Вопрос №1: предлагаемое Проектом сохранение «арестного залога» в процедурах банкротства

Дарья Иванченко

(1 курс магистратуры)

Позиция «ЗА»

I. Верховный Суд РФ в Определении №301-ЭС16-16279 от 27.02.2017 указал на то, что из буквального смысла п. 5 ст. 334 ГК РФ следует, что правила о возникновении прав залогодержателя действуют, если иное не вытекает из существа отношений залога. Против сохранения арестного залога выступает как раз то самое «иное» - принцип pro rata, являющийся основополагающим в банкротстве. «Поэтому запрет на распоряжение имуществом не порождает таких залоговых свойств, которые позволяют кредитору получить приоритет при удовлетворении его требований в процедурах банкротства», - подытожил Суд.

Вместе с тем, стоит согласиться с мнением Р.С. Бевзенко о том, что «существо отношений залога» не может предполагать отсутствие приоритета. Залог – это и есть приоритет[1]. Таким образом, залоговый приоритет должен сохраняться и в банкротстве, исключений быть не может, а п. 5 ст. 334 ГК говорит об иных случаях, вытекающих из существа залога.

II. Сохранение статуса залогового кредитора поощряет активных кредиторов, заявляющих свои требования.

Ситуация с созданием «гонки кредиторов»[2] может нести определенную пользу, открывая перед остальными кредиторами (в том числе, потенциальными) факты, свидетельствующие о возможной неплатежеспособности должника. Кредитор же, дающий отсрочки, по сути, скрывает от общества факт неплатежей.

В свою очередь, как неоднократно обсуждалось, чем раньше должник попадает в процедуру банкротства, тем больше ценность активов и вероятность успешной реабилитации.

III. В поддержку сохранения арестного залога можно привести вещно-правовой аргумент: «…арест, на который распространяются правила о залоге, является вещным правом на чужую вещь, возникающим в силу закона (п. 5 ст. 334 ГК РФ). Вещное право на недвижимость действует (противопоставляется) против третьих лиц с момента государственной регистрации. Поэтому если отметка об аресте имеется в ЕГРН, а судебный акт вступил в силу, есть основания противопоставлять это право третьим лицам, в том числе конкурсным кредиторам, тем самым демонстрируя приоритет вещных прав над обязательственными. Когда арестована движимость, публичность права обеспечивается внесением в реестр залогов. Если публичности ареста нет, отсутствует основание для привилегии»[3].

IV. Правило о предварительном удовлетворении из средств от продажи предмета залога требований кредиторов первой и второй очереди, с одной стороны, несколько обесценивает залог, поскольку залоговый кредитор может в итоге не получить ничего из стоимости арестованного имущества. С другой стороны, это указывает на попытку сохранить некоторый баланс между кредиторами. Проект защищает кредиторов первой и второй очереди, требования которых, как правило, гораздо меньше, чем у кредиторов третьей очереди, и которые имеют меньше шансов на то, что крупный актив будет арестован в обеспечение их иска.[4] Напротив, у кредиторов третьей очереди имеются самостоятельные рычаги защиты своих имущественных интересов, например, получение обеспечения по сделке в момент ее совершения.

 

Никита Рогожин

(1 курс магистратуры)

Позиция «ПРОТИВ»

Аргументы de lege lata

В самой норме (п. 5 ст. 334 ГК РФ) заложена возможность ее неприменения, если это противоречит существу отношений залога. При этом законодатель говорит об обладании правами и обязанностями залогодержателя, но не о возникновении права залога. Это позволяет толковать норму ограничительно так, что арест порождает залог с усеченным набором правовых эффектов (без приоритета).

Кроме того, Закон о банкротстве предполагает при введении соответствующих процедур банкротства снятие арестов, наложенных ранее в целях удовлетворения из стоимости арестованной вещи должника обязательственных требований кредитора (абз. 4 п. 1 ст. 63, абз. 9 п. 1 ст. 126). Исходя из этого, открытие соответствующих процедур банкротства должно влечь прекращение «арестного» залога.

 К тому же, приоритет залогового кредитора в банкротстве не соответствует идеи, во имя которой вводилась залоговая теория ареста - максимально эффективное извлечение ценности имущества. Вопрос о преимуществе кредитора, наложившего арест на имущество должника, при банкротстве последнего, не был основной целью реформы.

Догматические аргументы

В научной литературе широкое распространение получила точка зрения, согласно которой истинное предназначение залога раскрывается лишь благодаря приоритету в банкротстве. Такой подход дискредитирует прикладную ценность «арестного» залога, если его присуждение не сопряжено с приоритетом в банкротстве.

Вместе с тем залог выполняет не только функцию приоритета, но и функцию контроля над заложенным имуществом. При этом арест также обеспечивает контроль над имуществом. Однако, залогодержатель, в отличие от кредитора из ареста, располагает более богатым арсеналом полномочий, которые при этом не имеют никакой связи с банкротным приоритетом: сохранение залога при переходе прав на заложенное имущество (право следования, ст. 353 ГК РФ), право на страховое возмещение за утрату или повреждение заложенного имущества (абз. 3 п. 2 ст. 334 ГК РФ) и т.д.^[5]. Таким образом, с точки зрения юридической техники «скрещивание» ареста и залога позволяет усовершенствовать контрольные возможности института ареста.

Политико-правовые аргументы (de lege ferenda)

Залог сам по себе нарушает принцип равенства, предоставляя преимущество отдельным кредиторам (залогодержателям). Основным аргументом в пользу признания допустимости ухудшения положения всех иных кредиторов залогодателя является то, что залог позволяет обеспечить привлечение должником более дешевого кредита.

Но в случае с залогом в силу ареста это политико-правовое обоснование залога не работает, так как при заключении договора ни один из кредиторов не может быть уверен, что он сможет арестовать имущество должника раньше других кредиторов и что у должника в принципе будет что арестовывать^[6]. В результате один кредитор получает причитающееся за счет других.

В качестве аргумента «за» часто выдвигается такой тезис, что право любит активных, активизм в защите своих прав необходимо поощрять, а потому должны нивелироваться все аргументы о нарушении принципа равенства^[7]. Вместе с тем тот факт, что одному кредитору удалось раньше наложить арест, не означает, что он чем-то лучше других кредиторов. Например, кредиторы априори находятся в неравном положении в зависимости от скорости созревания их требований.

Подобное поощрение активного поведения может привести к тому, что кредиторы будут стремиться как можно быстрее подавать иски к должнику, не затягивая ни минуты, что создаст между кредиторами гонку взысканий. В итоге это стимулирует не вполне здоровую ситуацию, когда кредиторы начинают разрывать должника судебными исками, не давая ему ни дня отсрочки^[8]. Заметим, что такая политика не соответствует усилиям законодателя по развитию досудебных способов урегулирования споров.

Позиция Верховного Суда

Против залога в силу ареста в банкротстве в 2017 году высказался ВС ^[9] . По мнению суда, запрет на распоряжение имуществом не порождает таких залоговых свойств, которые позволяют кредитору получить приоритет при удовлетворении его требований в процедурах банкротства. Суд отметил, что правоотношения, связанные с банкротством, основаны на принципе равенства кредиторов, требования которых относятся к одной категории выплат, что, в свою очередь, не допускает введение судом, рассматривающим дело о несостоятельности, различного режима удовлетворения одной и той же выплаты в зависимости от формальных (процедурных) критериев, не связанных с ее материальной правовой природой (в зависимости от того, как будет разрешено ходатайство о наложении ареста).

Законопроект

В законопроекте предлагается наделить кредитора, в интересах которого наложен арест, залоговым приоритетом. Обратим внимание на некоторые положения, предложенные в законопроекте.

(1) В статье 61.4: а) пункт 4 дополнить словами «либо если сделки являются действиями, направленными на установление последствий наложения запрета на распоряжение имуществом». Кажется, что таким образом залог в силу ареста не может быть оспорен по ст. 61.3 Закона о банкротстве. Насколько это обосновано?

Иногда в поддержку возможности предоставления приоритета приводят возможность оспаривания ареста по правилам о сделках с преимущественным удовлетворением. Так, по мнению А.В. Егорова, при банкротстве залогодателя залог в силу ареста должен сохранять силу, но может быть оспорен как сделка с предпочтением по тем же критериям, которые закреплены законодателем для оспаривания^[10]. При этом часто указываются формальные препятствия для применения правил об оспаривании. Например, арест в силу ареста своим основанием имеет не сделку, а судебный или иной правоприменительный акт ^[11].

(2) Положения законопроекта (ст. 138) дают основания полагать, что залоговый приоритет будет придаваться и аресту, наложенному налоговым органом по собственной инициативе в порядке обеспечения обязанности организации-налогоплательщика по уплате налога или сбора. Среди ученых данное решение вызывает опасения^[12]. Если признать, что они могут устанавливать залог одним лишь своим волеизъявлением, то это может серьезно ущемить интересы других кредиторов, пытающихся обратить взыскание на имущество должника в ходе исполнительного производства и нарушить принцип равенства всех кредиторов должника^[13].

 (3) До удовлетворения требований, обеспеченных залогом в силу ареста, из причитающихся залоговому кредитору средств от продажи предмета залога вначале погашаются требования первой и второй очереди (п. 11 ст. 138 законопроекта). Полагаем, что предлагаемое регулирование – это попытка сглаживания возможных негативных последствий в связи с нарушением принципа равенства кредиторов. Это лишний раз подчеркивает важность политико-правовых аргументов «против» залога в силу ареста в банкротстве, рассмотренных ранее.