Странный человек рисует море изобилия и благополучия

 

Утром я застал странного человека на прежнем месте в компании двух молодых людей. Один был высокий, рыжий, худощавого телосложения. Другой, напротив, — маленький, толстый, с темным цветом кожи. Они ожив­ленно спорили о чем-то и не заметили, как я подошел к ним. Собственно говоря, спорили между собой те двое, что были с Бизаром, а Бизар время от времени, когда один из них апеллировал к его мнению, спокойно говорил: «Ты прав», и когда другой обращался к нему за тем же, повто­рял снова: «Ты прав».

Хотя я и не понимал, о чем идет спор, все же решил вме­шаться в разговор:

— Как же может быть, что прав и тот и другой спорщик одновременно? Так не бывает!

— И ты прав тоже, — незамедлительно последовал ответ хитро улыбающегося Бизара. — Здравствуй, Рич! Рад, что ты пришел. Давай отойдем в сторону, дабы не мешать спо­ру этих благородных людей. Чудесный день сегодня, прав­да, Рич? И выспался я прекрасно... А как тебе спалось?

— Как говорится, бывало и лучше, но не жалуюсь, — от­ветил я в тон Бизару бодро и улыбчиво.

Было странное ощущение, что мы встретились как ста­рые знакомые, которые давно хотели увидеться. Мне даже показалось, что Бизар рад этому больше меня. Во всяком случае, едва я раскрыл рот, чтобы поделиться своими мыс­лями по поводу вчерашнего разговора, тот опередил меня:

— Приятно видеть человека, принявшего решение.

— Как вы об этом узнали?

— Принять решение — все равно, что сбросить с плеч тяжелый мешок, битком набитый вопросами, на которые у тебя нет ответов, — он поднял над собой руки и стал похож на птицу, расправляющую крылья. — Ты выпрямляешь­ся, становишься выше ростом, расправляешь плечи. Глаза уже не смотрят вниз, твой взгляд направлен вперед, в буду­щее, голос тверд и решителен. Такое нетрудно заметить. Главное, что ты принял решение, и достаточно быстро. Многие люди избегают этого. Тогда их ожидает судьба Верблюда из известной притчи... — он опустил ладонь на рукоять трости, накрыл ее другой. — Так вот... Хозяин грузил своего верблюда соломой. Поклажа делалась все больше и больше. Верблюд уже едва стоял на ногах, а груз становился все тяжелее. Хозяину было жалко животное, но 1 уж очень хотелось увести всю солому сразу. «Потерпи еще немного», — говорил он, а сам потихоньку все увеличивал тюк. И вот уже последняя соломинка осталась лежать на земле. Хозяин поднял ее. Положил на спину бедному верб­люду, и верблюд рухнул. «Что я наделал? — в сердцах за­кричал хозяин. — Лучше бы я положил эту проклятую соломину в самом начале!» Ты понял, о чем я, Рич? Как говорит мой друг: «Никогда не откладывай принятие ре­шения на завтра, а любовь — на старость».

— Ну, в общем, да, — согласился я. — Вот если бы вы мне объяснили, почему к одним людям деньги липнут, а от других бегут, как черт от ладана? Что заставляет деньги од­них расти, как грибы после дождя, в то время как другие не могут докопаться до них всю жизнь? Как удается отдель­ным личностям без видимых усилий приобретать огром­ные капиталы?

— Не спеши, Рич. Ты просишь научить тебя бегать до того, как начал стоять на ногах. Чтобы найти нужную дорогу, надо точно знать, куда ты хочешь прийти. Скажи мне, тебе приходилось бывать в других городах, находя­щихся далеко от дома?

— Да. Я бывал в гостях у родственников, в Гринфилде. Мы летели туда на самолете почти три часа.

Бизар поднял указательный палец перед моим лицом:

— Ты мог бы поехать туда на автомобиле, поезде или даже пойти пешком, но ты почему-то выбрал самолет.

— Так ведь у меня оставалось всего три дня от отпуска, а пешком туда и за неделю не добраться, — ответил я, не понимая, к чему клонит Бизар.

— К сожалению, Рич, видимая простота не всегда быва­ет очевидной. Когда, например, речь идет о деньгах, так по­ступает лишь пять процентов людей. Они точно знают, чего хотят, и выбирают кратчайший путь. Давай я тебе лучше нарисую.

Бизар, как обычно, взял трость и одновременно с нанесе­нием всевозможных линий комментировал изображенное на песке:

— Допустим, что все общечеловеческие блага, включая деньги, имущество, здоровье и так далее, представляют со­бой безграничное море. Эдакое море изобилия, неиссякаемый источник благополучия и успеха. Каждый из нас так или иначе пользуется его живительной влагой.

Одни, и их, к сожалению, большинство, считая, что от них ничего не зависит, ждут манны небесной и иногда по­лучают ее в виде скудного дождя.

Другие отправляются в путь наугад, не определив на­правления и маршрута движения. Увы, многие из них, имея огромный потенциал и желание, как правило, при­няв скоропалительное решение, с ходу бросаются в «бой». Они двигаются так, — Бизар нарисовал зигзагом кривую без определенного направления. — Такие люди, независи­мо от скорости движения и затраченных усилий, доходят до моря лишь в исключительных случаях.

И только третьи после принятия решения:

► определяют, куда они хотят попасть;

► разрабатывают оптимальный маршрут движения;

► выбирают средства передвижения.

Эти точно знают ответы на вопросы: что хочу? когда и сколько? Их маршрут движения можно изобразить так, — он нарисовал прямую линию, символизирующую кратчай­ший путь.

Аргументы Бизара произвели на меня зажигательное воздействие. Исполненный решимости, я сказал:

— Хочу научиться так же быстро находить короткие пути к источникам изобилия и благополучия.

Бизар, задумчиво кивая головой, разочарованно произнес»:

— Многим удавалось быстро найти короткий путь к са­мому центру моря благополучия, но груз успеха оказывал­ся неподъемным, они захлебывались и тонули в пучине изобилия. И знаешь почему, Рич? Только потому, что не знали ответ на главный вопрос: Зачем?

— Извините, Бизар, не понял, — оторопело моргал я.

— Вот-вот... Они тоже не понимали; всему свое время, Рич. Ты получишь ответ на свой вопрос. Но прежде вернемся к рисунку.

Посмотри, как поступают разные люди, дос­тигнув моря изобилия. Одни, я уже говорил, без раздумья бросаются в самую глубину и тонут.

Другие, используя подручные средства, буквально гор­стями, черпаками, ведрами начинают лихорадочно та­щить в дом благосостояние.

Есть такие, которые отпружают себе ручеек, по которо­му постоянно текут в их кубышку денежки.

Встречаются еще особи, которые скрытно от всех роют подземный ход к благосостоянию, нарушая тем самым об­щепринятые законы, нормы и правила. Эти люди — всегда в тени. Они не в ладах с законом, их деньги грязные.

Надо сказать еще об одной категории. Это особо ленивые. Они ставят насосы и качают свое богатство, создавая собст­венные озера и моря, корпорации и финансовые империи.

Дивясь услышанному, я спросил:

— Почему вы называете их ленивыми?

— Так называю их не я, а те, кто, работая не покладая рук, носят свое добро в пригоршнях, а оно дорогой вытека­ет сквозь пальцы.

Так что им достаются только крохи. Они не любят тех, кто придумывает что-то более эффективное, чем привыкли делать сами, считая их тунеядцами, уклоняющимися от ра­боты. Понятия «эффективность», «экономическая целесо­образность» — не для них. Когда им думать об этой ерунде, ведь они работают, а не занимаются словоблудием! О таких говорят: они работают так много, что у них не остается времени подумать, как делать деньги. Разумно. А главное, в удовольствие...

Мой знакомый по имени Ник работает руководителем среднего звена уже не один десяток лет. Человек с феноме­нальной работоспособностью. Ник постоянно в движении. Для него не составляет проблемы заниматься хоть десятью делами одновременно и ежедневно столько же начинать новых. Для него важен не результат, а процесс.

Смеясь про себя, Бизар поколыхал животом:

— Однажды я наблюдал такую сцену. В то время как его водитель ремонтирует машину, в гараж вбегает Ник явно с новой идеей и командует: «Быстро поехали!» На что води­тель спокойно отвечает: «Машина не заводится. Ремонти­рую». А Ник ему строго: «Потом заведешь, поехали!»

Для решения задачи необходимо, чтобы она была кон­кретной и сфокусированной. Мы с тобой, Рич, обычные люди, а обычные люди не в состоянии эффективно зани­маться одновременно сразу несколькими делами. Сниже­ние эффекта в данном случае пропорционально количеству начатых новых дел.

Мне ничего не оставалось делать, как признаться:

— Наверное, отчасти и я отношусь к таким людям... — но чтобы не выглядеть вздорным, добавил: — Идеальных людей не бывает... На мой взгляд...

— Ты прав, Рич, но есть люди, которые хотят изменить­ся, — ободряюще подмигнул мне Бизар.

— Проблема в том, что я нахожусь в той ситуации, когда измениться практически невозможно, — парировал я.

— Если не можешь изменить ситуацию, измени отно­шение к ней, так ты изменишься сам и изменишь ситуа­цию, — посоветовал Бизар без эмоций.

— Признаться, мне давно хотелось бросить все и, как вы говорите, «отправиться в увлекательное путешествие в светлое будущее, полное изобилия», но страх лишиться стабильности каждый раз останавливал меня. Поверьте, я не трус, но жизненный опыт подсказывает, что можно потерять синицу в руке, если погнаться за журавлем в небе. Кроме того, деньги — это грязная вещь, о которую можно вымазаться так, что потом не отмоешься, и когда их нет, я успокаиваю себя тем, что, по меньшей мере, остаюсь чистым.

— Приятно видеть в твоем лице, Рич, благородного человека с незапятнанной репутацией, заработанной тем, что ты не прикасаешься к деньгам... Должен, однако, тебе ска­зать, что деньги сами по себе нейтральны, ни злые, ни доб­рые, ни грязные, ни чистые. Они представляют собою энергетический сгусток уплотненной человеческой дея­тельности, и к этому необходимо относиться с уважени­ем, а не с презрением. Зло не в деньгах, зло в любви к день­гам. Представь себе электричество, которое может согреть, осветить улицы и дома, заставить работать машины и ме­ханизмы, но может и убить человека. Разве мы считаем электричество злом? То, как человек получает деньги и распоряжается ими, является одним из самых главных критериев оценки его деятельности окружающими людь­ми. Вспомни, когда ты не смог оказать помощь кому-то из своих близких только потому, что не располагал достаточ­ным количеством средств, к примеру на лечение, и это мо­жет повториться еще и еще. Как тогда поступишь, Рич? Снова разведешь руками со словами: «Я бы помог, если бы у меня были деньги»? Зачем обманывать самого себя, оп­равдывая собственное бессилие боязнью замараться? Если ты хороший человек с добрыми намерениями, акку­мулируй энергию денег и используй по назначению, преврати ее в орудие созидания и благих дел. Конечно, нельзя помочь всем, но можно помочь многим.

— Вероятно, вы правы, — согласился я.

Какое-то время мы молчали, глядя на горизонт, над ко­торым зависли серые, будто промокшие паруса, облака. Справа на берег надвигался туман. Быстро, но в тоже время незаметно исчез из вида выступающий мыс, береговая по­лоса, словно кистью невидимого художника, размывалась все ближе и ближе к нам, солнце стало матовым, как луна. Вот уже и до нас добралась своей пеленой всепоглощающая масса тумана. Отчего-то все это располагало к откровению.

— Знаете что, Бизар, я тоже хочу рассказать один свой сон. Может быть, вы поможете в нем разобраться. Как сей­час, густой туман застилал долину меж высоких холмов, сплошь поросших хвойными деревьями. Было холодно и сыро. Все происходило то ли поздней ночью, то ли ранним утром. Такая неприятная погода бывает ранней весной, во время разлива рек. На этот раз половодье своим размахом поражало воображение, к тому же оно подкралось так тихо и незаметно, что застало меня врасплох, спящим в теплой постели. Вода зловеще фонтанировала сквозь щели между половицами, что-то мигнуло за окном, и погас свет, отклю­чилось электричество. От ледяной воды ломило ноги, когда я помогал своим близким выбираться через окно по при­ставной лестнице на чердак. Вода прибывала. Каким-то не­понятным образом мне удалось раздобыть здоровенную лодку. Хотелось как можно скорее вывести свою семью из опасной зоны, но только мы погрузились, я решил, что дол­жен помочь своим родственникам, оказавшимся в том же положении.

Чтобы добраться до них, приходилось продираться че­рез кустарники. Я оказывался в каких-то старых, пустых сараях из серых нестроганных досок, пытаясь через них по­пасть в дом, не мог открыть двери. И все-таки мне удалось собрать всех родственников. Вот уже последний из них за­нял свое место. Все бы хорошо, только пассажиров оказалось так много, что даже в огромной лодке не менее десяти метров длиной они уместились только стоя, плотно прижавшись друг к другу, а судно погрузилось в воду по самый верх борта. Одно неловкое движение, и вода хлынет внутрь. Вижу — места в лодке для меня не осталось. Однако я пони­мал, без моей помощи им и на лодке не выбраться. Единст­венный выход — войти по горло в ледяную воду и тащить посудину с людьми за собой.

— Поначалу, пока ноги доставали землю, мне удавалось мало-помалу продвигаться. Потом, продолжая толкать лодку, я плыл, захлебываясь талой водой. Силы мои исся­кали. А до спасительного берега еще ох как далеко! С мыс­лями, что мне не доплыть, не спастись самому и не выпол­нить своей миссии — погибнут все, — я проснулся. «Какой дурной сон, к чему все это?» Собственно говоря, я давно сделал для себя вывод, что являюсь для окружающих «до-вором», и, непонятно почему, меня это устраивало. Что плохого в том, что я по возможности пытаюсь помочь всем, кто ко мне обращается, особенно близким? В то же время, во сне — я тону! И ни один из сидящих в лодке пальцем не шевельнул, чтобы помочь мне!

Во время рассказа Бизар смотрел на меня как-то особен­но странно. Судя по его жестам и мимике, складывалось впечатление, что он уже слышал мою историю и знает, чем должен закончиться рассказ. Дослушав до конца, он вздох­нул:

— Ричи, а с какой стати ты помогаешь всем?

— Ну... хочется...

— Чтобы тебя все любили, — подсказал Бизар.

— Ну-у-у... В общем... — мямлил я.

Странный человек потрогал пуговицу на моей рубахе:

— Всеобщая любовь — это плохо, Рич...

— Почему? — искренне удивился я.

— «Хорошо, когда тебя любят друзья и ненавидят вра­ги», — так когда-то сказал Конфуций. — Бизар улыбнулся и коротко махнул ладонью, как бы предлагая сменить тему: — Помнишь, Рич, ты рассказывал, как летал на са­молете к родственникам? И, конечно, помнишь инструк­таж стюардессы о поведении пассажиров в случае разгер­метизации самолета: «Если вы летите с ребенком, внача­ле наденьте кислородную маску себе и только потом — ре­бенку». Казалось бы, в первую очередь мы должны помо­гать слабым, тем более своему ребенку, но такая модель поведения может привести к выходу из строя сильного и даже к его гибели. Вот тогда уж точно вам не помочь ни сво­ему ребенку, ни родственникам в лодке. Никому.

Пока я представлял, как бы действовал в аварийной си­туации, к нам незаметно подошли те двое — рыжий и тол­стый, что были здесь утром. Они снова пришли за советом к Бизару.

— Послушайте, Бизар, — начал рыжий дребезжащим от обиды и возмущения голосом, — вы говорили, что парт­неры должны помогать друг другу. Создавать благоприят­ные условия для бизнеса каждого. Но как только я предос­тавил приоритет его делам по отношению к своим, этот прохвост заграбастал добрую половину моих лучших кли­ентов и большую часть прибыли.

Говоря это, рыжий тыкал пальцем в грудь толстому и, кажется, готов был наброситься на него, а толстый, разво­дя пухлыми ладонями в разные стороны, стоял, в недоуме­нии втянув голову в плечи, высоко подняв брови и как-то неестественно вывернув нижнюю губу.

Бизар, обняв обоих за плечи, мягко попросил:

— Пожалуйста, встаньте спиной друг к другу, прижми­тесь лопатками и шагните каждый вперед, но при этом ло­патки должны оставаться прижатыми. Теперь ты, — обра­тился он к рыжему, — сделай так, чтобы твоему партнеру было удобно стоять.

После такой команды Бизара рыжий, помедлив, неесте­ственно выгнулся вперед, неохотно присел, подставляя спину толстому. Ему было явно неудобно. Толстый, напро­тив, казалось, получал удовольствие, удобно оперевшись на рыжего.

— Хорошо, — продолжал Бизар, — а теперь ты, — обратился он к толстому. — Постарайся сделать удобно своему партнеру.

Подчиняясь команде, толстый вытянулся в струнку и даже приподнялся на цыпочки, подставляя плечи, а рыжий, развалившись, придавил его так, что подбородок тол­стого воткнулся в его собственную грудь.

— Мне неудобно, — кряхтел толстый, а Бизар хихикал и приговаривал: «Замечательно, очень хорошо, еще не­много».

Наконец, сжалившись над толстяком, Бизар разрешил:

— Ну все, достаточно. — И сразу же обратился ко всем нам с вопросом: — Все ли понятно?

Рыжий и толстый поочередно говорили про неудобства: в первый раз одного и другого — во второй. Не знаю, мо­жет, они что-то и поняли. Я, честно говоря, не понял ниче­го, но промолчал, стесняясь признаться.

— Так, так, — улыбнулся Бизар. — Давайте попробуем повторить эксперимент, только сейчас вы должны думать не о партнере, а о себе, и опереться так, чтобы в первую оче­редь было удобно себе.

Немного поерзав, как бы притираясь друг к другу, ис­пытуемые заняли достаточно удобные позы. Такое «опирание» заметно больше устраивало их обоих.

— Согласитесь, такое «опирание» на партнера делает ус­тойчивой всю систему. Я думаю, вы все поняли? Теперь идите, продолжайте сотрудничать, создавая паритетные отношения со своими партнерами и приоритетные в отно­шении своих конкурентов.

После ухода конфликтной парочки (слава Богу!) в моем сознании выстроилась логическая цепочка, связавшая со­бытия сна, пример действия в экстремальной ситуации и эксперимент с этими двумя личностями. Я понял и смысл сна, и то, к чему клонит мой собеседник, странный человек. Хотя надо отдать должное, его странности раз от раза обре­тали вид безукоризненной логики, основанной на мощней­ших знаниях и потрясающем жизненном опыте.

— Какие, интересно, выводы сделал для себя мой друг Рич?— обратился ко мне с улыбкой Бизар.

— Я уяснил для себя, что бессмысленно строить ков­чег, когда его жизнестойкость зависит исключительно от кормчего, которому к тому же в нем нет места... Не буду скрывать: испытываю внутренний дискомфорт, хотя душу греет новое понимание прошлого и измененное отношение к настоящему. Надо что-то делать, но не могу опре­делить, в каком направлении двигаться, с чего начать.

— Подобное состояние, — сказал Бизар, — привычно для людей искусства. Когда художник созревает для рож­дения нового произведения, он испытывает муки творчест­ва, пока не почувствует команды «СТАРТ», а затем — лишь азарт и удовольствие от созидания.

— Так с чего мне начать? Подскажите, Бизар.

— Начни с мечты. Подумай хорошенько о своей мечте — это очень важно. Приходи, когда будешь готов. До встречи с тобой и твоей мечтой!

Довольно долго я оставался на берегу, пристально смот­рел на темно-фиолетовую полоску моря у горизонта, слу­шал убаюкивающий шум волн.

Я думал...

Глава 3