Убежища в постройках человека

Крысы и домовые мыши с незапамятных времен стали нахлебниками человека. В жилых домах, амбарах, складах, на животноводческих фермах и в других постройках эти грызуны не только безбедно существу­ют, но и, находя обильные растительные и животные корма, теплые, хорошо защищенные убежища, приспособились размножаться в течение всего года.

В сельской местности постройки человека посещают, кроме крыс и мышей, несколько видов полевок и среди них крупная водяная, которую часто называют водяной крысой. Эти «вольные» грызуны обычно проникают в дома в период подвоза с полей и лугов зерна, сена, соломы, во время сбора урожая огородных культур и закладки их в погреба и овощехранилища. Многие из этих грызунов на лето, когда в природе легко с кормом и просто найти убежище, покидают жилые постройки, как бы «выезжая на дачу», с тем чтобы осенью опять вернуться под гостеприимный кров человека. В более теплых и кормных районах (к югу от линии Воронеж — Саратов) домовые мыши круглый год обитают в природных условиях. В отдельных местах так же ведет себя и серая крыса. На том, какой ущерб хозяйству человека наносят эти нахлебники, я не буду останавливаться — об этом написано много специальных книг и статей.

Хищные звери, следуя за своей добычей — мыше­видными грызунами, нередко приходят к жилью человека, где тоже находят для себя подходящие укрытия, притом не только в небольших сельских поселках, но и в крупных городах. Здесь прежде всего нужно вспомнить о ласке и черном хорьке. Эти мелкие куньи, как и мышевидные грызуны, поселяются в сенных и дровяных сараях, погребах, под полами амбаров и складских помещений, конюшен, скотных дворов и да­же под жилыми домами. Хорошо защищенные теплые укрытия и обилие кормов позволяют этим хищникам добывать пищу, не уходя далеко от своих выводковых гнезд. Черный хорек, привлеченный к жилью человека грызунами, при случае нападает и на домашнюю птицу.

Ближайшая родственница лесной куницы, о кото­рой уже не раз упоминалось на предыдущих страни­цах, — каменная куница, или куница-белодушка, — обитает на юге нашей страны. В отличие от лесной куницы она тяготеет к культурному лайдшафту и придерживается мест, в которых рощи, небольшие участки леса или заросшие овраги перемежаются открытыми пространствами сельскохозяйственных угодий. Нередко этот зверек поселяется в непосредственной близости к человеку, притом не только в деревнях и поселках. В последние десятилетия белодушка за,- метно расширила свой ареал, продвинувшись к северу. В 1968 году она появилась в городе Воронеже и заселила вначале его окраину, а затем и центральную часть. Убежищами ей служат в основном чердачные помещения, а потому больше всего ее привлекают двух—четырехэтажные дома со стропильными крышами. На чердаки она проникает по пожарным лестни­цам, но может подниматься и по гладкой кирпичной стене, цепляясь за края кирпичей и наплывы цемента между ними. Зоолог Л. С. Рябов, в течение двух лет наблюдавший городскую популяцию каменной куницы в Воронеже, установил, что кормом хищнице служат в основном птицы — голуби, вороны и галки, реже воробьи. Поедает она и яйца этих птиц. В ее экскрементах были обнаружены также яблоки, груши, виноград, целлофановые обертки от колбасы и бумажки от конфет. Эти дополнительные корма зверек находит не только на помойках, но и заимствует из запасов человека. Рябов отмечает, что куница таскала яблоки из сетки, подвешенной возле окна на одной из центральных улиц города.

В последние годы каменная куница становится жи­тельницей городов и Западной Европы, она стала постоянно встречаться даже в таких крупных, как Берлин и Нюрнберг. По-видимому, недалеко то время, когда этот зверь появится и в Москве, где укрытий и кормов в виде врановых птиц и особенно голубей для него достаточно. В настоящее время куницу можно увидеть во многих районах Тульской и Калужской об ластей, вполне возможно, что она проникла и в южные районы Подмосковья.

Известно, что в пределах крупных городов нередко обитают лисицы. В Лондоне постоянно размножающаяся популяция лисиц живет в самом центре города. Звери устраивают свои убежища для дневки и воспи­тания детенышей под полами гаражей и сараев, любы­ми навесами с приподнятым над землей деревянным полом, бетонными настилами производственных построек, в различных насыпях и кучах мусора на территориях больниц, парков, огородов, кладбищ, аэропортов, спортивных площадок, школьных участков, желез­ных дорог, метро. В 1971 —1973 годах в черте города были добыты 336 лисиц. На юго-западе Англии, в городе Бристоле, провели полный учет лисиц. К этой работе привлекли 88 тысяч школьников, которые в течение месяца отмечали все встречи. Было установлено, что в городе на площади 116 квадратных кило­метров обитают около 500 взрослых особей, а ежегод­ный прирост популяции превышает 1000 особей.

Укрытие в городах находит не только каменная куница или лисица. На пустырях в черте Москвы постоянно можно видеть следы зайца-русака, ласки, горностая. В микрорайоне Матвеевское я неоднократно встречал следы барсука. Поскольку его норы в окрестностях мне неизвестны (при обилии выгуливаемых здесь собак их существование вообще невозможно), предполагаю, что этот всеядный хищник ютится в брошенных и наполовину осыпавшихся погребах для хранения картофеля, которые сооружаются на пустырях местными жителями.

Особенно часто животные посещают строения чело­века, находящиеся вне населенных пунктов, например охотничьи избушки, в которых люди подолгу отсутствуют. Дикие звери пользуются этими избушками как убежищами и находят там различные корма. О. И. Семенов-Тянь-Шанский в книге «Звери Мурман­ской области» (Мурманск: Кн. изд-во, 1982.— 176 с.) пишет: «В качестве убежища куница пользуется и лес­ными избушками, предназначенными для сотрудников заповедника при полевых работах. Если в избушке нет щелей, куница забирается внутрь через дымовую тру­бу, а выходит через разбитое окно либо прогрызает лазейку под потолком или между половицами. В избе она ловит полевок, ест оставленные продукты, устраивает погром, сбрасывая со стола и полок все, что там находится».

Как-то поздней осенью в Онежском районе Архангельской области я пришел в брошенную избушку на озере Сосновом, где на весеннюю путину останавливалась бригада рыбаков. Избушка имела запущенный вид: посуда не прибрана, на полу валяются обрывки одежды и обуви, прогрызенные мешки, в которых когда-то были продукты; стол усеян мышиным пометом; на нарах груда мерёжей и других сетевых снастей, оставленных рыбаками. Наводя в помещении порядок, я обнаружил между снастями гнездо и несколько уборных горностая. Зверек, привлеченный обилием мышевидных грызунов, облюбовал среди сетей удобное для выводкового логовища место, не требующее дополнительной подстилки, произвел на свет и воспитал здесь свое потомство.

Таежное жилье человека привлекает порой не толь­ко мышевидных грызунов и охотящихся за ними хищников, но и зайцев. Однажды зайцы повадились по­сещать брошенную избушку лесорубов в глухом лесном районе Вологодской области. На полу под столем была оставлена пачка соли. От сырости соль растворилась и пропитала две смежные половицы. Большие охотники до соленого, как и многие травоядные, зайцы выгрызли в полу длинную щель шириной в ладонь, а затем «съели» край лавки, пропитанный человеческим потом. Одного из зверьков я застал в избе, как говорится, на месте преступления. Он гулко топнул лапами об пол и выскочил через окно. Зайцы в этой избе проводили, должно быть, много времени, так как пол был изрядно усеян их «орешками».

Кроме перечисленных строений, звери используют и другие укрытия, происхождение которых связано с деятельностью человека. Старые землянки, окопы и траншеи, оставшиеся с военных лет, заброшенные погреба, овощехранилища и силосные ямы дают пристанище многим животным. В них зимуют енотовид­ные собаки, устраиваются на дневку, а иногда и приносят потомство лисицы. Поленницы дров, кучи хвороста, штабеля невывезенных с лесосек бревен создают для зверей защитные условия, которые особенно важны в угодьях, где почвы или высоко залегающие грунтовые воды затрудняют устройство нор. Хорошим укрытием для них могут служить оставленные среди угодий стога сена и скирды соломы. И те и другие обычно являются местами зимней концентрации мышевидных грызунов, так как обладают своеобразным микроклиматом: под основанием стога почва зимой не промерзает. Около стогов всегда можно увидеть следы лисиц, хорьков, горностаев, ласок. Эти мышееды здесь охотятся, находят теплые, хорошо защищенные убежища. Мелкие хищники проделывают в стогах многочисленные ходы. В старых скирдах соломы, простоявших несколько лет, енотовидные собаки, лисицы, иногда даже барсуки прокапывают норы, как в рыхлой почве. Например, в степной части Крыма в скирдах соломы пяти-шестилетнего хранения обнаруживали по нескольку выводков лисицы. Мне известно, что в перезимовавших ометах соломы, оставшихся на полях в Вологодской области, нередко приносили поросят самки кабана. Зоолог С. К. Устинов, много лет изучавший медведя в Прибайкалье, рассказал мне, что в годы с плохим урожаем кормов этот хищник залегает на зиму в случайных убежищах, в том числе стогах сена, кучах хвороста и даже в зимовьях охотников.

Стихийное бедствие может вынудить зверя покинуть привычное убежище и переселиться в другое, временное, не характерное для него. На одной из ферм в Великобритании в сенном сарае была обнаружена барсучиха с пятью только что появившимися на свет детенышами. Оказалось, что сильные ливни за­топили нору — и ей пришлось перебраться в такое необычное жилье. Через несколько дней, когда вода спала, мать перетащила барсучат в прежнее убежище. Подобные переселения барсуков в период дождей в этих местах наблюдались и прежде.

Иногда звери устраиваются на временные лежки в самых невероятных местах. Каменные куницы в Воронеже неоднократно дневали, например, в складе на мешках с удобрениями, несмотря на сильный запах химикатов, или под сиденьем стоявшего во дворе Лесотехнического института трактора. В Херсонской области лисицы использовали для укрытия трубы диаметром 20—40 сантиметров, уложенные на поверхности или закопанные в землю с целью подачи воды на поля.

Многие, вероятно, помнят фотоснимок В. М. Пескова, опубликованный в газете «Комсомольская правда» (от 4 мая 1985 г.), на котором лисица идет по стволу наклонного дерева высоко над землей. Эта фотография была сделана в Окском заповеднике во время весеннего половодья. Лисицу загнал на дерево разлив — чего не сделаешь, спасая свою жизнь. Однако известен случай, когда и в обычной обстановке хищница освоила «древесный» образ жизни. На биостанции Всесоюзного научно-исследовательского института охотничьего хозяйства и звероводства (г. Киров) молодая лисица, жившая в просторном вольере, приноровилась взбираться на деревья. По наблюдению сотрудника института Н. Н. Соломина, она выбирала ели с прочными ветвями, начинающимися у самой земли, вска­кивала на них и, двигаясь по спирали вокруг ствола, взбиралась наверх. На высоте шести-семи метров ли­сица ложилась на ветви и, прижавшись к стволу, подолгу оставалась там.

«Дом на ногах»

Итак, вы познакомились со всевозможными убежи­щами, которыми пользуются млекопитающие. Однако список звериных домов останется неполным, если не вспомнить о том, что для некоторых животных защитой от врагов и непогоды являются не укрытия, а ин­стинкт стадности, сложившийся в процессе эволюции вида, и некоторые поведенческие привычки.

Есть животные, для которых характерен групповой, или стадный, образ жизни. Казалось бы, скученность организмов не может привести ни к чему хорошему. Для большого стада нужно больше корма на ограниченной площади, в стаде легче распространяется инфекция, оно заметнее для хищника. Но многочисленные наблюдения показывают, что хищнику труднее добыть одну особь из стада, чем поймать одиночку. Отдельные члены группы замечают врага раньше и на значительно большем расстоянии, чем одиночные животные, и стадо по сигналу тревоги действует как единое целое. Я уже отмечал, что джейраны одной группы отдыхают на лежках не рядом, а в нескольких десятках метров друг от друга — это позволяет им скорее заметить врага, с какой бы стороны он ни приближался. По сигналу опасности антилопы вскакивают со своих лежек и убегают в одном направлении, на ходу сбиваясь в плотный табунок.

Защита от хищника в группе характерна не только для четвероногих. Орнитологи заметили, что ястреб не может выхватить птицу из преследуемой им плотной стаи. Ему обязательно нужно сначала разогнать стаю, рассеять ее членов поодиночке и только после этого он может рассчитывать на успех в охоте. То же наблю­дается и среди рыб. На озерах Онежского полуострова я успешно ловил щук на живца. Щук было много, но прежде чем их поймать, надо было выловить рыбку, прицепить ее к крючку щучьей снасти, и тогда хищник тут же заглатывал живую приманку вместе с крючком.

Я долго недоумевал, почему ловкая и быстрая щука предпочитает брать моего живца, а не ловит эту же рыбку из вольной стаи. По-видимому, здесь действует тот же закон стаи и одиночки.

Но вернемся к четвероногим. Замечено, что волки, обнаружив стадо северных оленей, не пытаются да и - не могут выхватить из него отдельное животное. Они преследуют стадо, бегут за ним сзади и по обеим сторонам, выскакивают из засады ему наперерез, чтобы как-то разъединить его, отбить от общей массы одно или несколько животных. Потому-то жертвой волков чаще всего становятся более слабые или больные осо­би. К сожалению, у домашних животных инстинкт стадности ослаблен и при нападении хищника они легче поддаются панике.

Известно, что в открытом месте дикие животные, когда они находятся в стаде, не боятся хищника. Северные олени в присутствии волков, если те их не преследуют, спокойно пасутся или даже отдыхают. Натуралисты и зоологи в Африке нередко наблюдали, что антилопы, издалека заметив гепарда или льва, смыкали свои ряды и плотным стадом приближались к хищнику на 100—200 метров, стараясь не выпускать его из виду.

Почему же стадные животные так ведут себя? Не потому ли, что стадо для них — защита, своего рода укрытие. Один из моих товарищей-зоологов предложил назвать плотное стадо копытных «домом на ногах». Мне кажется, он прав. Плотное стадо для каждого из его членов выполняет те же функции, которые должно выполнять убежище.

Некоторые животные, например овцебыки, при нападении на них хищников организуют не просто «дом на ногах», а настоящую неприступную «крепость на ногах». Эти крупные животные (масса до 300 килограммов) в систематическом отношении вопреки существовавшему прежде мнению стоят ближе к овцам, чем к быкам. Обитают они в Гренландии и тундре Северной Америки, а в последние десятилетия успешно реакклиматизированы у нас на Таймыре и «острове Врангеля. Мир овцебыка — арктическая пустыня. Никакие бураны и морозы этому зверю не страшны, он обладает исключительно длинным волосяным покровом с густой мягкой подпушью. Длина волос на спине достигает 16, а на нижней части тела 90 сантиметров! Когда зверь лежит на снегу, можно считать, что под него подложен толстый волосяной матрас.

Волки и медведи опасны только для одиночных овцебыков. Но эти звери живут стадом, а стадо при нападении хищника занимает круговую оборону. В центре стоят телята и молодые животные, а матерые звери, и самцы и самки, как бы огораживают •их плотной стеной из своих тел, наклонив головы и обратив острые рога в сторону хищника.

Североамериканская вилорогая антилопа, обитающая в прериях между Миссисипи и Скалистыми горами, применяет сходный с овцебыком прием защиты от хищников. В зоологической систематике этот зверь занимает место между антилопами и быками и при­надлежит к самостоятельному семейству вилорогов. Вилорог — единственное в мировой фауне полорогое животное, которое ежегодно сбрасывает рога. Рога у него, как и у других полорогих, состоят из костных выростов лобной кости и роговых вильчато-разветв-ленных чехлов. Чехол ежегодно спадает — и на костном основании развивается новый рог. Второй особенностью вилорога является белое поле вокруг хвоста, так называемое зеркало, покрытое длинными, десяти­сантиметровыми, волосами, которые животное по желанию может взъерошивать. Если вилорог заметил врага — волка или койота, он, увеличивая размеры своего зеркала, оповещает этим об опасности всех членов стада. При приближении хищника звери сбиваются в плотный табун, занимают круговую оборону, выставляя навстречу врагу частокол своих рогов. Од­нако вилороги не так сильны, как овцебыки, да и размером не превышают нашу косулю, а потому образовать неприступную для хищника стенку — замкнуть кольцо — они могут, только когда в стаде их не менее 12—15 особей. Если же в группе меньше животных, они не пытаются противостоять хищнику и убегают. Кстати, вилорог — и самое быстрое млекопитающее Северной Америки.

«Дом на ногах» защищает стадных животных не только от хищников, но и от гнуса — оводов, слепней, комаров, мокрецов и других кровососов. Зоолог Л. М. Баскин, изучавший северное оленеводство, хорошо описал и заснял на кинопленку, как в комариную пору олени защищаются от гнуса, собираясь в плотное стадо. Он заметил, что насекомые нападают в основном на оленей, образующих в стаде четыре- пять внешних рядов, а животные, находящиеся в центре его, спокойно стоят или даже отдыхают лежа. Звери крайних рядов, обеспокоенные гнусом, все время движутся по кругу, как бы наматывая клубок из массы живых тел. Отдельные животные из этих рядов, измученные кровососами, силой прорываются внутрь стада, вытесняя из центра отдохнувших и вынуждая их занять место в бесконечном хороводе. Л. М. Баскян подсчитал, что для защиты от гнуса хотя бы одного оленя нужно около 30 других, которые могли бы выстроиться вокруг него в пять рядов. Таким образом, чем больше стадо, тем большее количество особей могут одновременно спасаться от гнуса (в стаде из 500 голов одновременно могут отдыхать около половины животных).

Домашний рогатый скот на пастбище в жаркий полдень нередко собирается в тесную группу головами к центру, а хвостами отмахивается от слепней и оводов.

Недавно в маленькой деревне, где было всего три дома, я наблюдал интересную сцену. Каждый вечер один из жителей, колхозный пастух, вернувшись с работы, отпускал на отдых свою лошадь, которая в это время ходила с маленьким жеребенком. Лошадь охотно щипала траву против окон нашего дома, так как не наедалась днем из-за одолевавших ее оводов и мух. Да и вечером, когда появлялся мокрец, ей все время приходилось активно охлестывать себя хвостом, фыркать, топать и тереться мордой о передние ноги. Сосунок-жеребенок не отставал от матери ни на шаг. Он тоже топал ногами, вскидывал головой, беспрестанно размахивал своим куцым, еще не обросшим хвостиком, который, конечно же, не мог отогнать от него назойливую мошкару. И вдруг я заметил, что жеребенок как-то успокоился. Все время переступая ногами, чтобы не отстать от щипавшей траву матери, он пристроился так, что ее большой хвост охлестывал не только ее собственные бока, но и его усеянную гнусом мордашку. Так малыш-жеребенок нашел свое средство индивидуальной защиты, свой «дом на ногах».

Благодаря все тому же «дому на ногах» иные животные спасаются от превратностей погоды: в силь­ные морозы — от буранов и ветров, во время жары — от палящих лучей солнца.

Зимой в жгучие сибирские морозы якутские лошади собираются в плотный табун и крутятся на площадке с вытоптанным снегом, причем густое облако пара над косяком показывает, что внутри него, где поочередно сменяются животные, складывается свой, более мягкий микроклимат.

В степях и пустынях, когда от полуденного зноя негде укрыться, овцы собираются небольшими группами, чтобы спрятать головы в тени соседа и хотя бы немного отдохнуть от палящих лучей солнца.