Курение – курительный – курить

Для современного человека курить – это втягивать в себя через рот и выдыхать дым какого‑либо вещества, обычно табака. А курительной может быть только трубка.

Поэтому непонятно, почему некое курение отвратительно для Бога (Ис. 1:13), а курительный состав назван святым (Исх. 30:35). Ведь современный читатель может и не знать, что «курить» – это прежде всего значит «производить дым», и курение – это сжигание ароматических веществ, сопровождаемое клубами ароматного дыма.

 

Куща

Для современного читателя это ведь ни что иное, как листва, крона дерева (деревьев); заросли, чаща. Не понятно, почему народ Божий должен был временно превращаться в лесных жителей (Лев. 23:42), соблюдать праздник леса. И как Пётр хотел сделать (!) три (!) кроны деревьев (Мк. 9:5)? Значение «шалаш» давно утрачено.

 

Лето

Знавал я одного брата, который даже в холодное время года ходил по улице в рубашке, мотивируя это тем, что он призван проповедовать лето Господне благоприятное (Лк. 4:19), то есть самое тёплое время года, наступающее вслед за весною и сменяющееся осенью. А тогда слово «лето» означало всего лишь «год».

 

Либертинцы

Здесь в недоумение могут прийти студенты, изучающие историю богословия. Дело в том, что либертинцами принято называть последователей еретика Квинтина, учившего, что человек действует лишь по внушению Святого Духа, и что, следовательно, грех – это воображаемое, ложное представление, а искупление – освобождение от этого миража. Кальвин много полемизировал с либертинцами. А либертинцы из Деян. 6:9 – это всего лишь вольноотпущенники, бывшие рабы. Слово латинского происхождения в греческом тексте оставили без перевода. И на русский переводить не стали, а в результате получили непонимание того, как представители секты XVI века могли иметь синагогу во времена Стефана.

 

Лики

Для нас – это скорее лица людей или, на худой конец, иконы – но не танцы. А ведь именно хороводы имел в виду псалмопевец, призывающий хвалить Бога с ликами (Пс. 150:4). И не об иконопочитании там идёт речь, как хотелось бы представить иным православным.

 

Лог

Это ведь широкий и длинный овраг с пологими склонами, а для современной молодёжи это ещё и файл с записями о событиях в хронологическом порядке, иначе файл хронологического протокола. Поэтому не понятно, надо ли наполнить елеем целый овраг или составить протокол об изменениях в составе елея (Лев. 14:10). А ведь тот лог – это всего лишь мера объема (примерно треть литра).

 

Масть

Загадочный во всех отношениях текст из Притчей: «Масть и курение радуют сердце…» (Прит. 27:9) способен побудить современного читателя к карточным играм, сопровождающимся курением табака. А ведь сохранился русский глагол «умастить», то есть помазать. Масть в данном случае – это то, чем мажут.

 

Мина

Для нас, живущих сегодня, это взрывное устройство, которое обладает огромной разрушительной силой. Поэтому притча Христа о хозяине, дающем кредит минами, и о нерадивом рабе, хранящем мину завернутой в платок (Лк. 19:13–20), смешит нас. Вообще надо сказать, что система мер и весов, а также названия денежных единиц в Синодальном тексте переведены крайне непоследовательно. То используются чисто русские наименования, типа поприщ и полушек, то ссылаются на греческие или еврейские типа кодрантов, дидрахм, еф, стадий и т. д. А мина в данном случае – это всего лишь денежная единица.

 

Орать

Мало кто не был смущён, узнав, что даже такой пророк, как Елисей, громко кричал, бранился и повышал голос. Ведь Илия нашёл его, «когда он орал» (3 Цар. 19:19). Кто же сегодня знает, что орать когда‑то значило «пахать»?

 

Подвиг

Для современного человека это слово имеет три значения:

а) важное по своему значению деяние;

б) действие, совершённое в трудных, опасных условиях;

в) самоотверженный, героический поступок.

И ни в одном из этих значений это слово не употребляется в Библии. Стих 2 Тим. 4:7 говорит о спортивных состязаниях.

 

Позорище

Ну, об этом мы уже писали в разрушении мифа о позорище. Это театр гладиаторов, а не что‑то унизительное.

 

Седалище

У большинства ассоциируется с седалищным нервом и означает ягодицы. Поэтому слова о фарисеях и книжниках, севших на седалище Моисея (Мф. 23:2) воспринимаются крайне неоднозначно. А ведь седалище – это греческое καθέδρα (кафедра). Правда, тогда оно употреблялось в значении «скамья, сиденье».

 

Течение

Когда Павел сообщал, что он совершил течение (2 Тим. 4:7), это не означает, что апостол растёкся мыслию по древу или сделал совершенным некое направление в христианстве. Это просто значит, что его бег подошёл к концу.

 

Трость

Специально выделанная тонкая палка для опоры при ходьбе или древко смычка? Нет. Всего лишь тростник или тростниковая дубинка.

 

Хранилища

У фарисеев, конечно, могли быть собственные помещения для хранения чего‑либо, но вряд ли за это укорял их Иисус, говоря: «все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди: расширяют хранилища свои…» (Мф. 23:5). Здесь речь идёт о филактериях, кожаных коробочках с текстами Писания. Но неискушённый читатель может подумать, что расширять складские помещения – это грех.

 

Целомудрие

В современном языке это значит: девственность, невинность. Тогда как Писание подразумевает прежде всего самообладание, умение контролировать себя, мудрость хранить себя целым и цельным.

 

Чернуха

Это для современного читателя показ тёмных, мрачных сторон жизни и быта. И поэтому когда Исайя говорит (Ис. 28:25) о земледельце, который «сеет чернуху», мы не думаем о растении, а вспоминаем наши средства массовой информации.

 

Можно, конечно, возмущаться низким интеллектуальным уровнем современных читателей Библии, особенно молодёжи, не читающей книг и имеющей крайне скудный словарный запас. Но ведь и для них написано Слово Божье. И кому, как не протестантам (которые всегда ратовали за понятный библейский текст), в своих изданиях Синодального перевода Библии позаботиться о доступности текста?

Но пока, к сожалению, это остаётся лишь мечтой.

 

 

Миф о нищете духовной

 

 

На эти размышления натолкнул меня во время оно профессор И. В. Подберезский, когда рецензировал мою магистерскую диссертацию.

– Посмотрите внимательно, Павел, на текст из Нагорной проповеди: «Блаженны нищие духом» (Мф. 5:23). Ведь там речь идёт не о некоей духовной нищете, а о нищете самой обыкновенной. А слово «духом» выполняет функцию творительного падежа, то есть блаженны те, кто стал нищим при помощи духа.

Я тогда ещё, помню, удивился и пообещал посмотреть на этот стих внимательнее. Обнаружил я, что Игорь Витальевич не одинок в таком толковании. Например, перевод «Радостная весть» (Российское Библейское общество, М. 2006) даёт перевод: «Как счастливы те, что бедны ради Господа!», и Толковая Библия преемников А. Лопухина сообщает о таком варианте толкования: «принявшие на себя добровольную бедность».

Посмотрев параллельный текст в Евангелии от Луки, я был удивлен ещё больше. В Синодальном переводе там стоит точная копия слов, записанных у Матфея: «…Блаженны нищие духом…» (Лк. 6:20).

Но на самом деле во всех (!) доступных нам греческих текстах слова «духом» у Луки просто нет!

Там сказано: Μακαριοι οι πτωχοι, οτι υμετερα εστιν η βασιλεια του θεου (Лк. 6:20).

Μακαριοι οι πτωχοι – «блаженны нищие», а выражения τω πνευματι – «духом» – нет. Нет его и в других авторитетных переводах Библии.

«And he lifted up his eyes on his disciples, and said, Blessed be ye poor: for yours is the kingdom of God» (Luke 6:20, The Holy Bible, King James).

«And turning His gaze on His disciples, He began to say, Blessed are you who are poor, for yours is the kingdom of God» (Luke 6:20, New American Standard Bible).

«И Он, подняв глаза Свои на учеников Своих, говорил: Блаженны нищие, ибо ваше есть Царство Божее» (Лк. 6:20, Новый перевод с греческого подлинника под ред. еп. Кассиана).

Вроде бы, действительно выходит, что Спаситель говорил не о нищете духовной, а о нищете обычной. Блаженны те, кого сподобил Дух стать бедняком, босяком и нищебродом.

Но я всё же засомневался…

Во‑первых, поверить, что слово «духом» у Матфея выполняет функцию творительного падежа, мешала точно такая же конструкция восьмого стиха. «Блаженны чистые сердцем…» (Мф. 5:8). Грамматическая конструкция та же. В греческом языке дательный, творительный и местный падежи по форме абсолютно совпадают. Но ведь невозможно предположить, что в восьмом стихе речь идёт о людях, которые стали чистыми при помощи сердца.

Кроме того, я не нашёл во всём Новом Завете случая, когда косвенное дополнение τω πνευματι – «духом» в творительном падеже стояло бы при прилагательном. В творительном падеже оно всегда стоит либо при глаголе, либо при причастии. А в Евангелии от Матфея слово τω πνευματι – «духом» стоит при прилагательном πτωχοι «нищие». Если бы Матфей имел ввиду творительный падеж, то логичнее было бы сказать не «нищие», а «обнищавшие» или «те, кто обнищали», то есть употребить либо причастие, либо глагол. Но при прилагательном и существительном гораздо логичнее употребить местный падеж сферы. Как в Рим. 14:17: «Ибо Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе». Таким образом, и наш текст из Мф. 5:3 логичнее перевести как местный падеж сферы: «Блаженны нищие в духе».

Ну и наконец, если мы вдруг примем толкование, утверждающее блаженство обнищавших в денежном смысле этого слова, тогда мы должны будем согласиться, что Царство Божье можно заслужить, отказавшись от материальных благ (ведь Господь объясняет эту заповедь блаженства фразой: «ибо их есть Царство Небесное»). Но такое толкование противоречит ясному библейскому учению о спасении только благодатью через веру, независимо от дел (Еф. 2:8). Безусловно, верны и слова Христа о том, что «…жизнь человека не зависит от изобилия его имения» (Лк. 12:15), и это справедливо как в отношении богатства, так и бедности. Нищий Лазарь попал на лоно Авраамово вовсе не потому, что был беден, а богатый человек попал в ад отнюдь не за своё богатство. Сам богач исповедовал нужду в покаянии для спасения (…если кто из мёртвых придёт к ним, покаются. [Лк. 16:30]). Авраам же недвусмысленно объяснил, что в ад попадают те, кто «Моисея и пророков не слушают» и «не поверят» (Лк. 16:31).

Поэтому, видимо, придётся усомниться в правильности перевода‑толкования «Радостной Вести» и признать за выражением τω πνευματι – «духом» – функцию местного падежа сферы. И фраза всё же должна быть понята как заповедь о блаженстве тех, кто в своём духе ощущает глубокую нищету, равно как блаженны те, кто ощущает чистоту в своём сердце.

Но остаётся вопрос, почему же тогда Лука передаёт речь Спасителя без добавления τω πνευματι – «духом»? Ведь может сложиться впечатление, что евангелист пишет просто о нищих.

Вовсе нет.

Слово πτωχοι – «нищие» в Новом Завете совсем не всегда обозначает неимущих. Даже без дополнительных определений это слово может указывать на переносное значение понятия «нищета».

Например, в тексте: «…мы нищи, но многих обогащаем…» (2 Кор. 6:10) Павел вряд ли имел ввиду, что апостолы, не имея собственных денег, раздают материальную помощь другим людям, делая их баснословно богатыми.

Или Лука приводит слова Христа, цитирующего Исайю: «Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим, и послал Меня исцелять сокрушённых сердцем, проповедывать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу…» (Лк. 4:18) Ясно, что речь идёт о духовной нищете, равно как и о духовном исцелении, духовном освобождении, духовном прозрении и духовной свободе.

Или Господь в Откровении Иоанна говорит Лаодикийской церкви: «Ибо ты говоришь: „я богат, разбогател и ни в чём не имею нужды“; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг» (Откр. 3:17). Ясно, что здесь говорится о духовном несчастии, нищете, слепоте и наготе. Хотя несогласованного определения «духом» при слове «нищий» нет, тем не менее всем ясно, что вряд ли в Лаодикии члены церкви все как один ходили без денег, без глаз, да ещё и в костюме Адама.

Таким образом, мы должны, скорее, согласиться с традиционным толкованием слов Христа. Блаженны не те, кто обнищал при содействии Духа, но те, кто в своём духе ощущает нищету и нужду в Спасителе. Почему они блаженны? Да потому что нужда и нищета их будет восполнена Христом и их есть Царство Небесное!

 

 

Миф о развлечениях

 

 

В давнюю пору моего христианско‑баптистского неофитства пугали нас «старшие братья» страшными карами небесными, неминуемо ожидающими любого верующего, которому вздумалось провести свой досуг в каком‑нибудь лёгком и ни к чему не обязывающем занятии вроде шахмат, спортивных игр, просмотра кинофильмов, загорания на пляже, жевания жвачки и т. д.

– Вот придёт Господь, а ты весь такой на пляже! – страшно‑то как!

Против жвачки, кстати, был и такой «аргумент»: если ты жуёшь жвачку, то ты уподобляешься нечистым животным, ибо копыта у тебя не раздвоены (Лев. 11).

Впрочем, не о жвачке речь… Разговор сейчас пойдёт о многострадальном стихе, вырванном из контекста. Это стих 35 главы 7 Первого Послания к Коринфянам. Эти слова многократно зачитывались молодежи и сопровождались многозначительным потрясанием указательным пальцем.

Причём вырывают этот стих из контекста только русскоговорящие христиане. Уж больно велик соблазн, а проистекает он из‑за двух маленьких неточностей в Синодальном переводе.

Вот этот стих: «Говорю это для вашей же пользы, не с тем, чтобы наложить на вас узы, но чтобы вы благочинно и непрестанно [служили] Господу без развлечения» (1 Кор. 7:35).

Неточности тут вот какие:

Во‑первых, в греческом тексте отсутствует глагол «служили», так что речь тут не идёт о пении в хоре, или посещении больных. Тогда о чём же речь?

Павел в седьмой главе в стихах с 25 по 38 обсуждает проблему безбрачия (в Синодальном переводе – девства). На разные лады он говорит, что, с точки зрения посвящённости Господу, лучше оставаться девственником (Павел тут употребляет эвфемистический оборот: «не выдавать свою девицу замуж», то есть не лишать себя девственности), впрочем, если девственник женится, то не согрешит. Именно в таком контексте находится и наш стих 35. Павел говорит, что женатый заботится не о Господнем, а о мирском: как угодить жене, и жена тоже, скорее, заботится о муже, чем о том, что принадлежит Господу.

Именно поэтому Павел и утверждает примерно следующее: я говорю так к пользе вашей, не чтобы набросить вам петлю на шею, но к благопристойности и к благому пребыванию у Господа…

Слово εὐπάρεδρον, которое у нас перевели, как «непрестанно» встречается в Новом Завете всего один раз. Словарь Дворецкого переводит его существительным «постоянство». Но состоит это слово из приставки εὐ – «благой» и слова «πάρεδρος» – «сидящий рядом, спутник, сотоварищ». Таким образом, речь идёт не о служении Господу, а о благом пребывании с Ним.

Во‑вторых, неточность заключается в выборе слова для перевода греческого ἀπερισπάστως – непоколебимо, упорно. Это наречие образовано от прилагательного ἀπερίσπαστος – «не влекомый в разные стороны, ничем не отвлекаемый, уравновешенный». В Синодальном тексте это слово перевели как «развлечение» и, совершенно игнорируя контекст, толкуют этот отрывок как запрет на досуг.

Однако в контексте призыва пребывать с Господом слово ἀπερισπάστως лучше перевести наречием «неотлучно», или деепричастием «не отвлекаясь». Не отвлекаясь на скорбные обязанности по добыванию хлеба насущного для семьи. Об этом и только об этом писал Павел.

Так что христианин может развлекаться. Но чтобы не отвлекаться от общения с Господом, разумеется, в развлечении он должен избегать греха. Но это, как сказал по другому поводу Киплинг, уже совсем другая история!

 

 

Миф об осуждении сердца

 

 

…Ибо если сердце наше осуждает нас, то [кольми паче Бог], потому что Бог больше сердца нашего и знает всё.

1 Ин. 3:20

 

 

Этот стих уже давно беспокоит меня. Я действительно слабо понимаю то, что хотел тут сказать Иоанн. Когда‑то давно я услышал, что этот стих означает нечто прямо противоположное тому о чём повествует Синодальный текст. О! Как я хотел, чтобы это оказалось правдой!

С надеждой вчитывался я в перевод епископа Кассиана: «Дети, будем любить не словом и не языком, но делом и истиной. По этому мы узнаем, что мы – от истины и успокоим пред Ним сердце наше, в чём бы ни осуждало нас сердце; ибо Бог больше сердца нашего и знает всё. Возлюбленные, если сердце не осуждает нас, мы имеем дерзновение пред Богом…» (1 Ин. 3:18–21). Совсем другой смысл! Одно дело, если Бог осуждает нас больше, чем осуждает сердце, другое дело, если Бог прощает нас, так как Он больше сердца нашего.

После того, как я начал учить греческий язык, я неоднократно обращался к этому стиху, но понять его по‑прежнему непросто. Если сделать «тупой» подстрочный перевод, то получится нечто вроде: «И в этом узнаем, что из истины мы есть, и перед Ним уговорим сердце наше, что если осуждает нас сердце, что больше есть Бог сердца нашего и знает всё».

Давайте попробуем разобраться.

Начнём с неопровержимых фактов:

1. Слов «кольми паче» (то есть «тем более») в оригинальном греческом тексте нет. Нет ни одной древней рукописи, содержащей эти слова.

2. Греческое ἐάν может быть переведено и как «если», и как «что (кто) ни». Например, такое значение у союза ἐάν содержится в Рим. 10:13 («всякий кто ни призовёт…»).

3. Глагол, переведённый у нас словом «осуждает» стоит в сослагательном наклонении, хотя и в настоящем времени. По‑русски придумать аналог такому выражению затруднительно. «Осуждает бы» – так не говорят, поэтому вполне вероятно, что русским аналогом этой фразы будет русское выражение: «как ни осуждает нас сердце».

4. Тем не менее, выражение ὅτι ἐάν в сочетании с глаголом сослагательного наклонения настоящего времени встречается ещё в ряде мест Писания: Мк. 1:40; Деян. 5:38; Гал. 5:2. И в этих текстах вполне оправдан перевод: «потому что, если…».

 

А посему созрело во мне шариковское: «Не согласен я с обоими!», – то есть ни с переводом Кассиана, ни с Синодальным текстом. Дерзну дать свой собственный перевод (начиная со стиха 18):

«Ребятушки! Будем любить не словом и не языком, но делом и истиной! И в этом узнаем, что мы от истины, и успокоим перед Ним сердце наше, потому что даже если сердце наше осуждает нас, то Бог больше сердца нашего и знает всё…». Вы спросите, почему я посмел перевести второе ὅτι словом «то»? Отвечу: «А как же его ещё перевести?» Известно, что ὅτι может иметь значение «не говоря уж о том, что», «тем более, что», а в данном контексте такая фраза лишь перегрузит наш текст, сделает его более громоздким.

Однако, я должен признать, что мой перевод по сути ничего не проясняет. Его можно истолковать и в том смысле, что Бог осуждает нас, и в том смысле, что Бог не осуждает нас. Такая двусмысленность есть в тексте Писания. А хороший перевод должен оставить двусмысленность, ибо искать смысл текста – задача толкователя, а не переводчика.

Итак, давайте подойдём к нашему тексту уже не как переводчики, но как толкователи.

Баркли прекрасно понимает двусмысленность текста и пишет:

 

В сердце человеческое неизбежно приходят сомнения. Человек с чувствительным умом и сердцем должен задуматься иногда, а действительно ли он настоящий христианин. Иоанн предлагает очень простое и отличное мерило: любовь. Кто чувствует, что в сердце его поднимается любовь к собратьям, может быть уверен, что в нём сердце Христово. Иоанн сказал бы, что человек, сердце которого переполнено любовью, а жизнь украшена служением, намного ближе к Христу, нежели безупречный правоверный, холодный и безразличный к нуждам других. Иоанн говорит далее нечто, что можно, по греческому тексту, понимать двояко. Это чувство любви может ободрять нас в присутствии Бога. Сердца наши могут осуждать нас, но Бог бесконечно больше сердца нашего; Он знает всё. А что значит эта последняя фраза?

1. Она может значить следующее: коль скоро наши сердца осуждают нас, а Бог больше нашего сердца, то Бог осуждает нас ещё больше. Если понимать фразу так, нам остаётся только одно – бояться Бога и говорить: «Боже, будь милостив ко мне, грешнику». Такой перевод возможен и он, несомненно, правилен; но в данном контексте Иоанн хотел сказать не это, потому что мысли его о нашей вере в Бога, а не о страхе перед Ним.

2. И, потому, отрывок должен иметь следующее значение: наши сердца осуждают нас – это неизбежно. Но Бог больше сердца нашего; Он знает всё. Он не только знает наши грехи, Он также знает нашу любовь, наши желания, наше благородство. Он знает наше раскаяние, и величие Его знания придаёт Ему сочувствие к нам, которое позволяет Ему понять и простить.

 

 

Я также склоняюсь в пользу второго толкования. И вот по каким причинам:

1. Стих 21 начинается со слова «Возлюбленные». Не осуждённые, но возлюбленные. Сам Иоанн тем самым указывает на то, что Бог склонен скорее любить, нежели осуждать.

2. В стихе 21 сказано: «Если сердце наше не осуждает нас, то мы имеем дерзновение к Богу»… Вряд ли Иоанн считает, что существует особый «класс» христиан, которых не осуждает сердце. Скорее всего автор имеет ввиду состояние прощённого сердца – сердце осуждало нас, но Бог прощает и даёт нам силы любить делом и истиною, а раз Бог не осуждает нас, то и сердце перестаёт быть осуждающим.

3. Иоанн пишет о том, что мы «успокаиваем перед Ним сердца наши», а о каком успокоении можно говорить, если Бог нас осуждает ещё больше, чем наше сердце? Успокоить сердце можно только в том случае, если знать, что Бог снисходит к твоей слабости, понимая твою греховность.

 

Очень хорошо написал по этому поводу Дэвид Джекман:

 

Будучи христианами, мы часто обнаруживаем, что наше сердце осуждает нас. Наше сердце подобно судье, который должен распознать в подсудимом нечто такое, что позволит вынести ему приговор. Мы единственные знаем, каковы наши внутренние побуждения. Только мы сами можем сказать, насколько наша любовь к ближним и, возможно, к конкретному брату или сестре, далека от идеала. Наше сердце знает то, что другим неведомо. Осуждая, оно, в отличие от сатаны, не лжёт.

Иоанн советует не просто отбрасывать эти мысли или не придавать им значения, он призывает нас осознать всё, ведь Богу известно гораздо больше. Бог больше сердца нашего и знает всё (ст. 20). Дело не в том, что Бог преуменьшает наши недостатки или не замечает их. На самом деле Ему известно о них даже больше, чем нам самим, поскольку Он понимает нас лучше, чем мы способны понять себя. Он точно знает уровень нашей духовности; Ему известны наши сильные и слабые стороны, приобретения и потери, успехи и неудачи. Бог знает, что мы потенциально можем любить, и даже если эта способность в нас ещё не очень развита, та мера её, которой мы обладаем, является неопровержимым доказательством деятельности Святого Духа в нашей душе. Он знает, что мы Его дети и были крещены из смерти в жизнь. Мысль о том, что всё это Ему известно, поддерживает нас. Вот почему Он хочет, чтобы мы знали это.

 

 

Остаётся только присоединиться к этим словам…