Морфологические закономерности геосистем в процессе человеческого воздействия;

В современную эпоху происходит интенсивное техногенное изменение ландшафтов и насыщение их результатами человеческого труда. Практически уже не осталось ландшафтов, которые не испытали бы прямого или косвенного влияния хозяйственной деятельности общества. Поскольку географическая оболочка континуальна, техногенный метаболизм не имеет границ в ее пределах, и его про явления обнаруживаются даже в ледниках высокогорий и Антарктиды, не говоря уже о Мировом океане. По этим причинам деление ландшафтов на «природные» и «антропогенные» имеет условный, искусственный характер; оно не имеет ни научного, ни практического смысла. Прежде всего невозможно установить ту грань, которая отделяет «природные ландшафты» от «антропогенных». Не случайно мнения разных авторов в этом отношении сильно расходятся. Одни считают, что антропогенные ландшафты уже господствуют на Земле, по мнению других, — их «большинство», третьи полагают, что они составляют «более половины». Одни при этом руководствуются в качестве критерия наличием изменений хотя бы в одном компоненте, другие считают признаком «антропогенного» ландшафта
использование земель, третьи не могут привести никаких критериев, чтобы отделить «чисто природные» ландшафты от «антропогенных». Самое же существенное обстоятельство, можно сказать фундаментальный факт, состоит в том, что как бы сильно ни был изменен ландшафт человеком, в какой бы степени ни был насыщен результатами человеческого труда, он остается частью природы, природной системой и в нем продолжают действовать природные закономерности. Человек не в состоянии отменить
объективные законы функционирования и развития геосистем и снивелировать качественные различия между ландшафтами тундры и пустыни, rop и равнин, зандровых полей и лёссовых возвышенностей. Пашня в тайге и в степи — это вовсе не одно и то же; первая всегда будет принадлежать таежной зоне, а вторая — степной, пока действуют зональные закономерности и пока мы не научимся управлять поступлением солнечной радиации, глобальной циркуляцией атмосферы и движениями земной коры. В наиболее сильно преобразованном ландшафте остаются инвариантные природные черты,
обусловленные неподвластными человеку зональными и азональными факторами и придающие ландшафту качественную определенность и устойчивость. Воздействие человека на ландшафт следует рассматривать как природный процесс, в котором человек выступает как внешний фактор. Новые элементы, преднамеренно, а чаще непреднамеренно вносимые человеком в ландшафт, — пашни, различные сооружения, техногенные выбросы и т. д. — не вытекают из структуры ландшафта, не обусловлены им в отличие, например, от почв, речных долин, естественной растительности. Они привносятся в ланшафт извне, из сферы материального производства. Как правило, для ландшафта они оказываются чуждыми элементами, как бы инородными телами, и ландшафт стремится отторгнуть их, они оказываются неустойчивыми, т. е. не способными к самостоятельному существованию без постоянной поддержки человека. Посевы или домашние животные, предоставленные самим себе, гибнут или дичают, вырубки вновь зарастают лесом, здания разрушаются, водоемы заиливаются и зарастают. Новые техногенные, или антропогенные, объекты физически входят в ландшафт, становятся его элементами; но ландшафт остается природной системой — не потому, что эти элементы к нему не относятся или игнорируются, а потому, что ландшафтовед изучает их в системе природных связей, рассматривая как аналог природных элементов ландшафта. Техногенные формы рельефа выполняют в ландшафте те же функции, что и природные; искусственные насаждения и посевы функционируют так же, как и природные фитоценозы; искусственные сооружения, из каких бы материалов они ни были созданы, подвергаются выветриванию подобно горным породам; водохранилища заполняются наносами, испаряют воду, зарастают; заброшенные каналы начинают меандрировать.

 В сущности, с точки зрения познания закономерностей функционирования геосистемы не имеет принципиального значения происхождение ее элементов: образовался ли овраг естественным путем или в результате нерациональной распашки, возник ли водоем после горного обвала или в результате сооружения плотины. Для ландшафтоведа — это природные процессы, и только такой подход перспективен, если мы ставим перед собой конструктивные цели— добиться устойчивых и позитивных результатов при целенаправленном воздействии на ландшафт. И нет никакого противоречия в том, что всякий ландшафт, претерпевший техногенное вмешательство, остается природной системой.

18.3. Культурный ландшафт;

Критерии культурного ландшафта определяются общественными
потребностями. Ему должны быть присущи два главных качества: 1) высокая
производительность и экономическая эффективность и 2) оптимальная среда
для жизни людей, способствующая сохранению здоровья, физическому и
духовному развитию человека. До сих пор эти два качества редко
совмещались: временный экономический эффект часто достигался ценой
ухудшения жизненной среды человека, что и типично для нарушенных
ландшафтов. Однако при должном научном подходе экономические,
экологические, а также культурно-эстетические интересы не противоречат
друг другу.

Одно из основных условий при формировании культурного ландшафта —
достижение максимальной производительности возобновимых природных
ресурсов, и прежде всего биологических. Помимо бесспорного хозяйственного
эффекта это одновременно позволит улучшить санитарно-гигиенические
условия и эстетические качества среды. Далее, эффективное использование
возобновимых, неисчерпаемых и «чистых» не загрязняющих среду источников
энергии (солнечной, геотермической, ветровой и др.) позволит одновременно
сократить расточительную трату невозобновимых каустобиолитов и
исключить техногенное загрязнение среды продуктами сгорания топлива. В
культурном ландшафте должны быть по возможности предотвращены
нежелательные процессы как природного, так и техногенного происхождения
(смыв почвы, эрозия, заболачивание, наводнения, обмеление рек, сели,
загрязнение воды, воздуха, почв и т. п.). Это будет содействовать и
сбережению природных ресурсов, и улучшению качества жизненной среды.
Все эти мероприятия неразрывно связаны с рациональным использованием
всех видов природных ресурсов, что, в свою очередь, упирается в совершенствование
технологии производства. Последняя задача, разумеется, не относится к
географии, но у географа-ландшафтоведа есть свои ответственные задачи —
именно на его обязанности лежит разработка общей научной стратегии
проектирования культурного ландшафта.

Только ландшафтовед может разобраться в многообразии того
«материала», т. е. тех современных ландшафтов, которые подлежат
окультуриванию, и, опираясь на основательные знания структуры и функций
каждого конкретного ландшафта, выбрать такой вариант его оптимизации,
который наиболее соответствует «плану природы» и дает наиболее
устойчивые результаты.

Некоторые специалисты представляют себе будущую среду человечества в
виде некоей природно-технической системы, насыщенной техническими
устройствами, в которой природные элементы будут сохранены лишь
частично1, или в виде «сплошного города необычной застройки»2. Однако
другие географы доказывают, что и в ландшафтах, усиленно эксплуатируемых
человеком, природа должна удерживать свои права, что нашей целью должно
быть создание культурного ландшафта, в основе которого лежит
«рациональное использование человеком заключенных в природе
потенциальных сил, а не разрушение или угнетение природы» 3.
В. Б. Сочава выдвинул принцип сотворчества с природой, под которым он
понимал «развитие потенциальных сил природы, активизацию природных
процессов, увеличение продуктивности геосистем...» 4.
Действуя в союзе с природой, можно добиться больших успехов, нежели
пытаясь «покорить» ее. Разумеется, не всегда естественные тенденции,
присущие ландшафтам, отвечают интересам общества (например,
прогрессирующее заболачивание или засоление), поэтому в ряде случаев
придется заведомо нарушить сложившееся равновесие и искусственно
поддерживать новые модификации. Но это не является правилом. Надо
заметить, что мы вовсе не должны стремиться к превращению всех
ландшафтов в культурные. Так, большинство таежных ландшафтов в
настоящее время выполняют важные функции поставщиков свободного
кислорода, регуляторов водного режима, а также «кладовых» древесины и
других ресурсов для будущих поколений. Поэтому, по мнению В. Б. Сочавы,
значительную их часть целесообразно оставить в спонтанном состоянии, они
подлежат уходу, но не преобразованию.
Различают три главных направления оптимизации ландшафтов:

1) активное воздействие с использованием различных мелиоративных
приемов; 2) «уход за ландшафтом» (например, санитарные рубки,
противопожарные мероприятия) с соблюдением строгих норм хозяйственного
использования; 3) консервация, т. е. сохранение спонтанного состояния.
Последний путь необходим в научных интересах, для сохранения генофонда
растений и животных, а также в водоохранных, почвозащитных, санитарных и
других целях, но полное изъятие природных комплексов из хозяйственного
оборота реально лишь на небольшой части земной поверхности. Что касается
двух первых направлений, то выбор зависит от того «материала», который
предстоит преобразовать в культурный ландшафт.