Вторая фаза самопроизвольного изменения крови.

Первый начинается с химического изменения коагуляции альбуминоидной атмосферы микрозимической молекулярной грануляции, что приводит к образованию сгустка, ретракции последнего и изгнанию сыворотки лимонного цвета. Глобулы не имеют никакого отношения к этому явлению, что неопровержимо доказано экспериментом с кровью лошади.

Вторая фаза начинается в тот момент, когда сыворотка окрашивается в красный цвет, что показывает, что изменение глобул крови началось, их гем - глобин, более или менее измененный, рассеивается в сыворотке. Следующий эксперимент М. Пастера показал, что происходит с глобулами при этом изменении. Этот ученый сделал это в 1863 году, ¹ пяти лет после моей проверки гипотезы микробов в воздухе, когда он отказался от веры в спонтанной генерации заквасок, с целью ДЕМОНСТР т Инг, что в отсутствии микробов Кровеносного не гниет, потому что в нем не появляется ничего живого. Чтобы понять, что это следует помнить, что М. Пастер был протоплазмологом, видевшим в организме только приблизительные принципы, не допускающим в нем ничего фигурного, автономно живого, сопоставимого с фигурными ферментами.

Я беру концерт эксперимента из книги автора, изданный вскоре после того, микрозимы был ди s покрыта и microzymian теории организации завершено.

Он начинает следующим образом: «Давайте исследуем внутренности здоровых живых существ, такие или такие из материалов, которые могут быть там найдены, и исследуем их в том состоянии, в котором их сформировала жизнь, в контакте с чистым воздухом.. " ²

1. Пастер. "Исследования по гниению". CR. Vol. LV1 (1863 г.).
2. Л. Пастер. «Etudes sur la beere». п. 46 (1876 г.).

Фактически, с помощью Кл. Барнард, он налил собачью кровь прямо в сосуд, воздух в котором был прокален. Приемник, закрытый продувочной трубкой, содержал, таким образом, один из исследуемых материалов, взятых изнутри животного и, таким образом, защищенный от микробов воздуха. Теперь я цитирую в тексте следующее то, что, по мнению Фастена, наблюдал:

1. Кровь не гниет даже при самой высокой температуре атмосферы; его запах остается запахом свежей крови или принимает запах щелочи.

2. После выдержки колб при температуре от 25 до 30 ° C (от 77 до 86 ° F) в течение нескольких недель ничего не наблюдается, кроме поглощения от 2% до 3% кислорода, который заменяется приблизительно равным объемом угольной кислоты.

3. В условиях, когда кровь собаки при контакте с чистым воздухом вообще не гниет, кристаллы крови образуются с удивительной готовностью.

4. В первые дни после того, как сыворотка была помещена в духовку, медленно, при обычной температуре, сыворотка постепенно стала окрашиваться в темно-коричневый цвет.

5. По мере того, как возникает этот эффект, глобулы крови исчезают, а сыворотка и сгусток заполняются кристаллами коричневого или красного цвета. Через несколько недель ни в сыворотке, ни в сгустке не остается ни одной капли крови. После более длительного перерыва весь фибрин может собраться в единую гиалиновую массу. ¹

^{1. Там же, с.49.}

Таков был эксперимент, из которого г-н Пастер пришел к выводу, что, если кровь защищена от микробов воздуха, она вовсе не гниет; Другими словами, он не был изменен действием какого-либо фигурного закваски, которое, по его мнению, могли произвести только микробы воздуха. В другом месте я показал, что, если предположить, что техника эксперимента была проведена точно, сделанные по нему наблюдения были неполными, а интерпретация результатов была в высшей степени порочной. Я вернусь к этому позже; пока я только покажу, что факты эксперимента подтверждают мои собственные.

Очевидно, что в совокупности эксперимент М. Пастера подтвердил то, что никогда не перестает доказать теория микрозимов, а именно, что каждая ткань, каждый юмор, взятый у живого здорового животного, абсолютно защищен от микробов воздуха., обязательно изменяется и, следовательно, изменяется самопроизвольно.

Это также демонстрирует, что есть две различные фазы в изменениях крови.

Верно, что М. Пастер не останавливался ни на минуту, чтобы рассмотреть феномен коагуляции, но он заметил, что сыворотка, сначала лимонного цвета, постепенно становилась красной, а затем темно-коричневой, не настаивая на механизме сокращения свертывания крови. сгусток, изгнание и запоздалое окрашивание сыворотки, которое знаменует начало второй фазы и которое так точно следует за потреблением кислорода, содержащегося в крови, что сам автор свидетельствовал о поглощении небольшого количества кислорода в его крови. колбы с соответствующим производством углекислоты. Во время второй фазы, когда гемоглобин изменяется все больше и больше, образуются кристаллы крови,

Это изображение ясно показывает, что во время двух фаз изменения одновременно являются химическими и анатомическими, и заканчиваются разрушением и полным исчезновением глобул.

Но какой причине г-н Пастер приписал такие поразительные эффекты? В 1863 году он также экспериментировал с мышечной плотью, подражая моему методу исследования, заменяя креозот алкоголем. Он завернул объемную массу мяса в льняное полотно, пропитанное спиртом, и предоставил его самому себе.

«Не будет никакого гниения, - сказал он, - ни внутри, потому что микробы вибрионов отсутствуют, ни снаружи, потому что пары спирта препятствуют развитию микробов на поверхности». Тем не менее автор заверил, что мясо «явно стало дичи». И почему это стало игрой? Просто, - сказал он, - «потому что при обычной температуре невозможно оторвать внутреннюю часть этой плоти от взаимодействия твердых и жидких тел друг с другом... Всегда будут иметь место так называемые действия контакта, которые развиваются в плоти. небольшое количество новых веществ, которые добавляют аромату мяса собственный вкус». ¹

Тогда при обычных температурах с кровью должно происходить то же самое, что и с мышечными тканями; будут действия контакта, реакции твердых тел на жидкости; и именно поэтому кровь изменяется, не разлагаясь, как плоть становится дичь, не разлагаясь. Есть некоторое оправдание для М. Пастера и его академий, чтобы они удовлетворились этими объяснениями, поскольку учёные приняли протоплазмизм как догму. Именно вера в эту доктрину привела к тому, что глобула стала рассматриваться как органит, а масса крови или плоти - как совокупность приблизительных принципов, и, что более серьезно, помешала М. Пастеру увидеть микрозимы. среди результатов своего эксперимента или, если он их видел, заставил его пренебречь ими, поскольку он пренебрегал микрозимами и даже вибрионами в мясе дичи. Как бы то ни было, возможно, именно вызывая действия контакта и реакции твердых тел и жидкостей, г-н Пастер убедил себя, что изменения крови и тела не являются феноменом гниения; то есть брожения. И такой взгляд на вещи со стороны знаменитого ученого преобладал настолько широко, что я был вынужден дать объяснение по поводу утверждения, сделанного Балардином 1874 года.

М. Сервель, помощник Эстора, представил Академии ² работу, подтверждающую тот факт, что при абсолютной защите от атмосферных микробов самые разнообразные ткани могут

1. Пастер Л. Исследование гниения. CR, Vol. LVI. п. 118-9 (1894).
2. CR, Vol. LXXIX, стр. 1270.

производят бактерии даже внутри, и ссылаются на другие проверки, сделанные в Германии. Теперь Балард, представивший работу, воспользовался случаем, чтобы сказать, что кровь сохраняется без гнилостного брожения и без бактерий в эксперименте М. Пастера. ¹ Я ответил М. Balard, говоря, что кровь является одним из этих веществ, из которых яйцо является еще, о чем в микрозимо претерпевают с большим трудом vibrionian эволюции. ²Несмотря на это, эксперимент М. Пастера был дан как упреждающая демонстрация того, что внутренняя среда не содержит ничего предполагаемого, что могло бы стать бактерией в результате эволюции в субстанции ткани или юмора; и в согласии с ним утверждалось, что эксперимент доказал в то же время, что тела животных были закрыты для микробов извне.

1. Там же, с. 1272
2. Там же. Vol. LXXX. п. 494. Записку г-на Сервеля и мой ответ г-ну Балару следует читать с вниманием, чтобы иметь четкое представление о состоянии вопроса в 1875 году.

Тем не менее, в дискуссии в Медицинской Академии, где я еще раз защищал теорию микрозимов, М. Пастер принял участие в дискуссии, поддерживая свои прежние выводы, продолжая даже отрицать существование микрозимов. Именно тогда я призвал против него его собственный эксперимент с кровью, который является демонстрацией против его собственной системы. Я сказал: «Вы подтверждаете, что кровь, в которой образуются кристаллы и исчезают глобулы, не изменилась? Глобулы этой крови всегда разрушаются и исчезают: что же тогда их уничтожило? Даже гемоглобин превращается в кристаллы, и мы находим в жидкости рой микрозимов… этих микрозимов, которых вы не видели и не замечали».

Пастер, больше не призывая к действиям контакта, сказал: «Но эти превращения происходят под действием кислорода воздуха». Что касается присутствия микрозимов, он признал это, оставив верить, что я заявил, что они стали бактериями в его эксперименте. ¹

1. Bulletin de l'Academic de Medecine, 2-я серия, Vol. XV. п. 679.

Присутствие микрозимов было подтверждено, наблюдение за результатами эксперимента было завершено, после этого мало что имеет значение, что г-н Пастер продолжал обращаться с ними как с «созданиями воображения» и что он объяснил эти явления как результат некоторого воздействия кислорода; У меня была причина надеяться, что это признание откроет глаза моим академическим оппонентам и что они признают, что их обманули. Но ничего подобного; тем не менее признание существует, и остается только доказать, что они действительно являются агентами изменений второй фазы явления и разрушения глобул.

В первой главе мы показали, что фибрин, предоставленный самому себе, покрытый карболизированной водой, открытый даже для контакта с воздухом, превращается в растворимые продукты без появления бактерий, оставляя остатки новых микрозимальных молекулярных грануляций без явлений зловонного гниения; и мы также видели, что микрозимы этих грануляций были ферментами преобразований. С другой стороны, мы также видели, что в крахмале фекалий тот же фибрин разжижает этот крахмал и заставляет его ферментировать, в то время как его микрозимы становятся бактериями; у нас есть два примера, в одном из которых микрозимы активны без эволюции, а в другом они претерпевают бактериальную эволюцию.