Крестьянство» и «дворянство» – два мира, два народа, две правды?

Исторические хроники содержат описания таких чудовищных зверств, такого террора со стороны воинства Пугачева, что становятся, не просто понятны, а даже пронзительны слова Пушкина о русском бунте – «бессмысленном и беспощадном». «Безмолвствующий» народ «Бориса Годунова» и приспешники Пугачева, издевающиеся над ненавистным дворянством, - одна и та же стихия, раздразнить которую – катастрофа! Народ безмолвствующий заряжен бунтом, народ, восставший – подобен шайке подростков, распаленных безнаказанностью и не ведающих, что творят. Но является ли «народом» пугачевское окружение?

«Я взглянул наискось на наперсников самозванца. Один из них, тщедушный и сгорбленный старичок с седою бородкою, не имел в себе ничего замечательного, кроме голубой ленты, надетой через плечо по серому армяку. Но ввек не забуду его товарища. Он был высокого росту, дороден и широкоплеч, и показался мне лет сорока пяти. Густая рыжая борода, серые сверкающие глаза, нос без ноздрей и красноватые пятна на лбу и щеках придавали его рябому широкому лицу выражение неизъяснимое. Он был в красной рубахе, в киргизском халате и казацких шароварах»

И в другом месте:

«Необыкновенная картина мне представилась: за столом, накрытом скатертью и установленном штофами и стаканами, Пугачев и человек десять казацких старшин сидели в шапках и цветных рубашках, разгоряченные вином, с красными рожами и блистающими глазами… с любопытством стал я рассматривать сборище. Пугачев на первом месте сидел, облокотясь на стол и подпирая черную бороду свои широким кулаком… все обходились между собою, как товарищи и не оказывали никакого особенного предпочтения своему предводителю… Сосед мой затянул тонким голоском заунывную бурлацкую песню, и все подхватили хором… Невозможно рассказать, какое действие произвела на меня эта простонародная песня, распеваемая людьми, обреченными виселице. Их грозные лица, стройные голоса, унылое выражение. Которое придавали они словам и без того выразительным, - все потрясало меня каким-то пиитическим ужасом».

В глазах Пушкина, автора «КД» и «Истории Пугачева», сподвижники самозванца, конечно, скорее, «люмпены», отщепенцы, чем представители народной массы. Такие же, между прочим, как Швабрин, - аморальность и асоциальность которого специально подчеркнута. Столь же подчеркнуты специфически русские народные черты в поведении и речи коменданта Миронова и его семьи. По воле автора в сознании читателя гораздо более близки друг другу – как носители общенационального духа – оказываются крестьянин Савельич и дворянин Миронов. «Злодейство» (в дворянском, «люмпенском» ли обличье) – по другую сторону этой духовной линии. Замечательно, что сам пушкинский Пугачев и некоторые из его людей (например, Хлопуша) в этом смысле как бы «колеблются», их нравственный статус – «мерцает». Будучи злодеями, по существу, они способны на поступки великодушные, и даже благородные. Все, что касается Пугачева, помимо отвращения и ужаса, вызывает у Петра Гринева «пиитическое» чувство. Злодейство – в который раз – сопрягается у Пушкина с каким-то мрачным эстетическим переживанием. Пугачев – в одиночку (мы убеждаемся, что это так) – бросил вызов могущественной государыне, дал волю огромной разрушительной силе, скопившейся в глубине его души. И проиграл. Но ужас и «пиитический восторг» этого взрыва вызывают у читателя чувства особого рода: он поневоле заражается состраданием к Пугачеву, а к Екатерине и всему, что за ней стоит, остается равнодушен.

Итак, не дворянство и крестьянство сталкиваются в «Капитанской дочке» – а «бунт» и «порядок», как основополагающие начала бытия. «Порядочность» Гринева, Мироновых, Савельича подвергается тяжелейшему испытанию, но даже в буре страстей, в водовороте событий природная (истинно русская, народная!) гармоничность этих характеров остается не поколебленной. Пугачев же и пугачевщина являются страшным зеркалом екатерининских «порядков». Недаром Пушкин подчеркивает жуткую «пародийность» пугачевского «двора»: Пугачев не знает другой модели для поведения государя и доводит ее до апофеоза, больше всего похожего на кошмар!

 Трагедия власти – в ее неправедности. «Помазанника Божьего» удерживает в границах мирового порядка сам Господь; тиран и самозванец существуют в непрерывном страхе. Мужик служит барину, но барин его боится. Народ служит власти, но власть – перед ним трепещет. Вся «уваровская триада» – по Пушкину – пронизана террором. Противостоять ему могут только неистребимые ростки человечности, пока и поскольку могут еще подавать сигналы любви каждому человеческому сердцу.

 Заключение.

Пушкин всегда задавался вопросом: почему именно этот человек? Кто или что дает ему право вершить судьбы тысяч людей? (Его интересовала как власть царя так и власть поэта). Царь, для русского народа всегда являлся олицетворением высшей и неприкосновенной власти. И каким бы тираном он не был – его власть от Бога. И то, что народ восстает против самозванца вполне справедливо и оправданно. Пушкин заметил это еще в лицейские годы в знаменитой оде «Вольность», и всю жизнь эта тема волновала его ум. «Капитанская дочка» явилась воплощением всех предыдущих идей. Мы ясно видим, как Пушкин воплощает знаменитую уваровскую триаду в образной системе романа. Центром повести является личность,как олицетворения власти, личности и общества (Пугачев сочетал в себе все три части триады). Но в большей степени Пушкина волнует личность самозванца (ведь он и сам считал себя таковым), посмевшего бросить вызов несокрушимому идеалу власти. Грех против неё рушит всю пирамиду.

В «Капитанской дочке» не представлена истинная власть, и исход истории зависит от силы личности, как Екатерины и Пугачева, так и личности каждого героя. 

Таким образом, мы доказали, что:

 В основу образной системы романа «Капитанская дочка» положена антитеза «Власть - Бунт», воплощенная в конфликтах идей и характеров.

Эпицентром конфликта и движущей силой сюжета повести является личность «самозванца», исследованию которой Пушкин посвятил свои исторические произведения.

 

Примечание.

 

1. Светлое имя Пушкин/ Сост., коммент. В. В. Кунина.- М.: Правда; 1998. – с.181

2. Б. Башилов Высказывания – 1999.

3. Татьяна Ларина Статья о Пушкине – 1998.

4. Тарас Бурмистров Цикл «Соответствия» - М., 1998.

5. Е. А. Маймин

6. Монахов О.П., Малхазова М. В. Русская литература XIX века. Ч.1.- М.- 1994.

7. А.С. Пушкин избранные сочинения/ Сост. Н. А. Чечулина – СПБ.,1968. – с. 17

8. Читая Пушкина/ Вс. Рождественский – СПБ.: Дет. Литература, 1962. – с.24

9. Монахов О.П., Малхазова М. В. Русская литература XIX века. Ч.1.- М.- 1994.

10. Судьба Пушкина: роман – исследование/ Б. Бурсов. – СПБ.: Сов. писатель, 1986. – с. 437

11. Судьба Пушкина: роман – исследование/ Б. Бурсов. – СПБ.: Сов. писатель, 1986. – с. 439

12. Судьба Пушкина: роман – исследование/ Б. Бурсов. – СПБ.: Сов. писатель, 1986. – с. 427

13. Путешествие Пушкина в Оренбургский край/ Смольников И. Ф. – М.: Мысль,1991. – с.15

14. Повести о прозе / Шкловский В. Б. – М.: Т.2. – М.: художественная литература, 1966. – с.

15. Синявский А. (Абрам Терц) Путешествие на Черную речку. – М., 2002

16. Синявский А. (Абрам Терц) Путешествие на Черную речку. – М., 2002

17. Синявский А. (Абрам Терц) Путешествие на Черную речку. – М., 2002

18. Судьба Пушкина: роман – исследование/ Б. Бурсов. – СПБ.: Сов. писатель, 1986. – с. 449 – 450.

19. Судьба Пушкина: роман – исследование/ Б. Бурсов. – СПБ.: Сов. писатель, 1986. – с. 449 – 450.

20. Повести о прозе / Шкловский В. Б. – М.: Т.2. – М.: художественная литература, 1966. – с. 45

 

 

Литература.

 

1. Судьба Пушкина: роман – исследование/ Б. Бурсов. – СПБ.: Сов. писатель, 1986. – с. 512

2. Повести о прозе / Шкловский В. Б. – М.: Т.2. – М.: художественная литература, 1966. – с.463

3. Путешествие Пушкина в Оренбургский край/ Смольников И. Ф. – М.: Мысль,1991. – с.271

4. Светлое имя Пушкин/ Сост., коммент. В. В. Кунина.- М.: Правда; 1998. – с.606

5. Синявский А. (Абрам Терц) Путешествие на Черную речку. – М., 2002

6. Читая Пушкина/ Вс. Рождественский – СПБ.: Дет. Литература, 1962. – с.188

7. А.С. Пушкин избранные сочинения/ Сост. Н. А. Чечулина – СПБ.,1968

8. Всеволод Воеводин Повесть о Пушкине. – Л., 1966.

9. Социальный протест в народной поэзии. Русский фольклор/ Ред. А.А. Горелов – Л.: «Наука», 1975. 

10.  Пушкин А. С. Полное собрание сочинений том четвертый – Красноярск: «Универс», ПСК «Союз», 1999.