Почему современному человечеству необходим постоянный диалог с культурой античного мира?

1. По мнению Фета, только приобщение к великой сокровищнице древней мысли может воспитать философа-мыслителя, человека, способного на универсальный, системный взгляд на мир. «Только он стоит на громадной вершине пирамиды человеческой деятельности… Только он один в силах задавать существеннейшие вопросы небу и земле».

2. Фет призывал не к поголовному изучению древних языков, а к созданию умственной и нравственной аристократии. Это становилось первоочередной задачей в России, где только что были фактически отменены сословные различия. Изучение древних языков, по мнению Фета, должно послужить молодежи великолепной гимнастикой ума, ибо эти занятия прививают умение четко и системно мыслить. Но главное — это нравственное воспитание, взращивание широты взгляда, свободы духа. Ведь весь духовный строй древней Греции — это возвышенный, героический духовный строй. Воспитанная таким образом молодежь могла бы стать новой российской аристократией — но уже не по рождению, не по крови. «Человек делается ей сопричастен в силу… доблести, любви, а не озлобления, в силу сосредоточенности, а не разбросанности и надломленности, в силу благодатного труда, а не завистливой праздности».

 3. Изучение античной культуры — это способ приобщения России к магистральному пути развития, приведшему Европу от античности к великим идеям эпох Возрождения и Просвещения. Фет писал: «Идеал европейского образования есть всестороннее развитие человека. Факт всемогущества Европы — у всех перед глазами», это «глава и повелительница всего света… Народу, не желающему неподвижности летаргии, духовного и вещественного рабства и, наконец, политической смерти, не оста­ется ничего другого, как примкнуть к европейскому идеалу образования». Заметим, что Фет вовсе не был слепым поклонником западного пути, о чем свидетельствуют и  многие его стихотворения, и очерки «Из-за границы». Но в изучении античности он видел необходимое для новой, идущей по пути реформ России обращение к истокам мировой цивилизации и в то же время — к  важнейшим фундаментальным ценностям, сближающим Россию и Запад, тем общим ценностям, которые и обеспечивают возможность культурного диалога между народами.

Заключение

В области оригинальной поэзии в 1840-1850-е годы поэты послепушкинского поколения проявили особый интерес к антологической поэзии, понятой и как непосредственное подражание поэтам Греческой антологии, и в более широком смысле - как подражание малым формам греческой и римской поэзии. Фактически творчество большинства поэтов, пришедших в литературу в начале 1840-х, начиналось именно с античных переводов, переложений и подражаний. Исследование показало, каким образом в творчестве Тютчева, Фета, Майкова, Мея, Щербины, Полонского, А.К.Толстого проявляются эти различные типы интертекстуальных связей и взаимодействий, тем самым проясняя вопрос о немаловажном месте и значении античной составляющей в творчестве этих поэтов. Вместе с тем рассмотрение античных элементов формы и содержания позволило дать уточненную, а в некоторых случаях и новую интерпретацию целому ряду стихотворений названных поэтов.

Анализ поэзии 1840-1850-х годов показал, что обращение к античности в формах вольного перевода и, в особенности, переложения и подражания способствовало углублению и обновлению содержания, преодолению штампов эпигонского романтизма. В то же время обращение к малым формам античной поэзии давало возможность противостоять канонам и формам, унаследованным от классицизма. Тенденции к размыванию четких жанровых границ, прослеживавшиеся уже в поэзии Пушкина, теперь становятся еще более явственными. Представляется очевидным, что этому разрушению отжившей жанровой специфики и становлению новых поэтических форм «отрывка», «фрагмента», обладающих при этом стилистической и семантической завершенностью, определенным образом способствовало творческое общение с античной литературой. Важно отметить и то, что в лучших стихотворениях античной тематики поэты добивались замечательных успехов, но в то же время уже ко второй половине 1850-х становится очевидна ограниченность методов подражания и переложения, при всем их мастерстве уступающих античным образцам. Аксиологический смысл обращения к античности начинает видеться уже не в достоверном и красочном изображении классического мира «в духе древних», а в том, чтобы ответить на вопрос - что дает этот мир современному человеку, какие ощущения и идеи способен он пробудить. От несколько наивных попыток «осовременить» античность, от мифологизации реального пейзажа, механистического совмещения античных и современных реалий или художественных систем, от попытки придать черты современного романтика античным персонажам поэзия 1840-50-х двигается к более сложным формам взаимодействия двух ку, во второй половине XIX века античность, пройдя стадии знакомства, ученического подражания, усвоения, даже иронически-отстраненной переоценки и травестирования, как это происходит под пером Козьмы Пруткова, наконец органично вписывается в контекст русской литературы, становится ее неотъемлемой частью, одним из немаловажных компонентов.

Соглашаясь с распространенной точкой зрения о том, что ориентация на «чужое слово» в целом сменяется в постклассицистической литературе XIX века установкой на оригинальность, новизну взгляда, необходимо отметить и другую тенденцию. Литература модернизма — русского «Серебряного века» -откровенно ориентируется на античные традиции, видимо, уже перестающие ощущаться чужеродными, и именно на этих путях обретает новое, оригинальное звучание. Об этом свидетельствует и вспыхнувший в 1890-е годы острый интерес к греческой драматургии, начало которому во многом положили переводы и статьи Мережковского, и вышедшие в начале XX века переводы трагедий Эсхила, Софокла и Еврипида, выполненные И.Анненским, Вяч.Ивановым и Ф.Зелинским, и ряд оригинальных трагедий в древнегреческом и римском духе: «Меланиппа-философ», «Фамира-кифарэд» И.Анненского, «Прометей» Вяч.Иванова, «Отравленная туника» Н.Гумилева, «Федра» М.Цветаевой. Возрождается жанр мифологической поэмы, роман, использующий античный сюжет. Оперировала античной символикой и образностью лирика Вяч.Иванова, М.Цветаевой, А.Ахматовой, Н.Гумилева, О.Мандельштама, А.Блока и многих других поэтов XX века.

Все это не позволяет согласиться с мнением ряда исследователей о том, что античная компонента русской культуры исчерпывает себя уже к 18501860-м годам. Рассматриваемый нами период - вторая половина XIX века -явился временем серьезнейшего изучения и творческого использования античного наследия, крупных переводческих открытий, и, в конечном итоге, важным этапом того самого «славянского Возрождения», которое, как считал Ф.Ф.Зелинский, должно последовать за Возрождением западноевропейским.

Ровно сто лет назад, подводя итоги XIX столетия и пытаясь предугадать будущее русско-античных связей, Зелинский писал: «По отношению к античности. общество усвоило мнение, что она играет в нем ничтожную роль, будучи давным-давно превзойдена успехами новейшей мысли; знаток же дела вам скажет, что мы в своей умственной и нравственной культуре никогда еще не стояли так близко к античности, никогда так в ней не нуждались, но и так не были приспособлены понимать и воспринимать ее, как именно теперь». Сто лет спустя, на фоне возобновившегося интереса к античной культуре, эти слова вновь становятся актуальными.