дружественных ему государств. Более того, И.В. Сталин, В.М. Молотов и А.А. Жданов поначалу очень терпимо относилась к умеренным, некоммунистическим партиям и всячески поощряли создание правительственных коалиций и объединение различных партий и движений во всевозможного рода «народные фронты», стоявшие на демократических позициях. Такой режим, который обеспечивал господство социалистических элементов в экономике и политическом строе этих стран без разрушения старой государственной машины и при сохранении старого парламентаризма, получил название «народной демократии».

Советский Союз в тот период вел себя в Восточной Европе крайне осмотрительно и явно не желал осложнений с Вашингтоном и Лондоном. Более того, такие режимы гипотетически могли существовать в форме нейтральных правительств без участия коммунистов, как это было в Финляндии после отставки в марте 1946 г. президента К. Маннергейма. Однако опыт этой северной страны, где не было советских войск, оказался неприменим к восточноевропейским странам, где постепенно стали преобладать значительно более радикальные формы экономических и политических трансформаций.

 

5. Зарождение «холодной войны» и «доктрины сдерживания» (1946―1947)

 

По оценкам большинства историков (В. Фалин, Ю. Жуков, Н. Быстрова, А. Богатуров, В. Аверков), зимой 1946 г. в западном общественном мнении начался серьезный перелом в отношении сотрудничества с СССР, поскольку на антисоветские позиции стали стремительно переходить многие представители либеральной части западных интеллектуалов. В феврале 1946 г. временный поверенный США в СССР Дж. Кеннан направил в Государственный департамент США донесение в форме знаменитой «длинной телеграммы», в которой дал развернутую и предельно жесткую оценку дальнейшему развитию отношений США с Советским Союзом. В частности, в своей телеграмме он предостерегал американское политическое руководство от продолжения рузвельтовской политики доверительного партнерства с СССР и призывал его скорее избавиться от прежних иллюзий и завышенных ожиданий в отношении возможностей дальнейшего сотрудничества с Москвой на общепринятой дипломатической основе. Также в этой телеграмме твердо заявлялось, что советское руководство уважает только силу и поэтому диалог с ним надо вести в не вызывающей, но твердой манере, давая понять, что США не пойдут ни на какие уступки без гарантированной взаимности со стороны СССР. В силу этих обстоятельств Дж. Кеннан считал единственным адекватным ответом на попытки и устремления советской стороны установить просоветские режимы в разных странах мира взять на вооружение принципиально новую внешнеполитическую доктрину – «доктрину сдерживания» Москвы.

Хотя «длинная телеграмма» была предназначена только новому государственному секретарю США Дж. Бирнсу, вскоре с ней ознакомились практически все заинтересованные лица, которые определяли внешнюю политику Вашингтона, в том числе министр военно‑морских сил Дж. Форрестол, директор ЦРУ С. Соерс, посол США в СССР А. Гарриман и другие.

В ответ на эту телеграмму Дж. Кеннана в сентябре 1946 г. советский посол в Вашингтоне Н.В. Новиков направил на имя министра иностранных дел СССР В.М. Молотова аналитический обзор под названием «Внешняя политика США в послевоенное время», в котором констатировал, что:

• внешняя политика США «характеризуется в послевоенный период стремлением к мировому господству... С этой целью разработаны широкие планы экспансии, осуществляемые как в дипломатическом порядке, так и путем создания далеко за пределами США систем военно‑морских и авиационных баз, гонки вооружений, созданием все новых и новых видов оружия»;

• этот внешнеполитический курс новой американской администрации во многом связан с приходом к власти президента Г. Трумэна – «человека, политически крайне неустойчивого, с определенными политическими тенденциями», а также назначением государственным секретарем США Дж. Бирнса, что привело к «резкому усилению влияния на внешнюю политику США самых реакционных кругов демократической партии»;

• зримым подтверждением агрессивных планов Вашингтона являются «факты резкого увеличения американской армии», рост военных расходов их госбюджета, а также «создание глобальной системы военных баз на Атлантическом и Тихом океанах, которым отводилась ведущая роль в планах установления мирового господства США».

Английское правительство Клемента Эттли уведомило американскую администрацию, что из‑за внутренних трудностей не сможет продолжить оказание финансовой помощи греческому и турецкому правительствам. Опасаясь, что в случае ухода Великобритании из Восточного Средиземноморья политический вакуум быстро займет Советский Союз, в марте 1947 г. президент Г. Трумэн запросил у Конгресса США 400 млн долларов на оказание срочной помощи Афинам и Анкаре. Обосновывая свой запрос, американский президент сделал особый акцент на необходимости сдержать натиск «мирового коммунизма» и использовал в своей речи аргументацию и терминологию «длинной телеграммы» Дж. Кеннана.

В отечественной историографии (В. Фалин, А. Богатуров, В. Аверков, Ю. Жуков) принято считать, что именно эта речь Г. Трумэна в Конгрессе США положила начало печально знаменитой доктрине «сдерживания коммунизма», которая стала основой всей новой внешней политики США. После столетнего господства изоляционистской «доктрины Монро» в США началась эра американского интернационализма или, вернее, интервенционизма, основанного на идее особой мессианской роли США как первого в мире свободного и демократического государства.

В июне 1948 г. Сенат США принял так называемую «резолюцию А. Ванденберга», которая окончательно похоронила изоляционистскую доктрину американской внешней политики и положила начало курсу на создание постоянных военно‑политических блоков с участием США.

Весь период «холодной войны» почти вся ее историография развивалась под заметным влиянием идейного противоборства самих научно‑политических элит двух супердержав, которые были кровно заинтересованы в оправдании действий своих государств и обвинении противника во всех негативных последствиях их глобальной конфронтации. Особенно отчетливо это стремление проявляется в попытках двух «ортодоксальных» школ – советской и американской – переложить друг на друга ответственность за развязывание «холодной войны». По сути, этот вопрос – вопрос ответственности за начало глобальной конфронтации – и стал центральным во всей мировой историографии «холодной войны».

Известные американские историки и советологи (И. Фейс, Р. Пайпс, З. Бжезинский) всегда утверждали, что только экспансионистские устремления «ленинско‑сталинского социализма», личные амбиции и идейный фанатизм И.В. Сталина и острая необходимость остановить советскую экспансию ради защиты «ослабших западных демократий» подвигли США через проведение «сугубо оборонительной политики» вступить в противоборство с СССР и вмешаться в решение глобальных мировых проблем.

Что касается советских ученых (И. Галкин, В. Кулаков, В. Трухановский, Н. Сивачев, Е. Язьков, Н. Яковлев), то на протяжении всего послевоенного периода они постоянно и вполне аргументировано утверждали, что главной причиной «холодной войны» стали имперские и гегемонистские цели американского правительства и транснациональных корпораций, которые, серьезно опасаясь роста популярности идей социализма во всем мире, вполне сознательно начали «холодную» и подготовку к большой, «горячей», войне против СССР и стран социалистического лагеря.

Эта точка зрения совершенно неожиданно нашла поддержку в рамках так называемого «ревизионистского» направления западной историографии (П. Кальвокоресси), которое впервые заявило о себе в конце 1960‑х гг. Европейские «ревизионисты» полагали, что именно США несут основную ответственность за возникновение «холодной войны». По их мнению, с самого начала главной стратегической целью американской администрации являлось «глобальное переустройство мира в соответствии с либерально‑капиталистической моделью», в рамках которой США имели бы неоспоримые преимущества и закрепили бы свое мировое лидерство («Pax Americana»). Советский Союз не разделял этих глобалистских планов, своей активностью фактически препятствовал им. Пытаясь подавить эту активность, в том числе при помощи экономических санкций и «атомной дипломатии», США игнорировали законные интересы Москвы, а советские лидеры скорее проводили оборонительную, чем наступательную политику в этом вопросе.

Бескомпромиссная схватка «ортодоксов» и «ревизионистов» вызвала у части современных ученых желание найти более объективные истоки глобального конфликта двух сверхдержав.

Возникшая на этой почве новая, «постревизионистская школа» (Г. Лундестад, Т. Нафтали), стала объяснять возникновение «холодной войны» естественными и нормальными противоречиями геополитического характера, а не злой волей вождей или идеологической непримиримостью двух супердержав.

Вслед за этими тремя самыми авторитетными научными школами возникло еще несколько влиятельных направлений. Особое место в этом ряду занимают представители американской политологической школы «теории режимов» (У. Фолтс, Б. Рассет, П. Маккой, М. Каплан), которые стали рассматривать «холодную войну» в качестве своеобразного «режима безопасности» для формирования послевоенного нового мирового порядка.

Очень своеобразную трактовку предлагали также теоретики школы «мир‑системного анализа» (А. Фурсов, А. Коротаев, А. Франк, И. Валлерстайн, Дж. Арриги), которые видели в «холодной войне» инструмент сознательного раздела сверхдержавами нестабильных и слаборазвитых регионов мира на сферы своего влияния и контроля.

Кроме названных, вполне сформировавшихся и полноценных научных школ, можно указать и множество других научных групп, которые также предлагают достаточно серьезные гипотезы, которые объясняют возникновение «холодной войны» либо конфликтом «сталинизм‑атлантизм», либо ошибками «системы коммуникаций», либо неспособностью мирно поделить Восточную Европу, либо последствиями «атомного шантажа» и т.д.

 

6. Палестинская проблема и образование государства Израиль (1948)

 

Во время Второй мировой войны Великобритания существенно расширила свое влияние в ближневосточном регионе и в 1944 г. создала под своей эгидой Лигу арабских государств. На территорию арабской Палестины за годы войны переселилось более 600000 евреев, что вызывало крайнее недовольство в арабском мире. Британский кабинет, владевший особым мандатом на управление Палестиной, вынужден был прекратить приток еврейских поселенцев в этот регион, что вызвало колоссальный рост еврейского экстремизма. В конце 1944 г. лидеры сионистов и руководители трех подпольных экстремистских боевых организаций – «Лехи», «Иргун» и «Хаган» Э. Голомб, М. Бегин, И. Эльдат, И. Шамир и другие, давно лелеющие планы создания еврейского государства, начали вооруженную борьбу за ликвидацию британского мандата на Палестину.

В августе 1945 г. Всемирный сионистский конгресс, штаб‑квартира которого располагалась в Нью‑Йорке, выдвинул лозунг переселения в Палестину еще 1000000 евреев, который под давлением местных еврейских общин и организаций, а также Конгресса США, поддержал и президент Г. Трумэн. Предвидя политический взрыв в арабских странах, Лондон отклонил этот план, а октябре 1946 г. представители Египта, Ливана, Сирии и Ирака выступили с заявлением в адрес американской администрации, в котором предупредили, что любые попытки превратить Палестину в еврейское государство приведут к войне на всем Ближнем Востоке.

Не имея возможности сопротивляться нажиму Вашингтона, и одновременно не желая осложнять свои отношения с арабским миром, Лондон решил снять с себя всю ответственность за происходящие события, и в феврале 1947 г. заявил о своем намерении отказаться от мандата на Палестину. Вскоре палестинский вопрос был передан на рассмотрение Генеральной ассамблеи ООН, где по итогам острой дискуссии в ноябре 1947 г. была принята резолюция №181 о разделе территории Палестины на три части: еврейскую (56%), арабскую (42%) и особую зону – Иерусалим и Вифлеем, передаваемую под опеку ООН.

Сионистские организации с огромной радостью приняли эту резолюцию ООН, но арабские страны ее не признали и продолжали настаивать на создании в Палестине отдельного арабского государства. Тем временем действия еврейских террористов стали приобретать характер планомерных боевых операций, жертвами которых становились и местные арабы, и англичане. Из Палестины началось массовое бегство арабского населения в соседние страны. Не желая стать жертвой новой войны, Великобритания начала эвакуацию своих войск и в мае 1948 г. официально заявила о прекращении своего мандата на Палестину. А уже на следующий день временное еврейское правительство Палестины во главе с Давидом Бен‑Гурионом провозгласило образование государства Израиль, первым президентом которого стал Хаим Вейцман. При этом Израиль, в нарушение резолюции ОНИ, захватил часть других территорий арабской Палестины, что стало причиной Первой арабо‑израильской войны (1948―1949).

Через день новое государство было официально признано многими державами мира, в том числе СССР, который рассчитывал получить в лице Израиля верного и надежного союзника на Ближнем Востоке. Это решение оказалось одной из грубейших внешнеполитических ошибок И.В. Сталина, поскольку Израиль сразу занял откровенно проамериканскую позицию. Но вскоре вождь всех времен и народов «отыгрался» на сионистах, начав в стране широкомасштабную борьбу с «безродными космополитами».

 

7. «План Маршалла» и его международно‑политическое значение (1947)

 

К концу 1946 г. администрация США все больше стала склоняться к мысли, что экономическое восстановление Европы и укрепление своих позиций в этом регионе куда важнее взаимопонимания с СССР по германскому вопросу. Поэтому в январе 1947 г. на пост государственного секретаря США был назначен генерал армии Дж. Маршалл, активный сторонник наступательной политики в германском вопросе.

Весной 1947 г. французское и итальянское правительства обратились к администрации США с просьбой о крупных поставках зерна в связи с острым дефицитом аграрной продукции в своих странах. В Вашингтоне эту просьбу расценили как подходящий момент для оглашения своих условий помощи европейским странам. Главными из этих требований стали отказ от проведения просоветского внешнеполитического курса и изгнание всех коммунистов из состава национальных правительств европейских стран. В Западной Европе американский призыв был быстро принят во внимание, и уже в мае 1947 г. французский и итальянский премьер‑министры Поль Рамадье и Альчидо Гаспери провели реорганизацию своих правительств и удалили из их состава всех коммунистов.

В июне 1947 г. Дж. Маршалл выступил в Гарвардском университете и заявил, что администрация Г. Трумэна готова профинансировать программу экономического восстановления Европы, если она будет представлена самими европейцами. И уже спустя несколько дней министры иностранных дел Великобритании и Франции Э. Бевин и Ж. Бидо занялись срочным составлением соответствующего проекта.

Теоретически «план Маршалла», главными разработчиками которого были сам госсекретарь Дж. Маршалл, его заместитель Д. Ачесон и глава Совета по международным отношениям Д.Ф. Даллес, был рассчитан не только на страны Западной Европы, к участию в этом проекте пригласили и все восточноевропейские державы, и даже СССР. Этот план был абсолютно неприемлем для СССР, поскольку его главная идея состояла отнюдь не в восстановлении, а в полной реорганизации европейского экономического пространства. Фактически речь шла о создании регионального механизма экономического регулирования новых «полуколоний» США на Европейском континенте. Естественно, советское политическое руководство никак не могло принять подобный план, поскольку он встраивал бы СССР в мировую экономическую систему, полностью подконтрольную США, ограничивал его суверенитет и «уводил» бы от него всех его союзников в Восточной Европе.

Первые консультации по «плану Маршалла» состоялись в Париже в июне 1947 г. на совещании министров иностранных дел СССР, Франции и Великобритании. Советскую сторону представлял министр иностранных дел В.М. Молотов, который после предварительного обсуждения этого плана отказался от разговора по существу и, сославшись на полную неуместность обсуждения вопроса об участии в нем Германии, покинул Париж. Несмотря на этот демарш Москвы, правительства Франции и Великобритании направили в 22 страны, в том числе восточноевропейские, приглашения прибыть в Париж на конференцию для обсуждения «плана Маршалла». Советский Союз отклонил это приглашение и вынудил правительства Польши, Чехословакии, Венгрии, Румынии, Болгарии и Финляндии также отказаться от участия в ней. Тем не менее, Парижская конференция состоялась и приняла принципиальное решение о создании Организации европейского экономического сотрудничества, основной задачей которой стало администрирование «плана Маршалла».

Администрация Г. Трумэна запросила у Конгресса США на реализацию «плана Маршалла» 29 млрд долл., однако реально в Европу поступило около 17 млрд долл., причем, в основном в Великобританию, Францию, Италию и Западную Германию.

Значительная часть самих этих средств проходила в форме товарных поставок американской промышленной продукции на основе американских же займов и субсидий, выданных правительствам этих европейских держав. Таким образом, по сути вся американская «помощь» на практике была обычным инструментом неоколониализма и средством привязки западноевропейских государств к американской экономике и важным инструментом влияния на политическую ситуацию ведущих стран Западной Европы.

Это обстоятельство, на которое сразу обратили внимание видные советские экономисты, в том числе академик Е.С. Варга, проводившие по указанию И.В. Сталина и В.М. Молотова экономическую экспертизу «плана Маршалла», и стало главной причиной отказа советского политического руководства от присоединения к нему.

В современной историографии четко обозначились два разных подхода в оценке и самого «плана Маршалла», и главных его целей. Ряд современных авторов (А. Богатуров, В. Аверков, А. Данилов, А. Пыжиков, М. Наринский, Н. Быстрова) «с пеной у рта» стали утверждать, что главной целью «плана Маршалла» было восстановление разрушенной европейской экономики, устранение всех торговых барьеров и модернизация индустриального потенциала европейских держав. Более того, этот план реформировал старый европейский капитализм через внедрение в него высоких американских стандартов, производственных практик и норм, этики производственных отношений, научной организации производства, обновление всего оборудования и экспорт новых идей.

Их оппоненты (Н. Ратников, Ю. Бокарев, Ю. Жуков, Н. Нарочницкая) справедливо полагают, что «план Маршалла» вкупе с «доктриной Трумэна» и «гарвардским проектом» представлял собой составную часть агрессивного внешнеполитического курса США, прямо направленного на поощрение экономической экспансии американских монополий, на усиление политики «холодной войны» и создание агрессивных военно‑политических блоков, направленных против СССР и его союзников на европейском и азиатском континентах.

 

8. Ситуация в Восточной Европе в 1947―1949 гг.

а) Германский вопрос в 1946―1947 гг.

 

После завершения войны вся территория Германии была поделена на четыре оккупационных зоны – советскую, американскую, английскую и французскую. У вчерашних союзников по антигитлеровской коалиции существовали совершенно различные планы относительно будущей судьбы этого государства. Парижский кабинет занимал наиболее радикальную позицию в этом вопросе. В частности, на первых двух сессиях СМИД в Лондоне (сентябрь―октябрь 1945 г.) и в Париже (апрель ― июнь 1946 г.) французская делегация во главе с министром иностранных дел Ж. Бидо добивалась расчленения Германии за счет отделения от нее Рейнской области, Рура и Саара. Эти предложения французской стороны были отклонены руководителями дипломатических ведомств союзных держав Э. Бевином и Дж. Бирнсом, которые считали, что ресурсы Рура и Рейнской зоны должны стать основой экономического восстановления всей Западной Европы, а не только Франции.

В декабре 1946 г. руководители США и Великобритания приняли решение объединить свои оккупационные секторы в единую зону – «Бизонию», мотивируя свое решение необходимостью проведения согласованной экономической политики для двух оккупационных зон. На третьей сессии СМИД в Нью‑Йорке (декабрь 1946 г.) были окончательно согласованы тексты всех мирных соглашений с Италией, Финляндией, Венгрией, Румынией и Болгарией, которые были подписаны в Париже в феврале 1947 г.

Германский вопрос по‑прежнему оставался источником напряженности в отношениях между ведущими мировыми державами. Поэтому все попытки его урегулировать на четвертой и пятой сессиях СМИД, состоявшихся в Москве (март – апрель 1947 г.) и Лондоне (ноябрь ― декабрь 1947 г.), привели к переговорному тупику.

 

б) Создание Коминформа (1947)

 

Дипломатическое признание западными державами Венгрии, Польши и Румынии, а затем реализация «плана Маршалла» дали основание советскому руководству отказаться от прежней «политики сдерживания» в отношении братских компартий восточноевропейских стран, и уже к осени 1947 г. в Польше, Румынии и Болгарии вся полнота государственной власти была сосредоточена в их руках.

В конце сентября 1947 г. в польском городке Шклярска‑Поремба по инициативе И.В. Сталина и И.Б. Тито состоялось совещание руководителей девяти коммунистических партий Европы, в котором приняли участие А.А. Жданов (СССР), И.Б. Тито (Югославия), В. Гомулка (Польша), К. Готвальд (Чехословакия), Г. Георгиу‑Деж (Румыния), М. Ракоши (Венгрия), Г. Димитров (Болгария), М. Торез (Франция) и П. Тольятти (Италия), где было принято решение о создании Информационного бюро коммунистических партий (Коминформа). На этом совещании с теоретическим докладом «О международном положении» выступил второй секретарь ЦК ВКП(б) А.А. Жданов, в котором был развит старый ленинский тезис о непримиримом противостоянии двух лагерей – «антидемократического империалистического лагеря» и «демократического антиимпериалистического