Ава, пожалуйста, поговори со мной. Что я сделал?

 

Прячу телефон в верхний ящик стола и пытаюсь забыть о нем. Что он сделал? Ничего особенного, но уверена, что если дать ему такую возможность, то обязательно сделает. Или нет? Ох, не знаю. Но инстинкт подсказывает мне уйти.

— Сэл, если кто-нибудь позвонит в офис, скажи, что я на мобильном, хорошо?

Знаю, что это будет его следующий шаг.

— Ладно, Ава.

Начинаю корпеть над коллажами и чертежами для Микаэля. Я еще даже не видела квартиры, но у меня есть хорошее представление о том, куда направиться с этим, и, к моему удивлению, я очень взволнована.

В обед заскакиваю в гастроном за сэндвичем и возвращаюсь в офис, чтобы его съесть. Салли сообщила, что пока меня не было, звонил какой-то мужчина, но не оставил сообщения. Конечно, я знаю, кто это, но я в ударе и не хочу прерывать этот импульс, поэтому игнорирую его настойчивость. Виктория и Том весь день на всевозможных встречах, и с их отсутствием в офисе меня не будут сопровождать драмы Виктории и убогие истории Тома. И я не позволю Джесси отвлекать меня.

Упорно игнорирую телефон, за исключением того случая, когда звонит Микаэль, чтобы договориться о встрече на завтра. Он застрял в Дании до конца недели, так что в девять утра я встречаюсь в «Здании жизни» с его личным ассистентом. Когда пробивает шесть часов, я довольна своим продуктивным днем и рада проделанной работе. Время пролетело незаметно.

 

***

 

Вползая в парадную дверь, нахожу дом пустым. Я совершенно разбита. Это сочетание последствий моего субботнего ночного отрыва и эпопеи с Джесси. Я не сильна в похмелье. Для меня оно длится весь день. Дерзкого бокала вина в понедельник вечером сегодня не будет.

Я отправляюсь в свою комнату и раздеваюсь, чтобы принять душ, когда телефон снова начинает звонить. Гляжу в потолок, набираясь сил. Этот мужчина не собирается облегчать мне жизнь. И я это знаю. Но потом я понимаю... это не «Black and Gold». Я терпела этот проклятый трек весь чертов день, каждый раз заставляя телефон замолчать. Приятно удивляюсь, когда вижу, как на экране вспыхивает «Мама».

Я слушаю ее в течение двадцати минут, пока она выкладывает мне полный маршрут путешествия Дэна из Австралии в Хитроу. Он приедет в следующий понедельник утром, проведет неделю в Ньюки и вернется в Лондон в субботу. Убедившись, что в Ньюки все в порядке, я иду в душ. Сэм Спарро снова начинает исполнять «Black and Gold», и я переключаю телефон в беззвучный режим... снова. Если не услышу, как он звонит, то не буду испытывать искушения ответить. После душа падаю в постель и, как только голова касается подушки, засыпаю.

 

***

 

— Проснись, соня! — Пронзительный голос Кейт режет барабанные перепонки. Я переворачиваюсь на другой бок и смотрю на часы.

В слепой панике выбираюсь из постели и пытаюсь хоть немного успокоиться. Мать вашу, уже восемь! Я проспала тринадцать часов. Господи, как же мне это было нужно!

— Почему ты не разбудила меня? — кричу, мчась в душ. Через час мне нужно быть в «Здании жизни» на встрече с личным ассистентом Микаэля.

— Я и сама спала, — отвечает Кейт, вся такая счастливая и свежая. Почему ее глаза полны задора и огня? Вскоре понимаю причину — когда впечатываюсь в полуголого Сэма, который выходит из ванной.

— Полегче, цыпочка! — смеется он, поддерживая меня.

Я отрываю взгляд от его мускулистого тела.

— Прости! — выпаливаю, сильно смущаясь. Неужели этот мужчина всегда бродит по квартирам, где живут женщины, полуголым?

Его заразительная улыбка обнажает милую ямочку на щеке, он делает шаг в сторону и кланяется.

— Она вся твоя.

Я влетаю в ванную и захлопываю дверь, чтобы скрыть покрасневшее лицо, но у меня нет времени думать о своем смущении. Запрыгиваю в душ, мою голову, заворачиваю волосы в полотенце по пути в комнату и в исступлении летаю вокруг, собираясь. Сейчас, найдя все, что мне нужно с первого раза, я рада, что так хорошо прибралась. Надеваю красное платье, бежевые туфли на каблуках и остервенело сушу волосы, прежде чем забрать в пучок. Быстрый взмах пудры, румян, туши — и все готово. Я еще никогда не собиралась так быстро.

Снимаю телефон с зарядки и, стерев сорок два пропущенных звонка от Джесси, бросаю его в сумку. Влетев на кухню, обнаруживаю, что Сэм и Кейт сидят за столом. Неужели сегодня больше никто не работает?

Сэм отрывает взгляд от тарелки с кукурузными хлопьями и ухмыляется.

— Видела Джесси? — спрашивает он.

Я останавливаюсь и в полубезумном состоянии смотрю на него. Он улыбается мне.

— Нет, а почему ты меня спрашиваешь?

— Ты что, просидела в своей яме всю ночь? — говорит Кейт, совершенно сбитая с толку.

— Да, я пришла с работы около половины седьмого и рухнула в постель. И больше не называй мою комнату ямой, — гордо поправляю я. — А что?

Кейт бросает взгляд на Сэма, Сэм — на Кейт, а потом они оба глядят на меня. Оба выглядят сбитыми с толку и слегка встревоженными.

— Ты не видела его и не разговаривала с ним? — спрашивает Сэм, его ложка зависла около рта.

— Нет! — огрызаюсь. Да что с ними такое? Я не собираюсь больше ни видеться с ним, ни разговаривать. — Я же к нему не пришита, — говорю я резко.

— Вчера вечером он звонил мне раз пять, искал тебя, — объясняет Кейт.

— А мне десять! — перебивает Сэм.

Кейт выглядит по-настоящему обеспокоенной.

— Мы приехали около восьми и решили, что ты еще на работе. Он был в полном отчаянии, Ава. Мы звонили тебе, но не могли дозвониться.

Ох, у меня нет на это времени. Что, по его мнению, со мной могло случиться? Этот мужчина — неврастеник, и я определенно не его забота.

— Телефон стоял на беззвучном режиме. Что ж, как вы видите, я жива и здорова, поэтому если он опять позвонит, можете так ему и передать. — Я отрывисто фыркаю. — Надо бежать, я опаздываю.

Поворачиваюсь, чтобы выйти из кухни.

— Когда он перестал звонить, я решила, что ты с ним, — кричит Кейт мне в спину.

— И не собиралась, — отвечаю, спускаясь по лестнице.

 

***

 

Прибываю в «Здание жизни» вовремя, немного волнуюсь, встретив в вестибюле миниатюрную блондинку. Она средних лет и очень похожа на фею, с резкими чертами лица и коротко стриженными волосами. Ее простой черный деловой костюм никак не сказывается на бледном цвете лица.

— Вы, должно быть, мисс О’Ши. — Она протягивает мне бледную руку. — Меня зовут Ингрид. Микаэль ведь предупредил вас, что я буду здесь?

У нее очень сильный датский акцент.

— Ингрид, пожалуйста, зовите меня просто Ава. — Я беру ее руку и слегка пожимаю. Она выглядит такой хрупкой.

Она улыбается и кивает.

— Конечно, Ава.

— Микаэль позвонил мне вчера и сказал, что задерживается в Дании.

— Да. Я устрою для вас экскурсию. Работы еще не завершены, поэтому наденьте вот это.

Она протягивает мне желтую каску и яркий жилет. Надевая этот комплект безопасности, представляю, как странно он сочетается с моим женственным красным платьем. На мгновение впадаю в панику, опасаясь, что Ингрид заставит меня надеть какие-нибудь ботинки со стальными носами, но она нажимает кнопку лифта, и мои тревоги рассеиваются.

— Начнем с пентхауса. Он очень похож на макет «Луссо». — Подъезжает лифт, и мы заходим внутрь. — Вы, конечно, знакомы с «Луссо».

Ингрид улыбается, обнажая ровные зубы. Она мне нравится.

— Да, я знакома с «Луссо».

Отвечаю ей дружелюбной улыбкой. Знакома ближе, чем ты думаешь! Тут же перекрываю доступ своим витающим мыслям. Я не должна думать о нем. Я не должна думать о нем. Повторяю эту мантру всю дорогу до пентхауса, а Ингрид тем временем объясняет незначительные различия между «Луссо» и «Зданием жизни». Их не так уж и много.

Лифт ведет прямо в пентхаус, и это одно из отличий. Перед пентхаусом в «Луссо» есть фойе. Второе отличие — подземный паркинг.

— Вот мы и на месте. После вас, Ава.

Я иду туда, куда она указывает, и попадаю в знакомые мне просторы. Размеры этого пентхауса, должно быть, почти такие же, как и в «Луссо». В данный момент, являясь пустой оболочкой, он кажется больше, но я помню, что в «Луссо» чувствовалось то же самое.

— Как видите, мы использовали дуб. Все окна и двери сделаны на заказ и изготовлены из экологически чистого дерева. Уверена, Микаэль сообщил вам в письме об этой особенности. — Бросаю на нее быстрый взгляд. Должно быть, она заметила мое озадаченное выражение лица, потому что засмеялась и покачала головой. — Он не упомянул об этом?

— Нет, — отвечаю я, надеясь, что читала внимательно.

— Вам придется его простить. Он немного выбит из колеи своим разводом.

Разводом? Вот, значит, что задержало его в Дании? Кажется слегка неуместным, что она сообщила об этой детали его личной жизни мне. В наши дни все такие открытые и откровенные. Или это я слишком закрытая?

— Поняла, — улыбаюсь я.

В течение следующих нескольких часов Ингрид проводит меня по всему зданию. Я фотографирую помещения, делая по пути заметки. В «Здании жизни» есть вся та же роскошь, что предлагает своим жителям «Луссо» — шикарный оздоровительный клуб, круглосуточный консьерж и новейшие системы безопасности. Список можно продолжать. Микаэль и его партнер безусловно знают, как обеспечить современную жизнь класса люкс. Из окон открывается невероятный вид на Холланд-парк и город.

Мы снова оказываемся в главном фойе.

— Спасибо за экскурсию, Ингрид. — Я снимаю очаровательную каску и жилет.

— Всегда пожалуйста, Ава. У вас есть все, что нужно?

— Да, буду ждать известий от Микаэля.

— Он сказал, что позвонит вам в понедельник, — говорит она, пожимая мне руку.

Мы прощаемся, и я уезжаю обратно в офис. По дороге звоню своему врачу, мне нужна новая пачка таблеток. Куда они подевались — загадка. Мне назначают прием на сегодня в четыре часа, и это большое облегчение. Не то чтобы в ближайшем будущем я планировала много заниматься сексом. За последнее время у меня его было достаточно.

 

***

 

— Добрый день, — приветствую я Тома и Викторию.

Том хмурится и смотрит на часы.

— Упс! Я опаздываю к миссис Бейнс. У нее будут котята! — Он вскакивает из-за стола, поправляет галстук в желто-синюю полоску — что выглядело бы не так уж плохо, если бы на нем не было оранжевой рубашки — и приглаживает свои белокурые локоны. — Вернусь, как только успокою эту чокнутую старую курицу, — нараспев произносит он, забирая сумку и выплывая из кабинета.

— Пока, — кричу я, садясь за свой стол. — Виктория, ты в порядке? — Она грезит наяву. — Алло? — зову я.

— А? Ох, прости. Я задумалась. Что ты сказала?

— Ты в порядке? — повторяю я.

Она лучезарно улыбается, перебрасывая через плечо длинные светлые локоны.

— Лучше и быть не может.

Ну, конечно. Интересно, не связано ли ее хорошее настроение с неким сдержанным умным мужчиной по имени Дрю? Я не видела ее с субботнего вечера, но, насколько помню — до того, как поглупеть от алкоголя, — они с Дрю вели довольно дружескую беседу. Неужели сейчас у всех так?

— И отчего же? — спрашиваю, приподняв бровь.

Она хихикает, как маленькая девочка.

— В пятницу вечером у меня свидание с Дрю.

Я так и знала — хотя до сих пор не могу в это поверить, — что легкомысленная Виктория и серьезный Дрю вместе.

— В каком-нибудь приятном местечке?

Она пожимает плечами.

— Он ничего не сказал. Только спросил, можем ли мы встретиться.

У нее звонит мобильный, и, помахав им передо мной, она извиняется. Переключаю внимание на компьютер, убирая звук своего телефона, когда он начинает трезвонить «Black and Gold». Это уже происходит на автомате: я протягиваю руку и нажимаю кнопку сбоку, даже не глядя. После того, как он трижды прозвенел, скача по столу, я полностью выключаю звук. Этот мужчина — не проходящая боль в заднице.

— Я ухожу, — говорит Виктория, вставая из-за стола. — Вернусь около четырех.

— Я тебя не увижу. В четыре у меня прием у врача.

— О? — Она оглядывается по пути к выходу.

— Я потеряла таблетки, — поясняю я.

Она морщится, показывая, что понимает. Это заставляет меня чувствовать себя немного лучше из-за того, что я так беспечна. Начинаю разбирать электронные письма и отправляю несколько копий чертежей подрядчикам.

В три часа иду варить кофе. Обычно это делает Салли, но я рада оторваться от созерцания яркого экрана монитора.

— Ава? — слышу, как Салли зовет меня. Выглядываю за дверь кухни и вижу, как она машет мне офисным телефоном. — Тебе звонит какой-то мужчина. Он не назвал свое имя.

Сердце подскакивает к горлу. Я чертовски хорошо знаю, кто это.

— Он на линии?

— Да, перевести его на тебя?

— Нет! — кричу я, и бедная нервная Салли вздрагивает. — Прости. Скажи ему, что меня нет в офисе.

— Хорошо. — Она смотрит широко раскрытыми глазами и с растерянным видом нажимает кнопку на телефоне, соединяясь с Джесси. — Мне очень жаль, сэр. Ава вышла из офиса...

Она подскакивает на метр и с громким стуком роняет телефон на стол. Пытается его поднять.

— Я... я... я... простите, сэр. — Она все время заикается, и это верный признак того, что Джесси орет на нее. Меня пронзает чувство вины. — Сэр, пожалуйста... я... уверяю вас... ее нет на месте.

Смотрю, как она сходит с ума за своим столом, ошеломленно глядя на меня широко раскрытыми глазами, когда мистер Невротик атакует ее словами. Виновато улыбаюсь. Я куплю ей цветы.

Она бросает трубку и потрясенно смотрит на меня.

— Кто это был? — Она чуть не плачет.

— Салли, прости.

Я быстро забираю кофе из кухни — единственное предложение мира, которое у меня есть в данный момент, — оставляю чашку Патрика у него на столе и сразу же выхожу, пока он не успел начать разговор. Несу кофе Салли и ставлю на подставку.

— Мне очень жаль. — Надеюсь, я говорю так же виновато, как себя чувствую.

Салли издает долгий возмущенный вздох.

— Кому-то нужны обнимашки! — Она начинает хихикать.

Ошеломленно застываю на месте. Я ожидала слез и нервного срыва. Вместо этого скучная Салли только что отпустила шутку. Смотрю на хихикающую невзрачную простушку, и тоже начинаю смеяться — по полной программе — согнувшись пополам, со слезами и спазмами в животе. Это так приятно. Салли присоединяется ко мне в этой истерике, наш смех разносится по всему офису.

— Что у вас происходит? — доносится голос Патрика.

Я машу на него рукой, и он закатывает глаза, возвращаясь к компьютеру и раздраженно качая головой. Я не могу сказать ему, даже если бы была в состоянии говорить. Оставляю плачущую Салли и иду в туалет, чтобы привести себя в порядок. О, это так приятно. Я увидела Салли в совершенно ином свете. Мне нравится саркастическая Салли.

Собравшись с мыслями и стерев потекшую тушь, сообщаю Патрику, что отправляюсь на прием к врачу.

— Прости, Салли, я не могу на тебя смотреть! — прыскаю я, проходя мимо ее стола и выходя из офиса, слышу, как она снова смеется. Я успокаиваюсь и направляюсь к метро.

 

Глава 23

 

Прослушав от нашего бессменного семейного врача, доктора Монро, лекцию о беспечности, она выписывает мне рецепт на таблетки и отправляет восвояси, но не раньше, чем справляется, как идут дела у мамы и папы в Ньюки. Поскольку здоровье отца было главной причиной их отъезда из большого города, она очень хотела услышать, что все хорошо.

По дороге домой заезжаю в аптеку и около шести стою у входной двери. Чувствую себя по-другому, вернувшись с работы так рано. С удивлением обнаруживаю, что Кейт нет, но Марго припаркована снаружи, значит, она не занята доставкой тортов.

Принимаю душ, переодеваюсь в шорты и майку и наскоро сушу волосы феном.

Закончив, достаю из сумки телефон, закатываю глаза от двадцати пропущенных звонков и, даже не читая, благоразумно удаляю пять сообщений. Когда я направляюсь на кухню, экран телефона начинает мерцать в руке. Неужели этот мужчина так просто не сдастся? Он явно не привык к отказам, и ему это однозначно не нравится.

Бутылка с вином с бряцаньем ударяется о бокал, когда я чуть не выпрыгиваю из кожи от мощного удара в парадную дверь.

— Ава!

— О боже, — бормочу себе под нос.

— Ава! — ревет он и снова стучит.

Спешу в гостиную, выглядываю из-за жалюзи и вижу, что Джесси смотрит в окно. Он, кажется, обезумел. Что с этим мужчиной не так?

Он может простоять там хоть всю ночь напролет, но я ему не открою.

Оказаться с ним лицом к лицу будет огромной ошибкой. Вижу, как он прижимает телефон к уху, а мой сотовый снова начинает мигать. Отклоняю звонок и наблюдаю, как он недоверчиво смотрит на телефон.

— Ава! Открой эту чертову дверь!

— Нет, — рявкаю я, глядя, как Джесси шагает по дорожке в сторону улицы. У меня чуть сердце не останавливается, когда замечаю, что к дому подъезжает «порше» Сэма. Из машины выходит Кейт.

Проклятье!

Она подходит к Джесси, который как псих размахивает руками, а Сэм присоединяется к ним на тротуаре и удерживает его за плечо в попытке успокоить.

Они пару минут разговаривают, а затем Кейт ведет их к двери.

— Нет, Кейт! — кричу я в окно. — Черт, черт, черт, черт!

Все, нашей дружбе пришел конец!

Как полная дура стою в гостиной, слышу, как распахивается дверь, ударяясь о стену, а затем раздается тяжелый топот ног, устремляющийся вверх по лестнице. Он влетает в дверь гостиной, гнев на его лице сменяется облегчением, а затем снова возвращается к чистой ярости. На сером костюме ни единой складочки, в отличие от растрепанных волос и потного лба.

— Где, твою мать, ты была? — с криком обрушивается он на меня. — Я уже начал рвать на себе свои чертовы волосы!

Да уж вижу.

Стою совершенно ошарашенная и смотрю на него. Понятия не имею, что сказать. Может, он испытывает некую иллюзию, что я должна перед ним отчитываться? Сзади к нему приближаются Кейт и Сэм, оба тихие и встревоженные. Смотрю на Кейт и качаю головой. Мне до смерти хочется спросить ее, нравится ли ей такой Джесси.

— Пожалуй, мы заскочим в «Кок» и выпьем, — тихо говорит Сэм, хватая Кейт за руку и увлекая ее вниз по лестнице. Она даже не пытается его остановить. Смотрю им вслед, мысленно проклиная их трусливые задницы за то, что они оставили меня одну разбираться с этим сумасшедшим.

Джесси делает несколько вроде как успокаивающих вдохов, устало глядя в потолок, и обращает пылающий взгляд на меня. Он пронизывает до самых глубин.

— Кому-то нужно напомнить?

Кажется, у меня на подбородке останутся ссадины, потому что моя челюсть только что рухнула на ковер. Для него действительно все дело в сексе. Его самоуверенность шокирует, а представление обо мне — непростительно.

— Нет! — кричу я, проплывая мимо него на кухню. Мне нужно выпить! Он идет следом и смотрит, как я швыряю телефон на столешницу и берусь за бутылку вина. — Ты — настоящая сволочь! — кричу я, наливая трясущимися руками вино. Я просто с ума схожу.

Разворачиваюсь и бросаю на него свой самый злобный взгляд. Он даже чуточку морщится, что наполняет меня огромным удовлетворением.

— Ты получил, что хотел. Как и я. Давай без всей этой херни, — огрызаюсь. Нет, я не получила того, что хотела, ни в малейшей степени, но игнорирую голос в голове, кричащий об этом. Мне нужно остановиться, пока меня не затянуло еще глубже в ту мощь, которой является Джесси Уорд.

— Следи за своим гребаным языком! — кричит он. — О чем ты говоришь? Я не получил того, что хотел.

— Хочешь еще? — Я быстро проглатываю вино. — Ну а я нет, так что перестань меня преследовать, Джесси. И перестань орать на меня!

Хочу действовать жестоко, но, боюсь, мои попытки выглядят довольно жалко. Что-то должно сработать. Делаю еще один большой глоток и подпрыгиваю, когда бокал выхватывают у меня из рук и швыряют в раковину. Вздрагиваю от звона разбитого стекла, разносящегося по комнате.

— Ты не должна пить, как чертов пятнадцатилетний подросток, — орет он.

Сжимаю по бокам кулаки и использую всю силу воли, чтобы успокоиться.

— Убирайся отсюда! — кричу. Мои попытки с треском проваливаются. Я впадаю в ярость и безысходность.

Съеживаюсь, когда он в отчаянии рычит и ударяет кулаком в кухонную дверь, оставляя на деревянной поверхности огромную вмятину.

Вот дерьмо! Стою, выпучив глаза и плотно сжав губы, наблюдая за его яростной реакцией на мой отказ. Он поворачивается ко мне лицом, слегка встряхивая руку, и смотрит в глаза, атакуя опаляющим взглядом. Что б меня, ему, должно быть, больно. Хочу подойти к морозилке, чтобы взять льда, но он начинает надвигаться на меня. Цепляюсь руками за край стола позади себя и смотрю, как он приближается, пока мы не оказываемся лицом к лицу. Джесси наклоняется вперед, кладет ладони поверх моих, фактически поймав в ловушку.

Он тяжело дышит мне в лицо и сердито смотрит, а затем прижимается губами к моему рту. Весь воздух из легких буквально испаряется, я начинаю извиваться в попытке освободиться. Что он делает? По правде говоря, я точно знаю, что он делает. Он собирается ударить по мне трах-напоминанием. Я в заднице.

Он сильнее прижимается губами, но я не отвечаю на поцелуй. Все время говорю себе, что это плохо, так чертовски неправильно. Мне будет еще больнее, если отвечу, я знаю, так и будет. В пол силы пытаюсь освободиться, но он издает низкий горловой рык, и сжимает мои руки. Мне некуда не деться. Своей твердой решимостью сломить меня, он серьезно мешает моим отчаянным стремлениям прекратить все это.

Он скользит языком по моей нижней губе, я по-прежнему не отвечаю, вздрагивая в попытке побороть реакцию, которую он вызывает у меня. Знаю, если он добьется своего, то это будет конец игры, поэтому я упрямо держу губы сомкнутыми, мысленно умоляя его отступить.

Когда он отпускает одну мою руку, я мгновенно хватаю его за бицепс, чтобы оттолкнуть, но это бесполезно. Он очень сильный мужчина, и притом очень решительный. Мои жалкие попытки освободиться не оказывают на него никакого эффекта.

Джесси крепко хватает меня за бедро, и я дергаюсь, но меня снова прижимают к столешнице. Я в полной западне, но все также вызывающе отвергаю его поцелуй, крепко сжимая губы. Я отворачиваюсь, когда он слегка отстраняется.

— Упрямая женщина, — бормочет он, прижимаясь губами к моей шее, на всем пути лаская и покусывая, добирается до моего уха продолжительными, влажными круговыми движениями и кусает за мочку.

Крепко зажмуриваюсь, умоляя себя не поддаваться его неотвратимому прикосновению. Впиваюсь ногтями в его напряженное предплечье, а губы плотно сжимаю из страха испустить возглас удовольствия. Его рука покидает мое бедро и медленно скользит по животу, к поясу шорт.

— Пожалуйста. Прошу, прекрати, — взываю я.

— Ты прекрати, Ава. Просто прекрати. — Просунув указательный палец под ткань, он медленно, нежно, размеренно проводит им слева направо, продолжая наступление своих губ на мое ухо и шею. От отчаяния я чуть не плачу.

От обжигающего трения колени подгибаются, все тело пронзает сильная дрожь. Слышу, как Джесси тихо и гортанно смеется, посылая вибрации по позвоночнику, и внизу медленно нарастает непрерывный ритм. Сжимаю бедра, перемещая ладонь от его предплечья к груди и совершенно безрезультатно отталкивая. Даже не знаю, к чему сейчас это беспокойство. Я в двух шагах от того, чтобы ему сдаться. Он упрямо подгоняет меня к страсти, а я сильно в него влюбилась — очень сильно. Мне кажется, что голова вот-вот взорвется, и не уверена, произойдет это от удовольствия или от смятения. Я так чертовски запуталась.

Когда его губы вновь касаются моих, я по-прежнему сопротивляюсь, изо всех сил стараясь отгородиться. Бедный мозг получает миллион различных команд: бороться, сопротивляться, согласиться, поцеловать, пнуть его коленом по яйцам.

А затем его рука погружается в мои трусики, пальцы раскрывают меня, вызывая во мне яростные всполохи электрических искр. Он ласкает клитор, очень нежно. Я вздрагиваю, мой рот открывается, и издаю крик удовольствия. Джесси в полной мере использует слабость моей воли, проникая языком мне в рот, исследуя и облизывая каждый уголок, его большой палец медленно кружит по моей горящей сердцевине. Я целую его в ответ.

— Отпусти мою руку, — тяжело выдыхаю я, напрягаясь.

Должно быть, он понимает, что я попалась, потому что со стоном освобождает мою руку и тут же хватает меня за затылок. Я обвиваю руками его шею, притягивая ближе к себе — вот так просто.

Бедрами он упирается себе в руку, увеличивая давление атаки на мой центр, и входит в меня пальцами. Внутренние мышцы крепко их сжимают. Я стону.

Он отстраняется, задыхаясь и тяжело дыша, глядя на меня из-под полуопущенных век затуманенными глазами.

— Я так и думал, — говорит он, еще выше подталкивая хриплым голосом мой нарастающий оргазм.

Он снова прижимается к моим губами поцелуем, и я соглашаюсь — на все. Я вновь раба этого прекрасного неврастеника. Сила воли покидает меня, а слабости выходят наружу.

Провожу руками по обтянутой пиджаком спине, погружаю пальцы в его темно-русые волосы, пока он продолжает мучительно медленные, контролируемые движения. Я готова расплакаться от радости и огорчения, но как могу сопротивляться этому? Мне никогда от него не убежать.

Теперь, когда я перестала бороться, движения его языка более спокойные и размеренные. Жар наших сомкнутых ртов кажется естественным и всепоглощающим. От нарастающей кульминации, угрожающей атаковать со всех сторон, бедра напрягаются, хватка в его волосах усиливается. Он понимает сообщение, усиливая поцелуй, движения его пальцев становятся все жестче, удовольствие сносит меня единым порывом, и я взмываю ввысь. В голове становится пусто, за исключением блаженства освобождения, проносящегося сквозь меня. Я кусаю его за губу. Он стонет. Святое гребаное дерьмо!

Движения его пальцев замедляются, и я отпускаю его губу из стиснутых зубов. Кажется, я чувствую привкус крови, но не могу открыть глаза, чтобы удостовериться. Так ему и надо.

— Вспомнила? — тихо шепчет он мне в губы. Я вздыхаю и приподнимаю отяжелевшие веки, встречаясь с зелеными глазами. Я не отвечаю ему; он знает ответ на этот вопрос. Но, как и всегда, я ничего и не забывала. Он не требует ответа. Просто наклоняется, нежно целуя меня в губы, я скольжу языком по его нижней губе, слизывая маленькую капельку крови, причиной которой стала я.

— У тебя из-за меня кровь.

— Дикарка, — выдыхает он, медленно вынимая из меня пальцы и засовывая их мне в рот. Джесси внимательно наблюдает, как я провожу по ним языком, и в уголках его губ играет улыбка. Он снова получил то, что хотел — меня, сдавшуюся ему.

Он усаживает меня на столешницу.

— Почему ты все время от меня убегаешь?

Он кладет руки по обе стороны от моих бедер и, подавшись вперед, изучающе всматривается мне в глаза.

Опускаю голову. Смотреть на него невыносимо. Что я могу сказать? Что влюбилась в него? Вероятно, мне так и следует поступить — он может испугаться и оставить меня в покое. Вместо этого я пожимаю плечами.

Джесси кладет указательный палец мне под подбородок и приподнимает голову, так что я вынуждена смотреть в его до боли красивое лицо.

Он выжидающе выгибает бровь.

— Детка, поговори со мной.

— Я не знаю.

Он закатывает глаза и шлепает меня по руке, заставляя отпустить прядь волос, которую я наматываю на палец.

— Ты дерьмовая лгунья, Ава.

— Знаю, — фыркаю я. Надо срочно избавиться от этой дурацкой привычки.

— А теперь отвечай, — мягко просит он.

Я вздыхаю.

— Ты меня отвлекаешь. Я не хочу, чтобы мне причинили боль. — Вот, я не лгу. Это правда. Просто опустила одну незначительную деталь — свои чувства к нему.

Смотрю на него, он покусывает губу, шестеренки в его голове работают в полную силу. Джесси не знает, что на это ответить. Очень рада, что не сбросила на него любовную бомбу.

— Понятно, — говорит он решительно. И это все? Ему понятно? — Я тебя отвлекаю? — спрашивает он.

— Да. — Я хмурюсь. В самом худшем смысле этого слова!

Он дуется.

— Мне нравится тебя отвлекать.

— Мне тоже нравится, когда ты меня отвлекаешь, — угрюмо бормочу я. Замечаю, что он игнорирует вторую часть фразы — про боль.

— От чего я тебя отвлекаю?

— От благоразумия, — тихо отвечаю я. Опьяняющее воздействие, которое он оказывает на мое тело, все глубже проникает в сознание. Джесси сказал, что заставит меня нуждаться в нем, и держит слово.

Он улыбается, полностью удовлетворенный, его глаза вновь потемнели и обещают нечто новое.

— Сейчас я еще немного тебя отвлеку. Нам надо подружиться. — Его низкий голос снова разжигает во мне желание. Он подхватывает меня под ягодицы и, стянув со стола, закидывает мои ноги себе на талию.

— Разве мы только что не подружились?

— Не совсем. Нам нужно подружиться как следует. Это самый разумный поступок. Ава, больше не убегаем.

Я улыбаюсь и обнимаю его за спину, пока он направляется из кухни в мою спальню, и пинком закрывает за собой дверь. Он усаживает меня на край кровати, стягивает через голову майку, и мои груди, не стесненные лифчиком, выпрыгивают наружу. Он улыбается, глядя мне в глаза, и бросает майку на пол. Принимается за пояс шорт, побуждая меня приподнять попку, чтобы мог стянуть их вместе с трусиками.

— Сиди здесь, — приказывает Джесси, дергая себя за галстук. Искры предвкушения рикошетят по всему телу, когда наблюдаю, как он медленно передо мной раздевается. Пиджак следует за галстуком, затем он медленно расстегивает рубашку.

Быстрее! Рельефные мышцы его груди заставляют меня буквально истекать слюной, когда он мучительно долго передо мной раздевается. Мой взгляд автоматически притягивается к его шраму. Я отчаянно хочу знать, откуда он взялся.

— Ава, посмотри на меня.

Устремляю глаза прямо на него, томные зеленые омуты внимательно наблюдают за мной, пока он снимает ботинки, носки и брюки, и, наконец, стягивает боксеры. Эрекция освобождается, оказываясь на уровне моих глаз. Если наклониться вперед и открыть рот, то получу преимущество. Это была бы приятная перемена. Смотрю на него снизу вверх, замечая порочную усмешку и сверкающие глаза.

— После двух дней поисков я отчаянно хочу оказаться в тебе, — мрачно произносит он. — С нетерпением буду ждать возможности трахнуть твой ротик позже. Ты мне должна.

Его слова наносят мощный удар по моему естеству, Джесси наклоняется и обвивает рукой мою талию, взбирается на кровать, нависая надо мной, и осторожно укладывает меня под себя. Раздвинув бедра коленом, он устраивается между ними, опираясь руками по обе стороны от моей головы, и нежно смотрит на меня. Я готова разрыдаться.

Все планы сбежать, пока не стало слишком поздно, разрушены до основания. Сейчас уже слишком поздно, и его решимость заполучить меня, когда заблагорассудится, не дает никаких послаблений.

— Больше ты от меня не убежишь, — говорит он тихо, но твердо.

Знаю, что должна что-то ответить. Отрицательно мотаю головой и тянусь к его плечам.

— Ты должна мне ответить, Ава, — шепчет Джесси. Чувствую давление его члена, и на меня обрушивается до нелепости сильный жар.

— Не убегу, — подтверждаю я.

Он кивает, не сводя с меня пристального взгляда, медленно отступает назад и движется вперед, глубоко погружаясь в меня. Я стону и удобнее хватаюсь за его плечи, двигаясь под ним. Эта полнота невероятна, и я быстро к ней привыкаю. Он делает долгий вдох, стараясь держать себя под контролем. От сосредоточенности его блестящий от пота лоб прорезает хмурая морщинка.

Я сопротивляюсь желанию сжаться вокруг него — ему нужно немного времени. Джесси закрывает глаза, длинные ресницы ложатся веером, голова склоняется ко мне, он пытается усмирить прерывистое дыхание. Я терпеливо жду, пока он придет в себя, пробегая руками вверх и вниз по его крепким плечам, более чем счастливая лежать и пристально разглядывать этого прекрасного неврастеника. Он знает, сейчас мне нужен нежный Джесси.

Через несколько мгновений он берет себя в руки и снова поднимает голову, чтобы посмотреть на меня. Сердце сжимается в груди. Я так влюблена в этого мужчину.

— Вот что происходит, когда ты отказываешь мне. Больше так не делай. — Он приподнимается на руках, затем лениво отводит бедра назад и плавно продвигается вперед.

Я мурлыкаю. О, боже мой! Он повторяет это восхитительное движение снова и снова, все время наблюдая за мной.

— Ты должна думать об этом, Ава. Когда снова захочешь сбежать, думать о том, что ты сейчас чувствуешь. Думать обо мне.

— Да, — выдыхаю я, изо всех сил стараясь унять быстро нарастающее давление. Хочу, чтобы так продолжалось вечно. Хочу чувствовать себя так всегда. Именно поэтому я его избегаю. В своих попытках отмахнуться от него я слаба и беспомощна. Или это он настроен так решительно? В любом случае, все всегда заканчивается одним и тем же... я отдаюсь этому мужчине.

Приподнимаю бедра навстречу каждому толчку, он накрывает губами мой рот, неторопливо и лениво овладевая им, языком подстраиваясь под обжигающий ритм бедер.

Я всхлипываю, впиваясь ногтями в его руки. Нужно перестать метить его и пускать кровь. Бедняжка почти каждый раз подвергается жестокому обращению. Он медленно движется вперед, достигает самых глубин и кружит, затем не спеша отходит, и повторяет все снова и снова. Мне так долго не продержаться. Как он может так поступать со мной?

— А так нравится? — шепчет он.

— Даже слишком, — выдыхаю я, сжав зубы.

— Да. Леди, ты близко? — спрашивает он у моих губ.

Кусаю его за язык.

— Уже там.

— Я держу тебя, детка. Взлетай.

Мучительная дрожь пробегает по моему телу, заставляя сжаться вокруг члена Джесси, меня дико трясет, я стону ему в рот. Последний глубокий толчок, за которым следует резкий рывок и ощущение горячей жидкости, наполняющей меня, сигнализирует об освобождении Джесси. Он остается глубоко и крепко зажмуривает глаза, в то же время с нежностью уделяя внимание моему рту, издавая в него долгий и низкий стон. Мышцы напрягаются в такт его пульсации. Я вытягиваю из него все до самой капли.

— Господи, как же мне тебя не хватало! — шепчет Джесси, уткнувшись лицом в изгиб моей шеи и втягивая носом воздух, а после перекатывается на спину. Он поднимает руку, и я щекой прижимаюсь к его теплой, упругой груди. Я в заднице — в полной гребаной заднице.

— Мне нравится заниматься с тобой медленным сексом, — мечтательно говорю я.

— Детка, это не был медленный секс. — Свободной рукой он убирает с моего лица волосы.

Нет?

— А какой же?

Он нежно целует меня в лоб.

— Это был наверстывающий секс.

О, что-то новенькое.

— Тогда мне нравится наверстывающий секс.

— Не привыкай. Он будет происходить не особенно часто.

Меня пронзает острое разочарование.

— Почему?

— Потому что, леди, вы больше не будете от меня убегать, и я тоже не собираюсь часто расставаться с вами. — Джесси вдыхает запах моих волос. — Если вообще буду.

Улыбаюсь про себя, закидывая ногу ему на бедро. Он кладет ладонь мне на колено, выводя большим пальцем круги на коже, а я провожу пальцами по его шраму. Я просто обязана узнать, как он его получил. Джесси не упоминал об этом, разве что предостерег от расспросов, но его трудно не заметить. Мне нужно выведать о нем больше.

— Как это случилось? — спрашиваю я, обводя линию шрама.

Он устало вздыхает.

— Что именно, Ава? — Его слова не оставляют возможности ни для движения, ни для расспросов. Он не хочет говорить об этом.

— Ничего, — тихо шепчу я, делая мысленную пометку больше не спрашивать.

— Что будешь делать завтра? — спрашивает он, явно меняя тему разговора.

— Завтра среда, я работаю.

— Возьми выходной.

— Что, вот так просто?

Чувствую, как он пожимает плечами.

— Да, ты должна мне два дня.

Он всегда говорит прямо. Для него это нормально, у него свой бизнес, и ему не перед кем отчитываться. В отличие от меня — со всеми клиентами, боссом и кучей работы.

— У меня много дел. Кроме того, меня ты оставлял на четыре дня, — напоминаю ему. Он до сих пор ничего не объяснил. Объяснит ли теперь?

— Тогда пойдем со мной прямо сейчас. — Он еще крепче прижимает меня к себе. Объяснений так и последовало.

— Куда?

— Мне нужно съездить в «Поместье» и обсудить кое-что с Джоном. Ты можешь поужинать, пока меня ж