Два раза упоминается этот зверёк на страницах Писания, и оба раза в перечне животных, запрещенных в пищу

 

Арнэвет-заяц.

«…И арнэвет, потому что (хоть) он жвачку отрыгивает, но нет у него раздвоенного копыта; нечист он для вас» (Вайкра 11:6).

«Только этих не ешьте из отрыгивающих жвачку и имеющих раздвоенное копыто с глубоким разрезом: гамал’а * (верблюда) и арнэвет’а, и шафан’а * (дамана); так как жвачку отрыгают они, но копыта не раздваивают – нечисты они для вас» (Дварим 14:7)

В абсолютном большинстве переводов «арнэвет» – это заяц. Стоп! Но ведь заяц никоим образом не жвачное животное. Может, речь идет о другом, ныне забытом, существе? Возможно. Но еще в III веке до н.э., во время создания Септуагинты, под этим словом подразумевался именно заяц, и тому есть любопытные свидетельства. В Иерусалимском талмуде (Мегила 71:4) содержится рассказ о том, как 70 толковников предпочли в качестве перевода слова «арнэвет» определение «шерстистый» (δασύποδα), потому что лексема «заяц» (λαγός) могла обидеть царя Птолемея, чью мать звали Зайчихой (или Зайкой; то есть – Лагос). Вавилонский талмуд (Мегила 9-б) эту же историю рассказывает несколько иначе: обладателем заячьего имени являлась жена Птолемея. В этих преданиях мы видим отблеск исторического факта: Лагос – родовое имя всей династии Птолемеев, которую также называют и династией Лагидов. Родоначальник династии Птолемей Первый Сотер был сыном племенного вождя из Эордеи по имени Заяц (Лагос).

Благодаря тому, что заяц указан в реестре нечистых животных, он приобретает изначально отрицательную коннотацию в бестиарной литературе. Именно в средневековой литературе рождается стереотипный образ зайца-труса. Помимо того, что этот ушастый зверёк становится символом трусливых, боязливых людей, он является также и символом еретиков и нечестивцев, подвергающихся нападкам дьявола.

 

ЗМЕЯ

Библейский бестиарий: אפעה – ‘эфъэ’

05.07.2015

0

П о трем библейским упоминаниям об эфъэ, метафорически связанным с характером или уделом грешников и вероотступников, можно воссоздать достаточно точный зоологический портрет этого животного

 

Эфъэ — ядовитая змея (пестрая эфа).

Один из самых сложных для перевода стихов книги пророка Йешайи (Исайи) сопоставляет его с отрядом змей и рассказывает об ареале его обитания:

«Ноша животных юга в стране бедствия и лишения; лавиа (львица) и лаиш (лев) оттуда, эфъэ и сараф мэуфаф (змея “летающая”, то есть проворная, стремительная, возможно – гюрза). Носят они на боках айарим (ослят) богатства свои и на горбах гмалим (верблюдов) сокровища свои к народу бесполезному» (Йешайа 30:6).

О том, что данная рептилия весьма и весьма ядовита, говорится в книге Ийова:

«Яд птаним (кобр) впитает он, язык эфъэ прикончит его» (Ийов 20:16).

А еще один стих из книги Йешайи дает нам возможность отнести эфъэ к семейству гадюковых:

«Яйца цифъони (гадючьи) высиживают и паутину акавиш’а (паука) ткут; едящий яйца их – умрет, а из раздавленного вылупится эфъэ» (Йешайа 59:5). Отметим здесь один натуралистический нюанс: большинство представителей упомянутого семейства – живородящие, то есть яйца не откладывают… Так, в Талмуде отмечена эта особенность гадюк и сказано, что эфъэ рожает детей в 70 лет (Бхорот 8-а). Однако, по мнению современных исследователей, противоречия в библейских стихах нет, ибо под цифъони подразумевается распространенный только на Ближнем востоке вид яйцекладущих гадюк – палестинская гадюка Вернера. Переводчики Септуагинты и Вульгаты в этих же стихах пророка Йешайаѓу (Исайи) представили эфъэ как василиска, мифического царя змей, способного убивать не только ядом, но и взглядом.

Рабби Шломо Ицхаки (Раши) называет эфъэ «особо злым и вредным видом мелких тварей» и отмечает, что злые деяния этой змеи неисчислимы. В другом комментарии Раши краток: «Эфъэ – нахаш сараф (ядовитая змея, возможно – гюрза)». Прочие комментаторы также отмечают чрезвычайную ядовитость этого животного. А в мидрашистской литературе эфъэ определяется так: «Эфъэ – всего лишь «эхес»; говорят, что «эхес», видя тень пролетающей птицы, тут же помирает и распадается на части» (Мехилта Бешалах, 2; Танхума Бешалах, 3). Нет сомнения, что «эхес» – транслитерация греческого eciV (то же самое, что и ecidna – ехидна, гадюка).

Вероятно, этимология слова “эфъэ” восходит к глаголу פעה («паа» – кричать, стонать), что отражает, с одной стороны, реакцию человека на встречу с этим гадом, а с другой – специфический звук при трении чешуек кожного покрова друг о друга, когда змея занимает оборонительную позу.

Итак, наиболее распространенное мнение таково, что эфъэ – это эфа пестрая (она же «палестинская», она же «арабская», она же «ковровая»), типичный представитель пресмыкающейся фауны Ближнего Востока.

 

ИГЛЯНКА

Библейский бестиарий: ארגמן – ‘аргаман’

22.06.2015

0

В о всех случаях упоминания лексической единицы « аргаман » переводчики используют дефиниции, обозначающие либо пурпурный цвет, либо дорогой краситель «пурпур» («багряница»), использующийся для окраски покровов Скинии, священнических и вельможных одежд

 

Аргаман — иглянка (багрянка) средиземноморская.

 

САРАНЧА

Библейский бестиарий: ארבה – ‘арбэ’

15.06.2015

0

Проблем с идентификацией арбэ нет никаких: это – саранча (или, высоким эллинским штилем говоря, – акриды), широко и печально известная в ближневосточном регионе своим вредоносным и опустошительным характером

 

Арбэ — саранча. А рбэ – ארבה: йелек – ילק, хасил – חסיל, газам – גזם (говай – גובי)

Авторы Писания не только красочно описали последствия деятельности этого насекомого, но и сумели отобразить главную особенность саранчи – сложное фазовое развитие ее одиночных и стадных особей. В перечислении «арбэ, йелек и хасил, и газам, войско Мое великое» (Йоэл 2:25) мы видим основные стадии развития саранчи – так называемого неполного метаморфоза. Самка взрослой особи, арбэ, откладывает в верхний слой почвы яйца, выделяя при этом особую, быстро твердеющую на воздухе и «цементирующую» землю жидкость. Таким образом, образуются капсулы, в каждой из которых содержится до 50 яиц, из которых вылупляются бескрылые личинки йелек, пожирающие молодую зелень. По мере подрастания йелек линяет и превращается в новую форму личинки, названную в Писании хасил. Хасил быстро растет, уничтожает всю окружающую его растительность (ср. с глаголом חסל,«хисель» – уничтожать), дважды линяет и трансфигурирует в газам ’а. У него уже есть крылышки, правда короткие, и летать газам (ср. с глаголом גזם,«газам» – подстригать деревья) не может, зато в прожорливости ему не откажешь; в рацион идет уже не только зелень, но и молодые ветки деревьев: «Оливковые деревья ваши пожирал газам» (Амос, 4:9). Такая личинка в энтомологии именуется «нимфой». После того, как газам дважды переживает линьку, он, наконец, превращается во взрослую летающую особь – арбэ.

Масштабы опустошения угодий в результате нашествий саранчи не могли не поражать своей грандиозностью, что нашло отражение не в просто рядовом описании этого природного бедствия, но во внесении его в список десяти знаменитых казней египетских, побудивших жестокосердного фараона освободить из рабства еврейский народ. Итак, восьмая египетская казнь:

«И протянул Моше свой посох над землей Египетской, и Господь наслал на землю восточный ветер, (что дул) весь тот день и всю ночь. А наутро восточный ветер принес арбэ (саранчу). И налетел арбэ на всю землю Египетскую, и осел во всех пределах Египетских в великом множестве – (никогда) прежде не было такого арбэ, и потом не будет. И покрыл он всю земную поверхность, и потемнела земля, и съел (арбе, саранча) все травы на земле и все плоды на деревьях, что пощадил град, и не осталось никакой зелени на деревьях и среди трав полевых по всей земле Египетской» (Шемот 10:13-15)

Писание прежде всего отмечает вред, наносимый саранчой сельскохозяйственным угодьям:

«Много семян ты принесешь в поле и мало соберешь, ибо уничтожит их арбэ» (Дварим 28:38).

Основной вред, как видим, наносит не взрослая особь, но подрастающие личинки:

«То, что оставил газам, съел арбэ, и то, что оставил арбэ, съел йелек, и то, что оставил йелек, съел хасил» (Йоэл 1:4)

«Воздам Я вам за те годы, когда пожирал арбэ, йелек и хасил, и газам, войско Мое великое, которое наслал на вас» (Йоэл 2:25).

Заметим, что для пророка Йоэля (Иоиля) нашествие саранчи – не только сельскохозяйственная трагедия, но и признак божественного гнева, а также повод для призыва к покаянию.

А еще в Писании подчеркиваются такие потрясающие воображение обывателя особенности нашествий саранчи, как неисчисляемость и почти космическая тотальность и глобальность:

«Сказал, и пришел арбэ и йелек, и бесчисленно» (Тѓилим 105:6).

«Рубите лес его (Египта – М.К.), – изрек Всевышний, – хоть неисчислимы, хоть их больше, чем арбэ, и нет им числа» (Йирмейа, 46:23).

«Там пожрет тебя огонь, истребит тебя меч, пожрет тебя, как йелек, тебя, расплодившегося, как йелек, расплодившегося, как арбэ» (Нахум 3:15).

Апофеозом представлений о саранче как об эсхатологическом явлении является Откровение Иоанна:

«Пятый Ангел вострубил, и я увидел звезду, падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладязя бездны. Она отворила кладязь бездны, и вышел дым из кладязя, как дым из большой печи; и помрачилось солнце и воздух от дыма из кладязя. И из дыма вышла саранча на землю, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы. И сказано было ей, чтобы не делала вреда траве земной, и никакой зелени, и никакому дереву, а только одним людям, которые не имеют печати Божией на челах своих. И дано ей не убивать их, а только мучить пять месяцев; и мучение от нее подобно мучению от скорпиона, когда ужалит человека. В те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее; пожелают умереть, но смерть убежит от них. По виду своему саранча была подобна коням, приготовленным на войну; и на головах у ней как бы венцы, похожие на золотые, лица же ее – как лица человеческие; и волосы у ней – как волосы у женщин, а зубы у ней были, как у львов. На ней были брони, как бы брони железные, а шум от крыльев ее – как стук от колесниц, когда множество коней бежит на войну; у ней были хвосты, как у скорпионов, и в хвостах ее были жала; власть же ее была – вредить людям пять месяцев. Царем над собою она имела ангела бездны; имя ему по-еврейски Аваддон, а по-гречески Аполлион» (Откровение Иоанна 9:1-11).

Однако автор Апокалипсиса, похоже, был не особо силен в Священном писании, иначе он не игнорировал бы столь яркие стихи из «Притч Соломоновых» (ниже они будут еще упомянуты): «У саранчи нет царя, но выступает вся она стройно» (синодальный перевод)… Хотя сравнение арбэ с лошадью, основанное, прежде всего, на внешнем динамическом сходстве восходит, безусловно, к знаменитым библейским текстам:

«Ты ли дал коню силу, облачил шею его в гриву? Заставил сотрясать все, как арбэ?» (Ийов 39:19-20). Тут же отметим, что в русском языке одиночную особь саранчи так и принято называть – «кобылка».

Но было бы ошибочно считать, что коннотация библейской саранчи исключительно отрицательная.

Во-первых, не будем забывать, что саранча – кошерна, то есть допустима, с точки зрения религиозной диетологии, в пищу:

«Но это ешьте из всякой мелкой живности летающей, ходящей на четырех, у которых голени над ступнями, чтобы скакать на них по земле. Этих из них ешьте: арбэ по роду его, салъам * (кузнечик) по роду его, харгол * (кузнечик) по роду его и хагав * (кузнечик) по роду его» (Вайикра 11:21-22).

Вот и в Новом Завете рассказывается:

«Сам же Иоанн имел одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих, а пищею его были акриды и дикий мед» (От Матфея, 3:4).

Но современная исследовательская точка зрения такова, что акриды, которыми питался Иоанн Предтеча, скорее всего не имеют отношения к саранче. Возможно, по внешнему сходству, «акридами» назывались плоды рожкового дерева.

Во-вторых, в книге Притч саранча названа как одно из четырех самых мудрых, хоть и крошечных, существ:

«Царя нет у арбэ, но выступает стройно весь он» (Мишлей 30:27).

В-третьих, в произведении папы римского Григория Великого, известного также как и Григория Двоеслова (540-604) «Моралии на книгу Иова» саранча представлена как боевая соратница Христа в борьбе против язычников, как символ сплоченности еврейского народа, как символ жизни праведников и символ обращения язычников к Богу. А главное, поскольку саранча, в силу своей жизнестойкости, кажется вечной и непобедимой, то, с точки зрения Двоеслова, она и есть символ воскресающего Спасителя.

 

ЦАПЛЯ

Библейский бестиарий: אנפה – ‘анафа’

04.06.2015

0

А нафа упоминается в Писании дважды, и оба раза при перечислении летающих тварей, которых по закону Торы следует гнушаться, ибо «мерзость они», и которые, соответственно, запрещены для употребления в пищу

 

Анафа — цапля. В книге Вайикра указано:

«И хасида * (аист), анафа по роду ее, и духифат * (удод), и аталеф * (летучая мышь)» (11:19).

А книга Дварим почти слово в слово повторяет этот стих:

«И хасида * (аист), и анафа по роду ее, и духифат * (удод), и аталеф * (летучая мышь)» (14:18).

Факт «соседства» птицы анафа в этом перечислении с аистом повлиял на то, что большинство переводчиков и толкователей отождествили птицу анафа с представителями подотряда голенастых птиц (цапли, аисты, ибисы). Правда, в Талмуде, в трактате «Хулин» анафа сравнивается совсем с другими пернатыми: «Анафа – это дайа * (коршун) вспыльчивая; почему она называется «анафа»? – потому что она «манэфет» (блудит) в компании» (63:1). Однако сие уподобление основано, как мы увидим ниже, не на внешнем сходстве этих птиц, а на близости «разбойного» образа жизни. Отталкиваясь от талмудической формулировки, наиболее точно идентифицирует данное животное Раши: ««Анафа – дайа * вспыльчивая, и сдается мне, что она из тех, кого зовут heron». Heron – по-французски «цапля».

Точность Талмуда в определении хищного характера цапли подтверждают натуралистические зарисовки А.Э.Брэма: «Нрав цапель нельзя назвать приятным… Несмотря на то, что они часто живут обществами, их все же нельзя назвать общительными: каждая цапля завидует своей соседке и не пропускает случая доказать ей свое недружелюбие. Боязливо избегая крупных животных, они задорны, жестоки и кровожадны по отношению к более слабым».

Итак, анафа – представитель семейства цапель, из которых и по сей день в стране Израиля наиболее широко распространены такие виды, как белая цапля (Ardea alba) и серая цапля (Ardea cinerea).

Иное отношение сформировалось к птице анафа в традиции европейских, и, в частности, славянских бестиариев. Анафа, известная в средневековой литературе как «харадрион», «хадрион», «халадреон», «каладрикон», «харадрина», «харадра», «харадр», «халадр», «халандр», «хардина» и т.п. (спасибо Септуагинте!), стала олицетворением любви и Христа, искупившего грехи язычников. В некоторых бестиариях харадрион причисляется к райским птицам, наряду с фениксом и гамаюном.

 

КОРАЛЛ

Библейский бестиарий: אלמג – ‘алмог’, אלגם – ‘алгом’

26.05.2015

0

Алмугим и алгумим, упоминающиеся при перечислении драгоценных импортных товаров, поставляемых ко двору царя Шломо (Соломона), безусловно являются одним и тем же материалом, ибо указываются в идентичных по цели высказывания фрагментах

 

Алмог-коралл.

 

В книге Млахим I говорится об алмугим:

«И также флот Хирама, который привез золото из Офира, привез из Офира деревьев алмугим очень много и камней драгоценных. И сделал царь из деревьев алмугим перилла для дома Господня и для дома царского, и струнные инструменты, и арфы для певцов; не прибывало столько деревьев алмугим и не видано было до сего дня» (Млахим I, 10:11-12).

Алгумим же фигурируют в книге Диврей ѓа-йамим II в следующих стихах:

«И пришли мне деревья кедровые, кипарисовые и алгумим из Ливана…» (2:7);

«И также слуги Хурама и слуги Шломо (Соломона), которые привезли золото из Офира, привезли деревья алгумим и драгоценные камни. И отделал царь деревьями алгумим лестницы для дома Господня и для дома царского, и струнные инструменты, и арфы для певцов, и не видано было подобного прежде в стране Иудейской» (9:10).

Итак, данные лексемы представляют собой характерный пример «библейской метатезы», то есть перестановки букв в словах при переписывании священных текстов.

Однако с толкованием смысла слова «алмог» возникли существенные сложности, несмотря на прозрачность логики переводчиков и библейских идентификаторов – мол, если данный материал упоминается в сочетании со словом «дерево», а в одном случае еще и в ряду, где перечисляются древесные породы («И пришли мне деревья кедровые, кипарисовые и алгумим из Ливана…» (ДII 2:7)), то вывод однозначен: деревья алмугим/алгумим – сорт древесины на вкус толковника. Например, в Септуагинте отдано предпочтение сосне, в синодальном переводе на русский язык искомым материалом избрано красное дерево, а в современном переводе под редакцией Д. Йосифона фигурирует сандал. Корректнее и в то же время оригинальнее всех ведет себя Король Яков: в переводах на английский фигурируют таинственные «деревья алмуг» и «деревья алгум»…

Но тут не может не возникнуть естественное сомнение, опирающееся на ту же поверхностную логику: где это видано, чтобы сосна (или даже красное дерево) удостоилась столь высокой оценки своих драгоценных качеств – «и не видано было подобного прежде в стране Иудейской». Кроме того, вызывает удивление факт использования сосны для облицовки лестниц и инкрустации музыкальных инструментов в Храме и царских хоромах.

Тогда почему же алмугим названы деревьями? Отметим, что именно деревьями, а не древесиной. С точки зрения библейской логики, дерево – это то, что внешне похоже на дерево, то есть имеет ствол и ветви (корни и листья, понятно, являться определительными признаками не могут). Следовательно, алмог – это некий драгоценный материал (ставящийся в один ряд с золотом и самоцветами), внешне напоминающий дерево. Подобным чудом могут являться, по всей видимости, лишь разновидности благородного, или красного, коралла. Сторонниками такого тождества выступают одни из самых авторитетных комментаторов Писания Раши («Деревья алмугим – коралл по-латински»), Радак («И это дерево, что называется кораллом»), Ральбаг («И это дерево произрастает в морях»), Рамбам (“ Алмог – это коралл, и он растет на дне моря, и вначале мягок, а когда попадает на воздух, высыхает и становится, как камень”).

Вообще, в Талмуде и более поздних комментариях к нему проблеме идентификации алмугим/алгумим уделяется особое внимание, и на это есть особая причина: для определения ритуальной чистоты того или иного предмета необходимо знать из каких материалов он изготовлен и как эти материалы сочетаются или чередуются. Так, в трактате “Келим” (предметы и инструменты, фигурирующие в этом трактате, как правило, являлись частью храмовой утвари) рассматриваются подобные свойства металлического кольца с печаткой из алмог ‘а.

Кораллы в книгах Писания упоминаются также и под названием рамот (Ийов 28:18), но следует предположить, что дефиниция “алмог” применяется лишь к наиболее редким и красивым подвидам благородного коралла.

В современном иврите широкое распространение получило имя собственное – Альмог, коим называют как мальчиков, так и девочек. А вы, уважаемый читатель, хотели бы назвать свое чадо именем Полип? А что? – красиво…

 

КОСУЛЯ

Библейский бестиарий: איל–‘айал’

17.05.2015

0

Ж ивотное айал, удостоенное неоднократного описания в различных библейских книгах, пало жертвой поверхностной и примитивной идентификации. А вместе с ним – и его родственники: айала, айэлет и офер ѓа-айалим

 

Айал-косуля европейская.

Наиболее распространенное отождествление айал ‘а с оленем, а точнее, с оленем благородным, или с ланью, обязано, в первую очередь, тем лестным характеристикам, на которые не поскупилась Библия: изящество, грациозность, прыткость, трепетность. Но все эти качества накладываются, прежде всего, на «чистоту» животного, на его пригодность в пищу по всей строгости законов Торы:

«Это скот, который вы будете есть … Айал и цви (газель), и йахмур (бубал), и ако (дикий козел), и дишон (мендес), и тэо (зубр), и зэмер (муфлон)» (Дварим 14:4-5).

Или:

«Но сколь угодно душе твоей будешь резать и есть мясо, по благословению Всевышнего, Бога твоего, которое он дал тебе во всех вратах твоих; нечистый и чистый будут есть, как цви (газель), так и айал ‘а» (Дварим 12:15).

Подтверждение кулинарной популярности айал ‘а мы находим и в описании дневного рациона царя Шломо (Соломона):

«Десять откормленных бакар (волов) и двадцать бакар (волов) с пастбища, и сто цон (овец), кроме айал, цви (газелей), йахмур (бубалов) и барбурим авусим (гусей домашних)» (Млахим I, 5:3).

От кулинарных аспектов обратимся вновь к тем качествам животного, что позволяют использовать образ айал ‘а для разного рода аллегорий. Йааков-Йисраэль, благословляя 12 сыновей, пятерых уподобляет животным, в числе которых и самка айал ‘а:

«Нафтали – айала прыткая, произносит речи изящные» (Берешит 49:21).

(В скобках обратим внимание на трогательно-курьезный перевод данного стиха «семьдесятью толковниками», где вместо elafon, привычного аналога айал ‘а, значится stelecos, то есть – “пень”, который в дальнейшем, в церковно-славянском и синодальном переводах, трансформируется в “стебель” и в “теревинф”. Вся эта флора, естественно, характеризуется как рослая, разветвляющаяся, распускающаяся… Ну, как тут не вспомнить барона Мюнхгаузена и его знаменитого оленя, на голове которого выросло чудесное вишневое дерево!)

Вот еще свидетельства быстроты передвижения определяемого нами животного:

«Тогда поскачет, как айал, хромой…» (Йешайа 35:6);

«Бог – оплот силы моей и оставляет мне истинные пути. Делает ноги мои, как у айалот, и на высоты мои ставит меня» (Шмуэл II, 22:33-34);

«Беги, друг мой, уподобься цви (газели) или офер ѓа-айалим на горах ароматных» (Шир ѓа-Ширим8:14).

А вот свидетельства природной красоты и изящества:

– «Да будет источник твой благословен, и счастлив будь от жены юности твоей, айэлет любимой и йалат (горной козы) прекрасной; груди ее напоят тебя в любое время; ее любви отдавайся всегда» (Мишлей 5:19);

– «Подобен друг мой цви (газели) или офер ѓа-айалим; вот стоит он за нашей стеной, заглядывает в окна, мелькает за решеткой» (Шир ѓа-Ширим 2:9).

Вот упоминания о различных зоологических особенностях этого вида:

– «Как айал стремится к источникам вод, так душа моя стремится к Тебе, Боже!» (Теѓилим 42:2);

– «Потому что даже айэлет в поле родила и оставила, ибо не было травы» (Йирмея́гу 14:5);

– «И ушло от дочери Циона все величие ее; стали князья ее как айалим, что не нашли пастбища и пошли они, обессиленные, впереди преследователя» (Эйха 1:6).

Айал служит как примером того, что Божья воля сильнее законов природы: «Голос Господа разрешает от бремени айалот и обнажает леса, и в храме Его все говорят: слава» (Теѓилим 29:9), так и образцом гармонии миротворчества: «Знаешь ли ты время родов йаалей-сэла (горных коз)? Беспокоишься ли ты о рожающих айалот? Подсчитаешь ли месяцы беременности, установишь ли время родов? Изгибаются они, выталкивая детенышей своих. Крепнут дети их, вырастают в степи, уходят и не возвращаются к ним» (Ийов 39:1-4).

А благодаря пассажам любовного гимна всех времен и народов, то есть Песни Песней, подготовлена почва для того, чтобы уже в ранней средневековой литературе айал стал символом чистой любви:

«Заклинаю я вас, дочери Иерусалима, би-цваот (газелями) или бе-айалот полевыми: не будите, не пробуждайте любовь, пока не пожелает она» (Шир ѓа-Ширим 2:7);

«Пока не повеял день и не убежали тени, обернись, уподобься, друг мой, цви (газели) или офер ѓа-айалим на расселинах гор» (Шир ѓа-Ширим 2:17).

Итак, по воле большинства переводчиков, айал представлен как олень, что замечательным образом вписывается в общую систему христианских представлений о символике Cervus elaphus, где помимо чистой любви, олень обозначает также и Христа, изгоняющего дьявола, и духовное обновление человека, и раскаявшегося грешника, ставшего на путь свершения добрых дел. Заметим, что символика эта восходит в основном к популярной для бестиарной литературы легенде о борьбе оленя со змеем, в которой побеждает олень, выманивший змея из норы своим дыханием. Олень съедает гада и и удваивает продолжительность своей жизни, но только в том случае, если сумеет нейтрализовать действие змеиного яда. Впрочем, никаких отголосков этого древнего мифа в самой Библии нет.

И всё же попытка соотнесения айал ‘а с оленем благородным обречена на неудачу по элементарной причине: ареол обитания оленя никоем образом не соотносится с ближневосточным регионом. Зато в этой части Азии широко распространена косуля европейская (Capreolus caprea), которая, скорее всего (и в этом сходятся мнения большинства современных идентификаторов) и выведена на страницы Библии под именем айал. Следует отметить, что в отдельных случаях в библейских названиях животных происходит смешение различных видов, связанное с объективной невозможностью точно определить вид животного (например, из-за дальности расстояния). Так, например, возникло название офер ѓа-айалим (офер – одно из названий газели, также широко распространенной в окрестностях, например, гор Иудейских), которое дословно можно перевести как «газель косулей», что вполне соответствует как характерным особенностям айал ‘а, так и метафорическим целям текста.

 

КОРШУН

Библейский бестиарий: איה–‘айа’, ראה–‘раа’

03.05.2015

0

А йа*, раа, даа (коршун), дайа (коршун) – птицы, запрещенные для употребления в пищу, о чем и гласят перечисления в книгах Вайикра (Левит) и Дварим (Второзаконие)

 

Айа- сарыч обыкновенный. «И даа (коршун) и айа по роду ее» (Вайикра);

«И раа, и айа, а дайа (коршун) по роду ее» (Дварим).

В талмудической традиции можно проследить две идентификационные точки зрения:

1) все четыре названия обозначают один и тот же вид, а именно – коршуна;

2) пары айа-райа и даа-дайа представляют два разных рода семейства ястребиных.

Вторая точка зрения является более распространенной, и, следуя ей, мы посвящаем каждой паре отдельную статью.

В Танахе есть еще одно упоминание об айа и о характерной особенности этой птицы:

«Т ропа неведома [даже] айат’у (орлу); не видел ее [даже] глаз айа» (Йов 28:7).

Комментарии по поводу острого зрения айа мы находим у Раши:

«Оттого, что она видит лучше других птиц, называется она раа [корень глагола`видеть`], ибо, когда она стоит в Вавилоне, то видит падаль в Стране Израиля» – так объясняется в Агаде (также и в трактате «Хулин», 63:2)».

Однако не только из-за указания на отменное зрение исследователи склонны относить пару айа-райа к роду сарычей. Раши использует в этой связи глагол “стоять” не случайно, ибо он вполне отражает типичную позу посадки сарычей, при которой птица держится на одной ноге, спрятав вторую в перья, при этом сохраняя тело в строго вертикальном положении.

Отметим, что на страницах Писания айа фигурирует и как имя собственное:

[quote]И взял царь двух сыновей Рицпы, дочери Айи, которых она родила Шаулу, – Армения и Мефивошэта и пятерых сыновей Михали, дочери Шаула, которых она родила Адриэйлу, сыну Барзиллая из Мехолы. И выдал он их в руки Гивонитян, и они повесили их на горе пред Господом. И пали они, семеро вместе; а были они умерщвлены в первые дни жатвы, в начале жатвы ячменя. И взяла Рицпа, дочь Айи, дерюгу, и растянула ее себе у той скалы, (и была там) от начала жатвы до того, как полились на них воды с неба, и не допускала до них птиц небесных днем и зверей полевых ночью. И рассказано было Давиду о том, что сделала Рицпа, дочь Айи, наложница Шаула» (Шмуэль (Сам.) II, 21:8-11).[/quote]

Случайно ли троекратное упоминание этого имени в истории гибели сыновей и внуков Саула? Давид, по тексту, расправляется с ними не потому, что испытывает личную неприязнь или боится конкуренции, а потому, что Бог гневается на сыновей Израиля «за Саула и за этот кровожадный дом» и требует искупления. И в этом контексте упоминание имени птицы, которая «высоко сидит, далеко глядит» не случайно: лишь Всевышнему доступно видение причин… Да и в поэтической ткани этих стихов прекрасно сочетается упоминание птиц небесных и одного из их представителей, пусть и «укрывшегося» в имени собственном.

 

ФИЛИН

Библейский бестиарий: אוח – ‘Оах’

29.04.2015

0

Библейский филин или шум? Д анное животное упоминается в Библии лишь один раз в книге пророка Йешайаѓу (Исаия) при описании грядущего упадка и запустения могучего прежде Вавилона, “красы царств, величия халдеев”

Оах. «И возлягут там цийим (степные животные), и заполнят дома их охим, и поселятся там бнот йаана (фараонов филин), и сеирим (сплюшка) запляшут там» (Йш. 13:21).

 

Античные переводчики этого текста на греческий язык остановились на таком варианте толкования слова «оах» как «hco» («эхо», «звук»), что отразилось и на церковно-славянской трактовке – «шум». Что ж, есть в этом некая мистическая поэтика – «и заполнятся дома звуками», понятное дело, потусторонними. Вторая группа комментаторов в разные времена рассматривала «оах» как представителя мира животных, предлагая широкий идентификационный выбор: шакал, крокодил, куница, обезьяна… Несколько обособлено стоят «печальные существа» (doleful creatures) из английской Библии короля Якова. Третья же группа сходится во мнениях, что речь идет, скорее всего, о представителе ночных хищных птиц, чье присутствие на развалинах городов отмечено в текстах Библии неоднократно. Название «оах» в таком случае можно рассматривать как звукоподражательное, в полной мере отражающее характер голоса палестинского филина, широко распространенного в ближневосточном регионе. Знаменитое «уханье» филинов послужило основанием для номинации данной птицы и в других языках (по-немецки, например, филин – «uhu»).