Стратегические бомбардировщики – путь в никуда и обратно

 

А сейчас мы можем перейти к более общим вопросам, потому что такие кампании, как Битва за Англию или бои на Восточном фронте, отличались массой специфических деталей, и их опыт по большей части нельзя было распространять на другие театры. Зато такие проблемы, как действия стратегической авиации или борьба авиации против ПВО, характерны общими тенденциями, проявляющимися в войнах разного времени.

Как мы уже говорили, к середине 1940 года англичане, оказавшиеся на своем острове, встали перед вопросом: а что, собственно, делать дальше? Как вести войну? Королевский Флот продолжал править морями, и потому угроза вторжения вермахта была не более чем страшной сказкой из разряда тех, что рассказывают детям темным‑темным вечером. Однако все британские линкоры, вместе взятые, не могли приблизить победу над Германией ни на день. Армию после Дюнкерка предстояло создавать заново. Пилоты истребителей вели жестокие бои с Люфтваффе, но и это была всего лишь защита, а требовалось наступление. В арсенале Британской империи остался всего лишь один меч – Бомбардировочное Командование Королевских ВВС. Черчилль прямо заявил об этом в парламенте: «Флот может проиграть нам войну, но лишь Королевские ВВС способны ее выиграть». Правда, при ближайшем рассмотрении выяснилось, что этот меч короток и заржавлен.

В распоряжении маршала авиации Ладлоу‑Хьюитта имелись всего лишь 33 бомбардировочные эскадрильи, объединенные в 5 групп. Если не считать эскадрильи, вооруженные откровенно устаревшими «бэттлами» и «бленхеймами», имевшими ничтожную бомбовую нагрузку, то выяснится, что после окончания боев во Франции уцелели всего 17 эскадрилий, насчитывающие не более 270 самолетов. «Веллингтоны», «уитли», «хэмпдены» – эти двухмоторные бомбардировщики должны были нанести поражение германскому Рейху. Ну не смешно ли? Увы, у англичан не осталось даже слабого утешения, качество этих самолетов никак не могло компенсировать их малочисленность. Единственное, в чем они превосходили немецкие самолеты, так это в бомбовой нагрузке, по всем остальным параметрам «хейнкели», «юнкерсы» и «дорнье» превосходили их.

На деле же силы Ладлоу‑Хьюитта были еще меньше. Скорость «уитли» не позволяла им действовать днем, поэтому лишь «веллингтоны» и «хэмпдены» могли бомбить Берлин и Мюнхен. И словно мало было этого, благодушные политиканы продолжали сюсюкать про законность и порядок, сидя в своих сельских поместьях, которым явно не угрожали бомбардировщики Люфтваффе. Они требовали ни в коем случае не нарушать воздушное пространство нейтральных Бельгии и Голландии, окончательно превратив перспективы бомбового наступления в дешевую комедию. А тут еще президент США Рузвельт 1 сентября 1941 года выступил с призывом к воюющим странам воздержаться от нанесения ударов по гражданским объектам. Английские политиканы с неприличной поспешностью выкрутили руки своим летчикам, а Гитлер… Варшава и Роттердам видели, как Гитлер «воздержался». Зато у английских летчиков остались ровно две боевые задачи: атаковать корабли германского флота и разбрасывать листовки над городами Германии. Это делалось отнюдь не из заботы о «священной частной собственности», как кричали советские историки, на бессмысленную смерть британских летчиков посылало собственное правительство.

Итак, уже 4 сентября 10 «бленхеймов» и 9 «веллингтонов» атаковали германские корабли в Гельголандской бухте. Зенитки и истребители уничтожили 7 самолетов, а несколько бомб, попавших в корабли, не взорвались, так как летчики сбрасывали их с минимальной высоты. Новые налеты завершились такими же неудачами, отвага летчиков приводила лишь ко все более высоким потерям. Но в целом за первые полгода войны британское Бомбардировочное Командование совершило 262 ночных и 173 дневных самолето‑вылета на территорию Германии, что никак нельзя назвать потрясающими усилиями. Наверное, это в какой‑то мере усыпило бдительность немцев, о чем им позднее пришлось горько пожалеть, потому что свою систему ПВО они не готовили к отражению массированных налетов.

Словом, требовалось что‑то кардинально менять в этой схеме, и англичане поменяли. Правда, ни в одном из исторических трудов не говорится, был ли переход от странной войны к войне настоящей связан с тем, что была выброшена на свалку вся мюнхенская клика во главе с Чемберленом. Довольно странно звучит, но и командующий Королевскими ВВС лорд Тренчард, и командующий Бомбардировочным Командованием маршал авиации Ладлоу‑Хьюитт ждали разрешения гражданских властей отбросить в сторону ограничения. И дождались! С подачи Министерства экономической войны (представьте себе, в Англии имелось и такое) было решено начать атаки заводов по производству синтетического горючего. МЭВ уверенно предсказывало, что вскоре Германия начнет испытывать серьезную нехватку горючего. В общем, с большой задержкой, но англичане обратились к доктрине Джулио Дуэ.

Здесь нам просто придется сделать небольшое отступление. Дело в том, что, хотя авиация и появилась на поле боя еще в годы Первой Мировой войны, все ее возможности военные оценили далеко не сразу. Идея о перенесении военных действий в глубь вражеской территории также родилась далеко не сразу. Высшее командование всех воюющих армий по‑прежнему считало, что война ограничивается фронтом и прифронтовой полосой. Да, немцы предприняли несколько налетов цеппелинов на Лондон, потом это сделали бомбардировщики Гота, но никакой особой цели эти налеты не имели и никакого результата не дали. Просто, как сказал Чехов, если на стене висит цеппелин, в третьем акте он должен выстрелить.

Главные события произошли уже после окончания войны. Эта война оказалась принципиально иной, чем все, что ранее видела Европа. Десятки тысяч трупов, висящих на колючей проволоке, иприт, хладнокровное потопление санитарных транспортов убедили генералов: теперь можно всё! При этом основной вклад в уничтожение всех моральных тормозов внесли немцы, ведь еще до начала войны знаменитый Шлиффен, готовя свой план, предусматривал самые жестокие меры воздействия на гражданское население, вплоть до расстрела заложников, если возникнут какие‑либо помехи на пути германской армии. Вот исходя из этой идеи вседозволенности, и начал строить свою теорию итальянский генерал Джулио Дуэ.

Он написал несколько книг, но я не хочу мучить читателя пересказом его сочинений. В целом их можно свести к нескольким простым постулатам, причем с некоторыми можно согласиться безоговорочно.

1. Любой стране требуются ВВС, независимые от армии или флота.

2. Эти ВВС способны в одиночку выиграть войну.

3. Для выигрыша войны требуется уничтожить материальные и моральные источники сил сопротивления путем массированных бомбардировок.

4. Под материальными источниками Дуэ подразумевал промышленность и систему коммуникаций.

5. Под моральными источниками подразумевался моральный дух населения страны.

То есть Дуэ изначально предлагал заняться массовым истреблением мирных жителей вместо того, чтобы воевать с вражеской армией. Он с наслаждением описывает города, превращенные в обгорелые руины, и груды трупов, утверждая, что противник предпочтет побыстрее капитулировать, чтобы только не допустить продолжения побоища. Не знаю, был ли Джулио Дуэ психически нормальным человеком, я не психиатр, но определенные сомнения у меня возникают.

Немецкое командование подписало смертный приговор своим собственным городам, когда отдало приказ бомбить Роттердам. Сама по себе эта бомбардировка, хоть и вошла в историю, не привела к особо тяжелым жертвам и разрушениям. Правда, в данном случае доктрина Дуэ сработала на все сто процентов, сопротивление Голландии после этого налета практически прекратилось. Но эта же самая бомбардировка окончательно покончила со всеми колебаниями и сомнениями англичан – 15 мая Королевские ВВС совершили первый ночной налет на города Рура. Пока еще ударам подвергались объекты военного значения, первой целью должны были стать как раз те самые нефтеперегонные заводы, и в налете участвовало всего 78 самолетов. По сравнению с теми налетами, которым подвергались британские города в ходе воздушного блица, это выглядело смешно, но прошло какое‑то время, и немцам стало совсем не до смеха. Дело в том, что еще в 1936 году британское Министерство авиации выдало нескольким фирмам техническое задание В. 12/36 на создание четырехмоторного бомбардировщика. Советую обратить внимание на эту дату, ведь она недвусмысленно указывает, когда именно английское командование решило вести стратегические бомбардировки. Если остальные самолеты еще можно использовать для решения различных задач – истребитель может нести легкие бомбы, двухмоторный бомбардировщик можно переделать в ночной истребитель и так далее, то четырехмоторный гигант может быть использован для единственной цели

– бомбить тыловые объекты. Попытки использовать «ланкастеры» и «летающие крепости» для бомбежки фронтовых объектов, как правило, кончались очень плохо. Но пока что приходилось обходиться тем, что имеется.

Только 21 сентября 1940 года для действий по Берлину была выделена одна бомбардировочная авиагруппа, при этом основное внимание уделялось бомбардировке берлинских электростанций. Объектами бомбардировки на территории Германии были нефтеперерабатывающие, авиационные и алюминиевые заводы, железные дороги, каналы и верфи, на которых строились подводные лодки. В ночь на 24 сентября группа в составе 119 бомбардировщиков «уитли», «веллингтон» и «хэмпден» произвела первый ответный удар по Берлину. Погода затрудняла действия бомбардировщиков, и только 84 из них достигли Берлина. Главным объектом бомбардировки были газовые заводы и электростанции, в качестве вспомогательных целей были выбраны сортировочные станции и аэродром Темпельхоф. Налет в целом был неудачным. Более или менее значительный успех был достигнут в Шарлоттенбурге, где зажигательными бомбами был подожжен газгольдер. Многие бомбы вообще не взорвались, в том числе и бомба, попавшая в сад канцелярии Гитлера. В результате бомбардировки в городе было убито 22 человека, то есть на 10 человек больше, чем погибло английских летчиков.

В общем, первые полтора года войны немцы наслаждались относительным покоем. Однако это не могло продолжаться бесконечно, и виноваты оказались опять‑таки они сами. Налет на Ковентри многому научил англичан, и 19 декабря при налете на Мангейм англичане использовали ту же самую тактику: сочетание фугасных и зажигательных бомб. Увы, в налете участвовало всего около 100 самолетов, и результаты получились не слишком впечатляющими. Еще более впечатляющей неудачей стал налет на Гельзенкирхен, хотя 196 самолетов сбросили 260 тонн бомб, эффект оказался близким к нулевому.

Вдобавок англичане старательно повторили ошибку немцев: вместо того, чтобы сосредоточить все силы на решении одной конкретной задачи, они начали распылять свои силы. То поступал приказ бомбить верфи, строящие подводные лодки, то через пару недель ставилась задача бомбить порты, в которых стояли эти самые лодки, то опять главной целью назначали железнодорожные узлы. В общем, все эти налеты можно было считать не более чем беспокоящими действиями. Неприятным сюрпризом стало и слабое действие английских бомб, которые имели вдвое меньше взрывчатки, чем немецкие бомбы такого же веса. А если учесть, что в бомбах использовался относительно слабый аматол, то картина становится и совсем грустной. К тому же очень быстро развеялись надежды на точное бомбометание: оказалось, что британские летчики ночью просто неспособны попасть во что‑то более мелкое, чем город Берлин. Волей‑неволей пришлось ориентироваться на ковровое бомбометание, что требовало значительно большего количества самолетов.

В результате англичане потеряли более полутора лет в напрасных попытках организовать воздушное наступление на Германию, и только после июня 1941 года, когда Гитлер увяз в войне с Советским Союзом, перед английскими ВВС открылись широкие перспективы, как пишут известные историки Ричардс и Сондерс. Не случайно, что именно 22 июня 1941 года Черчилль произносит фразу, ставшую девизом дальнейших действий Бомбардировочного Командования: «Мы будем бомбить Германию и днем и ночью, во все увеличивающихся масштабах, сбрасывая на них месяц за месяцем все больше бомб, и заставим германский народ испробовать и хлебать каждый месяц все большую порцию тех несчастий, которые они обрушили на человечество».

В общем, первые полтора года военных действий стали роковыми для двух теорий, но если идеи Билли Митчелла погибли сразу и навсегда (мы еще это увидим, когда будем рассматривать борьбу авиации против флота), то доктрина Джулио Дуэ оказалась гораздо более живучей.

Между прочим, 1941 год в Королевских ВВС получил странное название – «год цирка». Дело в том, что командование решило воспользоваться еще одним тактическим приемом немцев, который они использовали в ходе Битвы за Англию, маршалы авиации сумели творчески его развить. Они отправляли небольшую группу бомбардировщиков в качестве приманки, а огромное количество истребителей‑охотников сопровождало эту приманку. Впрочем, «бленхеймам» даже ставили задачу что‑то там разбомбить, обычно прибрежный конвой (опять‑таки вспоминаете?), но воспринимать это всерьез было нельзя, так как в полет отправлялась, как правило, шестерка бомбардировщиков. Зато сопровождать ее посылали до 9 эскадрилий истребителей, то есть более 100 машин! Такого соотношения немецкие ударные группы никогда не имели. Эта серия операций, получивших название «Цирк», главной целью которой были немецкие истребители, началась 12 марта 1941 года. Однако, если какие‑то немецкие корабли «бленхеймы» и топили, успехи в борьбе с немецкими истребителями были близки к нулю.

Однако к 1942 году в эскадрильях Королевских ВВС появилось большое количество новых четырехмоторных бомбардировщиков, а на британские аэродромы начали прибывать знаменитые «летающие крепости» 8‑й Воздушной Армии, можно было приступать к решению главной задачи – начать воздушное наступление на Германию. Но для начала следовало погасить конфликт, разгоревшийся между союзниками. Англичане наивно надеялись, что американцы включат свои эскадрильи в состав Королевских ВВС, но выяснилось, что новые союзники совсем не расположены помогать англичанам и намерены вести свою личную воздушную войну. Проблему кое‑как уладили, но в результате получился компромисс, который в таких случаях далеко не идеальное решение.

А теперь для лучшего понимания дальнейшего приведем небольшую выписку из хронологии действий Бомбардировочного Командования: 3/4 сентября 1939 года – первый ночной налет с листовками на территорию Германии.

4 сентября 1939 года – первая атака немецких кораблей.

10/11 мая 1940 года – первый налет бомбардировщиков на территорию Германии. Обратите внимание – с начала войны прошло более полугода!

15 мая 1940 года – правительство разрешило бомбить цели восточнее Рейна.

1/2 июня 1940 года – сброшена первая 2000‑фн бомба.

14/15 ноября 1940 года – налет немцев на Ковентри.

16/17 ноября 1940 года – первая попытка массированного налета англичан, 131 самолет бомбит Гамбург.

15 января 1941 года – смена приоритетов, главная цель – нефтеперегонные заводы.

31 марта 1941 года – сброшена первая 4000‑фн бомба.

8/9 мая 1941 года – первый действительно крупный налет на район

Гамбург – Бремен, 359 бомбардировщиков.

10/11 апреля 1942 года – сброшена первая 8000‑фн бомба.

30/31 мая 1942 года – первый рейд 1000 бомбардировщиков.

17 августа 1942 года – первый налет американской авиации на территорию Германии.

10/11 сентября 1942 года – сброшена первая 4000фн кассетная зажигательная бомба.

4 февраля 1943 года – смена приоритетов, бомбежка баз подводных лодок во Франции.

5/6 марта 1943 года – начало Битвы за Рур.

24/25 марта 1942 года – массированные налеты на Гамбург, огненный шторм, первое использование системы «Виндоу».

15/16 сентября 1942 года – сброшена первая 12000фн бомба.

23/24 февраля 1944 года – начало «Большой недели борьбы против немецких истребителей».

30/31 марта – самые тяжелые потери, сбиты 94 из 795 самолетов, бомбивших Нюрнберг.

26/27 апреля 1943 года – неудачный налет американцев на Швейнфурт.

Июнь 1944 года – действия в поддержку высадки в Нормандии.

8/9 июня 1944 года – сброшена первая 12 000‑фн «бомба‑землетрясение» «толлбой».

18 июля 1944 года – неудачная попытка поддержать английское наступление в районе Кана (операция «Гудвуд»).

24/25 июля 1944 года – возобновление налетов на города Германии.

14 марта 1945 года – сброшена первая 22 000‑фн бомба «гранд слэм».

25/26 апреля 1945 года – последняя атака тяжелых бомбардировщиков против нефтеперегонного завода в Тонсберге, Норвегия.

То есть, как легко увидеть, действия британского командования отличались такой же непоследовательностью, как и действия немецкого. Единственное отличие заключалось в том, что англичане проявили немного больше упорства. Например, первая Битва за Рур длилась целых 5 месяцев, тогда как немцы прекращали налеты, не добившись ощутимого результата в течение недели. Имелось у англичан и еще одно преимущество, по крайней мере теоретическое. В отличие от командования Люфтваффе, Бомбардировочное Командование при определении целей опиралось на данные, подготовленные тем самым Министерством экономической войны, то есть англичане пытались заранее определить, на какую цель сколько бомб следует сбросить и какой из этого получится результат. Я не хочу сказать, что ОКЛ не планировало свои операции, но все подсчеты были, судя по всему, сделаны «на коленке, по‑быстрому». Во всяком случае, ни одного промышленного объекта в Англии и СССР

Люфтваффе вывести из строя не сумели. У англичан, правда, это тоже не слишком получалось, но все‑таки их удары были нацелены гораздо лучше и эффект был более ощутим.

Вот сейчас мы и попробуем разобраться, что получилось у союзников из решения двух канонических задач, поставленных еще Джулио Дуэ: подорвать экономику противника, подорвать моральную волю к сопротивлению. Начнем с первой.

14 февраля 1942 года Бомбардировочное Командование получило приказ возобновить воздушное наступление на Германию. Теперь уже англичане начали применять систему наведения по радиолучу – так называемые приборы «GEE» – «Джи», хотя они имели ограниченную дальность действия (около 600 км) и налеты можно было производить лишь на цели на западе Германии. А через неделю главой Бомбардировочного Командования был назначен знаменитый маршал авиации Харрис, который немедленно сцепился с МЭВ, утверждая, что все расчеты министерства построены на песке. Уничтожение нефтеперегонных, авиационных и шарикоподшипниковых заводов, молибденовых рудников, верфей, строящих подводные лодки, и других объектов, если бы даже наши бомбардировщики и смогли обнаружить и поразить эти цели, по всей вероятности, не может дать такого эффекта, какой предсказывают эксперты, утверждал Харрис. Поэтому следует отказаться от бомбежки промышленных объектов и перейти к налетам на крупные города. Их разрушение все равно создаст проблемы для промышленности, но, кроме того, подорвет моральный дух немецкого народа. То есть Харрис изначально поставил на уничтожение людей, а не заводов.

И все‑таки дебютировал Харрис именно налетом на промышленный объект. В ночь на 4 марта 1942 года в условиях прекрасной видимости 235 бомбардировщиков атаковали завод фирмы «Рено» в Биланкуре, близ Парижа. Самолеты следовали тремя эшелонами. Головной эшелон состоял из тяжелых бомбардировщиков, укомплектованных хорошо подготовленными экипажами. Основные силы были сосредоточены во втором эшелоне, который состоял из средних бомбардировщиков. В последнем эшелоне летели бомбардировщики «Манчестер», «Галифакс» и «веллингтон» с бомбами весом 4000 фн. Все самолеты, насколько им позволяла бомбовая нагрузка, имели парашютные светящиеся бомбы для освещения цели во время налета. Данные фоторазведки подтвердили, что завод практически разрушен, однако Харрис продолжал упорствовать.

Удары английской авиации становились все сильнее. В налетах на Росток, начавшихся 24 апреля, участвовало уже более 500 бомбардировщиков. Вот здесь и крылось принципиальное отличие действий английской авиации от немецкой. Росток бомбили четыре ночи подряд, чего немцы не делали ни разу. Был сильно поврежден авиазавод фирмы «Хейнкель», пострадали жилые кварталы, погибло и было ранено около 6000 человек. То есть, когда англичане взялись за дело всерьез, потери немцев сразу и резко превысили потери англичан периода Битвы за Англию.

В то же время и Харрис демонстрировал детскую веру в некое чудо‑оружие, которым становился каждый новый бомбардировщик. 17 апреля для проверки боевых возможностей только что появившегося «ланкастера» был проведен дневной налет на Аугсбург. Результат получился вполне предсказуемым: из 12 самолетов 7 были сбиты. Дать какое‑то внятное объяснение этой операции невозможно: отправить 12 бомбардировщиков после налетов нескольких сотен? Кстати, Харрис больше подобных экспериментов не проводил. И еще один любопытный нюанс, который часто остается за кадром. Во время налета огромные четырехмоторные самолеты летели на высоте всего лишь 150 м, что кардинально отличалось от методов действий американских пилотов. Если же вы почитаете мемуары Гая Гибсона, командира знаменитой 617‑й эскадрильи «Разрушителей дамб», то увидите, что часто «ланкастеры» летали еще ниже.

Наступил май 1942 года, который открыл новую страницу в истории воздушной войны. С подачи все того же Харриса массированные налеты авиации сменились сверхмассированными, начались знаменитые «рейды 1000 бомбардировщиков». Напомним, что в самом крупном немецком налете на Лондон участвовало чуть более 500 бомбардировщиков, причем «юнкерсы» и «хейнкели» никак не могли равняться по бомбовой нагрузке с «Ланкастерами» и «Стирлингами».

Когда говорят о «рейдах 1000 бомбардировщиков», то автоматически подразумевают первый из них – налет на Кельн 30/31 мая, но даже не вспоминают, что уже в июне были проведены еще два таких налета: 1/2 июня 956 самолетов бомбили Эссен, а 25/26 июня – 960 самолетов бомбили Бремен. Впрочем, с осени 1944 года такие налеты стали совершенно обычными. Апофеозом стала операция «Харрикейн», проведенная 14/15 октября 1944 года Харрисом «для того, чтобы продемонстрировать немцам подавляющее превосходство авиации союзников». Днем 14 октября Дуйсбург бомбили 1013 самолетов, ночью – еще 1005, Брунсвик бомбили 205 английских бомбардировщиков, в других операциях англичане задействовали еще 323 самолета. Американская 8‑я Воздушная Армия внесла свой вклад – 1040 бомбардировщиков и 491 истребитель атаковали район Кельна. Всего англичане без всяких атомных бомб за одни сутки взорвали 10 килотонн. Кстати, подобные операции невольно ставят под вопрос перспективы гипотетического удара «вперед, до Ла‑Манша и Гибралтара»: что останется от гвардейской танковой армии, если район ее расквартирования накроет такой бомбовый ковер?

Летом 1942 года в тактике действий британских бомбардировщиков произошли определенные изменения. Если раньше ночные бомбардировки велись по отсветам пожаров, то теперь появились специальные эскадрильи самолетов‑маркировщиков. Впрочем, в Королевских ВВС они носили гораздо более красочное название – «следопыты» – «pathfinder». Как правило, это были «москито», которые сбрасывали специальные цветные пиропатроны, которые давали бомбардировщикам точку прицеливания, либо эти патроны висели на парашютах над целью. Но вскоре на вооружение поступил новый тип маркировочной бомбы для обозначения цели, эти бомбы давали полосу огней красного или зеленого цвета и анероидный взрыватель, позволявший осуществлять взрыв бомбы на любой заданной высоте. Был разработан новый стабилизированный автоматический бомбовый прицел Mk XIV, значительно превосходивший по своей точности прицел старого образца. Старая система наведения «Джи» постепенно заменялась новой усовершенствованной системой «Гобой», был создан панорамный радиолокационный прицел H2S для вывода на цель самолетов наведения и основных сил бомбардировщиков. Кстати, все эти изменения показывают разницу в подходах к обеспечению действий бомбардировочной авиации между Англией и Германией. Ведь немцы так и не создали ничего подобного, попрежнему полагаясь на зоркий глаз пилотов.

Но применить все эти новинки англичанам удалось не сразу. Характерным примером отвлечения бомбардировщиков для решения иных задач стало прекращение налетов на Германию в октябре 1942 года, когда возникла необходимость поддерживать высадку десанта в Северной Африке. Лишь к февралю 1943 года, когда Харрис довел численность Бомбардировочного Командования до вожделенной цифры 50 эскадрилий, в том числе 35 эскадрилий тяжелых бомбардировщиков, началась новая фаза воздушного наступления на Германию.

Харрис готов начать действовать, но что же станет целью? Он нашел компромисс между желанием бомбить города по площадям и необходимостью воздействовать на промышленный потенциал Германии.

6 марта 1943 года начинается второй этап Битвы за Рур – 450 самолетов бомбят Эссен. В итоге не уцелели ни волки, ни овцы – город стерт в пыль, а знаменитые заводы Круппа лежат в руинах. Однако снова вмешивается Адмиралтейство, в списке приоритетных целей снова появляются базы подводных лодок на Атлантическом побережье Франции. Снова бомбардировщики Харриса отвлекаются для решения задач третьестепенных, с его точки зрения.

К этому времени с тяжелыми проблемами столкнулись и американцы. Они категорически отвергали идею ночных бомбардировок, они полагались на свои усовершенствованные прицелы Нордена и утверждали, что будут бомбить прицельно. Тем более что сомкнутый строй «летающих крепостей», ощетинившийся десятками тяжелых пулеметов, сумеет отбить любое нападение вражеских истребителей. Некоторые авторы утверждают, что это решение было ошибочным и, дескать, пулеметы не могли противостоять пушкам немецких истребителей. Это не совсем так. Тяжелые «браунинги» без проблем разносили в щепки любой немецкий истребитель, хоть Ме‑109, хоть FW‑190. По истребителям совершенно необязательно стрелять из пушек, это как раз немцы были вынуждены менять пулеметы на 20‑мм пушки, 20‑мм пушки на 30‑мм, постоянно увеличивая количество стволов. Другое дело, что «никакой» бомбардировщик может отбить атаку истребителя лишь при невероятном везении. Это доказал опыт новых немецких и японских бомбардировщиков, которые были вооружены пушками, но горели ничуть не хуже старых самолетов, вооруженных только пулеметами винтовочного калибра. Поэтому американцам пришлось задуматься об истребителях сопровождения, если уж генерал Спаатс не желал отказываться от дневных налетов.

Впрочем, англичанам приходилось не легче: к 1943 году немцы резко увеличили количество истребителей на западе Германии, и к тому же теперь почти все ночные истребители получили бортовой радар, что резко повысило их боевые возможности.

Поэтому замысел операции «Пойнтблэнк» был вполне логичным, союзники решили подорвать возможности немецкой истребительной авиации. Американская 8‑я Воздушная Армия должна была бомбить основные авиазаводы, а Бомбардировочное Командование занялось бы заводами‑смежниками, точнее, городами, вкоторых они находились.

Однако эта операция завершилась неудачей, при этом союзники получили несколько очень ощутимых ударов. Особенно памятным стал налет на завод шарикоподшипников в Швейнфурте 14 октября, когда из 288 американских бомбардировщиков были сбиты 60. 7 ноября начальники штабов американских вооруженных сил, встревоженные столь большими потерями, потребовали пересмотра плана операции «Пойнтблэнк». Американцы заявили, что в распоряжении союзников теперь имеется итальянская авиабаза в Фодже, с которой недавно созданная 15‑я Воздушная Армия, вооруженная стратегическими бомбардировщиками, начинает проводить налеты на Германию. В связи с этим Бомбардировочному Командованию необходимо пересмотреть перечень целей и, если возможно, улучшить методы взаимодействия двух американских воздушных армий. Главная цель операции «Пойнтблэнк» – уничтожение немецкой истребительной авиации – остается прежней. Эта задача становилась тем более насущной, поскольку на лето 1944 года была намечена высадка во Франции. Вторую неудачу американцы потерпели при налете на нефтяные вышки румынского города Плоешти, основной источник сырой нефти стран «Оси».

 

Харрис во всем обвинял американцев, утверждая, что они выделили слишком мало сил, а потому операция «Пойнтблэнк» развивается слишком вяло. Сам Харрис в этом же 1943 году навсегда вошел в историю, организовав налет на Гамбург, который привел к гибели примерно 40 000 человек. Таким образом, за один день англичане убили столько же людей, сколько погибло в Англии от воздушных налетов за всю войну. Но об этом мы расскажем, когда перейдем к описанию террористических налетов.

В общем, 1943 год стал критическим для бомбардировочной авиации союзников. Хотя воздушное наступление на Германию продолжалось, добиться снижения выпуска военной продукции союзники не смогли, а их потери постепенно нарастали, пока не достигли критических величин, как для англичан, так и для американцев.

Но в этом же 1943 году Бомбардировочное Командование провело две любопытные операции, заслуживающие отдельного упоминания. Первая – это разрушение дамб в Руре. Британия в те времена еще могла считать себя владычицей морей, наверное, потому командование Королевских ВВС испытывало нездоровую тягу к гидротехническим сооружениям на территории Германии. Правда, эта тяга имела солидное основание – разъяснения все того же Министерства экономической войны, которое считало, что система каналов в Германии имеет ничуть не менее важное значение, чем система железных дорог, а водохранилища, обеспечивающие работу сталелитейной промышленности, даже еще более важны. Поэтому с самого начала войны англичане пытались разрушить стенки некоторых каналов. Иногда это удавалось, иногда – нет. Например, уже упоминавшееся первое применение 12000‑фн бомбы большой мощности (High capacity) имело место именно против канала Дортмунд – Эмс.

Однако гораздо большую известность приобрела атака 617‑й эскадрильи против дамб Мён, Эдер и Зорпе прежде всего потому, что для нее были сконструированы и изготовлены специальные бомбы. Дамба – сооружение очень большое и прочное, обычные бомбы весом до 1000 кг мало подходят для ее разрушения. Можно было бы использовать авиационные торпеды (кстати, американцы так пару раз и поступили), но предусмотрительные немцы прикрыли дамбы противоторпедными сетями. Поэтому доктор Барнс Уоллис сконструировал специальную бомбу весом 9250 фн (4200 кг), которая прыгала по поверхности воды, выпекая своеобразные «блинчики». В ночь на 16 мая 1943 года «ланкастеры» 617‑й эскадрильи вылетели для атаки этих трех дамб. Кстати, опять же – самолеты летели поодиночке, типично британская тактика. Бетонные дамбы Эдер и Мён были взорваны, земляная дамба Зорпе, несмотря на попадание бомбы, устояла.

Увы, результат оказался не тем, на который рассчитывали англичане. Предполагалось, что восстановление дамб займет не менее полугода и на все это время работа близлежащих заводов будет парализована. Но немцы в очередной раз показали, как они умеют организовать работы. Было собрано около 20 000 человек, и к осенним дождям дамбы были восстановлены. Кстати, больше англичане подобных попыток не предпринимали.

Ах да, после налета хлынувшие потоки смыли несколько деревень в долинах рек, и позднее было найдено более 1600 трупов, но это уже мелочи на фоне налета на Гамбург. Тем более что пропавших без вести никто даже не пытался считать.

Вторая операция тоже не имела серьезного военного значения. Налет британских бомбардировщиков на немецкий ракетный центр Пенемюнде немного замедлил работу над созданием «оружия возмездия», хотя англичане надеялись полностью остановить ее.

Узнав о разработке ракетного оружия, хотя пока еще смутно представляя возможности V‑1 и V‑2, англичане решили нанести удар первыми. Ночью 17/18 августа 1943 года 596 тяжелых бомбардировщиков атаковали эту неприметную деревушку на острове Узедом. Интересно, что, когда Бомбардировочное Командование ставило себе задачу уничтожения военных и промышленных объектов, фугасные бомбы, как в данном случае, составляли до 80 процентов нагрузки, зато когда «ланкастеры» отправлялись бомбить жилые кварталы, удельный вес зажигалок мог превышать 60 процентов.

Для того чтобы отвлечь внимание немцев от Пенемюнде, была проведена операция «Уайтбейт» – ложный налет бомбардировщиков «москито» на Берлин. Она увенчалась успехом, да таким, на который не рассчитывали англичане. Начальник штаба Люфтваффе генерал Ешоннек приказал собрать над Берлином более 200 ночных истребителей, и немецкие зенитчики охотно воспользовались предоставленной им заманчивой возможностью обстрелять своих. В результате 19 августа Ешоннек застрелился.

Английские бомбардировщики устроили погром в ракетном центре, погибли несколько ведущих конструкторов, но в целом работы были замедлены не более чем на пару месяцев. Даже английское командование признало, что операция завершилась неудачей. Она могла закончиться и полным провалом, если бы не успех «Уайтбейта» – немецкие истребители опоздали к Пенемюнде и сумели атаковать лишь третью волну бомбардировщиков. Потери англичан составили 40 самолетов, что было довольно ощутимо. Еще одна интересная деталь: именно здесь впервые была применена система «шраге музик», установленных почти вертикально пушек, с помощью которых истребители атаковали бомбардировщики снизу.

В целом же 1943 год принес разочарование обоим противникам. Союзники никак не могли добиться поставленных целей, хотя размах стратегических бомбардировок нарастал день ото дня. Потери тоже стремительно росли, причем теперь уже и ночь не могла спасти бомбардировщики, получалось, что в воздухе повисает сама концепция стратегических бомбардировок. Оставалась последняя вынужденная мера – обеспечить бомбардировщикам истребительное сопровождение, что было крайне сложно из‑за разницы в дальности полета, немцы убедились в этом еще в 1940 году. Но появление таких самолетов, как ночной истребитель «москито» и дневные «тандерболт» и особенно «мустанг», позволило союзникам выправить ситуацию, хотя Джулио Дуэ счел бы такое решение кощунством. Его теория не предусматривала никаких истребителей.

В таком же сложном положении оказались и немцы. Они были вынуждены перебрасывать на запад все новые истребительные эскадрильи, создавать системы ПВО страны, развивать ночную истребительную авиацию. И хотя внешне пока все обстояло благополучно, выпуск военной продукции неуклонно увеличивался и летом 1944 года достиг максимума, это требовало гораздо больших усилий, чем ранее. Неизвестно, какими бы стали цифры военного производства в Германии, если бы не стратегические бомбардировки. Вдобавок началось свертывание производства бомбардировщиков, так как Люфтваффе окончательно перешли к стратегической обороне, и им теперь требовались истребители, больше истребителей, очень много истребителей…

Накануне наступления нового, 1944 года снова вспыхнули споры в командовании союзников, которые никак не могли определиться, как же им следует действовать. Американцы во главе с командиром 8‑й Воздушной Армии генералом Карлом Спаатсом стояли за ведение экономической войны. Спаатс утверждал, что нефтяные месторождения являются ключевой целью, которую немцы просто обязаны защищать до последнего, но главное – уничтожение вышек приведет к немедленному краху Люфтваффе. Он просто грезил победой над германскими ВВС. Маршал авиации Артур Харрис за годы войны разочаровался в теории «ключевых целей», и единственный путь к победе он видел в тотальном уничтожении герман