Я машу ей рукой всего один раз.

- Позже.” Токино сидит верхом на мотоцикле. Затем он бросает мне очки и шляпу
. Он уходит, убегая с рукой в шлеме.

Машина, в которую сели Кусуми и Фуко, делает разворот и возвращается по той же
дороге, по которой только что ехала. Когда задние фонари исчезают, мы с
Сасакурой направляемся к базе.

“Я нашел две дырки, пробитые в капоте.” - Говорит мне сасакура.

- Во время сегодняшней миссии?”

- Ну да...”

“С какой стороны?”

- Верхняя правая сторона. Ни царапины на двигателе.”

Это значит, что на меня напали именно в то время, которое я случайно
запомнил. Да, это более опытный пилот из двух. Вероятно, он
слишком подробно наблюдал за траекторией полета.

“А как там пропеллер?” - Спрашиваю я.

- К счастью, никаких проблем.”

Мы входим в дом через ворота, сворачиваем в сторону и идем по дорожке
, ведущей во внутренний двор. Мы издаем скрипучий звук, когда наши ботинки ступают по каменистой
поверхности. Вокруг склада и мусоросжигательного завода очень темно. Второй
этаж офисного здания освещен. Интересно, Суто Кусанаги все еще там?

“Когда умер Джинрох?” Мне вдруг приходит в голову этот вопрос.

- Около недели назад, - отвечает Сасакура.

Меня назначили работать на эту базу около трех дней назад.

Моя рука шарит в кармане в поисках сигареты. У меня появилось странное
тревожное чувство.

- Почему он умер?” - Спрашиваю я.

Это были шаги нас двоих.

Мы выходим во двор, где светлее.

Сасакура не отвечает.

Я только раз взглянул на звездное небо.

- Тогда Спокойной ночи.” - Говорит сасакура.

- Спокойной ночи.” Я тоже отвечаю.

В темноте я не могу разглядеть выражение его лица. Сасакура идет к
ангару. Интересно, есть ли у него там ночлег? Он тоже был там вчера вечером.

Когда я возвращаюсь в свою комнату, свет выключен. Я включаю маленькую лампу на
столе. В это время я просто вспоминаю о том, что забыл
забрать свой летный костюм из Кусуми. Я слегка вздыхаю.

Токино уже в постели. Он дергается всего один раз. Я снимаю рубашку и забираюсь
на дно двухъярусной кровати. Я еще не привыкла к запаху
постели.

Затем я думаю о двух отверстиях на капоте.

Тот, кто пробивал дырки, был бы уже мертв. Он нырнул
в воду, одновременно выплевывая огонь. Другой пилот, который упал со всплеском
, как водяное колесо экскурсионного судна, возможно, выжил в аварии. Похоже
, что я, сбивший их обоих, только что совершил подвиг в первый же день
нового назначения на этой авиабазе, был куплен выпивкой старшим пилотом
и представлен новой женщине.

Умирая и продолжая выживать.

Что делает меня счастливее? Интересно.

Эй, кто именно...

Сова на груди Фуко всплыла у меня в голове.

Почему Джинро умер?

Думая об этом, вы ничего не создаете.

Возможно...

Однако.

Да, самолет сохранился целым, без единой царапины.

По крайней мере, она была в том состоянии, в котором ее удалось
починить за неделю. Это значит, что самолет не разбился. Он не
был сбит.

Тогда по какой причине он умер?..

Интересно, отдал ли он Фуко свой летный костюм?

Он должен был оставить ей такую вещь.

Кровать такая же квадратная, как и автомобиль.

Гроб тоже квадратный.

Я не люблю громоздкие машины.

Эпизод 2: Навес

То немногое, что осталось у него от крови, тонкой струйкой стекало по запястью. Он приказал Омбе отвести взгляд,
и тот, всхлипывая, повиновался ему. Последним действием смеющегося человека, прежде чем он повернулся лицом к
окровавленной земле, было стянуть маску.

Этот отрывок из "смеющегося человека", короткого рассказа, включенного в девять рассказов
(написан Дж. Д. Сэлинджером)

-1-

Мы совершили вылазку пять раз в течение двух недель. Это, вероятно
, чаще, чем в среднем. Тем не менее, мы не столкнулись с вражеским самолетом.
эта вероятность очень типична.

Однажды я прогнал вражеский самолет-разведчик, летевший гораздо выше меня. Я
не мог думать, что топлива было достаточно, чтобы добраться до
Тира. Как только самолет-шпион заметил меня, он быстро развернулся и
улетел. Я до сих пор не понимаю, почему он так поступил. Возможно, он неправильно
истолковал мой самолет как новейшую модель с каким-то инновационным вооружением
.

Вчера мне пришлось повернуть назад в середине из-за утечки масла.
Кроме того, я позволил колесу шасси упасть в канаву рядом с
взлетно-посадочной полосой. Я был близок к тому, чтобы сломать шасси. Я вообще не видел канавы
, потому что там росли сорняки, и никто мне об этом не говорил.
Конечно, я действительно не искал никаких оправданий. Кроме того, никто даже не сделал мне никакого
саркастического замечания по этому поводу.

Согласно первоначальному плану, сегодня я должен был совершить вылет с двумя другими
самолетами. Однако, поскольку ремонт утечки масла еще не закончен,
я попросил старшего пилота по имени Шинода заменить меня. Другими
словами, Только я один должен ждать на земле, не летая в небе.

Просто жду на земле. Просто смотрю в небо на других летающих.
Наверное, мне нелегко объяснить, каково это. Одиночество, досада или пустота?
Это обида, разочарование или тревога. Наверное, ни один из них не чувствует себя хорошо.
Сонливость едва ли могла быть близка к этому ощущению. Мои мысли становятся расплывчатыми, и
ощущение того, что я жив, все больше отдаляется от меня.
Мне трудно поверить, что я человек. Например, у сорняка, чья голова была
срезана палкой, которой размахивал ребенок, может быть такое же чувство, как и у меня. Короче говоря, я могу
наверняка скажут, что это наихудший сценарий развития ситуации. Вот что я думаю.

Я иду по краю взлетно-посадочной полосы, а затем сажусь в тени дерева рядом
с системой освещения взлетно-посадочной полосы. Я вытягиваю ноги вперед и
прислоняюсь к стволу дерева. Если бы это место находилось под солнечным небом, я мог бы
выглядеть как брызговик для входного порога, который сушат после
мытья. Я имею в виду, что я болтаюсь и растягиваюсь умеренно до определенной
степени.

Рядом со мной летит пчела, и я наблюдаю за ней. Сначала я начинаю это делать, потому что
пришел к мысли, что это может быть хорошим способом тренировки. В последнее время я
иногда ловлю себя на том, что слежу за маленькими движущимися объектами. Пока он не
уйдет слишком далеко, я никогда не потеряю их. Когда он исчезает из виду, я некоторое время смотрю
в воздух, в котором ничего не летает. Несмотря на то, что мой разум затуманен, оба
моих глаза хотят сосредоточиться на чем-то. Мои глаза, кажется, знают свою роль, и что
делать.