Как крестоносцы захватили Псков.

Стремительный бросок Александра на Неву и молниеносный разгром шведов спасли Русь только от одного противника. Ведь беда грозила гораздо более серьёзная! Биргер должен был напасть вместе с немцами, он опередил крестоносцев всего на две недели. Не успели новгородцы отпраздновать победу и похоронить павших героев, как гонцы на взмыленных лошадях принесли вести о новой опасности. У границ появился весь цвет Ливонского Ордена. Рыцари, ополчение прибалтийских городов. Армия крестоносцев подступила к Изборску, кинулась на штурм и овладела городом. При этом немцы “убивали или брали в плен всех, кто только осмеливался защищаться. Вопль и стоны раздавались по всей земле”.

Сразу вооружились жители Пскова, выступили на захватчиков. Но атака конных рыцарей смела и раздавила их. На поле боя полегли воевода Гаврила Гориславич и 800 ратников. Остальные покатились назад, Псков закрыл ворота. Крестоносцы окружили город. Стены были каменные, взять их было совсем не просто. Но многие честные и доблестные псковичи погибли в сражении. В Пскове стал заправлять изменник Твердило Иванкович с другими заговорщиками. Они уговорили других горожан вступить в переговоры с немцами. В сентябре 1240 года подписали с ними договор. Псков переходил под власть Ливонского Ордена. В город вошел немецкий гарнизон, и Твердило Иванкович получил должность германского наместника. А чтобы другие жители вели себя послушно, у бояр и у всех видных граждан взяли детей в заложники и отправили в Ригу.

От Новгорода до Пскова было 150 километров. Пока шла осада, переговоры, новгородцы вполне успели бы прийти на выручку. Князь Александр понимал, что здесь уже никак не обойдёшься нетольшим отрядом. Потребовал собирать деньги на войну, готовить большое войско. Но и в Новгороде заявили о себе изменники. Уговорили часть других бояр, что воевать сейчас нельзя, что с немцами надо дружить. Вече запретило князю обратиться к отцу и попросить его прислать владимирские полки. Даже созывать и вооружать новгородское ополчение тоже запретило.

Мало того, изменники опять наняли своих подстрекателей. Они подняли по городу шум, что Александр нарочно хочет поссорить их с немцами. А надо наоборот, заключить с ними союз против татар. Группы хулиганов, получая плату от предателей, оскорбляли князя, возбуждали людей против него. В результате Александру Невскому с женой пришлось уехать к себе в Переславль-Залесский. Князя, только что спасшего новгородскую землю от чужеземцев, просто выгнали вон!

В русском народе есть поговорка, что беда не приходит одна. Так и случилось. В это же время заполыхало далеко на юге. Ведь великий хан и монгольский курултай дали Батыю приказ дойти «до последнего моря». В степях у Чёрного моря и Волги его войско отдохнуло, набрало в подкрепление половцев, русских, кавказцев и других покорённых людей. В декабре 1240 года Батый решил продолжить свой поход – дальше, на запад.

Первым городом, оказавшимся у него на пути, был Киев. Несметные полчища по льду переправились через Днепр и обложили город. Летописец сообщал, что от скрипа телег, рёва верблюдов и волов, конского ржания и человеческого гомона на киевских улицах даже ничего не было слышно. Спаслись те, кто догадался вовремя разойтись по лесам. Но большинство населения выбрало другое. Набилось в город. Считало, что за каменными стенами надёжнее, безопаснее. Киевляне вооружились, отчаянно оборонялись.

Но татары тучами стрел сшибали защитников со стен. Как обычно, собрали и подтащили свои стенобитные машины. Проломили укрепления и хлынули на штурм. Бой продолжался и на улицах. Город был огромным, враги не сумели за один день занять его. Жители собрались в центре вокруг Десятинной церкви, за ночь соорудили бревенчатую стену. Но наутро возобновилась атака, и все кончилось. Батый отдал город своим воинам на разграбление. Это считалось их законной платой. Татары обчищали дома, храмы, гробницы. Убивали людей или хватали их в рабство.

 Князья Южной Руси, узнав о взятии Киева, больше не осмеливались сопротивляться. Михаил Черниговский, Даниил Галицкий, их родственники бежали за границу. Обращались к венгерскому королю Беле IV, к польскому королю Генриху Благочестивому, в Германию. Умоляли о помощи. Но не тут-то было! Западных властителей нашествие Батыя даже обрадовало. Считали – пускай татары погромят русских посильнее. А потом они легко захватят опустошённые земли. 

Князья в отчаянии ездили по чужим странам. А их города, оставшиеся без князей, пытались отбиваться – каждый сам по себе. Один за другим рушились и горели Владимир-Волынский, Луцк, Галич. В Ладыжине были такие мощные стены, что даже осадные машины не смогли их разбить. Тогда Батый схитрил. Пообещал помиловать горожан. Они открыли ворота, и их всех перебили. За два месяца юго-западную часть Руси опустошили ещё и похлеще, чем Рязанское или Владимирское княжества. 

Но после этого пришла очередь иностранных держав, которые порадовались бедствию на Руси. К королям Польши и Венгрии отправились послы Батыя с обычными требованиями – покориться и платить дань. Оба короля велели убить послов. Они кичились своим могуществом. Венгерский Бела IV поднял многочисленное войско. Польский Генрих Благочестивый позвал немцев, к нему пришли германские князья и рыцари. Хотя Батый оценивал европейцев не слишком высоко. Считал их более слабыми воинами, чем русские.

Пока война шла в нашей стране, хан держал свою армию вместе, одним огромным кулаком. А за границей разделил её на две половины. Одна из них ворвалась в Польшу, разорила Сандомир, Краков. Возле города Легнице ее встретила рать польских и немецких рыцарей. Но монголы сокрушили их и всех перебили. А другая половина армии Батыя перешла через Карпаты, вступила в Венгрию. Король Бела IX c войском из венгров и хорват преградил ей путь у города Шайо. Его тоже разнесли вдребезги, король еле-еле сумел удрать. Татарские рати хлынули разорять европейские страны.

Но русские не злорадствовали. Разве им от этого было легче? Теперь уже вся Русь лежала в развалинах. А то, что уцелело, завоёвывали крестоносцы. Казалось бы, кто может им помешать?

Немцы захватили не только Изборск и Псков. Они нацелились забрать всю западную часть нашей страны. Кроме Пскова, рыцари Ливонского Ордена двинулись через границу ещё на одном участке - севернее Чудского озера, возле берегов Финского залива.

Здесь жило финское племя водь – вожане. Они были настроены совсем не так, как ижоряне. Те всегда выступали друзьями и братьями русских, а вожане иногда бунтовали, старались отделиться. Крестоносцы подкупили их вождей, и племя перешло на их сторону. Согласилось платить им дань, вместе выступать против русских. Там был центр местной администрации, новгородский погост Копорье. Его разгромили, чиновников перебили или взяли в плен. А в Копорье рыцари с помощью вожан построили деревянную крепость, в ней засел немецкий гарнизон.

       Но изменники в Пскове и Новгороде получили совсем не то, чего они хотели. Потому что рыцари были уверены – они уже почти победили. Ну а как же! Псков в их руках, в Копорье укрепились. А значит и Новгород никуда от них не денется. Ну а если так, то крестоносцы считали, что с русскими можно больше не церемониться.

В Псков Ливонский Орден назначил двух своих фохтов (правителей). В городе стали распоряжаться они, а не русские бояре. Устанавливали свои законы, всех людей обложили огромными податями. Гоняли их на работу. Непокорных сами карали, вешали на городских стенах на страх другим русским. А Твердило Иванкович хоть и получил должность наместника, но ему и другим предателям не дали никакой власти. Они стали всего лишь прислужниками – должны были выполнять приказания фохтов.

       Бояре рассчитывали, что смогут выгодно торговать с немцами. Но куда там! Всю торговлю захватили купцы из Риги. Приезжали, скупали псковские товары подешёвке. А русских на свои рынки не пускали. Рыцари делили между собой псковские сёла и деревни. Большинство из них были свободными, платили налоги Пскову. Другие принадлежали местным боярам. Но это немцев не интересовало. Они расхватывали себе всё, что понравится. В селе появлялся рыцарь с отрядом солдат. Объявлял, что отныне он хозяин. А крестьяне теперь его крепостные, обязаны работать на него. Если кто-то протестовал, его сразу казнили.

       В захваченные районы прибыли и католические священники. Принялись насильно перекрещивать русских в свою веру – так же, как крестили язычников. Папа Григорий IX торжествовал. Он уже раскатал губы, что у него в кармане не только Псков, но и Новгород тоже. Заранее передал все новгородские земли в епархию Эзельского епископа Генриха. В апреле 1241 года этот епископ заключил соглашение с Ливонским Орденом. За перекрещивание, за католические богослужения в городах и сёлах, которые захватят рыцари, они должны были отдавать Генриху сотую часть награбленных богатств и доходов. А остальное оставляли себе.

       Известия о победах крестоносцев, о завоевании Псковской земли разносились по Германии. Пересказывали друг другу, как много ценной добычи там набрали! Какие на Руси хорошие сёла! И как легко всё это досталось Ордену. Услышав такое, в Прибалтику поскорее собирались другие рыцари, солдаты, переселенцы. Спешили не опоздать. Не упустить такую возможность! Наполнить пустые кошельки, стать хозяевами собственной земли, собственных замков на Руси.

       С юга, от Пскова, и с севера, от Копорья, крестоносцы начали набеги на новгородские области. Собирали отряды рыцарей, присоединяли своих слуг – ливов, эстонцев, вожан. Эти отряды захватили новгородский город Тёсов. Разграбили сёла по реке Луге. Отбирали у крестьян и угоняли скот. Уводили в неволю и женщин, детей. Немецкие конные разъезды появлялись на дорогах возле Новгорода. Грабили и убивали людей, которые везли что-нибудь ценное. Отнимали лошадей.  

       Тут уж призадумались даже те новгородские «золотые пояса», которые готовили измену. Они-то рассчитывали, что передаться под власть Ордена будет выгодно для них. А теперь видели, что творится в Пскове. Что крестоносцы захватывают всё только для себя. Бояр совсем не устраивало, если их превратят в таких же немецких прислужников, каким стал Твердило Иванкович. 

 А простонародье вообще было сбито в толку. Ведь изменники и нанятые ими горлопаны внушали, что рыцари не враги! Что война с ними не нужна. Наоборот, они защитят от татар. А «дружба» вон какая получалась! Народ забурлил, забушевал. Шумел, что его обманули. Что надо браться за оружие. Сейчас и бояре поняли, да, надо воевать. А те, кто раньше звал дружить с крестоносцами, прикусили языки и помалкивали. Боялись, что возмущённые горожане их просто растерзают. Или, как водилось в Новгороде, кинут с моста в Волхов.  

       Но было ясно и другое – собственными силами с могучим Ливонским Орденом никак не сладить. А помочь мог только великий князь Ярослав Всеволодович. Бояре отправили к нему послов. Правда, им было стыдно, что Александра прогнали. А извиняться не хотелось. Попытались схитрить, выкрутиться без извинений. Поклонились Ярославу и просто попросили прислать к ним князя. Но ведь и Ярослав отлично изучил Новгород. Он эти уловки сразу раскусил. И тоже схитрил. Сказал; князя хотите? Хорошо, назначаю моего сына Андрея. Ну а как же, ведь вы были недовольны Александром? Пускай у вас княжит его младший брат.

Новгородцы сникли. Зачем им был Андрей? Им нужен был именно Александр Невский! Лучший командир – умелый, умный, уже прославившийся блестящей победой. Помялись, посовещались и отправили второе посольство. На этот раз поехали самые знатные бояре во главе с архиепископом Спиридоном. Больше уже не хитрили, откровенно признались – да, провинились, согрешили перед Александром. Просили за это прощения и умоляли его вернуться на княжение в Новгород.

А Александр был настоящим христианином. Зла на них не держал. Ведь надо было спасать Русь. Как отмечала летопись, князь не мог терпеть “достояние Отечества своего от неверных расхищаемо”. Какие здесь могли быть личные обиды? Но Александр Невский поставил одно условие – чтобы на время войны ему предоставили полную власть. Чтобы ни вече, ни бояре не вмешивались в его распоряжения. На войне должен быть один командир. Новгородцам деваться было некуда, пришлось согласиться.

 

ЛЕДОВОЕ ПОБОИЩЕ.

Ещё с дороги к Новгороду Александр Невский послал приказ – собирать общее ополчение. Призвал в строй всех, кто мог носить оружие. Продумывал и свои действия. Враги были на севере от Новгорода, в Копорье, и на юге, в Пскове. Брали Новгород в клещи, охватывали с двух сторон.

Князь решил, что сперва надо ликвидировать угрозу с севера. Рыцарей там было меньше. Но это направление было и опасным. Ведь шведы тоже могли оправиться от поражения. Высадиться с моря возле Копорья, соединиться с немцами.

       Князь задумал выступать без всякого промедления. Пока крестоносцы не узнали, что он вернулся, пока не насторожились и не изготовились. Прикатил в Новгород: ополчение уже собиралась, не зная, что он прикажет. А он приказал: выступаем сразу же! Повёл новгородцев к Копорью. Двигались быстро, по пути рубили высокие деревья, сделали лестницы. Появились у стен крепости, и там ошалели – никто не ждал, что на них идёт войско. А князь не дал врагам опомниться, с ходу скомандовал штурм. Новгородцы ритулись вперёд, приставили лестницы, со всех сторон полезли на стены. Ворвались в Копорье, яростно рубили неприятелей. Ошеломлённые остатки гарнизона сдались.

Князь приказал разрушить крепость до основания. Пленных немцев он отпустил. Идите подобру-поздорову и больше на Русь не лезьте. Летописец отмечал, что Александр «милостив был выше меры». Но его милость распространялась не на всех. Одно дело – чужеземцы, а предатели – совсем другое. Вождей племени вожан, которые продались врагам, князь велел повесить. Так Александр с новгородцами одержал свою первую победу над Ливонским Орденом.

Но освободить Псков было гораздо труднее. Князь понимал – взять его таким же налётом, как Копорье, не получится. Там и крепость была мощной, и гарнизон больше. И неожиданности больше не было. Немцы теперь знали, что прибыл Александр, начал войну, готовились сражаться. Князь тоже начал серьёзную подготовку. Поручил новгородским воеводам как следует снаряжать и тренировать ратников, а сам поехал к отцу. Попросил у него полки Владимирского великого княжества. Они с отцом позвали подмогу и из других княжеств. Хотя бы кто сможет, ведь дело общее. Крестоносцы – враги для всей Руси. Пришли отряды из Мурома, Смоленска, Полоцка.

Эту армию Александр Невский привёл в Новгород поздней осенью 1241 года – когда выпал снег, установились зимние дороги. И урожай уже собрали, было чем кормить воинов. Конечно, и немцы в Пскове не сидели сложа руки. Заставили жителей ремонтировать укрепления, рыцари дежурили в полной готовности. А в Прибалтике Ливонский Орден собирал войска. Вооружал отряды своих слуг, ополчение немецких городов, позвал на помощь датчан.

Но князь действовал чётко и грамотно. Среди зимы разослал свои отряды, они одним махом перекрыли все дороги, ведущие к Пскову – чтобы ни туда, ни оттуда никто не проскочил. К городу подошла многочисленная рать Александра Невского. О замыслах врагов он догадался без труда. Конечно же, защитники надеются, что их выручат. Пока русские будут осаждать город, тут-то придёт войско Ордена из Прибалтики, навалится всеми силами. Но князь вообще не стал вести осаду. Его воины уже знали – штурмовать надо сразу же. Лестницы опять заготовили заранее. Александр мгновенно расставил отряды лучников, они принялись поливать неприятелей стрелами. Под их прикрытием другие воины приставили лестницы, полезли на стены.

 А защитников оказалось маловато. Ведь обычно оборонять города выходило всё население. Но сейчас на стенах были только рыцари, их солдаты и слуги. Подневольные псковичи уже напробовались иностранной власти. Никто не желал сражаться на стороне крестоносцев. Наоборот, старались вредить им. Если видели немцев поодиночке или небольшими группами, нападали и били. Армия Александра первой же атакой прорвала цепь врагов, оборонявших стены и башни. В рубке полегли 70 рыцарей, их оруженосцы и солдаты.

Горожане высыпали из домов, встречали освободителей хлебом-солью, слезами радости. К князю привели шестерых немецких начальников, управлявших Псковом. И опять Александр Невский показал, что его христианское милосердие не безгранично. Это были не воины, взятые в бою. Эти чужеземцы прибыли хозяйничать. Псковичи рассказывали, как они казнили людей, издевались над ними, грабили православные храмы. Всех шестерых князь предал смерти.

В плен попали и бояре-изменники. Их отправили в Новгород, в тюрьму – разобраться с ними позже, когда будет время. Судить их, чтобы весь народ знал.

Многих немцев русское наступление застигло в деревнях. Одни уже угнездились в захваченных сёлах, хозяйничали там. Другие, выбрав себе владения, уехали, оставили вместо себя доверенных слуг. Но крестьяне сами взались за топоры и вилы, стали бить их. На помощь пришли ватаги таких же мужиков из новгородской земли. Всех захватчиков истребили даже без войск. Однако Александр Невский знал - главная схватка ещё впереди. Он приказал псковичам, чтобы тоже собирали ополчение. После немецких безобразий город откликнулся единодушно. Все мужчины рвались расквитаться с крестоносцами, брались за оружие. Присоединились к княжеской рати, и она вступила в Эстонию. Начала разорять вражескую территорию.

Но и Ливонский Орден уже поднял все войска, всех рыцарей, солдат, ополченцев. Присоединились датские рыцари. Двинулись на русских. При этом крестоносцы заранее договаривались между собой: Александра Невского они захватят в плен и казнят. Вспоминали, как они расправились с защитником Юрьева, князем Вячко. И после этого Эстония досталась рыцарям. Рассуждали – если так же погубить Александра, падут и Псков, и Новгород. У села Хаммаст передовой отряд новгородцев наткнулся на главные силы врага, и русских побили. Воеводы Домаш Твердиславич и Кербет сложили головы в неравной драке, а воины, сумевшие вырваться из сечи, прибежали к Александру. Рассказали: навстречу валит вся мощь Ливонского Ордена.

       Тогда князь схитрил. Он притворился, будто испугался. Будто хочет избежать сражения. Начал отступать. Вражеские командиры клюнули, двинулись следом. Но на самом деле, Александр Ярославич выбирал место битвы, чтобы было выгодным для русских. Вспоминал, как отец разбил рыцарей на льду реки Эмайыги. Тогда врагам навязали драку на узком пространстве. Ударили на них из леса, из засады. Заманили на тонкий лёд, чтобы провалились. Но Александр Невский хорошо понимал, повторять старый замысел нельзя. Немцы – умный противник. Второй раз на одну и ту же уловку не попадутся. Да и условия были другие. Обе армии были гораздо больше, чем в тот раз. Значит и действовать надо иначе.

       Александр Невский решил дать битву на Чудском озере. Была уже весна, но погода стояла холодная. Лёд был еще крепким, гладким. Идеально подходил, чтобы развернуть большие войска, чтобы маневрировать (то есть, перемещать свои отряды, действовать ими). Князь оступил туда, где озеро самое узкое, где Чудское озеро соединяется с Псковским озером. Остановились ближе к своему, русскому берегу, возле острова Вороний Камень.

С обеих сторон силы были примерно одинаковые. И у Александра, и у немцев по 15 – 20 тысяч воинов. Но преимуществом Ордена была тяжелая панцирная конница. А в таких количествах, как сейчас, рыцарская кавалерия собиралась редко. Князь снова вспоминал, что она будет атаковать “свиньей”. На острие огромного клина соберётся кулак самых лучших, отборных рыцарей. Два ряда рыцарей будут прикрывать строй с боков. Но эти ряды будут послабее, пожиже, чем в голове «свиньи». А в середине будет бежать пехота. «Свинья» всегда разгоняется, чтобы прошибить шеренги противника. Потом из середины строя высыпает пехота и довершает разгром.

       Русские воины для боёв с рыцарями специально заготовили и везли в обозе крюки – стаскивать крестоносцев с сёдел. Теперь их раздали воинам. Александр приметил и место, где со дна били ключи, лёд был тонким. Но заманивать сюда рыцарей, как это делал отец, не стал. Решил загнать на это место врагов другим образом. Свою рать он развернул вдоль русского берега. В центре, куда должна была ударить «свинья», князь поставил воеводу Раздая с новгородскими и псковскими ополченцами. А лучшие войска, конные дружины и владимирские полки, расположил по сторонам, на правом и левом крыле.

5 апреля 1242 года на рассвете во вражеском стане загудели трубы, рыцари строились к атаке. Александр Невский обратился к воинам, призвал постоять за русскую землю. Они воодушевились, как сообщал летописец, преисполнились “духа ратного”. А блистающая сталью “свинья”, набирая скорость, покатилась к русским. Её встретил дождь стрел. Кто-то из крестоносцев слетал с седла, и его добивали копыта коней. Но атака казалась неудержимой. Сомкнутый таран рыцарей прорезал надвое передовой полк. За ним проломил ряды новгородцев, ощетинившиеся копьями.

       Но дальше конница крестоносцев уткнулась в высокий заснеженный берег, завязла и застопорилась. А справа и слева по ней ударили русские полки. Летописец рассказывал, что была «сеча злая», что земля и воздух тряслись от лязга копий и мечей, льда не стало видно – он покрылся кровью. Отлично обученные владимирские бойцы прорубались через боковое охранение рыцарей. Как раз там, где вражеский строй был послабее. Княжеские дружины тоже умели разгоняться, как рыцари. Дружными ударами в копья пробивали это боковое охранение. Порушили бока вражеской «свиньи» с двух сторон. Врубились в немецкую, эстонскую и латышскую пехоту. Косили её мечами, как траву.

А головное ядро лучших орденских рыцарей теперь окружали. Тут-то и пригодились запасённые крюки. Крестоносцев стаскивали с коней. Глушили по шлемам топорами и палицами. Неприятели смешались. Стали разворачиваться, откатываться назад. Но их не выпускали. Насели, долбили с разных сторон. И как раз сейчас отступающую лавину врагов стали загонять на тот участок, где лёд был тонким. Как бы не нарочно. Оставляли проход в этом направлении. Масса рыцарей и бегущих солдат потекла туда, куда и требовалось.

 Под тяжестью тысяч людей в доспехах, сотен лошадей, лёд стал трещать и ломаться, целые подразделения проваливались и тонули. Рыцарей погибло по одним источникам 400, по другим 500, а пеших ландскнехтов никто даже не считал, их тела валялись “на семи верстах”. А ведь рыцари – это были не рядовые воины. Каждый рыцарь сам по себе являлся сильной боевой единицей, командиром отряда. Можно вспомнить, в сражении с литовцами погибло 48 рыцарей. В другом сражении, с французами, немцы потеряли 70 рыцарей, и это считалось очень тяжёлым поражением. А на Чудском озере побили 400 или 500 рыцарей! Ещё 50 попали в плен. Это был невиданный разгром! И не случайно в летописях эту битву назвали «Ледовым побоищем».

       В Пскове и Новгороде празднично трезвонили колокола, всё население с крестами и иконами выходило встречать победителей. А немцы были в полном ужасе. Магистр Тевтонского Ордена Балк отправил письмо датскому королю. Умолял срочно прислать любые войска, какие у него есть – иначе придёт страшный князь Александр, отберёт все их города, восстанут эстонцы, латыши, крестоносцев окончательно уничтожат и выгонят вон.

       Но Александр Ярославич был очень мудрым человеком – хотя ему исполнилось только 22 года. Он знал, насколько ослабела Русь. Правильно оценивал, что бороться за Прибалтику она сейчас не сможет. Разброд и панику среди врагов он использовал для того, чтобы заключить прочный мир. Когда немцы услышали такое предложение, ухватились за него с радостью и облегчением. Всё что угодно, только бы Александр Невский не пошёл на них войной. Дали клятву, что никогда не будут претендовать на русские земли, никогда не будут нападать на них. Даже отдали несколько своих приграничных районов.

Пленных князь отпустил в обмен на русских заложников, которых немцы взяли в Пскове.

С псковскими изменниками был другой разговор. Впрочем, даже с ними князь не был жестоким. Внимательно разобрался, кто их них больше виноват, кто меньше. К смерти приговорил только троих. Но тут уж закипел народ. Предатели причинили столько зла! Впустили чужеземцев, а выбивать пришлось трудами и кровью! У многих погибли родные, близкие. Возмущеённые новгородцы решили по-своему. Из тех псковских бояр, кому князь сохранил жизнь, половину тоже повесили.    

А когда праздновали победу, Александр Невский сказал свои знаменитые слова. Он очень хорошо знал Евангелие, священную книгу для всех христиан. Там Господь предупреждает, что нельзя начинать войну, первым браться за оружие – «все, взявшие меч, мечом погибнут». Русские эту войну не начинали. Не они напали на соседей. Они лишь защищали себя, своих родных и свою страну. Поэтому слова Евангелия Александр немножко изменил: “Кто с мечом к нам придет, тот от меча и погибнет. На том стояла и стоять будет Земля Русская”.

 

13. ЗОЛОТАЯ ОРДА.          

После разгрома крестоносцев на Чудском озере многие эстонцы стали убегать на Русь. Увидели, что она сильнее Ливонского Ордена, может постоять за себя. А под властью русских жилось легче, чем в рабстве у немцев. Даже из русских изменников, ушедших к псам-рыцарям, некоторые одумались. Поняли – крестоносцы Русь не одолеют. Помните, мы рассказывали про князя-перебежчика Ярослава Владимировича, служившего немцам, захватывавшего для них Изборск? Теперь он покаялся, решил вернуться на Русскую землю.

А Александр Невский по-христиански умел прощать. Ярослав Владимирович – это же был не Твердило Иванкович, который прикидывался «своим», а потом вдруг сдал город врагу. Князь открыто воевал на стороне крестоносцев. Если осознал, что запутался, что обманулся – очень хорошо. Пусть искупает свою вину перед Богом и перед родной землёй. Пусть служит ей. Александр не только принял князя-перебежчика, но и дал ему важное назначение. Послал княжить в Торжок. Восстанавливать героический город, разрушенный монголами. Защищать его, если понадобится. Ведь военному искусству учили каждого князя. А время было слишком тяжёлое, княжеский меч и его военное умение лишними не будут. 

       Сразу после победы Александру Невскому пришлось отпустить по домам владимирские, суздальские, переславские полки, отряды из Мурома, Смоленска, Полоцка. По всей стране не хватало мужских рабочих рук. Ратникам надо было браться за мирные труды – пахать, сеять, строить. Князь всех их щедро наградил: русским достался лагерь и обозы крестоносцев с богатым имуществом, после битвы набрали массу вражеского оружия и доспехов – а в те времена они стоили очень дорого. А ту часть трофеев, которая полагалась самому князю, Александр тоже отправил с уходившими полками. В благодарность Богу, давшему победу для русского войска, князь велел на эти деньги построить в Суздале монастырь. Чтобы и воины, получившие тяжёлые раны, искалеченные в битве, могли стать монахами в этом монастыре, жить там в покое и молитвах.

       Но у нашей страны хватало и других врагов. О войне с крестоносцами узнали литовцы. Рассудили по-своему – русские победили, но и сами, конечно же, ослабели, немало бойцов полегло в боях. Значит, можно как следует пограбить. Собрались семь племен со своими князьями. Дождались, когда ушло войско Владимирского великого княжества, и нахлынули на новгородские, смоленские владения. Александр Ярославич немедленно поднял свою дружину и ополчение новгородцев. С литовцами ему уже доводилось воевать. Князь знал – они действуют совсем не так, как немцы. Нападают вместе, а потом разделяются и расходятся в разные стороны для грабежей.

       Александр Невский разделять свои силы не стал. Узнавал от спасающихся крестьян, где литовцы, какие сёла они сейчас разоряют, и стремительно мчался туда. Налетали, били врагов – и без всяких перерывов поворачивали в другую сторону, на другой отряд. За несколько дней одержали семь побед. Разгромили все семь племён. Все семь литовских князей нашли свой конец на русской земле. Те грабители, кому посчастливилось уцелеть, в страхе спешили унести ноги.

       Но тревожные вести доходили и с юга. В поход на Европу Батый увёл не всё своё огромное войско. Он опасался – вдруг монголы уйдут, а народы, которые они разгромили, возьмутся за оружие? Русские, булгары, племена Кавказа? Вдруг ударят с тыла? В степях возле Чёрного моря хан оставил богатства, награбленные в разных странах. Чтобы охранять их и присматривать за здешними странами, он выделил корпус воинов – из тех, что послабее. Монголы оставили здесь и свои стада, своих жён, детей. А женщины у них отлично умели владеть оружием, сражаться почти так же, как мужчины. Теперь этот корпус захватил Крым. Здешние цветущие города принадлежали Византии. А после того, как империю сокрушили крестоносцы, они жили сами по себе. Теперь согласились покориться татарам.

       Этот тыловой корпус Батыя вместе с отрядами женщин и подростков громил и южные княжества Руси. Те, что остались в стороне от прошлых нашествий, были ещё не тронутыми. По очереди опустошили Северское, Трубческое, Курское княжества. Жгли города и сёла. Грабили всё ценное, угоняли скот. Но пленных теперь набирали больше, чем в Рязанской или Владимирской земле. Раньше их захватывали только для того, чтобы выполнять тяжелые и опасные работы при осаде крепостей, обслуживать обозы армии. Сейчас в степях, отвоёванных у половцев, раскинулись хозяйства татар, паслись огромные стада. Русских крестьян угоняли в рабство, трудиться на новых хозяев.

       А главное войско в это время катилось по Европе. Разорило Чехию, Хорватию, Боснию. Но Батый уже понял – завоевать столько стран и властвовать над ними невозможно. К тому же, природные условия в Европе были не подходящими для монголов: горы, леса. А им требовались степи, чтобы кочевать, пасти скот и лошадей. Ведь главной их силой была стремительная и многочисленная конница. В непрерывных боях и походах армия уменьшалась – погибали не только воины из вспомогательных частей, которых не жалко, но и монголы. Батый задумывался: зачем вести их дальше на запад, если там всё равно не получится прочно закрепиться?

       В 1242 году его полчища добрались до Адриатического моря. Батый прикинул, что это удобный повод прекратить поход. Объявил – мы получили приказ великого хана и курултая дойти до «последнего моря». Мы его выполнили. Вот оно и есть «последнее». Можно возвращаться. Армия повернула назад. По дороге ещё разгромила Болгарию, она согласилась платить дань завоевателям. После этого войско, перегруженное награбленной добычей, вернулись в степи возле Черного моря и Волги, где ханов и их воинов ждали семьи и обозы.

Возникла громаднейшая империя от Дуная до Тихого океана. Её властитель, великий хан, оставался в далёкой монгольской столице, Каракоруме. Он называл себя «государем мира». Говорил: «Бог на небе, а я на земле». А Батый ему подчинялся. Его назначили командующим только на время похода. Сейчас поход завершился, а значит кончилась и его власть над другими ханами, над общим войском. Но он задумал отхватить для себя ханство побольше и побогаче. Раньше Батыю принадлежала часть Средней Азии с большим городом Хорезмом. Теперь он присоединил к своим владениям области, отвоёванные у половцев – степи на Урале, на Волге, на Кавказе, возле Чёрного моря. Своё ханство он назвал «Золотая Орда».

       Армию он распустил. Другие ханы и многие воины разъезжались по своим странам – кто в Монголию, кто в Сибирь, кто в Среднюю Азию. А Батый остался. И часть воинов тоже осталась вместе с ним. Зачем им было тащиться за тридевять земель, если дома у них не было никаких богатств? А тут были обширные степи, множество овец, лошадей. Не будешь же их гнать в родные края за тысячи километров! Батый стал властителем и над теми кочевниками, которые раньше населяли здешние степи – над половцами, торками, берендеями. Над булгарами и буртасами, жившими на Волге. Они издавна были соседями нашей страны, и русские успешно справлялись с их набегами. Но Батый всех их объединил.

Сейчас хан решил сделать так, чтобы они больше не были второсортными подданными. Батый дал им такие же права, как рядовым монголам. Ввёл для них железную монгольскую дисциплину, Ясу – законы Чингисхана. Поделил их на десятки, сотни, тысячи, тумены. Поставил над ними опытных монгольских начальников, их обучали воевать так же, как умели монголы. Таким образом у хана появилась собственная многочисленная армия. Но те народы и племена, которые Батый вобрал в неё, больше не были половцами, торками, булгарами. Они стали едиными, стали татарами. Так на Руси называли разные народы, перемешавшиеся в монгольском войске. А Батый превращал их в такую же грозную силу, как сами монголы.

       Свою столицу он устроил на Волге – город Сарай. Точнее, это был не совсем город. Только часть жителей селилась в домах: купцы, ремесленники. А сам хан, его приближённые, военачальники жили так, как они привыкли, в войлочных юртах. По весне юрты разбирали, войлок сворачивали, и Батый со всем ханским двором отпрявлялся кочевать по степям. Медленно передвигались вслед за своими отарами овец, табунами коней – они паслись по степям, наедались травой. К осени двор Батыя возвращался в Сарай. Город сразу вырастал, вокруг него раскидывалось множество юрт.

        А к русским князьям поскакали гонцы хана. Везли его приказ. Каждый обязан явиться к Батыю, поклониться ему и признать его власть. Тогда он даст ярлык – особый документ на княжение. Князья должны будут служить Золотой Орде, платить ей дань. В их княжествах будут находиться наместники хана – баскаки. Следить за послушанием, за сбором дани. Батый требовал покориться. Такое письмо получил и отец Александра Невского, великий князь Владимирский. Мучительно размышлял – что делать? Отказаться? Но тогда снова нагрянут татарские полчища, придётся воевать. А как воевать, с какими силами?

Ярослав Всеволодович отлично понимал – единой Руси больше нет. Она распалась на отдельные княжества, каждый князь думает только о своих владениях. Союзников у русских тоже не было. Если воевать – получалось окончательно погубить Русь. Под татарскими саблями погибнут ещё сохранившиеся полки. Те самые полки, которые разгромили псов-рыцарей на Чудском озере. Опять сгорят города, которые только-только начали возрождать из развалин. А кто от этого выиграет? Чужеземцы! Немцы, шведы, литовцы! Кинутся захватывать нашу страну, и остановить их будет уже некому.

Ярослав Всеволодович сделал выбор. Это был не менее трудный подвиг, чем воинский – перешагнуть через свою княжескую гордость. Добровольно принять унижение. Но ради родной земли, ради народа знаменитый полководец решился на это. Одним из первых князей он в 1243 году поехал к Батыю. Поклонился хану, согласился подчиниться ему со всеми своими владениями. А Батый много слышал про Ярослава Всеволодовича. Знал, что он доблестный воин, победитель во многих сражениях. Хан оценил, что он поступил разумно. Принял его милостиво. Выдал ему ярлык на великое княжение. И не только на Владимирское великое княжение, а ещё и на Киевское.

Ярослав Всеволодович стал главным князем всей Руси. Но стал не по русским законам, а по воле хана. Превратился его слугу. Вдобавок выяснилось, что даже Батый не всё решает. Ведь над ним был великий хан. Поэтому ярлык великого князя надо было утвердить в Монголии, в Каракоруме. Туда поехал сын Ярослава Всеволодовича Константин – младший брат Александра Невского. За шесть тысяч километров! А великий князь вернулся домой. Но уже не один, с ним приехал баскак хана. Поселился во Владимире. Его надо было кормить, обслуживать.

Но свои земли Ярослав Всеволодович уберёг от нового разорения. У других князей было гораздо хуже. Некоторые упрямились, отказывались идти на поклон. Касоги, жившие на Кубани, восстали. Однако хан посылал войска. Они свирепо усмиряли непокорных. Опустошали их земли, убивали всех подряд. Касогам за их мятеж так крепко