Скульптурные надгробия в Ормскеркской церкви, вероятно, изображающие лорда Стэнли и его первую жену, Элеонору Вудвиль

(Фотография из коллекции Джеффри Уиллера)  

На следующий день, 19 августа, Тюдор выступил в сторону Стаффорда. Вероятно, тем же вечером он встретился там с сэром Уильямом Стэнли, который, по всей видимости, снова заверил Тюдора, что в должное время примкнет к нему со своими отрядами. Сэр Уильям ничего не потерял бы, открыто провозгласив себя сторонником Тюдора, так как он уже был объявлен изменником (см. ниже); поэтому его отказ идти вместе с Тюдором должен был казаться подозрительным. После этой встречи Стэнли вернулся к своим воинам, стоявшим лагерем в Стоуне, примерно в восьми милях севернее Стаффорда. Затем Тюдор свернул на юго-восток, в сторону от того маршрута, которым он следовал до сих пор и который привел бы его в Ноттингем. Теперь он двинулся по пути, который мог бы привести его в Лондон. Дойдя до Личфилда, Тюдор снова раскинул лагерь за пределами города — несомненно, к большому облегчению горожан — и вступил туда на следующий день, 20 августа. Тогда он узнал, что лорд Стэнли побывал в Личфилде всего каких-то два дня назад примерно с пятитысячным отрядом. Едва услышав весть о приближении Тюдора, Стэнли ушел из Личфилда, дабы не возбуждать у короля подозрений в сговоре, и направился к Атерстоуну, расположенному в Лестершире. За свою долгую политическую карьеру лорд Стэнли не раз показывал, что он всегда преследует в первую очередь свои собственные интересы. Хорошо осведомленный об этом, Тюдор должен был испытывать тревожные сомнения относительно того, чью сторону Стэнли займет в решающий момент. Вероятно, Стэнли и сам еще не был уверен в своем выборе[136].

В Личфилде люди Тюдора явно нашли очень теплый прием и славно повеселились: на радостях даже стали палить из пушек. Чьи пушки при этом были использованы, не сообщается, однако маловероятно, что Тюдор позволил своим людям тратить порох на этом этапе похода, поэтому если пальба и велась, то из городской артиллерии. В итоге Тюдор мог увеличить численность пушек, которые он привез с собой, реквизировав городские орудия при выступлении из Личфилда[137]. Далее Тюдор двинулся в сторону Тамворта, очевидно, следуя за обоими Стэнли, которые сначала тащились за Тюдором, а теперь шли впереди, как если бы бежали от него. К тому времени, когда мятежники прибыли в Тамворт вечером 20 августа, сэр Уильям уже достиг Атерстоуна и провел совещание со своим братом. Еще до того как Тюдор прибыл в Тамворт, к нему присоединились Уолтер Хангерфорд и Томас Буршье, которые бежали из-под надзора сэра Роберта Бракенбери в то время, как он шел на соединение с королем. Согласно Вергилию, Тюдор следовал за своей основной армией, и в его свите насчитывалось лишь двадцать человек. Погруженный в печальные размышления, Генрих, несомненно, испытывал тревогу из-за того, что представители рода Стэнли не выказывают приверженности его делу. Он также слышал, что королевская армия очень хорошо экипирована и твердо стоит за короля. Крайне занятый и озабоченный этими мыслями, Тюдор, очевидно, сбился с пути и был вынужден провести ночь в отдалении от своей армии, в которой, судя по всему, не имели ни малейшего представления о его местонахождении. По рассказам, Генрих заночевал в местечке, расположенном на расстоянии трех миль от лагеря основной армии. Высказывалось предположение, что это была деревня Уиттингтон, расположенная в трех милях от Личфилда и в полумиле от Тамворта. Отыскав путь к своей армии следующим утром, Тюдор объявил, что вовсе не заблудился, а вел совещания со своими тайными друзьями. Если вся эта история является правдой, то о ней, по-видимому, проговорился кто-то из эскорта Тюдора, так как кажется маловероятным, что сам Тюдор мог кому-нибудь рассказать об этом впоследствии. Среди старших военачальников в тот момент должно было возникнуть серьезное беспокойство, и им пришлось скрывать отсутствие своего предводителя от рядового воинского состава. Если бы известие об исчезновении Тюдора распространилось по армии, она вполне могла распасться, так как в столь шаткой ситуации среди солдат немедленно возникли бы всевозможные подозрения и сомнения. В целом весь этот эпизод довольно загадочен и указывает на возможность того, что Тюдор, отчаявшись в успехе дела, уже планировал бежать, но приближенные убедили его остаться[138].

Тюдор теперь направлялся к Атерстоуну, чтобы переговорить с братьями Стэнли. Предание гласит, что они встретились на постоялом дворе «Три Бочки», но намного более вероятно, что это случилось поблизости от аббатства Мервэйл. Кажется, встреча была весьма теплой: ее участники «обменивались рукопожатиями, взаимно приветствовали друг друга, каждый выражал радость по поводу доброго здравия собеседника, и все их сердца были охвачены большим ликованием. После этого они начали совещаться о том, каким образом следует дать битву королю Ричарду». Однако Вергилий не говорит, чем закончилась встреча, и, по-видимому, Тюдор все еще не знал, что на уме у братьев Стэнли. Он наверняка понимал, что если в решающей битве для него что-нибудь пойдет не так, Стэнли, скорее всего, перейдут на сторону короля. После этого совещания Тюдор вернулся в свой лагерь, расположенный в Тамворте, куда к нему прибыла группа рыцарей — Джон Сэвидж, Брайан Сэндфорд и Саймон Дигби — с некоторым пополнением для его армии. Все они были людьми, которых Ричард уже зачислил в свою собственную армию, поэтому их приезд в лагерь Тюдора весьма приветствовался. В ходе правления Генриха VII все они получили награды, но только Сэвидж получил пожалование «в благодарность за то, что он, вместе с толпой своих родичей, слуг и друзей, как доброволец на королевской службе, постоянно подвергал себя опасности в битве против великого врага короля, Ричарда III, в прошлом самозваного короля Англии»[139].

В какой-то момент — либо до, либо после совещания с братьями Стэнли — Тюдор прибыл со своей армией под Атерстоун и заночевал в лагере 20 августа на небольшом расстоянии от Томаса Стэнли, который мог находиться примерно в одной миле к северу от армии мятежников. Сэр Уильям, вероятно, находился примерно на таком же расстоянии от нее, но только в южной стороне. Предание опять гласит, что Тюдор расположился в Атерстоуне на постоялом дворе «Три Бочки», но более вероятно, что он заночевал в цистерцианском аббатстве Мервэйл, которое находилось примерно в одной миле к западу от Атерстоуна. Его люди расположились при нем или неподалеку. Точно известно, что Генрих отблагодарил аббатство уже вскоре после битвы. Седьмого декабря 1485 года аббатству было выплачено возмещение — 100 марок «звонкой монетой». Сам аббат впоследствии получил в награду 10 марок, «поскольку он претерпел великие неудобства, тяготы и понес потери по причине того, что наши люди, двигавшиеся к месту нашей недавней битвы, очень хорошо отдохнули и восполнили силы как в самом вышеназванном аббатстве Мервэйл, так и проходя через его земли, что привело к уничтожению его хлебов и пастбищ». Очевидно, что войско, насчитывавшее несколько тысяч человек, успело нанести большой ущерб за те два дня, пока находилось там. Городу Атерстоуну Генрих пожаловал 24 фунта 13 шиллингов и 4 пенса в качестве возмещения за зерно и хлеба, «уничтоженные нами и нашим войском перед битвой, в коей мы одержали победу». Пожалование, тоже наличными деньгами, было сделано и нескольким окрестным деревням (см. ниже)[140].

Согласно «Балладе о Босвортском поле», на следующий день, в воскресенье 21 августа, двое братьев Стэнли составили план битвы и решили объединить свои силы. Лорд Стэнли якобы должен был командовать авангардом, сэр Уильям Стэнли — арьергардом, а сэр Эдуард Стэнли, сын сэра Уильяма, — одним из крыльев[141]. Это выглядит весьма неправдоподобно: поскольку сэр Уильям уже был объявлен изменником, для лорда Стэнли примкнуть к своему брату на этом этапе неминуемо означало разделить его участь. В любом случае, очевидно, что в воскресенье 21 августа армии мятежников — как Тюдора, так и Стэнли — стояли в разных лагерях в округе Атерстоуна. Вслед за Хаттоном многие авторы писали, что 21 августа Тюдор и братья Стэнли двинулись по направлению к лагерю Ричарда и раскинули лагерь в Уайтмурсе, примерно в одной миле к востоку от деревни Аптон[142]. Однако в Уайтморсе не было найдено никаких археологических следов лагеря, и потому представляется более вероятным, что армии мятежников всё воскресенье оставались в своих лагерях в Атерстоуне или поблизости от него. По крайней мере, для людей Тюдора после их стремительного марша отдых был весьма желателен. Многие из них, начиная со дня высадки в бухте Милл-Бэй, то есть с 7 августа, почти постоянно находились в движении.

Глава 4

Подготовка к встрече с противником

Как только Ричард получил известие о высадке Тюдора в Уэльсе, он отреагировал быстро и подстегнул всё придворное окружение к лихорадочной деятельности. При нем уже находились некоторые отряды и видные приверженцы, такие как его наследник, граф Линкольн, но теперь письма стали потоком рассылаться из Ноттингема к другим его сторонникам. Первое, о котором мы знаем, было послано Генри Вернону, сквайру из личной охраны короля. В письме сообщалось о высадке Тюдора в Уэльсе: «…мятежники и изменники, сопровождаемые нашими давними французскими врагами и другими иноземцами, отчалили из устья Сены в первый день настоящего месяца и, следуя на запад, высадились в Нэнгле, на берегу Милфорд-Хейвена, в Уэльсе, минувшим воскресеньем», то есть 7 августа. (Как объяснялось выше, наиболее вероятно, что Тюдор высадился неподалеку от Дэйла, на противоположном берегу залива.) Письмо для Вернона содержало приказ лично примкнуть к королю как можно скорее с прежде обещанным количеством людей, «достаточно обеспеченных лошадьми и военным снаряжением». Наряду с письмами к таким своим служащим, как Вернон, Ричард также отправил послания к самым видным своим сторонникам, в частности к герцогу Норфолку. В свою очередь, герцог срочно написал собственным людям. Одно из таких писем было отправлено в пятницу или в субботу, 12 или 13 августа, к Джону Пастону, вассалу герцога. В нем содержался приказ присоединиться к Норфолку в Бери-Сент-Эдмундсе. Сам Норфолк собирался быть там уже во вторник, 16 августа, с теми людьми, которых он обещал привести к королю, вместе со всеми другими, коих удастся собрать. «И я прошу вас, — писал герцог Пастону, — распорядиться, чтобы у них были жакеты с моим гербом». Норфолк был осведомлен, что король намеревается выступить из Ноттингема во вторник после Дня Богородицы, то есть 16 августа.

Жители Йорка узнали о вторжении Тюдора уже к 16 августа, а возможно, и раньше. В этот день городской совет решил послать Джона Спунера, сержанта-жезлоносца, и Джон Николсона, одного из чиновников-жезлоносцев, к королю в Ноттингем, чтобы спросить, как много воинов он хочет получить от них. Далее они провозгласили, что все свободные граждане Йорка должны быть готовы выступить «со своим наилучшим вооружением» уже через час после призыва. Странно, что Йорк, похоже, не получил официальной грамоты с повелением собрать свое ополчение. Предположительно, горожане прознали о вторжении Тюдора через военных сборщиков, которые наверняка получили инструкции от короля, но, кажется, специального извещения в Йорк не посылалось. Историк Кендалл высказал предположение, что граф Нортумберленд (который, вероятно, позднее предал Ричарда) умышленно не поставил власти Йорка в известность о вражеском вторжении по той причине, что он не хотел, чтобы отряды, верные королю, вошли в его северную рать. Это возможно, но несколько сомнительно. В конечном счете, хотя Нортумберленд привел внушительный отряд воинов на битву, они не стали сражаться ни за Ричарда, ни вообще за кого-либо еще. Кажется наиболее вероятным, что неэффективность городского ополчения была той причиной, по которой город Йорк не получил официального письма, но местные власти, очевидно, все равно узнали о вторжении каким-то иным способом[143].