История возникновения особого порядка судебного разбирательства

Отечественное уголовное судопроизводство в своем развитии прошло те же этапы, что и европейские типы уголовного процесса, сменявшие друг друга с исторической необходимостью. Упрощенное судопроизводство является результатом длительного процесса развития и совершенствования, причем это относится как к национальному опыту, так и опыту зарубежному. При этом еще со времен Русской Правды признание обвиняемым вины влияло на исход процесса. С развитием розыскного типа процесса признание обвиняемого (в том числе под пыткой) становится «лучшим доказательством всего света». В ходе дальнейшего развития судопроизводства совершенствуются и правила оценки признания обвиняемого.

Еще при Екатерине II в целях придания уголовным делам скорейшего течения на производство следствия был назначен (1763 г.) месячный срок.

Ввиду того, что бесконечность процессов была одним из самых существенных его недостатков, в Высочайшем Манифесте Александра II (судебная реформа 1864г) выставлено было особое требование, чтобы суд был скорый. «Судебная волокита уменьшает все благодетельное воздействие суда. Тому, чья участь, так или иначе, зависит от суда, естественно желать, чтобы она как можно быстрее решилась, чтобы не томиться под неопределенным и долгим гнетом. Тот, чье право или достояние подвергнуто сомнению или вопросу в судебном деле, неизбежно стремится к скорейшему его окончанию, чтобы иметь возможность пользоваться принадлежащим ему благом или, по крайней мере, осознать бесповоротность его потери. Суд медленный может быть все-таки справедливым, но он никогда не будет располагать общественным сочувствием и поддержкой, тогда как быстрое производство и соответствующее решение судебных дел вселяют утешительную уверенность в том, что судебная власть входит в тяжелое положение судящихся и дорожит их законными интересами. Однако судебные потребности граждан существуют для судебных органов, а суды учреждены в интересах общества и непрестанного ограждения его членов от противозаконных посягательств».

В Российском государстве в результате реформ 1864 года был принят Устав уголовного судопроизводства, в котором был закреплен институт упрощенного судопроизводства; в статье 681 Устава предусматривалась возможность проведения сокращенного судебного следствия в случае признания вины обвиняемым. При этом вопрос о необходимости исследования объема исследуемых доказательств решался судом.

Закон оставлял на усмотрение мирового судьи решение вопроса о порядке судебного следствия. Так, в случае если обвиняемый признавал себя виновным и его признание не вызывало у судьи сомнения, судья был вправе приступить к постановлению приговора, не производя дальнейшего расследования. Если в процессе судебного разбирательства мировой судья приходил к выводу о необходимости производства осмотра, освидетельствования, обыска либо выемки, то обязанность по проведению таких следственных действий закон возлагал на судью. И лишь только в случае, когда по каким-либо обстоятельствам эти действия не могли быть исполнены им лично, и представлялось возможным отложить их до другого времени, судья был вправе дать по данному поводу поручение чинам местной полиции.

Следует отметить, что в дореволюционном российском законодательстве, на основании закона от 15 июня 1912 года (гл. 10 О судебных приказах) существовали две самостоятельные процедуры судебного разбирательства по уголовным делам, одна - упрощенная, другая - сокращенная. Вполне естественно, что такое разделение процедур базируется на разности самих понятий - сокращение и упрощение.

На протяжении всей истории существования уголовно-процессуального права законодатель не раз прибегал к установлению «особого порядка производства» по делам о хулиганстве. Так, УПК РСФСР 1922 года и его редакция, принятая Постановлением ВЦИК от 15 февраля 1923г., не предусматривала обязательного производства предварительного следствия по делам о хулиганстве, ограничиваясь проведением дознания. Существовавшим в то время дежурным камерам народного суда предоставлялась возможность немедленного рассмотрения тех уголовных дел, которые, по мнению органов, задержавших преступника, не требовали производства особого расследования.

По мнению С.А. Маршева, и многих других специалистов в области уголовного процесса, как теоретиков, так и практических работников, «значение этого упрощенного порядка судопроизводства подтверждено практикой, жизнью, о чем свидетельствует принятие решения о распространении этого производства и на производство по делам о мелком хищении государственного или общественного имущества».

Противоположную точку зрения по данному вопросу высказывал М.С. Строгович, он считал, что сокращенная форма не будет долговечной, так как: «особые порядки судопроизводства по уголовным делам в народных судах - такие, как судебные приказы, дежурные камеры, вынесение заочных приговоров, сокращенное судебное следствие при признании своей вины - были упразднены еще задолго до судебной реформы 1958-1961 гг.».

Аналогичного мнения в 1970 - 1980 гг. придерживались практически все сторонники унификации уголовно-процессуальной формы: Н.С. Алексеев, А.С. Кобликов, И.Л. Лисагор, И.И. Мартинович, И.Л. Петрухин, П.С. Элькинд и др. Они возражали против развития сокращенного производства, и выступали за его полную ликвидацию.

Между тем результаты проводимых опросов доказывали перспективность упрощенной формы судопроизводства и заинтересованность практических работников, то есть правоприменителей, в разрешении уголовных дел по категориям дел, не представляющих большой общественной опасности посредством данного производства. Примечательно, что Р.Д. Рахунов, анализируя данные произведенного опроса, сделал свое заключение о том, что судьи, прокуроры, следователи высказывали немало интересных соображений в пользу того, чтобы расширить круг составов преступлений, рассматриваемых без формального производства предварительного расследования. Ссылаясь на положительный опыт предварительного производства по делам о мелком хулиганстве, он считал вполне оправданным и целесообразным распространить данный опыт на ряд других преступлений.

Аналогичные результаты опросов практических работников - судей, прокуроров, следователей, адвокатов, консультантов отделов юстиции, получила В. Фефилова, которая, проанализировав содержание ответов, констатировала, что подавляющее большинство находят нужным изменить порядок расследования по делам о преступлениях, не представляющих большой общественной опасности, и о малозначительных преступлениях (80%). Они предлагали, чтобы работники милиции составляли протокол о правонарушении, брали объяснения, приобщали к протоколу вещественные доказательства, а в случае необходимости проводили дознание. Статистическое исследование подтверждает, что действующая в тот период ускоренная форма досудебного производства по делам о простом хулиганстве, обеспечивала быстроту реагирования на совершенное преступление, не нарушая демократических принципов правосудия и сохраняя надежные гарантии от судебных ошибок.

Фактически способствуя совершенствованию уголовно-процессуального законодательства и решению проблемы дифференциации уголовно-процессуальной формы, а именно - расширению ускоренного производства, В.И. Курляндским была предложена идея создания «Кодекса уголовных проступков». В данном «Кодексе уголовных проступков» содержались бы не только нормы, предусматривающие эти проступки и меры наказания за них, но и устанавливался бы упрощенный порядок разрешения дел о таких проступках. В.И. Курляндский предлагал из Уголовного кодекса Российской Федерации (далее УК РФ) выделить ряд составов и распространить на них тот порядок производства, который применялся по делам о мелком хулиганстве.

С принятием УПК РСФСР 1960 года дифференциация уголовно-процессуальной формы предполагала упрощение судопроизводства по определенным категориям уголовных дел.

Так на период 1970-1980 гг., в соответствии с положениями действующего УПК РСФСР 1960 г., с учетом характера преступления были установлены следующие упрощенные процедуры:

1) выделены дела, по которым проводилось предварительное расследование только в форме дознания, и дела, по которым производство предварительного следствия обязательно;

) выделены дела частного обвинения, по которым производство предварительного расследования не предусмотрено и установлены особенности их рассмотрения в суде;

) предусмотрены особенности возбуждения уголовных дел о преступлениях частно-публичного обвинения;

) установлен упрощенный порядок производства по делам о хулиганстве, о мелком хищении государственного или общественного имущества, затем и по другим составам преступлений, не представляющих большой общественной опасности;

) расширение участия защитника на предварительном следствии по делам о некоторых тяжких преступлениях.

Исходя из личности обвиняемого, законодатель предусмотрел:

1) особенности производства по делам несовершеннолетних;

) особенности производства по применению принудительных мер медицинского характера.

Таким образом, упрощение процессуальной формы было небезграничным и имело определенные пределы. Уголовно-процессуальный закон не допускал упрощений в судебных стадиях, поэтому данный порядок действовал только на стадии предварительного расследования и потому касался протокольной формы досудебного производства и дел частного обвинения.

Данные опроса судей и прокуроров показали, что 75% опрошенных судей поддерживали существующий в 70-80 гг. XX века порядок производства по уголовным делам; 85% опрошенных прокуроров высказались за расширение круга составов преступлений, по которым можно было бы применять проверку или производство в протокольной форме, т.е. упрощенное производство, но, указав при этом, что такой порядок должен касаться только дел о «неопасных» преступлениях и с «несложными» следственными действиями.

Р.Д. Рахунов называет следующие критерии упрощенного порядка предварительного расследования:

1) социальную опасность деяния с обязательным учетом личности лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности и характера последствий преступления, где социальная опасность определяется мерой наказания;

) сложность следственных действий, производство которых требуется для установления истины.

Как показало специальное исследование, проведенное во Всесоюзном институте по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности, введение упрощенного расследования по делам о мелком хулиганстве себя оправдало и нисколько не отразилось на гарантиях прав участников процесса. Отрицательные характеристики сокращенного ускоренного производства, писал П.Ф. Пашкевич, ничего общего не имеют с правовой действительностью, как в нашей стране, так и в других странах, в которых существуют различные виды ускоренного производства, ничуть не нарушающие демократических принципов правосудия и прав граждан, а вполне согласуются с ними.

Дифференциация уголовно-процессуальной формы, а также предусмотренные в ней гарантии личности напрямую зависят от изменений, происходящих вобщественной и государственной жизни страны. Содержание нормативных актов является «зеркальным» отражением государственных, политических, социальных и экономических преобразований. Данный факт признавался правоведами, как в настоящее время, так и во времена социализма. Изменения, происшедшие в государственном устройстве нашей страны в начале 90-х годов, вызвали кризис всей судебной системы. Необратимым следствием этого процесса явилась судебная реформа, определившая основные направления развития уголовно-процессуального права и принятая в 1993 году Конституция РФ. В основе этих направлений лежали императивные нормы международных актов, направленных на защиту прав личности в уголовном судопроизводстве, подчинение всей структуры судебной системы демократическим принципам государства и высшей силе закона.

Особого внимания заслуживает введенный новым уголовно-процессуальным законом институт особого порядка судебного разбирательства или особого порядка принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением, который предусмотрен гл. 40 УПК РФ. Некоторые процессуалисты отождествляют его с распространенной в США, странах Западной Европы "сделкой о признании вины". Это не совсем верно, поскольку по западно-американскому варианту, акцент делается на уступки со стороны обвинителя в случае признания обвиняемым вины, вплоть до уменьшения объема первоначального обвинения, а по российскому закону сторона обвинения лишь дает согласие на упрощение процедуры, поэтому можно согласиться с Л.И. Малаховой, предложившей более точный термин, раскрывающий суть нового порядка, - "соглашение". Да и что скрывать, российские судьи всегда настороженно относились к термину "сделка", считая его несовместимым с высоким словом "правосудие".

Предпосылки введения института особого порядка принятия судебного решения последовательно складывались в истории отечественного уголовного процесса. Они были обусловлены историческим развитием российского государства в целом, а также становлением уголовного судопроизводства, в котором факту признания вины обвиняемым придавалось особое значение, связанное с упрощением разбирательства дела в суде и смягчением участи обвиняемого.