Гельсингфорс, октябрь 1917 г.

27 сентября (10 октября) 1917 г., то есть меньше чем за месяц до победы, Ленин пишет письмо председателю Областного комитета армии, флота и рабочих Финляндии Ивару Тенисовичу Смилге. Так как, по мнению Ленина, Смилге в Финляндии обладал реальной властью (что не было ложью), его задачей была максимальная агитация финляндских гарнизонов и их подготовка к вооруженному восстанию. «Дальше о Вашей роли. Кажется, единственное, что мы можем вполне иметь в своих руках и что играет серьезную военную роль, это финляндские войска и Балтийский флот. Я думаю, Вам надо воспользоваться своим высоким положением, свалить с себя на помощников и секретарей всю мелкую, рутинную работу, не терять времени на «резолюции», а все внимание отдать военной подготовке финских войск + флота для предстоящего свержения Керенского. Создать тайный комитет из надежнейших военных, обсудить с ним всесторонне, собрать (и проверить самому) точнейшие сведения о составе и расположении войск под Питером и в Питере, о перевозе войск финляндских в Питер, о движении флота и т. д.»[9]. 20 октября дневным поездом из Выборга Ленин уезжает в Петроград вместе с Э. Рахья, пробыв до этого около трех недель в доме Ю. Латтука (редактора газеты «Труд») на Александровской (ныне Рубежной) улице Выборга. В ночь с 24 на 25 октября (с 6 на 7 ноября) из Гельсингфорса в Петроград отправились около 4500 матросов Балтийского флота в составе трех эшелонов. 7 ноября в России победили большевики.

12 ноября делегация финляндских социал-демократов была принята в Смольном самим Лениным. Делегация вручила резолюцию, приветствующую победу Октябрьской революции. В это время меньшевики высказывались по финляндскому вопросу с позиции того, что вопрос о независимости Финляндии должно решать Учредительное собрание и Эдускунта. Позиция эсеров по этому вопросу была неясна.

8 ноября прошло заседание Эдускунты, где обсуждался вопрос о создании регентского совета – директории. По причине свержения власти Временного правительства, которое, по идее, являлось носителем власти императора после его отречения от престола, председатель Эдускунты младофинн Йоханес Лунд-сон предложил: «Власть, которой пользовался государь и великий князь, была пока доверена устанавливаемому регентскому совету; чтобы в регентский совет входило три человека, избираемых Сеймом в таком же порядке, как избирается президиум Сейма». 9 ноября данное предложение было принято Эдускунтой и позднее прозвано в оппозиционных кругах «диктатурой трех королей». По сути, Финляндский Сейм вспомнил о статье 38 Формы правления 1772 года, в которой писалось, что в случае смерти короля власть переходила к трем избираемым парламентом регентам. В тот же день прошло заседание ГСРО. На нем с докладом о положении дел выступил Ю. Сирола, по предложению которого был создан Революционный комитет в составе 25 человек. В состав комитета вошли и видные деятели леворадикального крыла СДПФ. От Революционного комитета ГСРО потребовал не допустить установления в Финляндии власти директории, что активно пытались сделать либерально-консервативные силы Эдускунты[10].

8 ноября на том же заседании Эдускунты была принята и зачитана депутатом Мяки декларация СДПФ под названием «Мы требуем», однако парламент не поставил ее на обсуждение. В декларации писались требования «Совета социал-демократической партии и выбранные представители социал-демократического пролетариата <…> осуществление которых является необходимым в первую очередь». По мнению социал-демократов, финляндская буржуазия «в своей политике за все настоящее революционное время … не сделала пролетариату ни одной честной уступки». «Господские партии Финляндии» в декларации обвинялись в разгоне Сейма, проведении «незаконных выборов» 1 и 2 октября 1917 г. Далее писалось, что «избранный в прошлом году Сейм не потерял на основе закона своих прав», однако, как писалось выше, на собрании разогнанного Сейма 15 (28) сентября было решено принять участие в новых выборах, а не противодействовать им. Далее в декларации писалось: «Мы, социал-демократы, считаем, что лучше всего выполним свои обязанности перед нашими избирателями, приняв временно участие также в деятельности только что избранного Сейма, с тем чтобы буржуазные партии не могли произвольно его использовать». От буржуазии социал-демократы требовали «предоставить необходимые условия для спасения жизни пролетариата: Хлеб и права!». Далее шло перечисление требований социал-демократов: конфискация государством всех продовольственных складов и установление контроля над торговлей и производством необходимых товаров народного потребления для борьбы с продовольственным кризисом; общины и государство должны были энергичными действиями стараться организовать для безработных работу, отвечающую их квалификации и способностям, а также денежно помогать тем безработным, которые находились в состоянии крайней нужды; устранение из органов муниципальной власти представителей «групп финансистов»; смещение действующего на тот момент «Сената Сетяля», начавшего свою работу 8 сентября; учреждения и суды должны были быть превращены в «демократические учреждения»; создаваемые отряды шюцкора должны были быть распущены и разоружены; в силу должны были быть введены ранее принятые Сеймом законы о восьмичасовом рабочем дне, муниципальных правах русских граждан в Финляндии и закон об ответственности членов правительства; торпари и бобыли должны были быть немедленно объявлены полностью независимыми от хозяев и владельцев земель, на которых они проживают; введение страхования по старости, потере трудоспособности и по болезни; проведение общей налоговой реформы и немедленное обложение налогами военных прибылей; принятие июльского «Закона о власти»; требование от России обеспечения внутренней свободы Финляндии; предоставление равного неограниченного избирательного права всем гражданам, достигшим возраста 20 лет, при выборах в Учредительное собрание и организация групп рабочих на избирательных комиссиях для предотвращения фальсификации выборов. Заканчивалась декларация словами приветствия российским революционерам: «Особо мы высказываем наше приветствие несгибаемым русским товарищам по классовой борьбе, которые героически ведут вперед дело российской революции, а через него и дело освобождения угнетенных народов и пролетариев всех стран. Пусть будут уверены рабочие великих стран, что и финляндский пролетариат со своей стороны исполнит свой долг в нынешней борьбе нашего общего международного освободительного движения»[11].

7 ноября социал-демократами было внесено предложение об урегулировании отношений с Россией на основании «Закона о власти», однако затем это предложение потерялось на фоне острой борьбы по вопросам о директории и декларации «Мы требуем».

Эдускунта отклонила декларацию «Мы требуем», взяв курс на установление власти регентского совета. Создавались отряды шюцкора, вооружаемые преимущественно немецким оружием – 31 октября на побережье в районе Ваасы с судна «Equity» было доставлено на берег 6500 винтовок Мосина, 2,55 миллиона патронов, 30 пулеметов «Максим», 500 пистолетов «Маузер», 4500 ручных гранат и восемь мотоциклов, которые были куплены финнами у немцев в июле 1917 г. для вооружения формируемой двухсоттысячной финляндской армии. В конце 1917 г. в отрядах шюцкора находилось около 30 тысяч человек. Примерно в это же время, по словам А. Тайми, со складов Свеаборгского порта были отгружены три тысячи винтовок, которые раздали рабочим во дворе Рабочего дома. После этого и после отклонения Эдускунтой декларации «Мы требуем» Центральный ревком принял решение о начале всеобщей забастовки в ночь с 13 на 14 ноября 1917 г. ГСРО определил, что водопровод, больницы, столовые и иные жизненно важные предприятия в забастовке участия не примут. Красной гвардии поручалась охрана здания газеты «Рабочий» и Рабочего дома. Военная секция Совета депутатов армии, флота и рабочих брала под свое наблюдение в дни забастовки железную дорогу, музей, телефон, телеграф и почту. Для руководства во время забастовки были созданы общая, продовольственная, коммунальная и транспортно-техническая секции. В тот же день в Гельсингфорсе прошел Всефинляндский съезд профсоюзов, на котором присутствовало 450 делегатов (они представляли около 170 тысяч рабочих). Обращение съезда заканчивалось следующими словами: «Съезд не видит иной возможности спасения пролетариата от нищеты и голода, как действительно мощную борьбу против буржуазии за хлеб и права рабочих. Для этого съезд предлагает всем рабочим, объединенным в профсоюзы, быть готовыми и по получении указания начать всеобщую забастовку. Ответственность за последствия ложится полностью на буржуазию». На заседании Эдускунты данное обращение съезда было зачитано 13 ноября. Последняя попытка уговорить буржуазные партии Эдускунты принять требования социал-демократов не увенчалась успехом, и в 00:00 14 ноября началась всеобщая забастовка в Финляндии. Центрревкомом была опубликована прокламация «Рабочие на борьбу за справедливость и хлеб! Пусть колеса остановятся!». В ней писалось, что «лопнуло терпение рабочих. Ввиду того, что усилия их представителей и центральных организаций не могли вынудить буржуев пойти на уступки, рабочие вынуждены сами заговорить таким языком, который буржуазия должна понять. Они должны теперь избрать путь массового выступления». Требования прокламации практически во всем повторяли требования декларации «Мы требуем!». В ней же подчеркивалось, что Красная гвардия обязана обеспечивать порядок во время забастовки[12].

14 ноября забастовали типографские рабочие, газеты либерального толка не вышли. В этот же день забастовщики взяли железнодорожный вокзал, не встречая сопротивления, затем были заняты здания силовых структур, а 15 ноября из тюрем были освобождены все заключенные-красногвардейцы. Город замер – работали только больницы, водопровод, освещение. Всего по Финляндии бастовали рабочие 944 предприятий в количестве 84394 человек.

Забастовка в Турку началась после трех пушечных выстрелов, губернатора, полицмейстера и начальника местного отделения шюцкора арестовали. В Выборге, Таммерфорсе перестали работать рабочие многих отраслей. В Рихимяки красногвардейцы арестовали «подозрительных лиц», в Хювинге при взятии телефонной и железнодорожной станций бастующие встретили сопротивление. Во многих местах они прерывали телефонное сообщение, в Ювяскюля его прервали шюцкоровцы. По сути, власть оказалась в руках бастующих, забастовка принимала все более революционный характер.

В Петроград прибыла делегация Центрального революционного рабочего комитета, которая сообщила российским большевикам, что в Финляндии создан вышеуказанный комитет и он готовится к взятию власти рабочими, а сами рабочие организовывают отряды Красной гвардии; параллельно борьбу вели депутаты от СДПФ в Эдускунте. Также делегаты сообщили, что на повестке дня стоит вопрос о созыве Всенародного учредительного собрания Финляндии.

Ситуация накалялась. Эдускунта продолжала заседать, но законы, которые требовали принять рабочие, не принимала. На заседании ГСРО 15 ноября было предложено отозвать депутатов СДПФ из Сейма и перейти к революционным действиям, если законы о восьмичасовом рабочем дне, о власти и о коммунальных выборах не будут приняты. Многие рабочие предлагали уже ночью взять в руки оружие. Рабочие Выборга направили в Сейм телеграмму, где требовали от Эдускунты отменить решение о создании директории и распустить работающий Сейм, созвав незаконно разогнанный сейм, избранный в 1916 г. В итоге Сейм отменил решение о созыве регентского совета, власть государя и великого князя передавалась Сенату, что означало, по сути, сосредоточение и исполнительной, и законодательной власти в руках Сената, ведь он мог распускать Сейм в любой момент. СДПФ же хотело, чтобы носителем верховной власти на постоянной основе стала Эдускунта. А представитель «Аграрного союза» Алкио внес предложение передать власть в руки Сейма на временной основе, «так как регентский совет не мог еще быть избран». В итоге Эдускунта 127 голосами против 68 приняла предложение Алкио, не дав пройти предложению СДПФ. В этот же день СДПФ требовала принять законы о восьмичасовом рабочем дне и о выборах муниципальных органов власти. Предлагалось даже вести заседания ночью. В итоге эти законы были приняты.

В ночь с 15 на 16 ноября происходило заседание Центрревкома, где 14 голосами против 11 было принято решение взять власть в свои руки. Однако члены СДПФ опасались, что рабочие не смогут решить нынешние проблемы, и Центрревком это решение отменил. ГСРО же призвал рабочих к открытым революционным действиям, а Красную гвардию к захвату наиболее важных коммуникаций, как делали большевики в Петрограде. Примерно сотня вооруженных рабочих окружила дом губернского управления, 16 ноября ими был арестован губернатор Яландер. Всего в городе было арестовано красногвардейцами 281 человек, но затем 268 из них были отпущены на свободу под честное слово, однако председатель следственной комиссии А. Тайми сам признавал, что ценность этого «честного слова» была нулевой. 17 ноября было заседание ГСРО, на которое пришел и О. Токой, который задал вопрос: «готов ли рабочий класс взять и удержать власть?». Присутствующие сказали, что готовы: было предложено сформировать новое правительство. На заседании ГСРО было решено, что необходимо сформировать социалистическое правительство; от идеи коалиционного правительства отказались. Вопрос о формировании нового правительства был вынесен на обсуждение Центрревкома 17 и 18 ноября, где было решено поручить фракции СДПФ сформировать Красный сенат с помощью Эдускунты, а 18 ноября было принято решение о прекращении забастовки. Центрревком заявил, что он не считал возможным взятие власти в свои руки, но призывал быть готовыми к продолжению борьбы. Однако ГСРО заявил, что забастовку нужно прекращать только после того, как сформируется социалистическое правительство. В тот же день на заседании ГСРО было принято решение сформировать коалиционное правительство, в которое бы было включено четыре представителя либеральноконсервативных партий. Однако рабочие восприняли прекращение забастовки крайне враждебно: начались митинги с требованием продолжить забастовку. 19 ноября митинги прошли в Гельсингфорсе, и именно на них представители СДПФ пытались убедить рабочих в том, что забастовку нужно прекратить. Рабочие согласились лишь тогда, когда представители СДПФ пообещали сформировать социалистическое правительство.

По данным финского историка С. Хентиля, в ходе ноябрьской всеобщей забастовки погибло 22 человека.

Возникало опасение того, что немцы высадятся в Финляндии и начнут наступление на Петроград. Поэтому русские части в Финляндии объявили о введении военного положения, так как «некоторые части финляндского буржуазного общества усиленно вооружаются как для поддержки германцев, так для и разгрома своего пролетариата и русской революционной армии».

23 ноября в ГСРО обсуждался вопрос о власти. Салмела заявил, что пролетариат способен взять власть в свои руки, а Вуорио настаивал на создании Красного сената. В итоге решили принять предложение Вуорио, но это было большой ошибкой – Сенат должна была формировать Эдускунта, где большинство депутатов были от либерально-консервативных партий, и они бы просто не дали сформировать социалистическое правительство.

25 ноября был созван чрезвычайный съезд СДПФ. На него прибыли делегаты от Красной гвардии Гельсингфорса, которые потребовали от съезда принять решение о захвате власти, заявив, что если съезд этого не решит, Красная гвардия «сумеет заставить съезд подчиниться». Однако это решение не поддержали даже леворадикалы. В верховный революционный исполком не вошло достаточное количество людей. В итоге в решении, которое принял съезд, не писалось о немедленном захвате власти. Однако оговаривалось, что вооруженный пролетариат может применять оружие, но только в ответ на агрессивные действия противника.

По сути, партия отказалась от революционных действий. Как писал впоследствии О. Куусинен, «они (финские коммунисты. – Д. П.) не понимали значения происходивших событий, не верили в революцию, не возлагали на нее никаких надежд и не стремились к ней»[13]. Вопрос о том, почему в ноябре 1917 г. леворадикалы не взяли власть вооруженным путем, когда для этого были все условия (массовый подъем народа, наличие оружия, разрозненность контрреволюционных сил и их слабость), дискуссионный, но лидеры финляндской революции называют одной из причин теоритическую некомпетентность, которая объяснялась практически полным незнанием учения В. И. Ленина, ведь даже силтасааровцы до 1918 г. не читали ни одной работы лидера большевистской революции. Это действительно можно считать одной из причин, ведь учение о пролетарской революции и большое количество статей, где объяснялся принцип ее осуществления, были написаны именно Лениным. Как писал О. Куусинен: «Нас совершенно ослепил обманчивый блеск демократического парламентаризма»[14].

16 ноября финляндское правительство подало в отставку – наступал момент формирования нового Сената. Однако либерально-консервативные силы Эдускунты отказались заседать, пока не будут освобождены арестованные красногвардейцами лица. Центрревком приказал их освободить, но Красная гвардия это требование выполнить отказалась. 20 ноября СДПФ подала в канцелярию Сейма список своих кандидатов, председателем которых был О. Токой. Однако либерально-консервативные силы внесли свой список состава Сената, и именно его утвердил Сейм. В итоге ни забастовка, ни деятельность СДПФ не привели к формированию «красного сената» – 27 ноября стало ясно, что борьба проиграна: Сейм утвердил список состава Сената, где большинство составляли либерально-консервативные силы, а председателем являлся Свинхувуд.

ГСРО и Красная гвардия все еще продолжали свою деятельность, несмотря на исключительно буржуазный состав Сената, но левые уже не оказывали решающего воздействия на происходящие в стране события. Первый этап революционного подъема рабочих был полностью провален.

Произошло это во многом из-за правого крыла СДПФ. Неспроста О. Токой еще 8 ноября заявил: «Если мы действительно хотим спасти Финляндию и финляндский народ от всех разрушительных последствий революции, то мы должны немедленно приступить к осуществлению общественной реформы»[15].