Капитан: У меня есть видеодоказательство.

 

Я закрываю рот рукой и думаю, что он лжет.

 

Я: Чушь.

 

Капитан: Это похоже на лицо парня, который лжет?

 

Он присылает свою фотографию, и я не могу сдержать глупую улыбку, которая появляется на моих губах. Боже, что этот мужчина со мной делает. Затем я вижу прикрепленное видео, и мой рот открывается. Этот засранец снял, как я сплю, и он прав, я храплю.

 

Я: О, ты труп. Ты у меня дождешься. Расплата — сучка с рыжими волосами.

 

Капитан: С нетерпением жду этого. Как насчет сегодняшнего вечера? Я получил

Приглашения в пивоварню, которая открылась в Челси.

 

Я: Если ты пытаешься подкупить меня пивом, то это не сработает.

 

Капитан: У них также есть хот-доги.

 

Черт побери!

 

Я: Отлично. Ты победил.

 

Капитан: Как и всегда. Увидимся после обеда *целую*

 

Поцелуй в конце сообщения кажется глупым. Но в то же время я дотрагиваюсь до слова, будто он реальный. Я опускаю телефон, а затем утыкаюсь лицом в руки. Этого не должно было случиться. Я не должна влюбляться в него. Все это не входит в план.

 

Я хочу, чтобы кто-нибудь сказал это моему сердцу.

ГЛАВА 13

 

Пейдж

 

— Ты собираешься убрать это дерьмо отсюда? — спрашиваю я Мэл, прислоняясь задницей к кухонному столу и глядя на свадебный взрыв в моей гостиной.

 

— Ты собираешься сказать мне, что случилось с данным маленьким нарядом? — Мэл опускает один из свадебных каталогов, который держала в руках, присоединяется ко мне на кухне и пробегает взглядом по моей одежде.

 

На мне были белые шорты, ботильоны и темно-фиолетовый топ, который, если я буду двигаться правильно, покажет немного моего живота. Это не то, что я обычно ношу, но в последнее время я делаю много вещей, которые обычно не делаю. Кроме того, мое новое любимое занятие — заводить Капитана. Мне нравится видеть, как далеко я могу его подтолкнуть, прежде чем он сломается. Заставлять его грязно разговаривать со мной. Когда он не сдерживает свои эмоции, мне не нужно решать, должна ли я сдаться и наслаждаться нашим временем, или должна двигаться в прежнем направлении мести. Когда я не обладаю властью, решение остается за ним. Это бесполезная игра, потому что знаю, какой выбор сделаю. Но, видимо, мне все еще нравится играть в эту игру.

 

Я пожимаю плечами, пытаясь приуменьшить значимость.

— Собираюсь пойти выпить пива.

— Я скучаю по пиву. — Мэл притворно хмурится, заставляя меня закатить глаза.

Она беременна совсем недолго. Как она уже может скучать о чем-то?

— Ага, ты выглядишь такой расстроенной.

 

Мэл опускает руку на живот, и ее лицо светится. Так продолжалось последние несколько дней. Она переигрывает, но держу пари, с Майлзом это работает. Кстати говоря…

 

— Где твоя тень? Мне трудно поверить, что он отпустил тебя дважды за день. Она машет рукой, будто Майлз — не то, о чем стоит беспокоиться.

 

— Вернемся к пиву, — она играет бровями. — Капитан?

 

— Да, он заманил меня пивом и хот-догами. Как девушка может отказаться? — Я притворяюсь, что падаю в обморок, но Мэл улыбается еще шире, зная, что это мое идеальное свидание.

 

— Может, тебе стоит перекусить? Я имею в виду, что это свидание, и иногда, когда ты ешь, ты становишься немного… — Мэл скалит зубы, будто пытается изобразить морду животного.

 

— Что ты делаешь?

 

— Знаешь, как безумный тигр. — Она поднимает руки, делает несколько резких движений — худшая тигриная пародия, которую я когда-либо видела.

 

— У твоего тигра бешенство или что-то в этом роде?

 

— Иногда я задаюсь этим вопросом в отношении тебя. — Подруга отталкивается от стойки. — Давай я сделаю тебе макияж. — Я издаю стон от этой мысли. Эта игра, в которую мы играли в течение многих лет, но ей нечем торговаться. — Тогда я вынесу все это отсюда, если ты позволишь. Все розовое будет убрано из твоей квартиры, до того как ты вернешься домой.

 

Я взвешиваю это предложение. Я могла бы просто выбросить все дерьмо в коридор. Словно прочитав мои мысли, Мэл заканчивает свое предложение:

 

— Только тушь и помада, которая подойдет к твоему топу. — И не дожидаясь ответа, она направляется в свою прежнюю комнату.

 

Когда я вхожу, Мэл роется в косметичке. Я осматриваю комнату и думаю о том, как все быстро изменилось. Мы не так давно в Нью-Йорке, но почему-то кажется, что дольше. Большая часть вещей Мэл все еще здесь. Проанализировав одежду, которую она носила сейчас, можно сделать вывод, что Майлз, скорее всего, заполнил ее шкаф в их квартире новыми.

Мэл перестает рыться в косметичке и опускает голову мне на плечо, переплетая свои пальцы с моими.

 

— Будет странно не жить с тобой, — наконец, говорит она. Я прислоняюсь своей головой к ее, думая о том же.

 

— Ты всего на несколько этажей выше, — напоминаю я ей и себе.

 

— Я знаю. Знаю. Тем не менее. — Мэл тянет меня к кровати. Я сажусь и она начинает наносить тушь мне на ресницы. — Что ты будешь делать с комнатой?

 

— Ничего. — Такое простое слово, но так много весит.

 

Я не могу придумать, что сделать с комнатой. Ничего. Что это говорит обо мне? Что мне делать? Создать здесь секретную комнату, где буду планировать смерть отца? Покрыть стены фотографиями и картами, как во всех шпионских фильмах, потому что это буквально единственное, что прямо сейчас происходит в моей жизни? Это моя главная цель. Я никогда не думала о том, что будет после мести. Чего я хотела после? Если это «после» есть. На самом деле, я могла бы находиться в такой комнате, только поменьше, с решетками на одной стороне. Но теперь, кажется, что есть много возможностей, стоит только захотеть. Сейчас уровень риска намного выше. Мне есть что терять.

 

— Вытяни губы, — требует Мэл, и я делаю это. — Боже, Капитан сойдет с ума. Может быть, он даже позволит тебе подержать его щит, — эта дурацкая шутка заставляет меня смеяться. — Возьми. Она отлично смотрится с твоими глазами. — Мэл протягивает мне помаду, и я смотрю в зеркало.

 

Темно-сливовая помада выглядит хорошо. Черт, она выглядит чертовски сексуально на фоне моей бледной кожи. Я выгляжу как женщина. Большую часть времени я чувствую себя девочкой, учитывая, насколько я маленькая ростом. Может, мне стоит скрыть веснушки на носу.

 

Неожиданно раздается стук во входную дверь, и я бросаю взгляд на часы. Капитан еще не должен быть здесь.

 

— Это Оз. Я удивлена, что он продержался так долго.

 

Я следую за Мэл из комнаты и открываю входную дверь. Майлз немедленно заключает подругу в объятия, соединяя их губы в поцелуе. Я смотрю, как Мэл краснеет, все еще стесняясь публичных проявлений чувств, но не отталкивает его. Она позволяет ему поцеловать себя, и хотя это немного грубо, я рада за нее. Несколько недель назад я бы сказала тому, кто так целуется на публике, чтобы они сняли номер, но теперь во мне загорается зависть. Появилось новое желание, и я знаю, кто в этом виноват.

 

Наконец, брат целует Мэл последний раз, и они отстраняются.

— Привет, Пейдж. — Он улыбается и крепче обнимает Мэл.

— Привет. — Я машу рукой, не зная, что еще делать.

 

Я все еще чувствую себя немного не в своей тарелке после утреннего разговора. Мэл переводит взгляд с меня на Майлза, и он обнимает ее за талию, притягивая еще ближе.

 

— У меня тут грузчики, — говорит он, улыбаясь Мэллори.

 

— Ты уже десять раз за сегодня это говорил, Оз. Я знаю, и все в этом здании знают, что сегодня приедут грузчики. Ты перевозишь меня наверх и не даешь сбежать.

 

Майлза, похоже, не беспокоит, что Мэл смеется над ним. Он просто тянет ее в сторону, чтобы пропустить грузчиков, и начинает отдавать приказы.

 

— Как прошла встреча с организатором свадеб? — спрашиваю я Мэл, игнорируя все остальное.

 

— Ты же не думаешь, что они будут упаковывать мои трусики? — небрежно говорит Мэл, не отвечая на мой вопрос.

 

Майлз издает странный звук, и после тигриных движений Мэл на кухне, я задаюсь вопросом, каким животным звукам эти двое собираются научить своего ребенка. Майлз отпускает Мэллори и идет в ее комнату, как я полагаю, чтобы собирать самостоятельно ее нижнее белье.

 

— Не упоминай про свадьбу в присутствии Оза. Он уже пытается выудить

информацию, но это сюрприз. Он всегда удивляет меня, и я хочу быть той, кто сделает это в этот раз… — она замолкает, когда Майлз возвращается с коробкой в руках.

 

— Я выброшу их, — говорит он ей.

— Ты этого не сделаешь!

 

Я вижу, что Майлз хочет сказать больше, но бросает взгляд в мою сторону и останавливается. Слава богу, потому что я не хочу слышать о том, что мой брат хочет сделать с моей лучшей подругой.

 

Стук в открытую дверь заставляет нас всех обернуться и увидеть Капитана, который замер в дверном проеме. Он сменил официальную одежду. Костюм исчез, на нем джинсы и серая водолазка, плотно облегающая грудь.

 

— Пейдж.

 

Капитан подходит ко мне, и прежде чем я успеваю удивиться, наклоняется и целует меня. Поцелуй длится недолго, но посыл очевиден. Мы вместе. Он ясно дал это понять Майлзу и Мэллори.

 

— Осборн. — Капитан кивает Майлзу, который секунду изучает нас. У Мэл над головой снова танцуют эти дурацкие сердечки, и я хочу разбить их.

 

— Райан, — говорит Майлз, и в помещении ощущается неловкость.

Все, кроме Мэл, кажется, замечают это. Внезапно она включает режим планирования.

 

— Мы должны сходить на двойное свидание. На ужин или, может быть, на игру. Оз достанет билеты на лучшие места. Или…

 

— Детка, оставь их в покое, — говорит Майлз. Мэл притворно надувает губы, и Майлз передумывает. — Я достану билеты на лучшие места.

 

Он легко поддается ей, и Мэллори улыбается. Боже, они такие милые, что мне хочется их пнуть. Думаю, это в большей степени эффект, который Мэл оказала на Майлза, она его опьяняет. Хочется чего-то подобного. То, что женщина способна осветить весь мир мужчины, завораживает меня и пробуждает внутри странную тоску.

 

— Мэл, я напишу тебе позже. Большой парень может даже не дожить до утра, — говорю я, указывая большим пальцем на Капитана.

 

— Не забирай еду с ее тарелки, и ты будешь в порядке, — сообщает она ему.

 

— Я знаю, как обращаться с моим котенком, — говорит он, лениво обнимая меня. Бабочки порхают при слове «моим», и я краснею. Не уверена, хочу ли наступить ему на

 

ногу каблуком или залезть на него, словно на дерево. У Мэл отвисает челюсть, и она потрясенно смотрит на него.

 

— Пойдем, малышка. Ужин готов, — говорит Майлз.

— Вы останетесь здесь, сэр? — спрашивает Капитан.

— Мы не покинем здание.

 

Капитан достает телефон и отправляет сообщение. Будучи самой собой, я смотрю и вижу, что получатель Грант.

 

— Я попрошу Гранта убедиться, что квартира Пейдж заперта, и все грузчики покинули здание.

 

— Звучит отлично. Утром мы поедем на машине, — говорит Майлз, уводя Мэл из моей квартиры. Она оглядывается через плечо, ее рот открыт. Возможно, Майлз сможет отвлечь ее, чтобы она не обрывала мой телефон всю ночь.

 

— Я только возьму свою сумочку. — Я отхожу от Капитана и иду в свою комнату. Едва я переступаю порог, как Капитан набрасывается на меня, пинком закрывая дверь.

 

Он обхватывает меня руками и прижимает к закрытой двери. Мне нравится, как легко он может перемещать меня. Это заставляет чувствовать себя желанной и женственной — то, что

 

я никогда не думала о себе.

— Я начинаю думать, что обжиматься у стены — наша фишка, — бормочу я.

 

— Все, что касается тебя — моя фишка, — говорит он и обрушивает свой рот на меня. Он целует меня так, будто не видел несколько дней. Будто мы не провели день в офисе,

 

флиртуя, прежде чем я ускользнула от него, чтобы вернуться домой и переодеться перед

нашим свиданием.

Перестав меня целовать, он отпускает меня, мои ноги опускаются на пол.

— Надень штаны, — говорит он, глядя на меня.

— Ладно.

 

Я протискиваюсь мимо него, хватаю свою сумочку, а затем бросаюсь к двери, распахиваю ее и бегу по коридору. Он хватает меня, до того как я успеваю добраться до входной двери, и перебрасывает через плечо. Я думаю, что он отнесет меня обратно в мою комнату, но он этого не делает.

 

— Наверное, нам просто придется ходить вот так, чтобы не пришлось беспокоиться, что кто-то подумает, будто у тебя нет мужчины.

 

Капитан открывает дверь, и я пытаюсь высвободиться.

— Сэр.

Я слышу голос Гранта, и он заставляет меня замереть.

— Дерьмо, — бормочу я. Теперь все узнают.

 

— Не впускай никого в комнату Пейдж. Первая дверь справа по коридору. Напиши, когда все будет чисто.

 

— Конечно, сэр, — отвечает Грант, и Капитан несет меня на плече к лифту. — Тернер,

— бурчит Грант, когда мы проходим мимо. В ответ я слегка фыркаю.

 

Когда двери лифта открываются, Капитан входит внутрь, ставит меня на ноги и нажимает кнопку вестибюля. Двери закрываются, и я скрещиваю руки на груди.

 

— Теперь все узнают, — бормочу я.

 

Капитан обнимает меня, прижимая к себе. Я легко подчиняюсь, как и всегда, когда он касается меня. Мое тело делает все, что он хочет.

 

— Очень мило, что ты думаешь, будто эти мужчины не знают, что ты уже моя, — говорит он, а потом целует меня.

ГЛАВА 14

 

Райан

 

Я беру ее за руку, и мы проходим пару кварталов до Upright Brew House. Когда мы подходим к входу, она смотрит на меня и оглядывает здание.

 

— Это не пивоварня. Это ресторан.

— Я знаю, — говорю я, дергая ее за руку и заходя внутрь. — Столик для Джастис.

 

Я смотрю на Пейдж и почти вижу, как из ее ушей идет пар. Она такая очаровательная, когда сердится. Мне нравится выводить ее, как, кажется, и ей меня. Тем слаще то, что когда я прикасаюсь к ней, она тает для меня. Только для меня. Твердость, которую она пытается показывать миру, ускользает, и я получаю Пейдж, которую она пытается скрыть. Такую полную страсти и сладости.

 

— Ты обманул меня. Это свидание! — Она ахает и оглядывается. — Они вообще подают хот-доги?

 

Мне приходится сдерживать улыбку. Пейдж может сопротивляться, но я знаю, она хочет этого свидания. Она хочет быть любимой. Я готов сделать это для нее. Разрушить стены, которые она возводит, чтобы защитить себя. Скоро она поймет, что они ей не нужны.

 

Я всегда буду защищать ее. Я занимаюсь этим так долго, что не смогу остановиться. Это часть того, кем я сейчас являюсь.

 

Я притягиваю ее к себе, когда хостес ведет нас к нашему столику. Когда мы садимся, Пейдж оглядывается, и я не могу отвести от нее глаз. Она такая красивая, с темно-синими глазами и каштаново-рыжими волосами.

 

— Эта хостес должна следить за тем, куда смотрит, — говорит Пейдж достаточно громко, чтобы все вокруг нас услышали.

 

Мой взгляд возвращается к женщине, чье лицо краснеет, а затем она бросается обратно к стойке администратора. Я даже не заметил ее, но Пейдж явно заметила, что та глазела на меня.

 

— Котенок, я весь твой. Не нужно ревновать.

— Я не ревную, — врет она, и, блядь, меня это заводит.

 

Она волновалась обо мне, даже если ей не о чем беспокоиться. А я волнуюсь о ней. Делал это годами. Трудно было все это время находиться вдали от нее, имея ограниченный контакт. Молился, чтобы ни один ублюдок не пытался забрать ее у меня. Мысли об этом обеспечили меня гребанными кошмарами. Несмотря на то, что я знал, что мне нужно, чтобы она уехала из Нью-Йорка подальше от своего отца, то дерьмо все еще причиняло боль. Но безопасность Пейдж была в приоритете, и в тот момент было лучше, чтобы она уехала.

 

Пейдж смотрит на меня, на ее губах полуулыбка. Затем переводит взгляд на меню, пытаясь скрыть ее. Ясно, что ей нравится слышать это, поэтому я постоянно напоминаю ей, что никуда не денусь. Что принадлежу ей.

 

— Ладно, здесь есть чизбургер. Ты прощен, — говорит она, глядя на ближайший столик.

 

Ее взгляд поднимается к потолку, где дерево окрашено, словно кусочки шестиугольной головоломки. Уверен, выглядит мило, как и на фото. Но зачем мне смотреть на это, когда передо мной самый красивый объект в мире, который я пытаюсь сделать своим, кажется, целую вечность?

 

Подходит официантка, и Пейдж смотрит в меню, а потом на меня.

— Что ты пьешь?

 

— Мы оба будем сезонное светлое, пожалуйста, — говорю я, не отрывая взгляда от Пейдж. Она снова вздыхает, будто раздражена, но кивает, и официантка уходит.

 

— Почему ты просто не пригласил меня на свидание?

Я улыбаюсь и беру ее ладони и притягиваю через стол к себе.

— Потому что тебе нравится сражаться со мной вместо того, чтобы делать то, что на

самом деле хочется. — Я вопросительно поднимаю бровь, но Пейдж не отрицает это. Ей нравится, когда я командую. Слишком много лет она все делала сама. — К тому же, каждый раз, когда мы наедине, ты мучаешь меня.

 

Она пытается отнять свои руки, но я крепко держу ее. Я не отпущу ее. Потому что мы оба знаем, она не хочет этого, и я тоже не хочу ее отпускать. Никогда не захочу.

 

— Вовсе нет! Все совершенно наоборот. — Котенок отрицает обвинение, но ее щеки пылают. Маленькие веснушки на ее носу выделяются еще больше, и она выглядит моложе, чем есть на самом деле. Она выглядит невинной.

 

— Когда я буду знать, что ты хочешь меня не только ради моего тела, тогда я позволю тебе делать собственный выбор, — говорю я ей.

 

Она улыбается и пожимает плечами.

 

— С тобой не весело. — Пейдж подмигивает мне, что отражается прямиком на моем члене.

 

Прошлой ночью Пейдж заставила меня сломаться. Я просто хотел лечь с ней в постель. Пусть привыкнет, что я рядом и никуда не ухожу. Но потом ее маленькое тело подо мной, начало умолять меня сделать то, о чем я мечтал в течение многих лет… У мужчины не так много контроля, и я сломался. И она была права. Я давно не был с женщиной — еще задолго до того, как она вошла в мою жизнь. Секс никогда не был тем, чего я жаждал до нее. Но с ней — да. Я не могу остановиться.

 

Официантка возвращается с нашим пивом и спрашивает, готовы ли мы сделать заказ.

 

— Мы будем два ангус-бургера с беконом и сыром. Ей с майонезом и кетчупом, но без лука и маринованных огурцов, а я буду стандартный. Мы хотим дюжину крылышек, половина легких, половина острых, и жареную кукурузу с трюфельным маслом и порцию картофеля-фри. И на этом поставим точку.

 

Пейдж начинает что-то говорить, но я делаю это за нее.

— А после мы хотели бы посмотреть меню десертов.

Пейдж вздыхает так громко, что официантка смеется, но записывает и уходит.

— Ты ужасен, — говорит Пейдж, и я отпускаю ее руку, чтобы она могла сделать глоток

пива.

— Я ужасен, потому что знаю о тебе все.

На секунду ее глаза расширяются, а затем она отводит взгляд.

— Ты знаешь не все.

Я знаю все. Но мне не нужно говорить ей этого.

 

— Я знаю то, что важно. Какие ты ешь гамбургеры и какое пиво любишь. Я знаю, что ты любишь подниматься по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, хотя твои ноги вдвое короче, чем у большинства людей. Знаю, что ты любишь запах лимонов и предпочитаешь еду цветам. Я знаю, что твои ресницы трепещут, когда тебе снится кошмар, и знаю, что поцелуй под ухом прогоняет дурной сон. — Темно-синие глаза Пейдж не отрываются от моих, и я провожу большим пальцем по ее запястью. — Я знаю, что ты чувствуешь ко мне что-то, что пугает тебя до чертиков, и я знаю, что не возьму тебя, пока ты не поймешь, что это за чувство. Я знаю, что, в конце концов, ты станешь моей, но ты боишься заглянуть так далеко вперед. Что тебе понадобится время, чтобы привыкнуть ко мне. Что я никуда не исчезну. Что я никогда не причиню тебе боли. Я знаю все это, Пейдж, и многое другое. — Я немного наклоняюсь вперед, чтобы мои слова были только для нее. — Я знаю, что полюбил тебя с первого взгляда, и однажды ты скажешь мне это в ответ. Знаю, что скоро ты увидишь, что я действительно люблю тебя. Что это не просто слова. Я собираюсь доказать тебе это. Заставить тебя влюбиться в меня.

 

В уголках глаз Пейдж появляются слезы, но она не позволяет им пролиться. Она боец, это уж точно. И это то, что я больше всего в ней люблю. Я хочу, чтобы она позволила мне сражаться рядом с ней. Вместе с ней. Показать ей, что она не одна.

 

Через мгновение, держа меня за руку, котенок вздыхает и улыбается.

— Ты не знаешь, какого цвета у меня нижнее белье. — Она слегка вздергивает

подбородок в самодовольном вызове.

 

Она дразнится, потому что не знает, что еще сказать. Ей нужно время, чтобы осознать все, что я сказал, и я дам ей его. Я дам ей все, что она захочет, так долго, пока в конце она не станет моей.

 

Я подношу ее руку к губам и целую костяшки пальцев.

— На тебе его нет, котенок.

Она пытается сдержать улыбку, но не может. Вместо этого она смотрит на мой рот,

который то тут, то там прижимается к ее руке. Я чувствую ее кожу на своих губах.

 

— Как получилось, что ты знаешь обо мне все, а я о тебе ничего? Я останавливаюсь и улыбаюсь.

 

— Слишком занята, ослепленная моей невероятной индивидуальностью?

— Не-а.

 

Подходит официантка с едой и предлагает еще по пиву. Я неохотно отпускаю руку Пейдж, чтобы она могла поесть, но у меня нет особого выбора, так как она действительно не ведет себя мило, когда дело доходит до ее еды.

 

— Тогда расскажи мне. — Пейдж смотрит на свой бургер, а затем быстро возвращает взгляд ко мне. Будто стесняется того, что спросила.

 

— Я родился в Украине и в детстве попал в детский дом. Моя мать была проституткой

 

и не могла воспитывать меня. Меня усыновили родители, которые не могли иметь детей, и до меня уже усыновили двоих. Мне было три месяца, когда меня привезли в Америку, и я вырос в Чикаго.

 

Между нами что-то проходит, и я вижу понимание в ее глазах.

— Значит, у тебя есть братья и сестры?

— Да. Я малыш в семье.

Она смеется, оглядывая мое большое тело.

— Такой себе малыш.

— У меня есть старший брат и сестра, но мы не очень близки. Мы любим друг друга, и

 

я бываю в родительском доме, когда выпадает возможность, но обычно я весь в работе. — Я делаю паузу, чтобы откусить, пока Пейдж думает, какие вопросы еще задать. У нее, наверное, их дюжина на выбор.

 

— А что это за татуировки?

Я улыбаюсь и вытираю рот, благодарный за простой вопрос.

— Тебе они не нравятся?

— Нет, нравятся. Просто ты не похож на таких парней.

Я пожимаю плечами и смотрю на свои руки.

 

— Большинство из них я сделал, когда приехал в Нью-Йорк. Ты права, когда говоришь, что я выгляжу по-американски, потому что так говорит большинство людей. Думаю, я сделал их ради протеста. Это так же помогало влиться, когда я работал с головорезами. Я был слишком хорошеньким, как многие раньше говорили. Мне нужно было что-то эпатажное. — Я протягиваю руку, чтобы Пейдж получше увидела. — Это сработало?

 

Она закатывает глаза, но все еще улыбается, и это все, чего я хочу.

 

— Мне нравится холодная погода, «Пэкерс» (Примеч. пер.: Профессиональный клуб по американскому футболу из города Грин-Бей, штата Висконсин) и шоколадное печенье.

 

Терпеть не могу шампанское, не доверяю кошкам и скептически отношусь к людям, которые не ходят босиком в собственном доме. У меня есть родинка на левой ноге, я никогда не встречал кусочек бекона, который бы мне не понравился, и у меня очень сильное влечение к твоей заднице.

 

Пейдж громко смеется, а я сижу и смотрю. На то, как она откидывает голову назад и обнажает горло. На то, как ее волосы падают на бок. На то, как она прижимает руку к груди. Она смеется от всего сердца, и это самое прекрасное, что я когда-либо видел.

 

Хотел бы я рассказать ей больше. Всем своим существом я хочу выложить все карты на стол. Но сначала мне нужно, чтобы она влюбилась в меня. Мне нужно, чтобы она увидела,

что между нами происходит, и поддалась этому. Потому что, до того, как я, наконец, признаюсь, мне нужно знать, что связь, удерживающая нас вместе, достаточно сильная. Все остальное не имеет значения. Как я вырос или откуда я родом. Мелкие подробности моего прошлого. Самое главное — настоящее. Выбор, который я делаю сегодня. По крайней мере, я молюсь, чтобы это было все, что имеет для нее значение.

 

Мы говорим о работе, и Пейдж спрашивает меня о простых вещах, которые не требуют, чтобы я лгал или скрывал правду. Она доедает свою еду и немного моей, а потом официантка приносит меню десертов.

 

— Что мы будем есть? — спрашиваю я, пока котенок рассматривает его.

— Ты не собираешься делать заказ за меня?

 

— Нет. — Я качаю головой, и она возбужденно улыбается. — Десерт — самый важный прием пищи за день. Не хотелось бы лишать тебя удовольствия выбора.

 

Она возвращает меню официантке, заказывая каждого по одному.

— Жизнь коротка.

Пейдж откидывается в кресле, и мне так хочется поцеловать ее. Мне нужно притянуть

 

ее к себе на колени и прижать ее мягкое тело к своему. Но здесь для этого не место, и я следую своему плану. Я не возьму ее, пока она не скажет, что любит меня. Мы были слишком близки к этому, и это должно прекратиться. Я хочу от нее большего, чем просто трах, и я хочу, чтобы она уважала мое желание.

 

К тому моменту, как приносят десерты, я заканчиваю рассказывать историю, как в первый раз спустился в метро и заблудился.

 

— Значит, ты заплатил двадцать баксов бездомному, чтобы он отвел тебя в аптеку? — Пейдж смеется, зачерпывая ложечку мороженого и отправляя ее в рот.

 

— Возможно, это было стереотипно, но я предположил, что он знает, где ее найти. У меня была простуда. Что еще мне оставалось делать? — Мне нравилось видеть ее улыбку, я рассказывал бы ей такие истории весь вечер, лишь бы такое выражение оставалось на ее лице. — Кроме того, он оказался женщиной, и она предложила больше, чем указание направление движения. Если ты понимаешь, о чем я.

 

Мы снова смеемся, а затем Пейдж рассказывает мне о своем первом путешествии с Мэллори, и о том, что они сидели на сиденьях, повернутых в другую сторону, и она испугалась, что они едут не туда.

 

— Я кричала на билетера, что нам нужно сойти с поезда, но он был очень мил и объяснил, что такое случается постоянно. — Пейдж делает глубокий вдох и потирает живот.

 

— Это лучшее свидание-сюрприз, которое у меня когда-либо было.

— Должен согласиться. Готова идти?

— Не хочу, чтобы вечер заканчивался.

Я вижу правду в ее глазах, беру ее за руку и вывожу из ресторана.

— Пойдем прогуляемся. Вечер еще не закончился.

 

Мы идем по тропинке в парк. Солнце село, но фонари освещают путь вдоль фонтанов и деревьев. Ночь прекрасна, и мне недостаточно держать Пейдж за руку, поэтому я обнимаю и притягиваю ее к себе.

 

— Что происходит? — шепчет Пейдж больше себе, чем мне.

— Все, что захочешь, котенок. Я никуда не уйду.

ГЛАВА 15

 

Пейдж

 

— Блядь.

 

Я слышу бормотание, медленно открываю глаза и вижу, как сквозь занавески моей спальни пробиваются утренние лучи. Я улыбаюсь Капитану, волоски на его груди щекочут мое лицо. Я слегка покачиваю бедрами, чувствуя, как его утренний стояк вдавливается в меня, и вдыхаю его запах.

 

Вот как я просыпаюсь последние пару дней, — с моим телом поверх него. Я никак не могу оказаться достаточно близко к нему. Кажется, я любитель обнимашек. Кто бы мог подумать? Может быть, годы без особого физического контакта заставили мое тело жаждать каждую крупицу, которую оно может получить. Капитан хватает меня за бедра и держит, чтобы я не могла тереться об него. Тогда я впиваюсь зубами в его грудь, игриво кусая. Он бормочет еще одно «блядь», но на этот раз его голос такой глубокий, что я чувствую вибрацию.

 

Я сажусь к нему на колени и смотрю на него, лежащего на моей кровати. Я все еще не могу привыкнуть к этому. С такими мускулами он похож на греческого бога. Жаль, что он не позволяет мне делать с ним то, что я хочу. И, похоже, Райан уже не спит какое-то время. Наверняка. Капитан — ранняя пташка, и это единственный недостаток, который я обнаружила в нем за последние несколько дней. Это и то, что он практически не прикасается ко мне с той ночи с ремнем. Я расстраиваюсь. Это полная задница. Разве не мужчина должен настаивать на сексе, а девушка?

 

Я вытягиваю руки над головой, изо всех сил стараясь подразнить его, и руки на моих бедрах напрягаются. Выражение его лица становится жестоким, а глаза сужаются. Он дергает бедрами, прижимаясь ко мне членом, и с моих губ срывается мягкий стон.

 

— Котенок, — предупреждает он.

— Что? — Я хлопаю ресницами, будто понятия не имею, что делаю.

— Ты давишь.

 

— Правда? — Я слегка покачиваю бедрами. — Потому что мне кажется, что я его растираю.

 

Я наклоняюсь, останавливаясь у его губ на расстоянии выдоха. Но за секунду до поцелуя, вскакиваю с кровати. В эту игру могут играть двое.

 

Ну, я думаю, что могу играть в эту игру. Или, по крайней мере, пытаюсь. Капитан — единственный мужчина, которого я когда-либо пыталась соблазнить.

 

Если я чему-то и научилась за последние несколько дней, так это тому, что Капитан любит меня целовать. Он не может прожить и двадцати минут, не прикоснувшись своими губами к моим. Он даже крадет поцелуи, когда мы на работе. Это мило, и глупо, и, возможно, немного по-детски — улизнуть, чтобы устроить сеанс поцелуев. Но я не могу насытиться этим, даже когда притворяюсь, что меня это раздражает. Он улыбается каждый раз, когда я говорю, что мы не можем делать это на работе, а затем снова целует меня. Думаю, больше всего мне нравится в этом то, что обычно на работе он весь в делах. Но со мной… Я выхожу на первое место. Его желание поцеловать меня превышает все остальное. Это восхитительно, и меня не волнует, что это незрело.

 

Он пытается схватить меня, но я уворачиваюсь, проскальзываю в ванную и запираю дверь.

 

— Думаешь, я не смогу попасть туда? — он говорит твердым серьезным тоном, и я закатываю глаза.

 

— Я голая, — говорю я, снимая футболку и трусики, и включаю душ.

 

Я знаю, что сейчас он не войдет. Слышу, как Райан рычит, а потом говорит что-то по поводу завтрака. Я хихикаю.

 

Я запрыгиваю в душ, а после быстро выполняю свою утреннюю рутину, надеваю

темно-синие брюки, белый шелковый топ на пуговицах и сиреневые босоножки Prada на танкетке. Собираю волосы в хвост и присоединяюсь к Капитану на кухне. Этот мужчина знает, что путь к моему сердцу лежит через желудок, и старается в полную силу. Мы слажено работаем на моей кухне, будто он живет здесь и знает все даже лучше, чем я. Думаю, вероятно, так и есть. Капитан готовил здесь больше, чем я.

 

— Я даже не знаю, где ты живешь, — говорю я и отправляю в рот кусочек яичницы с двойным сыром.

 

Вкус взрывается у меня на языке. Боже, этот мужчина умеет готовить. Как он все делает настолько идеально? Это еще один его недостаток, помимо того, что он ранняя пташка.

 

Капитан улыбается.

— Этажом ниже.

— Что? — говорю я громче, чем собиралась.

 

Неужели все живут в этом здании? Какого черта? В действительности я не должна быть шокирована. Неудивительно, что иногда Капитан появляется, словно из ниоткуда.

 

— Я много лет работаю с Майлзом. Так проще.

 

Что ж, это имеет смысл. Легче быть рядом. Он охранял Майлза с тех пор как я появилась. Капитан всегда был рядом. Интересно, насколько они близки. Наверное, не очень. На самом деле, Майлз не подпускает людей. Во всяком случае, до недавнего времени, и сейчас это серьезная работа, которая продолжается.

 

— Боже, ты мне так сильно не нравился.

 

Я качаю головой, вспоминая времена, когда видела Райана до того, как мы с Мэл переехали в Нью-Йорк. Я редко его видела, но и этого хватило. Он часто был с Майлзом, когда я выходила на связь. Иногда он был хуже брата с вопросами. Часто после того, как я докладывала Майлзу, звонил Капитан и снова допрашивал меня. Он даже несколько раз появлялся у нас в колледже, желая получить подробный отчет. Он требовал, чтобы я показала ему кампус, аудитории, где мы слушали лекции. Даже осмотрел нашу комнату в общежитии. Иногда я не была уверена, кто был больше одержим операцией «Держи Мэл в безопасности» — Капитан или Майлз.

 

— Ты хотел меня? — наконец, до меня доходит. Вот почему он был такой занозой в заднице! — Вот почему были все эти вопросы! Я думала, что ты считаешь меня некомпетентной! — Я вскидываю руки вверх, потрясенная тем, что не заметила этого раньше. Как я упустила это?

 

— Я говорил тебе, Пейдж. Я влюбился в тебя с того момента, как увидел.

 

Капитан и не думал извиняться за свои слова и действия. Он даже нисколько не смущен тем, что его поймали практически преследующим меня.

 

Мой желудок снова трепещет. Это второй раз, когда он говорит мне слово на букву «л». Мэл — единственная, кто делал это. Думаю, и я чувствовала это по отношению к подруге, но не знала, как выразить ей это.

 

— О, она начинает понимать, — бормочет Капитан, вставая из-за барной стойки и целуя меня в макушку.

 

Я сижу и вспоминаю все разговоры, которые мы вели на протяжении многих лет. Они всегда были сосредоточены на том, чем я занималась. Куда ходила. Как продвигались мои занятия и нужно ли мне что-нибудь. Что угодно.

 

— Ты как Майлз. Одного поля ягоды!

 

Я размышляю, стоит ли мне раздражаться, но, бьюсь об заклад, сердечки которые танцуют над головой у Мэл, прямо сейчас витают и над моей головой. Я всегда завидовала тому, как Майлз одержим Мэл, как беспокоится о каждой мелочи. Не думаю, что Капитан настолько плох, но мне больше нравится его способ. Он неуловимый и менее контролирующий, но все же собственник.

 

Райан подходит ко мне, и я откидываюсь назад.

— Собираешься поцеловать меня.

Это не вопрос, но я все равно отвечаю.

— Не-а.

 

Я спрыгиваю со стула и иду искать сумочку, чтобы выходить на работу. Чувствую на себе его взгляд, пока проверяю, все ли собрала. Мне приходится прикусить щеку изнутри, чтобы не улыбнуться. Прошло пять минут, а Райан уже теряет самообладание из-за отсутствия поцелуев. Почему я не подумала об этом раньше?

 

К тому времени, как мы добираемся до нашего офисного здания, я вспоминаю, почему не начала забастовку поцелуев раньше. Потому что мне нравится это так же, как и ему. Целоваться на диване, как подростки, словно наверстывая упущенное. Простые вещи, которые делают девочки, и я пропустила их. Теперь мне интересно, кто сломается первым. Бог свидетель, если Капитан действительно хочет поцелуй, он прижимает меня к стене. Так что мой лучший шанс — опередить его.

 

Я бросаюсь к нему, когда двери лифта закрываются. Он с легкостью ловит меня, притягивая к себе. Обхватывает мою задницу, впиваясь пальцами. Я приближаюсь к его губам, целуя так, будто не видела его годы. Я вкладываю в поцелуй все, что есть, отдавая полностью эмоции, которые он заставил меня чувствовать за последние несколько недель. Без слов говорю ему, что, по-моему, тоже влюбилась в него. Хочу, чтобы он, наконец, сдался

 

и дал нам то, что мы оба хотим. Я хочу поделиться с ним тем, чем никогда в жизни не делилась ни с кем.

 

Я потир