Преддверие новой экономической политики

 

К началу 1921 г. экономика страны оказалась в катастрофическом состоянии, а разруха в отдельных отраслях аграрного и промышленного производства достигла своего апогея. Сам В.И. Ленин сравнил экономическое положение страны после Гражданской войны с «человеком, избитым до полусмерти». Поэтому перед правящей партией в очередной раз замаячила угроза возникновения новой гражданской войны, поскольку многие регионы страны были охвачены вооруженными крестьянскими мятежами. Политика военного коммунизма, на которую большевики возлагали колоссальные надежды, явно потерпела крах. Руководству партии надо было в срочном порядке принимать любые кардинальные меры, которые смогли бы предотвратить новый кровавый хаос в стране.

В разгар Гражданской войны, в январе 1920 г. на III съезде ВСНХ один из видных теоретиков большевизма Ю.З. Ларин (Лурье) выступил с предложением упразднить продразверстку и установить для всех типов крестьянских хозяйств единый натуральный налог, размер которого был бы существенно ниже нормативов продразверстки, установленных в 1918 г. Кроме того, он предложил немедленно восстановить полную свободу товарооборота на всей территории страны, что явилось откровенным вызовом тем вполне ортодоксальным представлениям о социализме, которые повсеместно сложились в высшем партийно‑государственном руководстве страны еще задолго до революции. Естественно, что эти предложения Ю.З. Ларина, которые были озвучены с молчаливого согласия председателя ВСНХ А.И. Рыкова, были сразу подвергнуты резкой обструкции, а сам несостоявшийся реформатор поплатился за свои несвоевременные мысли местом в Президиуме ВСНХ. Однако уже в феврале 1920 г. с подобным предложением выступил сам Л.Д. Троцкий, который являлся вторым человеком в партийно‑государственном руководстве страны, что являлось самым ярким свидетельством того неутешительного факта, что политика военного коммунизма полностью потерпела крах. 20 февраля 1920 г. оракул революции представил на имя В.И. Ленина, Н.И. Бухарина, Л.Б. Каменева и Н.Н. Крестинского «Черновой набросок соображений по продовольственной политике», который во время его рассмотрения на Пленуме ЦК был озаглавлен «Основные вопросы продовольственной и земельной политики». В этом фолианте, проанализировав состояние аграрного производства в стране и продовольственную политику партии в деревне, Л,Д. Троцкий пришел к неутешительным выводам, что:

1) Политика продразверстки, построенная на тотальном изъятии всех товарных излишков сельхозпродукции, ведет к становлению самодовлеющих крестьянских хозяйств и истощению продовольственных ресурсов страны.

2) Любые попытки усовершенствовать реквизиционный аппарат не дадут желаемых результатов, и бороться против хозяйственной разрухи и полной деградации села можно только двумя реальными способами:

а) установлением такого подоходно‑прогрессивного натурального налога, который мог бы стимулировать увеличение запашки и повышение общей культуры земледелия, и

б) установлением прямой зависимости между количеством сданного зерна в государственный продовольственный фонд и обеспечением крестьянского хозяйства товарами промышленного производства.

Инициатива Л.Д. Троцкого не нашла поддержки в верхних эшелонах партии, в том числе со стороны подавляющей части членов ЦК, среди которых был и сам В.И. Ленин. С этого момента, что абсолютно логично, Л.Д. Троцкий и стал самым яростным поборником политики милитаризации труда, поскольку не видел иной альтернативы решения тех острейших социально‑экономических проблем, которые свалились на страну. Поэтому уже тогда, в феврале 1920 г., в одной из своих новых записок «Очередные задачи хозяйственного строительства» он выступил с идеей создания печально знаменитых трудовых армий, построенных по военно‑милиционной системе, то есть с созданием в каждой губернии, уезде и волости «аракчеевских» военных поселений.

По мнению ряда современных авторов (М. Горинов, С. Цуканов), в тот период всё высшее партийно‑государственное руководство страны вполне осознанно приняло решение продолжить политику «военного коммунизма» на так называемых «гражданско‑коммунистических началах». Эти взгляды нашли отражение и в решениях IX съезда РКП(б) (март ― апрель 1920 г.), и в заключительной резолюции VIII Всероссийского съезда Советов «О мерах укрепления и развития крестьянских хозяйств» (декабрь 1920 г.), и в работах многих партийных теоретиков, в частности, Л.Д. Троцкого («Терроризм и коммунизм» 1920), Н.И. Бухарина («Экономика переходного периода» 1920), Н.В. Осинского («Государственное регулирование крестьянского хозяйства» 1920), С.И. Гусева (Драбкина) («Единый хозяйственный план и единый хозяйственный аппарат» 1920) и многих других.

Более того, сам В.И. Ленин абсолютно не видел какой‑либо необходимости изменения основ старой «военно‑коммунистической» политики и продолжал делать ставку на государственное принуждение как основу выхода страны из острейшего экономического кризиса и ее хозяйственного возрождения. Именно поэтому он очень высоко оценил известный теоретический опус Николая Бухарина «Экономика переходного периода», и особенно его седьмую главу «Внеэкономическое принуждение в переходный период», назвав ее превосходной.

Справедливости ради следует сказать, что не все члены ЦК РКП(б) и крупные партийные функционеры разделяли позицию В.И. Ленина, Л.Д. Троцкого, Н.И. Бухарина и других вождей партии и государства. В частности, Д.Б. Рязанов (Гольдбах), А.И. Рыков, В.П. Ногин и В.П. Милютин накануне созыва и в ходе работы IX съезда партии (март ― апрель 1920 г.) в резкой форме критиковали военный, милитаристский характер троцкистской экономической платформы и реальную практику создания военно‑милиционной системы на местах.

Более того, по мнению ряда ученых (С. Кара‑Мурза), в этот период двум самым авторитетным экономистам страны – Л.Н. Литошенко и А.В. Чаянову было поручено подготовить два альтернативных доклада по проблемам развития аграрного производства в стране. В июне 1920 г. оба этих доклада были представлены на рассмотрение в Наркомат земледелия (С.П. Середа) и ГОЭЛРО (Г.М. Крижановский). Первый вариант программы (Л.Н. Литошенко), который предусматривал новую редакцию столыпинской аграрной политики, был отвергнут большинством участников дискуссии. А второй вариант программы (А.В. Чаянов), который предусматривал развитие крестьянских единоличных хозяйств на базе широкого развития кооперации, позднее был взят за основу государственной политики в области сельского хозяйства.

Тем временем во многих регионах страны (Среднее Поволжье, Урал, Дон, Западная Сибирь) разгорелись мощные крестьянские восстания, среди которых особым размахом отличались движение Н.И. Махно в Левобережной Украине (Новороссии) и антибольшевистское восстание крестьян Тамбовской и Воронежской губерний, который возглавил бывший левый эсер С.А. Антонов.

 

2. Дискуссия о профсоюзах и X съезд РКП(б)

 

В этот критический момент все внимание высшего партийного руководства страны было сосредоточено на так называемой «профсоюзной дискуссии», пик которой пришелся на рубеж 1920―1921 гг. По мнению историков (А. Киселев), это была довольно странная дискуссия, в центре внимания которой были совершенно разные аспекты, в том числе острейшие проблемы экономического положения страны, роли профсоюзов в хозяйственном строительстве, внутрипартийной борьбы и т. д.

Дискуссия о профсоюзах началась спонтанно в начале ноября 1920 г., в период работы V Всероссийской конференции профсоюзов, на которой ряд ее делегатов, в частности председатель ВЦСПС Михаил Павлович Томский (Ефремов), заявили о необходимости пересмотра устоявшихся в годы «военного коммунизма» принципов взаимоотношений профсоюзного движения, партии и государства. В частности, большинство ораторов в категорической форме заявили о необходимости положить конец укоренившейся практике подавления профсоюзов и восстановить традиционные демократические принципы выборности и отчетности всех руководящих профсоюзных органов перед «профсоюзной массой». Л.Д. Троцкий, в недопустимо резкой форме осудив выступления М.П. Томского и других «штатных профсоюзников», заявил о необходимости дальнейшего завинчивания гаек политики военного коммунизма и призвал к полному перетряхиванию обюрократившихся профсоюзов на всех уровнях.

В начале ноября 1920 г. состоялся Пленум ЦК РКП(б), на котором был рассмотрен представленный Л.Д. Троцким проект тезисов «Профессиональные союзы и их дальнейшая роль». Предложенную им платформу «огосударствления профсоюзов» очень активно поддержали А.А. Андреев, Н.Н. Крестинский, Е.А. Преображенский, Х.Г. Раковский и Л.П. Серебряков. Незначительное большинство, состоявшее из десяти членов ЦК – В.И. Ленин, И.В. Сталин, Г.Е. Зиновьев, Л.Б. Каменев, М.П. Томский, А.И. Рыков, Н.И. Бухарин, Я.Э. Рудзутак, Ф.Э. Дзержинский и М.И. Калинин, высказались против троцкистских тезисов и поддержали ленинскую платформу, получившую название «платформы десяти».

Сторонники данной платформы, автором которой был тогдашний генеральный секретарь ВЦСПС Я.Э. Рудзутак, полагали, что профсоюзы должны стать связующим звеном между широкими трудящимися массами и государственно‑партийным аппаратом или, выражаясь знаменитыми ленинскими словами, стать «школой хозяйствования» и «школой коммунизма» для них. Победа ленинской группировки оказалась пирровой, поскольку уже в начале декабря 1920 г., на очередном Пленуме ЦК большинство его участников неожиданно поддержали так называемую «буферную платформу» Н.И. Бухарина, которая, за малым исключением, была точной копией троцкистской профсоюзной платформы.

Поддержанный значительной частью членов ЦК, Л.Д. Троцкий перешел в наступление и 25 декабря 1920 г. опубликовал свою очередную брошюру «Роль и задачи профессиональных союзов», которая оказалась в центре новой партийной дискуссии, развернувшейся на VIII съезде Советов. Активное участие в этой дискуссии приняли обе «партийные группировки», в том числе В.И. Ленин, Л.Д. Троцкий, Г.Е. Зиновьев, Н.И. Бухарин, А.Г. Шляпников, В.П. Ногин, В.Б. Рязанов и другие. В частности, сам В.И. Ленин, выступивший с речью «О профессиональных союзах, о текущем моменте и об ошибках тов. Троцкого», прямо заявил, что профсоюзная дискуссия стала следствием более серьезных и коренных противоречий, связанных с проблемой «методов подхода к массе, овладения массой и связи с массой». Именно в этом, по мнению В.И. Ленина, и состояла «вся суть наших разногласий» с товарищем Л.Д. Троцким.

В начале января 1921 г. на очередном Пленуме ЦК незначительным большинством голосов (В.И. Ленин, И.В. Сталин, Г.Е. Зиновьев, Л.Б. Каменев, А.И. Рыков, М.П. Томский, В.М. Молотов и Я.Э. Рудзутак) было принято решение о полной свободе дискуссий и проведения выборов на предстоящий партийный съезд по профсоюзным платформам. Практически сразу после принятого решения на страницах партийной печати одна за другой появляются как старые («ленинская», «троцкистская», «буферная»), так и новые платформы – «рабочей оппозиции» (А.Г. Шляпников, С.П. Медведев, А.М. Коллонтай) и «демократического централизма» (А.С. Бубнов, Т.В. Сапронов, И.В. Осинский).

В частности, идеологи «рабочей оппозиции» резко выступили против любых форм государственного и партийного контроля над профсоюзным движением и заявили, что именно профсоюзы, а не государственно‑партийный аппарат, должны взять на себя роль управления всем народнохозяйственным комплексом страны. Для реализации этой задачи лидеры «рабочей оппозиции» предлагали созвать Всероссийский съезд производителей и передать ему все права и полномочия по управлению народным хозяйством страны.

Фактически все высшее партийное руководство страны, втянувшись в профсоюзную дискуссию, погрязло в бесконечных политических разборках и спорах. Поэтому уже в середине января 1921 г. В.И. Ленин в своих статьях «Кризис назрел» и «Еще раз о профсоюзах, о текущем моменте и об ошибках тов. Троцкого и Бухарина» призвал широкие партийные массы прекратить эту бесплодную дискуссию, которая стала реально угрожать расколу всей партии, и сплотиться на базе единой профсоюзной платформы – ленинской «платформы десяти».

Точка в этой дискуссии была поставлена на X съезде РКП(б),  который состоялся в начале марта 1921 г. По итогам работы этого съезда были приняты два принципиально важных решения:

1) большая часть делегатов партийного форума поддержала ленинскую «платформу десяти»;

2) ввиду реальной угрозы раскола в партии была принята знаменитая резолюция «О единстве партии», которая под угрозой исключения из партийных рядов наложила категорический запрет на образование любых внутрипартийных оппозиционных фракций и групп.

Поражение Л.Д. Троцкого и его сторонников в профсоюзной дискуссии было четко зафиксировано и при выборах нового состава ЦК, в который не вошли такие видные троцкисты, как Л.П. Серебряков, Н.Н. Крестинский и Е.А. Преображенский. Одновременно новыми членами ЦК стали давние антагонисты и критики оракула революции – К.Е. Ворошилов, В.М. Молотов, М.В. Фрунзе и Г.К. Орджоникидзе.

Это обстоятельство красноречиво говорит о том, что не при И.В. Сталине, а именно при В.И. Ленине начался процесс «вымывания» троцкистов из руководящих партийных и государственных органов. Как верно заметили ряд авторов (Н. Васецкий), этот процесс, судя по его масштабам, был не стихийным явлением, а сознательно направлялся В.И. Лениным, который укреплял партийное руководство в центре и на местах.

На этом форуме самой беспощадной критике была подвергнута платформа «рабочей оппозиции», поскольку взгляды ее лидеров были совершенно не совместимы с партийной программой, принятой два года назад. Так что вполне закономерно, что разгрому этой профсоюзной платформы была посвящена отдельная съездовская резолюция «О синдикалистском и анархистском уклоне в нашей партии».

Размах профсоюзной дискуссии и многообразие подходов к проблемам хозяйственного строительства в стране настолько обеспокоили В.И. Ленина и других партийных вождей, что именно с этого партийного форума начнется отсчет так называемых «партийных чисток», которые с постоянной регулярностью будут проходить в партии до конца 1930‑х гг.

Как бы не важны были вопросы внутрипартийной борьбы, в историю партии и государства X съезд РКП (б) все же вошел как съезд, положивший начало новой экономической политике (НЭП).

 

3. Ленинская концепция НЭПа и ее теоретическое развитие в 1921―1923 гг.

 

Безусловно, НЭП явился крупнейшим поворотом в политике большевиков, который, однако, как и политика военного коммунизма, первоначально являлся настоящим экспромтом, нежели продуманной партийной программой на длительную историческую перспективу.

Впервые вопрос о замене продразверстки натуральным налогом был рассмотрен в Политбюро ЦК 8 февраля 1921 г., где обсуждался ленинский предварительный черновой набросок тезисов насчет крестьян. 24 февраля комиссия Политбюро представила Пленуму ЦК «Проект постановления ЦК о замене разверстки натуральным налогом», который после бурного обсуждения и доработки был передан на рассмотрение X съезда РКП(б).

15 марта 1921 г., в предпоследний день работы съезда, с основным докладом «О замене разверстки натуральным налогом» выступил В.И. Ленин. Сам доклад и его основные положения, а также содоклад наркома продовольствия А.Д. Цюрупы, вызвали настоящий шок у многих делегатов съезда, которые расценили переход к новой экономической политике как предательство идеалов Октября. Ярчайшим доказательством этого шокового состояния большинства делегатов партийного съезда явилось то обстоятельство, что после выступления всего четырех ораторов прения по данному вопросу из‑за отсутствия желающих выступить были прекращены. Объясняя своим соратникам по партии необходимость такого крутого поворота, В.И. Ленин особо подчеркнул тот факт, что НЭП является «временным отступлением, вызванный неудачами политики военного коммунизма», ставших детонатором массовых крестьянских восстаний и Кронштадтского мятежа. Не случайно в апреле 1921 г. в своей знаменитой статье «О продовольственном налоге» он прямо писал, что «экономика весны 1921 года превратилась в политику: "Кронштадт"».

В советской историографии (Э. Генкина, В. Дмитренко) традиционно утверждалось, что в своем докладе на X съезде РКП(б) В.И. Ленин выдвинул «глубоко аргументированную комплексную программу перестройки экономических отношений», основанную на детальном анализе изменившейся расстановки классовых сил в стране.

В современной историографии (М. Горинов, В. Кабанов) сложилось устойчивое мнение, что в этом докладе концепция НЭПа представляла собой «не строго научную теорию», а набор определенных вынужденных мер, к которым пришли эмпирическим путем под влиянием мощных крестьянских восстаний, охвативших всю территорию страны.

Первоначально в ленинском докладе речь шла лишь о ликвидации важнейшего элемента политики военного коммунизма – государственной монополии и прямого государственного регулирования всего аграрного производства и нормативного распределения продуктов, т. е. продразверстки. Естественно, что переход к новой системе налогообложения всех крестьянских хозяйств ставил на повестку дня и вопрос о неизбежном возрождении свободного товарооборота. А именно это обстоятельство и вызвало у значительной части делегатов съезда полное непонимание и отторжение, поскольку в свободной торговле подавляющая часть партийцев видели основную угрозу возрождения капитализма.

В связи с этим обстоятельством В.И. Ленин, находясь еще в плену старых военно‑коммунистических иллюзий, первоначально предполагал ограничить товарооборот местным масштабом и пришел к убеждению о создании прямого, а не рыночного механизма товарообмена через потребкооперацию и разветвленный аппарат Наркомата продовольствия в центре и на местах. Эта убежденность вождя вскоре разбилась о реалии жизни, и он был вынужден сам признать необходимость воссоздания полноценной системы свободного товарооборота на всей территории страны.

В марте – апреле 1921 г. по решению X съезда для формирования основ хозяйственного механизма НЭПа были созданы специальные комиссии ЦК РКП(б) и СНК по продналогу и финансам. Первую комиссию, в состав которой вошли А.А. Андреев, В.П. Милютин, А.И. Рыков, А.Д. Цюрупа и другие, возглавил член Политбюро ЦК РКП(б) и заместитель председателя СНК РСФСР Л.Б. Каменев. А вторую комиссию, членами которой стали Н.Н. Крестинский, Ю.З. Ларин, Г.Я. Сокольников и другие партийные экономисты, возглавил член ЦК и председатель Финансового комитета СНК РСФСР Е.А. Преображенский. Основной задачей «комиссии Л.Б. Каменева» стала подготовка необходимых нормативно‑правовых и управленческих решений для перехода к новой системе налогообложения и реформы различных форм кооперации. А главная задача «комиссии Е.А. Преображенского» заключалась в коренной реорганизации всего денежного обращения, кредитной системы, бюджетных отношений и т. д.

В апреле 1921 г. в своей знаменитой статье «О продовольственном налоге» B. И. Ленин уже подробно говорил о НЭПе, как о возврате к элементам системы госкапитализма, посредством которых можно совершить плавный и значительно менее болезненный переход к социализму. Всем своим многочисленным оппонентам и критикам, в том числе в высшем партийном руководстве, он прямо указал на то обстоятельство, что «в НЭПе больше старого, чем нового», напоминая им основы той партийной экономической платформы, которые содержались и в его «Апрельских тезисах», и его статьях «О задачах нашей революции» (1918) и «Очередные задачи советской власти» (1918).

Было бы грубейшей ошибкой представлять дело таким образом, что в ленинской интерпретации госкапитализм образца 1921 г. являлся точной копией госкапитализма образца 1918 г. Подобный подход, характерный для советской историографии (А. Левин, Ю. Поляков, В. Дмитренко, Н. Щербань), вполне правомерно критикуется целым рядом современных авторов (М. Горинов, С. Цакунов, C. Кара‑Мурза), которые обращают внимание на ряд существенных обстоятельств:

• В 1918 г. В.И. Ленин не призывал к восстановлению прежней системы госкапитализма, а лишь указывал на то обстоятельство, что переход к социализму был бы значительно проще, если бы госкапитализм на нынешнем этапе стал ведущей хозяйственной системой в стране.

• В 1921 г. речь шла о создании госкапитализма не как целостной хозяйственной системы, а как отдельных элементов, допущенных в ряд экономических областей, в частности, в систему товарообмена.

• После того, как В.И. Ленин убедился в том, что система товарообмена на базе госкапитализма провалилась, он ставит на повестку дня абсолютно новую задачу, которая должна составлять «основу и сущность нашей новой экономической политики» – создание системы государственного регулирования купли‑продажи и денежного обращения.

Поэтому уже в мае 1921 г. на XI (чрезвычайной) партийной конференции В.И. Ленин заявил, что в такой мелкобуржуазной стране, как Россия, основной задачей партии является поиск особых промежуточных звеньев и дополнительных форм перехода от буржуазных отношений к социалистическим.

Летом 1921 г. в условиях жесточайшей засухи и жуткого голода, поразившего основные зернопроизводящие регионы страны – Среднее Поволжье и Северный Кавказ, правительство вынуждено было пойти на отмену государственной системы товарообмена и включить традиционные рыночные механизмы. Поэтому уже в ноябре 1921 г. в своей знаменитой работе «О значении золота теперь и после полной победы социализма» В.И. Ленин совершенно неожиданно полностью реабилитировал идеи «реформизма» в марксистском учении, которую большевики традиционно отвергали как идею ревизионистскую, навязанную всем «неустойчивым марксистам» ренегатом Э. Бернштейном еще в начале 1900‑х гг. В этой работе лидер большевистской партии впервые заявил, что в настоящий исторический момент «нам жизненно необходимо прибегнуть к реформистскому, постепеновскому, осторожно‑обходному методу действий в коренных вопросах экономического строительства». Чуть позже, поясняя свой крамольный вывод всем большевикам, В.И. Ленин прямо написал, что суть реформизма заключается в том, чтобы «не ломать старого уклада», а всемерно «оживлять капитализм», и по мере его развития и возрождения подвергнуть государственному регулированию все основные элементы традиционного капитализма, то есть торговлю, денежное обращение, мелкое и среднее предпринимательство и т. д.

Таким образом, ленинский вывод о необходимости в условиях крестьянской России широкого использования рыночных отношений в переходный пери од – это и есть то принципиально новое, что существенно отличало ленинский «план строительства социализма» осени 1921 г. от его же ранее озвученных планов, в том числе и в начальный период НЭПа.

С учетом этих теоретических открытий в декабре 1921 г. на XI Всероссийской партийной конференции была четко поставлена главная задача партии и советской власти на ближайшую историческую перспективу: при помощи «систематических и строго обдуманных экономических мероприятий» овладеть законами рынка, и «научиться государственному регулированию коммерческих отношений».

В марте 1922 г. на XI съезде РКП(б) в «Политическом отчете ЦК» В.И. Ленин совершенно неожиданно заявил о том, что «отступление», начатое год назад, следует остановить, поскольку цель, которая преследовалась этим отступлением, уже достигнута, а значит, на повестку дня выдвигается новая главная задача – перегруппировка сил.

В исторической литературе существуют различные трактовки этих положений ленинского доклада. В частности, ряд авторов (М. Горинов, С. Цакунов) справедливо отметили, что:

• Ленинский тезис об «окончании отступления» носил тактическо‑пропагандистский характер и был адресован широким партийным массам, которые так и не поняли самой сути ленинской нэповской доктрины и по‑прежнему жаждали отмщения и реванша.

• Этот тезис являлся констатацией того факта, что те острейшие проблемы, изначально породившие НЭП, то есть выход из жесточайшего политико‑экономического кризиса весны 1921 г., были, наконец, разрешены.

• Этот тезис зримо подчеркнул, что предельной точкой отступления являются позиции «государственного регулирования капитализма и торговли» и дальнейшего отступления с этих позиций не будет.

• Ленинский тезис о необходимости «перегруппировки сил» носил стратегически‑теоретический характер, поскольку сам В.И. Ленин особо подчеркнул тот факт, что с переходом к НЭПу российские большевики вступили на путь опосредованного движения к социализму, который изначально не был предусмотрен в марксистской доктрине. Поэтому все большевики должны теперь научиться хозяйствовать и торговать, и использовать преимущественно экономические методы регулирования общественных процессов в переходный период.

Было бы наивным думать, что В.И. Ленин призывал руководителей всех уровней полностью отказаться от методов чисто административного управления, поскольку тогда же, в марте 1922 г., в одной из личных записок Л.Б. Каменеву он прямо написал, что «было бы величайшей ошибкой думать, что НЭП положил конец террору. Мы еще вернемся к террору, и к террору экономическому».

Таким образом, в самом общем виде ленинскую концепцию НЭПа образца 1922 г. можно сформулировать как путь к социализму через госкапитализм и «допущение в известных пределах», которые возможны в условиях пролетарского государства, товарно‑денежных отношений во все сферы экономической жизни страны.

В январе 1923 г. в своих заметках «О нашей революции» В.И. Ленин высказал ряд принципиально новых теоретических соображений по проблеме интеграции российской концепции переходного периода в рамки марксистской доктрины, получившей впоследствии название концепции «инверсионного развития». Тогда же, в январе 1923 г., когда отдельные элементы НЭПа уже приобрели зримые очертания иной экономической модели, которая существенным образом отличалась от военно‑коммунистической модели, В.И. Ленин в своей знаменитой статье «О кооперации» прямо говорит о «перемене всей нашей точки зрения на социализм».

В отечественной исторической науке трактовка данного ленинского положения до сих пор остается достаточно проблематичной.

Одна часть авторов (В. Дмитренко, В. Мау, Г. Бордюгов, В. Козлов) заявляет, что, говоря о перемене всей нашей точки зрения на социализм, В.И. Ленин имел в виду изменение традиционного взгляда на социализм как общественный строй. Иными словами, отвергнув прежнюю, бестоварную парадигму социализма, он пришел к идее рыночной (кооперативной) модели социализма.

Другие историки (С. Виноградов, А. Киселев) уверены, что, говоря о перемене всей нашей точки зрения на социализм, В.И. Ленин говорил об изменении традиционных взглядов на сроки и методы строительства основ социализма. Таким образом, он прямо указывал руководству партии и государства на те существенные обстоятельства, что:

а) переходный период, необходимый для создания основ социализма, будет достаточно продолжительным, но не бесконечным: «НЭП вводится всерьез и надолго, но не навсегда», и

б) в новых исторических условиях большевикам необходимо отойти от чисто политических, командных методов управления хозяйственным комплексом страны и перейти на экономические методы управления, которые и позволят создать необходимые условия для перехода к социализму.

Третья группа авторов (М. Горинов, С. Цакунов) утверждает, что после взятия и удержания политической власти в стране изменился ленинский «угол зрения» на социализм. Иными словами, в условиях подполья и политических репрессий, то есть когда партия находилась «снизу», этот угол зрения на социализм был одним, а в условиях правящей партии, находящейся «сверху», он стал принципиально другим. Теперь основной задачей партии является не завоевание политической власти и разрушение старого, а удержание этой власти и созидание нового.

В традиционном марксизме доктрина кооперативного социализма, или «прудонизма» всегда отвергалась как идея, не имеющая ничего общего с идеями научного коммунизма. Не случайно В.И. Ленин столь критически отзывался о работах С.Н. Прокоповича («Кооперативное движение в России, его теория и практика» 1913), М.И. Туган‑Барановского («Социальные основы кооперации» 1916), А.В. Чаянова («Основные идеи и формы организации крестьянской кооперации» 1919) и других видных идеологов легального марксизма и экономизма. Но было бы абсолютно ошибочным думать, что в данной работе В.И. Ленин каким‑то образом реабилитирует эти идеи в марксизме. Напротив, он лишь говорит о том, что в условиях крестьянской России необходимо всемерно развивать различные формы кредитной, снабженческой, сбытовой, потребительской, производственной и иных форм кооперации, поскольку именно кооперация является тем общественным институтом, который позволит:

1) соединить двуликую сущность (собственник и труженик) российского крестьянства в единое целое и вовлечь его в сознательное строительство основ социалистической экономики;

2) в максимально возможной степени обобществить средства производства в сельском хозяйстве, а значит, существенно повлиять на создание условий для строительства основ социализма в стране.

Целый ряд советских и российских историков по‑разному интерпретируют такие известные ленинские положения этой статьи, как «простой рост кооперации для нас тождественен… с ростом социализма» и «строй цивилизованных кооператоров… это и есть строй социализма».

Одни ученые, сторонники «новой ленинской парадигмы», или «рыночники» (О. Лацис, Г. Бордюгов, В. Козлов), как правило, сознательно обрывают эти фразы, или, вернее, вырывают их из общего контекста, и делают далеко идущие выводы о том, что В.И. Ленин:

а) отказался от своих прежних идей о социализме как государственной монополии, обращенной на пользу всему народу, и выступает теперь за социализм как строй цивилизованных кооператоров;

б) признавая крестьянскую кооперацию важнейшим элементом НЭПа, он признал необходимость и неизбежность существования рыночных отношений при социализме.

Более того, есть все основания предполагать, что у В.И. Ленина вырастала концепция нескольких, как минимум, трех, основных фаз развития новой экономической политики: госкапитализм – кооперация – социализм.

Другие ученые (В. Кабанов, М. Горинов, С. Цакунов) упрекают своих оппонентов в том, что они неверно цитируют, а значит, и трактуют ленинские оценки и выводы, поскольку он особо подчеркивал то обстоятельство, что:

а) не каждый строй кооператоров тождественен социализму, а только тот, где существуют пролетарское государство и общественная собственность на средства производства;

б) развитие кооперативного движения в условиях нэповской экономической модели, то есть в условиях рынка, госкапитализма и пролетарской диктатуры ― это не строительство самих социалистических отношений, а лишь необходимое и достаточное условие для построения этих отношений.

Кроме того, как верно заметили эти же авторы, никем еще не доказано, что В.И. Ленин от отрицания товарно‑денежных отношений пришел к их признанию в своих последних работах. Он лишь допускал эти отношения в переходный период, не говоря о конкретных сроках их существования.

Таким образом, последние ленинские работы не внесли ничего принципиально нового в его концепцию НЭПа, созданную в 1921―1922 гг. Он по‑прежнему рассматривал госкапитализм в условиях пролетарского государства единственно возможным маршрутом на пути движения к социализму.

Подводя итог нашим размышлениям о ленинской концепции НЭПа, мы особо отметим то обстоятельство, что вождь мирового пролетариата успел проанализировать лишь первый двухлетний период НЭПа, когда страна только начала восстанавливать свое разрушенное в годы войны хозяйство. Его концепция НЭПа осталась незавершенной, сохранив ряд существенных противоречий с классическими представлениями марксизма как о переходе к социализму, так и о самом социализме как общественном строе. Эти противоречия состояли в следующем.

• Представление о НЭПе как опосредованном пути к социалистическому строю начинало все больше отрицать известное теоретическое положение марксизма о возможности непосредственного перехода к социализму, которое тогда никто из видных теоретиков большевизма, в том числе и сам В.И. Ленин, не исключал.

• Процесс построения социалистического общества в условиях крестьянской России вступал в противоречие с классическим марксистским положением о мировом характере социализма как общественного строя.

• Существовало неразрешимое противоречие между ленинской «доктриной конвергенции» капитализма и социализма и традиционной ортодоксальной доктриной марксизма, которая всегда утверждала о наличии неразрешимых антагонистических противоречий между этими общественно‑экономическими формациями.

• Основное противоречие сохранялось между рыночным характером НЭПа и планомерным, бестоварным социализмом, условия для строительства которого и призван был создать именно НЭП.

 

4. Составные части новой экономической политики в 1921―1924 гг.

а) Основные элементы новой экономической политики в 1921―1924 гг.

 

В современной исторической науке до сих пор нет единства взглядов на проблему составных элементов НЭПа:

Одна часть историков (М. Горинов, В. Кабанов, Ю. Щетинов), утверждают, что ленинская концепция НЭПа содержала следующие основные компоненты: 1) в политико‑идеологической области – жесткий однопартийный режим и всякое подавление инакомыслия; 2) в экономической сфере – административно‑рыночная система хозяйства, в основе которой лежали следующие постулаты: а) минимальная связь с мировой экономической системой и сохранение государственной монополии внешней торговли; б) весьма ограниченный трестовский хозрасчет в промышленности с централизованным перераспределением прибыли через органы ВСНХ; в) неэквивалентный обмен с деревней на основе продналога и сознательное торможение роста крупного индивидуального хозяйства на селе.

Другие историки (В. Дмитренко, В. Наумов, А. Киселев, С. Виноградов) утверждают, что НЭП представлял собой целый комплекс мер переходного периода, основными элементами которого были:

1) Укрепление на экономической основе политического союза рабочего класса и крестьянства через возрождение товарно‑денежных отношений и введение свободного товарооборота на всей территории страны.

Для реализации этой задачи, которая имела первостепенное значение, уже 21 марта 1921 г. СНК и ВЦИК РСФСР в срочном порядке принимают декрет «О замене продовольственной и сырьевой разверстки натуральным налогом». Затем, по мере развития нэповских начал в экономике страны, руководство партии и государства постоянно вносило существенные коррективы в этот важнейший элемент новой экономической политики. В частности, в 1922―1924 гг. СНК, СТО и ВЦИК РСФСР принимают принципиально важные декреты «О промысловом налоге» (февраль 1922 г.), «О трудовом землепользовании» (май 1922 г.), «О подоходном налоге» (ноябрь 1922 г.), «О едином сельскохозяйственном налоге» (май 1923 г.), «О внутренней торговле и потребкооперации» (апрель 1924 г.) и т. д.

Кроме того, в новом Гражданском кодексе РСФСР (ноябрь 1921 г. – апрель 1923 г.) были достаточно чётко определены и разграничены правоотношения и методы правового регулирования государственно‑планового, государственно‑товарного, частного товарно‑потребительского и частного капиталистического оборотов.

2) Допущение в экономику страны ряда элементов буржуазных (рыночных) отношений при безусловном сохранении коман