Вам больше нравится спускаться, чем подниматься?

Это была бы неплохая метафора, чтобы описать подсознание или бессознательное. Я питаю особый интерес к подземному миру.

Несколько лет назад в интервью изданию “Paris Review” вы говорили, что движущей силой ваших историй являются “потеря, поиск и обретение”. Можем ли мы до сих пор с уверенностью утверждать это?

Да. Это очень важная часть моих произведений. Исчезновение, если хотите - пропажа, чего-то, поиск и обретение потерянного. Мои герои часто находятся в поисках утраченного. Иногда - девушки, иногда причины, иногда цели. Но все они ищут что-то значимое, некий ключ, который когда-то потеряли. И есть еще кое-что - когда мои герои наконец-то обретают это что-то, они неизбежно сталкиваются с чем-то вроде разочарования. Не знаю почему, но это своеобразный лейтмотив моего творчества - поиск и обретение, но без “жили долго и счастливо”.

Очень часто мужчины, которые становятся героями ваших произведений, потеряны: одни - в поглотивших их эмоциях, другие находятся в экзистенциальном кризисе. Возникает чувство, что этот мир - не место для них.

Понимаете ли, если главный герой будет счастливым, никакой истории не получится.

Ваши сюжеты почти всегда разворачиваются вокруг некой тайны. Иногда вы разгадываете ее, иногда оставляете без ответа. Причина в том, что вы хотите оставить место для воображения читателя или в том, что вы и сами не всегда знаете правильный ответ?

Бывает, когда у меня выходит новая книга, друзья звонят мне и спрашивают: “Что было потом?”, а я говорю: “Ничего. Это конец”. Но люди всегда ждут продолжения. После завершения работы над “1Q84” у меня было ясное представление о том, что должно случиться дальше. Я мог бы написать сиквел, но не стал. Я подумал, это будет все равно что “Парк Юрского Периода 4” или “Крепкий Орешек 8”. Поэтому я оставил историю там, где она родилась, и был очень этим доволен.

Есть ли шанс, что она когда-нибудь увидит свет?

Нет, вряд ли. Скорее всего она так и останется в моей голове. Главный герой продолжения, а точнее героиня - шестнадцатилетняя дочь Тэнго. Это очень увлекательная история.

Тогда это никакой не “Крепкий Орешек 8”!

А еще к этой книге есть приквел.

Только у вас в голове?

Ага.

Одни писатели постоянно пробуют что-то новое в каждой книге, другие - оттачивают уже выработанные техники и приемы. К каким относите себя вы?

Я люблю творчество Кадзуо Исигуро. Он мой друг. И каждый раз, когда у него выходит что-то новое, оно абсолютно не похоже на то, что было раньше. Это очень интересно, но в моем случае мотивы и темы произведений не слишком отличаются. Я не люблю писать продолжения, но атмосфера моих книг всегда остается похожей в каждой последующей книге. Я — это только я, и я думаю не так, как все остальные; я не в силах изменить этого. Но я не хочу писать одно и то же раз за разом.

Особенность вашего стиля заключается в том, что часто глубокие и сложные идеи и мысли сочетаются с очень легким и ясным письмом. Вы намеренно создаете такой контраст?

Многие писатели облекают простые, поверхностные идеи и мысли в усложненную форму. Я стараюсь писать о серьезных и сложных вопросах в достаточно простом для понимания стиле, чтобы речь была подвижной и приятной для чтения. Чтобы писать об этих самых “сложных вопросах”, нужно быть готовым постоянно погружаться в них все глубже и глубже. За те сорок лет, которые я посвятил литературе, я выработал для этого специальную технику. Она скорее связана с телом, нежели с разумом. Мне кажется, если человек занимается художественной литературой и при этом слишком умный, у него ничего толком не выйдет. Но если он слишком глупый, то тоже ничего не получится. Нужно найти что-то посередине. Добиться такого очень непросто.

Когда ваши книги переводят на другие языки, как вам кажется, в них остается ваш стиль?

Да. Не знаю почему, но, когда я читаю переводы своих книг на английском я думаю: “О, да это же я”. Ритм, стиль письма - они очень близки к оригиналу.

Насколько мне известно, вы сами являетесь переводчиком. Вы переводили Фицджеральда, Трумена Капоте, Раймонда Карвера и многих других американских авторов на японский. В данный момент вы работаете над переводом произведений Джона Чивера. Что привлекает вас в писателях, которых вы переводите?

Все просто. Я перевожу то, что мне нравится читать самому. Я перевел все романы Раймонда Карвера. Мне очень нравится, как он пишет. Я перечитал “Долгое прощание” (“The Long Goodbye”) пять или шесть раз.

При переводе нужно как бы “примерить” на себя голос другого автора. Нужно в каком-то смысле стать Фитцджеральдом, или Чандлером или Чивером. У вас есть собственный стиль, собственный голос - есть ли какой-то вызов, испытание в том, чтобы найти и почувствовать стиль того автора?

Да, безусловно. Я очень люблю Фицджеральда и перевел многие его работы, но его стиль так отличается от моего, настолько красивый и многогранный. Тем не менее, я многое почерпнул от него - его позицию, его взгляд на мир. В той же степени стиль и мир Раймонда Карвера отличается от моего, но он тоже многому меня научил.