Парк Ла фонтэйн, Монреаль, канада

 

ФИШЕР свернул новый номер монреальской газеты на странице "Искусство и Жизнь" и перевел взгляд налево, не выпуская из виду свою цель.

Мужчина был человеком привычки, Фишер установил это за последние два дня. Тот же парк, та же скамейка, тот же пакет с ланчем: сэндвич из багета, яблоко, и пол-литровая бутылка молока. Поддерживать такую рутину — опасная тенденция для частного детектива, но в то же время, очевидная лень Джерри Пултса была на руку Фишеру.

Парк гудел монреальцами, собирающихся в одной из многих озелененных городских территорий. Последний снег сошел, и расцвели тюльпаны, полностью пришла весна, и местные жители пользовались ее преимуществом.

Площадью около трехсот шестидесяти тысяч квадратных метров и возрастом более 125 лет, парк Ла Фонтейн был не только самым большим зеленым местом города, но и одним из самых старинных. Он напомнил Фишеру Центральный пар Нью-Йорка, предостаточное количество холмов, прудов, велосипедных дорожек, детских площадок, теннисных кортов и кафе, превратило его в одно из мест встреч Монреаля. Вдалеке, над вершинами деревьев, Фишер видел ряд домов в стиле Второго Ампира, которые выстроились вдоль улицы Шербрук.

Пултс, бывший детектив Королевской канадской конной полиции, и хотя прошло десять лет после выхода на пенсию, выглядел худым и походил лет на пятьдесят, за исключением одной черты: несгибаемая левая нога, поддерживаемая тростью. Тем не менее, Фишер и не думал недооценивать этого человека. Гримсдоттир поработала своей кибер-магией и взломала базу данных сотрудников Королевской полиции. У Пултса была долгая и выдающаяся карьера, последние три года которой он провел в академии Конной полиции в Реджайне, провинция Саскачеван, из-за пули, раздробившей ему бедро. Он был трижды награжден за храбрость, опытный стрелок, и в течение пяти лет был главным инструктором по рукопашному бою в Конной полиции в Торонто. На личном фронте, Гримсдоттир не раскопала ничего порочащего; на самом деле, Пултс и его жена, Мэри — школьная возлюбленная, были женаты уже тридцать семь лет. Трое детей, мальчик и две девочки, все добропорядочные граждане, не имеющие даже штрафа за парковку.

Если только Пултс не скрывал тайну, которую еще предстояло раскрыть, он выглядел на редкость чистым. Несмотря на это, его детективное агентство было неуспешным либо переживало кризис. За прошедшие два дня, Фишер не видел, чтобы Пултс с кем-то встречался, он также не покидал офис, кроме как на ланч в парке и возвращался ночью домой. Расследование Грим финансового положения агентства показало небольшую активность, и личные счета Пултса были именно такими, какими бы ожидались от полицейского на пенсии.

Ниточка, которую обнаружила Гримсдоттир для Фишера, заключалась в последней покупке Питера на кредитную карточку неделю назад в "Брулери Сент-Денис", кафе в конце улицы Рэом. Тактичный расспрос в кафе с фотографией Питера привел к Джерри Пултсу.

Вопрос в том, какова была связь с Питером и привела ли она к его смерти?

ПОСЛЕ пяти минут форы, Фишер последовал за Пултсом обратно в офис, зажатый между вьетнамским рестораном и тайским рестораном/интернет кафе в четырех этажном здании на улице Сент-Андре. Фишер заскочил в сувенирный магазин через улицу и просматривал их выбор снежных шаров, и, наблюдая за зданием Пултса, пока не увидел его секретаршу, рыжая сорока пяти летняя женщина с золотыми серьгами размером с компакт-диск, вышла из парадного входа и направилась вниз по улице. Еще один человек привычки, которого нашел Фишер. Она и Пултс по очереди обедали в одно и тоже время каждый день.

Фишер пересек улицу, вошел в дверь здания, и начал подниматься по лестнице на третий этаж. Офис Пултса был первой дверью справа; рядом с дверью серебряная надпись на пластиковой табличке гласила: "ДЕТЕКТИВНОЕ АГЕНТСТВО ПУЛТС". Фишер повернул ручку и вошел. В конце, позади стойки администратора, покрытой формайкой, зазвучал приглушенный звонок.

— Сейчас подойду, — крикнул Пултс.

Фишер прошел мимо стойки, повернул у ксерокса/кофейной комнаты, и остановился в дверном проходе. Пултс сидел на краю стола, сняв один носок и ботинок, обрезал ноготь на большом пальце. За Пултсом от пола до потолка находился книжный шкаф, забитый до отказа. Фишер заметил Геродота и Плутарха, десятки исторических книг о Второй мировой и Гражданской войнах, сонеты Шекспира, и собрание комиксов о "Трех балбесах".

Очевидно, что Пултс был хорошо начитанным и имел эклектический вкус. За книжным шкафом была полтора на два метра картина собаки, бишон фризе[5], полагал Фишер. Она была одета в костюм супермена со словом "СНЕЖОК" на груди.

— Эй, привет вам, — сказал Пултс, поднял глаза. — Я сейчас...

— Все в порядке, — сказал Фишер. — Это не займет много времени. Пару недель назад в "Брулери Сент-Денис" вы обедали с человеком по имени Питер. Насколько я могу судить, вы были последним человеком, который видел его в живых.

Несколько секунд Пултс, прищурившись, смотрел на Фишера, быстро надел носок и ботинок, затем, хромая, обошел стол и плюхнулся в кресло.

— Питер мертв?

Пултс выглядел искренне удивленным. Фишер кивнул.

— А кто вы?

Фишер уже обдумывал этот подход много раз. Чутье и персональное дело Пултса сказали Фишеру, что бывший детектив конной полиции был честным человеком. Если он был причастен к смерти Питера, то наверняка непреднамеренно. Кроме того, Пултс, будучи копом, всю жизнь выслушивал чушь от преступников, пытавшихся провести его. Лучшим шансом Фишера было просто выложить карты на стол и попросить помощи.

— Меня зовут Сэм. Я брат Питера.

— Да? Хм. Забавно, Питер никогда не упоминал, что у него есть брат.

— А мне никогда не рассказывал о частном детективе.

— Можете доказать?

— Что вы имеете в виду? Старую рождественскую открытку?

— Когда вы были детьми, у вас был кот. Как его звали?

"Интересно, — подумал Фишер. — Вопрос Пултса подразумевал больше, чем просто деловые отношения — дружбу".

— Лап, — сказал Фишер. — Сокращенно от Трилап. Он потерял правую переднюю лапу в ловушке на енота за нашим домом в лесу. Питер нашел его, прибежал с ним домой, и пристал к маме до тех пор, пока она не сдалась и не разрешила нам оставить кота.

— А как он остановил кровотечение?

— Он не останавливал. Это сделал я. При помощи резиновой трубки со своей рогатки.

Пултс улыбнулся, показывая щель между передними зубами шириной с ребро пятицентовика.

— Парень, я всегда любил эту историю. Расскажи мне, что же случилось с Питером.

Фишер так и сделал. После того, как он закончил, Пултc несколько секунд молчал. Он сложил руки на журнале регистрации, опустил подбородок и покачал головой.

— Я должен был пойти вместе с ним. Проклятое бедро...

— Пойти куда? — спросил Фишер. — Начните с начала.

Пултс и Питер были деловыми партнерами, объяснял тот, практически два года. Для Питера он был связующим звеном с конной полицией и канадским преступным миром, который Пултс за два десятилетия изучил вдоль и поперек. Питер тайно платил ему и не разглашал их отношения.

— Он был крайне осторожен, — сказал Пултс.

— Это семейное.

— Тем не менее, у него было много крупных клиентов. Когда у него было что-то для меня, я это делал. Это было не часто, однако хватало, чтобы удерживать меня как рыбу на крючке.

— Что объясняет медленное продвижение вашего бизнеса.

— Ага. Я получаю приличную пенсию, правда, чтобы Питер ни подбрасывал, было легкой наживой. Хотя в последний раз был совсем другой зверь.

— Как так?

Пултс открыл верхний ящик стола, вытащил папку, и высунул из нее газетную вырезку. Протянул ее Фишеру, тот просмотрел статью, на которой была фотография женщины. У нее были длинные черные волосы, тонкие скулы, нос с небольшой горбинкой и сверкающие карие глаза. Фишер прочел заголовок картинки и в удивлении поднял глаза на Пултса.

— Кармен Хейс? Вы шутите?

Пултс покачал головой.

— Прайс, отец Кармен, нанял Питера найти ее.

Четыре месяца назад, двадцати восьми летняя дочь Прайса Хейса исчезла во время поездки в Монреаль. Наряду с тем, что Прайс Хейс имел дурную репутацию — насыщенный и своенравный, владеющий унаследованный состоянием, техасский нефтяной барон с фамилией такой же старинной как и у Сэма Хьюстона, его дочь Кармен, была известна лишь в своей области, гидрогеологии, науке о том, каким образом жидкость проходит и воздействует на камни. После окончания колледжа, Кармен работала в исследовательском отделе компании отца.

Как утверждал Прайс Хейс, его дочь отозвалась на приглашение корпоративных хедхантеров[6] встретиться с генеральным директором "Аконо Оил", японской фирмы, специализирующейся на глубинном исследовании и добыче нефти. На следующий день после приезда в Монреаль, Кармен исчезла. Посредством своего генерального советника, "Аконо Оил" заявила, что не делала подобного предложения Кармен, и ни один из корпоративных сотрудников в то время не находился в Монреале.

ФБР и конная полиция с усердием взялись за дело, переворачивая каждый камушек и каждую зацепку, большую и малую, но безрезультатно. Не было обнаружено никаких признаков Кармен. Ее след обрывался, когда утром она покинула отель. В течение первого месяца после исчезновения, тайну Кармен Хейс регулярно показывали по кабельным каналам новостей и таблоидным шоу.

— Мистер Хейс давил и тормошил каждого чиновника, которого он мог достать по ту сторону границы, — сказал Пултс. — Но они ничего не могли сделать. Прежде, чем он нанял Питера, Прайс прошел через троих частных детективов, некоторые работали в крупнейших и лучших агентствах в этом бизнесе.

— Как долго Питер занимался этим?

— Около месяца.

— И?

— И я думаю, он что-то раскопал. Питер мало мне рассказывал, и это меня беспокоило. Он сказал, что это для моего же блага. Питер искал человека по имени Олдрик Легард.

— Я уже слышал это имя, — сказал Фишер. — Квебекская мафия.

— Точно. Жестокий сукин сын. Лет пять-шесть назад он был человеком номер два.

Он и его босс обедали, заказав суп из турецкого гороха.

Босс уже почти поднес ко рту ложку супа, когда Легард вонзил стилет ему в глаз.

Босс уткнулся головой в суп, а Легард продолжил обед. Пустячное дело.

— Поэтому вам лучше не есть суп, — сказал Фишер.

— И много чего еще. Итак, Легард становится номером один и начинает сотрясать бизнес. У старого босса были контракты, союзы, элитные эскорт-услуги, и тому подобное. Легард похоронил все это и начал заново с героина, кокаина, и торговлей живым товаром.

— Извините?

— Белые девушки, подростки или почти совершеннолетние, в основном блондинки, переправлялись в Индонезию и на Ближний Восток для эротических танцев или секса, или того и другого. У Легарда весьма внушительная база клиентов. Он даже заказы принимает: рост, вес, цвет глаз... ну вы понимаете. Легард также...

— Сколько? — сказал Фишер.

— Девушек? — пожал плечами Пултс. — Да кто его знает? Большинство из них не зарегистрировано. Они исчезают, и никто не замечает, кроме их друзей, которые редко что-то сообщают, учитывая их отношение к полиции. Если бы мне пришлось угадывать цифру... Ну, сотни...

— Господи, — сказал Фишер. — Что еще?

— Легард также тесно сотрудничает с Оттавой. Он по имени называет половину Палаты общин. Слух, конечно же, но это объясняет, почему его не заперли где-нибудь в какой-нибудь дыре.

— Значит, Питер подумал, что Легард похитил Кармен Хейс?

— Такого мое предположение, однако, она не соответствует профилю: брюнетка, почти тридцать. Большинство приобретений Легарда — беглянки или беспризорные дети. Я полагаю, Питер вычислил, что Легард заключил контракт похитить Кармен и доставить ее куда-то для кого-то. Необычный клиент. Если вы хотите кого-то похитить, почему бы не обратиться к тому, кто проделывал это много раз?

"Неожиданный поворот", — подумал Фишер.

У него не было ни малейшего понятия, что Питер занимался делом о похищении Хейс. Как исчезновение дочери нефтяного магната, канадский криминальный авторитет, и торговля живым товаром связаны с PuH-19 и смертью Питера?

Фишер заговорил:

— Хорошо, значит, Питер попросил вас навести справки по Легарду...

— Ага, он искал способ подобраться поближе — уголок, который можно загнуть. Он никогда не говорил мне, почему заинтересовался Легардом, но предположение, что если Легард похитил Кармен, то ее, вероятнее, отправят тем же способом, который Легард использует для своих девушек.

— Вы сказали, что должны были пойти с ним, — сказал Фишер. — Что вы хотели сказать? Какое-то конкретное место?

— Одна из подставных компаний Легарда "Терребонн Экспортс". Консервирование и экспорт рыбы. У него достаточно кораблей и складов, все расположены вдоль Морского пути Святого Лаврентия и на полуострове Новая Шотландия. Питер полагал, что Легард использует корабли, чтобы тайно переправлять девушек за океан.

Это имело смысл. Была причина, почему корабли и порты были излюбленным местом контрабандистов, террористов и различных преступников. Порты практически не возможно полностью обезопасить, а корабли по своей природе представляли лабиринт углов и закоулков, сделанные на заказ для сокрытия контрабанды, трупов и живых людей.

Вопрос в том: последовать ли ему путем Питера и осмотреть склады Легарда, или же прийти к Легарду лично и спросить, но уже не так любезно, что произошло с Питером и почему?

По правде говоря, Фишер уже знал ответ прежде, чем задал вопрос.

8

 

СЕН-СЮЛЬПИС, КВЕБЕК, КАНАДА

 

Фишер услышал приглушенное хлюпанье, когда имплантированный позади уха подкожный приемник заработал. Затем, через несколько секунд:

— Ты меня слышишь, Сэм?

Фишер опустил бинокль и передвинулся назад, глубже в кусты. Ночь была прохладной, десять градусов по Цельсию, и стелющийся туман цеплялся за землю. Над головой он слышал периодический визг летучих мышей, охотящихся в темных верхушках деревьев за насекомыми.

Перед ним лежал километровый участок реки Святого Лаврентия, далее находилась деревня Сен-Сюльпис, а на ее окраинах — имение Олдрика Легарда, растянувшийся на двадцать восемь тысяч квадратных метров французский особняк, построенный на сорока тысячах квадратных метров из вяза и белого дуба.

Подход, который выбрал Фишер, казалось, был сделан специально для него. Этот участок реки Святого Лаврентия делили пополам Иль-де-Бушервиль, группа узких, покрытых деревьями островов, которые шли параллельно береговым линиям и были необжитыми за исключением десятка башен, увенчанных навигационными огнями, спроектированными для оповещения проходящих кораблей. Изрезанные сотнями мелких заливов и бухт, острова взывали к морскому котику в Фишере говоря, что это не только идеальное место проникновения, но также идеальный маршрут для бегства и уклонения. Если он попадет в беду и вынужден будет отступить в погоне, то география островов сработает ему на руку.

— Слышу и слушал бы вечно. — Сказал Фишер.

— Льстец.

Система связи Фишера, специально разработанная для "Третьего Эшелона" пентагоновским аналогом отдела Кью из Джеймса Бонда "ДАРПой"[7], состояла из двух частей: подкожного приемника, который напрямую заставляет колебаться группу крошечных костей внутри уха, их называют косточки, или проще говоря, молоточек, наковальня и стремечко; вторая часть — передатчик, липкая заплата в форме бабочки известная как СВП или субвокальный приёмопередатчик, одеваемый вокруг горла чуть выше кадыка. Мастерски овладеть последним стоило больших усилий и требовало умения, которое Фишер назвал бы чем-то средним между шепотом и чревовещанием. Однако при всем этом, ему нравилась система связи; она позволяла общаться, когда плохие парни находились всего в полутора метрах.

— Я загружаю твой ОПСАТ, — сказала Гримсдоттир, ссылаясь на оперативную спутниковую связь.

Фишер привык считать ОПСАТ своим персональным карманным компьютером на стероидах. ОПСАТ надевался вокруг предплечья и служил не только шифрующим центром спутниковой связи, но и снабжал его изображениями и данными: от простых показаний погоды до спутникового отображения в реальном времени с помощью пятнадцати тонного спутника "Лакросс", формирующего радиолокационные изображения и находящегося на высоте шестисот сорока километров над поверхностью Земли. Более того, как и голос Гримсдоттир в ухе, ОПСАТ представлял для Фишера связь с реальным миром. Работая в одиночку, в местах заполоненными людьми, которые только рады и способны его убить на месте, было достаточно сложной задачей. ОПСАТ, спасительная информация и дружественный голос появлялись при нажатии всего нескольких кнопок.

— Загрузка данных завершена, — сказала Гримсдоттир.

Фишер приложил большой палец к экрану ОПСАТа. Горизонтальная лазерная линия красного цвета опустилась вниз экрана, когда биометрический ридер считывал его отпечаток.

//... БИОМЕТРИЧЕСКИЙ СКАНЕР ЗАПУЩЕН...

... СКАНИРОВАНИЕ ОТПЕЧАТКА... ЛИЧНОСТЬ ПОДТВЕРЖДЕНА... //

ОПСАТ загрузился, показывая полупрозрачный экран черным, зеленым и желтым. Фишер нажал несколько кнопок, проверил базу данных и спутниковую связь, затем произнес:

— Готов выдвигаться.

На линии послышался голос Ламберта.

— Сэм, нужно подстраховаться; ты на союзной территории.

В этом случае, правила Фишера по вступлению в контакт были прямиком из руководства, и он знал их наизусть: "Избегать любого контакта. Не оставлять следов присутствия. Разрешено использование не летального применения силы, если контакт неизбежен. Летальное применение силы разрешено лишь в том случае, если необходимо сохранить задание и/или жизнь оперативника".

Перевод: "Быть невидимым и никого не убивать, если только задание не катится к чертям. Фишеру всегда нравились слова "Жизнь оперативника". Это было еще одним эвфемизмом: быть пойманным или убитым означало то же, что и провал миссии".

— Усек. Не втягивать Канаду в войну, — ответил Фишер. — Выдвигаюсь. Свяжусь с тобой по прибытию.

Решение Фишера направиться прямиком к первоисточнику (крестному отцу Монреаля, Олдрику Легарду) было не из трудных. Легард был не только самым лучшим вариантом, чтобы узнать, что же случилось с Питером, и почему, но также разыскать Кармен Хейс. Хотя тайна ее исчезновения вызвала интерес Фишера, его первоочередной заботой были более насущные дела. Независимо от того, предоставит ли визит к Легарду новые зацепки, он знал одно: было очевидно, что поиски исчезновения Кармен привели к убийству Питера, и потому, если Сэм повторит его шаги, то, в конце концов, выйдет прямо на людей, которые не только убили Питера, но и у которых есть PuH-19.

Фишер натянул маску и проскользнул на животе вниз по насыпи, а затем в воду. Он поджал ноги и оттолкнулся от илистого берега, продвигаясь вперед по каналу. Течение подхватило его, и грузовой пояс медленно потянул Сэма под воду. Он приставил мини-акваланг, который был примерно размером и формой руки весом в два килограмма, ко рту и сделал резкий вдох, чтобы активировать химический скруббер; в ответ легкое шипение и прохладный, металлический привкус воздуха хлынул ему в рот.

Погружаясь в воду, Сэм почувствовал, как холод обволакивает его. Спустя несколько секунд тактический костюм, начал быстро поглощать и перераспределять холод.

Фишер был предвзятым, он знал это, так как вещица спасала ему жизнь множество раз, но все же он считал, что его тактический костюм — официальное название Марк V костюм для тактических операций, и из всего, что выпустила "ДАРПА" был почти волшебный.

Черный цельный комбинезон, украшенный различными мешочками, карманами и ремнями, необходимыми для хранения и переноса всего снаряжения, внутренний слой тактического костюма был оснащен последним поколением "Гор-Тэкс"[8], а внешний был сделан из кевлара и "Кожи Дракона", первый в мире "подвижный" бронежилет. "Кожа Дракона" может остановить шрапнель и любую пулю мощной убойной силы, выпущенной с короткого расстояния со снайперской винтовки. "Гор-Тэкс" разработало костюм, чтобы поддерживать температуру тела Фишера при -26 и +43 градусах по Цельсию.

По-настоящему волшебной была камуфляжная часть. Наружный кевларовый слой был пропитан веществом под кодовым названием "Сигнус", которое вначале называли черной дырой. Жидкое полимерное волокно было матово-черного цвета, а также имело небольшую шероховатость для поглощения и рассеивания частиц света, хоть и на доли секунды. По существу, это не было невидимостью, однако Фишер обнаружил, что тени казались более глубокими, когда он носит тактический костюм. Завершением камуфляжа было использование в случайных местах беспорядочной компоновки сумочек и карманов, все они были различных размеров и форм. В условиях тусклого освещения человеческий глаз старается отыскать движение, разность цветов и геометрические формы. Самым сложным из этого была геометрическая форма, но перераспределение и изменение размера карманов, позволяла очертанию тела стать неясным.

Он протянул руку и коснулся кнопки на маске. По обеим сторонам маски зажглись два встроенных неоновых фонаря, излучающих два красных луча толщиной с карандаш, и спроектированные так, чтобы сходиться непосредственно перед ним на расстоянии вытянутой руки. Сэм поднес ОПСАТ к лицу и изучил экран. Курс на противоположный берег, отмеченный зеленой параболической линией, учитывал течение реки и вероятности, которые исключали любые просчеты, приведет его менее чем к трем метрам от внешней стены поместья Легарда.

Плавно перебирая перепончатыми перчатками, он начал плыть.

9

 

КОГДА маршрут параболической линии на экране ОПСАТа сократился до нескольких миллиметров, Фишер выключил подсветку маски, и перестал плыть, позволяя инерции нести его вперед. Он опустил руки, пока не почувствовал, как его пальцы коснулись мягкого илового дна. Сэм всунул пальцы в грязь и, найдя точку опоры, потянул себя вниз, коснулся животом ила, а затем плавно двинулся вперед, сантиметр за сантиметром, пока верхних обод его маски не показался над водой. Он выждал, пока вода стечет со стекла, затем убрал ребризер и огляделся.

Он замер.

Менее чем в полутора метрах перед ним, на берегу стояла фигура, вырисовывающаяся в лунном свете. Фишер затаил дыхание. Медленно человек поднял руку и остановился. Засветился оранжевый кончик сигареты, затем снова наступила темнота. Фишер осматривал очертания человека, пока не нашел, что искал: на правом бедре мужчины из теней немного выступала передняя часть, переходящая в треугольный вид компактного пистолета-пулемета "Хэклер и Кох" SL8-6.

SL8-6 была гражданской версией штурмовой винтовки G36 немецкой армии.

Присутствие охранника ответило на один из вопросов Фишера; разведка Грим в отношении дома Легарда выявила присутствие от двенадцати до пятнадцати постоянно патрулирующих, проживающих в поместье охранников, однако она не говорила о том, как далеко заходили их патрули. Теперь же Фишер знал, что их патруль выходит за пределы стен по всему поместью Легарда.

Фишер оставался неподвижным, едва дыша, пока охранник наконец-то не закончил перекур.

Он бросил окурок в воду, затем повернулся и пошел обратно вверх по усаженной деревьями набережной к стене.

Фишер мысленно отсчитал шестьдесят секунд и затем с чрезвычайной медлительностью опустил маску под воду, снял ее и пристегнул к снаряжению. Из мешочка на груди он вытащил свои очки и надел их. Сэм нажал кнопку, и очки включились, испуская едва уловимый жужжащий гул, за которым последовал мягкий щелчок, обозначающий, что очки готовы к эксплуатации. Он переключил на ночное видение (НВ) и тьма стала серо-зеленым полем перед глазами. Вместо простых скоплений листвы, он мог различить отдельные кустарники, даже посчитать листики на ветке.

"Придется полюбить технологию", — подумал Фишер.

Но только, когда она необходима.

Он был и всегда будет старой закалки. Вещицы и устройства были полезны, но без тренированных рук и опыта применения, они были бесполезны. Нет замены для глаз, как и для ног на земле.

Он пощелкал по другим двум режимам очков: инфракрасный (ИВ) или тепловой; и электромагнитный (ЭВ) для электрических сигналов, которые варьируются от радиомаяков до невидимых электрических барьеров. Сэм остановился на каждом режиме, осматривая землю перед собой и вокруг, затем вверх по набережной до стены. Ничего не увидел.

Он посмотрел налево, вниз по течению, затем направо, вверх по течению. Примерно в ста метрах вдоль берега, Сэм увидел частную пристань Легарда, крытое строение выдавалось на десять метров в реку. С противоположной стороны пристани, к стапелям были привязаны четыре сине-белых спидбота "Baja 26 Outlaw" с двигателем "MerCruiser" в 600 лошадиных сил, предположил Фишер. Каждая лодка поставлялась с радиолокационной антенной, выступающей из кормовой части аэродинамического профиля.

Он выполз на животе из грязи и направился в высокую траву, растущую вдоль берега, пока не достиг плотной листвы, где он встал на колени. Проверка оружия. Его экипировка для этой миссии была стандартной: пистолет с двадцатью патронами калибра 5,72 мм, оснащенный анестетическими дротиками и глушителем; осколочные и разрывные гранаты; боевой нож "Сайкс Фэрбэрн"; а также штурмовая винтовка SC-20K калибра 5,56 мм, еще один подарок от "ДАРПА".

SC-20, изготовленная по схеме булл-пап[9], была чудом универсальности и компактности. При ведении огня SC-20, оснащенная глушителем с 97% эффективностью акустического гашения, испускала звук не громче, чем теннисный мяч, брошенный в пуховую подушку. Что действительно делало SC-20 особенной, так это модульная конструкция.

Подствольный спусковой механизм позволял Фишеру использовать разнообразное оружие и датчики, а именно: заряды аэродинамического кольца, липкие камеры и микрофоны, шоковые заряды (все они имеют свои прозвища "Липкая камера", "Липкое ухо" и "Липкий шокер") и газовые гранаты различной эффективности.

Все снаряжение Фишера, весом более восемнадцати килограммов, позволяло ему видеть, слышать, передвигаться, убивать и выводить из строя лучше любого другого оперативника на планете.

Он прошелся по каждому пункту, проверяя функциональность снаряжения, застегивая карманы и затягивая ремни, пока не удовлетворился, что все в порядке. Сэм еще раз бегло оглядел окружающий лес, затем встал на корточки и побежал к стене.

Он остановился и опустился на корточки под свисающими ветвями тсуги. В трех метрах впереди была стена, состоящая из мозаики черных, серых и коричневых булыжников. В верхней части стены на высоте трех метров находились конусообразные зубчатые треугольники из чистого стекла, как сверкающие в лунном свете неравномерно зубы акул. Фишер отметил отличный дизайн. Не было никаких выступающих краев, чтобы ухватиться руками или щелей для захвата крюком.

"Неужели такой человек как Легард, наживший врагов на своем пути наверх, успокоится обычной трехметровой, увенчанной осколками стеной?" — Фишер сомневался. — Как любил поговаривать его старый друг из морских котиков: «Лучше перестраховаться, чем сожалеть и умереть»".

Фишер шагнул за ствол, ухватился за самую нижнюю над головой ветку, взмахнул левой ногой, зацепился пяткой за ветку и подтянулся. Пригнувшись, он полез по ветке, пока не увидел сквозь листья верхнюю часть стены. Он переключил очки в режим ЭВ. Перед глазами предстало изображение крутящейся массы едва различимых темно-синих амебоподобных форм и тонких серых линий. Фишер осмотрел верхнюю часть стены. Чтение ЭВ больше походило на искусство, чем науку, подобно врачу, расшифровывающему рентгеновский или ультразвуковой снимок.

Современный мир был морем электромагнитных импульсов: линии электропередач, телефонные и телевизионные кабели, спутниковые передачи Интернета, и сигналы мобильных телефонов. Со временем Фишер овладел этим искусством, но все у него ушло целых тридцать секунд, чтобы обнаружить то, что он искал.

С постоянным интервалом то появлялись, то исчезали мелкие точки, идущие параллельно верхней части стены. Они были едва заметны, вспышки всего на долю секунды, однако Фишеру этого было достаточно, чтобы понять, что в верхнюю часть стены встроен пассивный датчик давления. Мелкие точки были слабыми электрическими импульсами, перемещающиеся по сенсорному кабелю в поисках обрывов. Обрежьте кабель, и электрические импульсы определят это и оповестят станцию слежения. То же самое произойдет, если надавить на кабель. Фишер осмотрел другую сторону стены в поисках камер или датчиков. Он ничего не заметил.

Сэм снова переключил на НВ. Над вершинами деревьев, возможно в шести километрах, он мог рассмотреть остроконечные линии крыш и мансардные окна дома Легарда. Подойдя ближе, как раз с другой стороны стены, Фишер увидел кое-что еще: извилистый путь, проходящий по траве; однако листва оставалась нетронутой.

"Собаки", — подумал Фишер.

Пока что Грим права — Легард держит в своем имении бульмастифов, но она не знала, свободно ли они перемещаются или на пару с кинологами. Эта "звериная тропа" на подлеске говорила Фишеру о том, что собаки перемещаются свободно — возможно постоянно, но вероятнее всего только ночью. Предоставленные самим себе, собаки будут следовать своим обычным тропам на их территории.

— Собаки, — пробормотал Фишер. — Почему именно собаки?

Фишер любил собак (завел бы себе пару, если бы не его непостоянный график и длительное отсутствие), но и ненавидел их, особенно тех, что бегают вдвое быстрее человека, могут ухватить со свирепостью полузащитника НФЛ, и имеют острые клыки, достаточно крепкие, чтобы раздробить кость. Бульмастифы были особо опасными, не только из-за своего размера, который может достигать девяноста килограммов, но и потому что они действуют бесшумно. Не гавкают, не рычат. Также, на бегу собак почти не возможно застрелить, пока они не окажутся практически на вас. Фишер всегда предпочитал обходить их стороной, для его же и их безопасности. Если повезет, он сделает так и сегодня.

Насчет сетки датчиков давления на стене Фишер не беспокоился. Такие датчики были эффективны только тогда, когда нарушители не знают об их наличии. Со своего насеста на дереве он осматривал стену пока не нашел нужное место, примерно в пятидесяти метрах влево. Сэм спрыгнул и начал пробираться через деревья к тому самому месту, и прижался к стене. Из одного кармана он достал "Обезьянью Лапу" — миниатюрную кошку в форме футбольного мяча, усиленной "Грайвори" — отвержденный сополимер смолы из стекловолокна с прочностью растяжения до двухсот семидесяти килограмм. Это был явно низкотехнологичный инструмент, которым редко удавалось воспользоваться.

Работая по памяти, он отошел от стены назад, пока не увидел верхушку дерева, которую он отметил в голове, затем поднял руку и бросил кошку. Микроакселерометр внутри кошки распознал изменение скорости и вызвал срабатывание ряда пиропатронов. Едва кошка исчезла за стеной, утаскивая за собой трос толщиной с карандаш, Фишер увидел, как рукоятка кошки дернулась и зафиксировалась. Сэм услышал приглушенный треск веток, затем тишина. Он отошел на подлесок и выждал еще две минуты на случай, если шум привлек внимание. Ничего не происходило.

Теперь он выяснит, достаточно ли времени он проводил в спортзале. Трос кошки, завязанный узлами через каждые полметра, сам по себе был очень легким, чтобы передавить сенсорный кабель. Сэм собрал провисший трос в петлю, затем осторожно поднял свободный трос со стены и потянул. Держалось прочно. Затем он поставил правую ногу на стену, упершись левой для противодействия, при помощи троса, зажатого обеими руками, он поднял руки над головой и откинулся назад. Натянув трос, он поднял левую ногу с земли и поставил ее на стену рядом с правой, повиснув на стене под углом в сорок пять градусов. Его плечи мгновенно затряслись от напряжения. Трос, дрожащий под весом Фишера, повис в нескольких сантиметрах от осколков.

Вытянув руки над собой и жестко зафиксировав локти, Фишер слегка поднял правую ногу и плавно переместил ее на несколько сантиметров вверх, затем повторил то же самое левой ногой. Его руки горели от напряжения, по одному шагу за раз, он взбирался наверх, пока мыски его ботинок не поравнялись с краем стены напротив осколков. Теперь он начал подтягивать себя, перебирая руками, пока его тело не стало практически в вертикальном положении, балансируя ботинками на краю.

"Пришло время узнать, достаточно ли времени ты провел, практикуясь в падании со стены, старина Сэм".

Фишер сделал вдох, плавно переместил правую руку максимально вдоль кабеля вперед, и крепко сжал. Он согнул лодыжки и напряг икроножные мышцы. В одном прыжке, он рванул за трос и оттолкнулся ботинками. Сэм прыгнул вперед. Прижал голову к груди, свернулся в клубок и смотрел под руку, чтобы вовремя увидеть приближающуюся землю. Он развернул тело, перекатываясь через плечо во время удара. Сделав кувырок, присел на корточки и, перебираясь, направился в подлесок.

Сэм неподвижно сидел, полминуты переводя дыхание, затем нажал СВП и сказал:

— Я внутри.

— Не развалился? — спросила Грим.

— О, Грим, это больно.

— Статус.

— Чисто.

Как и в войсках специального назначения, "Splinter Cell'ы" использовали смесь стандартизированного радио протокола и родного языка для общения. В этом случае, "Чисто" означало, что нет никаких осложнений. "Спящий" означало летальный исход, противник; "Дремлющий" расшифровывалось как нелетальный исход, противник. "Пожар" подразумевал, что "Splinter Cell" втянут в открытую перестрелку, "Разрыв" означало, что он или она в опасности и миссия на грани срыва. "Падение" значило, что он работает по принципу бегство и уклонение. Фишер еще ни разу не называл "Разрыв", однако он знал оперативников (друзей), которые называли, и нарушили правило номер один — не оставлять прослеживаемых следов, и без долгих разбирательств их отстранили из "Третьего Эшелона".

— Я обновила твой ОПСАТ, — сказала Гримсдоттир. — Есть несколько снимков сложной местности на пути к следующей точке следования. Сколько же денег у этого парня?

Фишер не знал, и ему было без разницы. Если Олдрик Легард хотел личный речной порог для спуска на байдарке, так тому и быть. Фишер был только рад потакать чужим капризам ради своего преимущества.

— Направляюсь ко второй точке следования, — сказал Фишер.

10

 

Без всякого ограничения по времени, за исключением приближающегося через восемь часов рассвета, Фишер не спеша пробирался через лес, окружающий дом Легарда. Повсюду, где он пересекал дозорную тропу бульмастифов, он устанавливал "Липкое ухо" на ближайшее дерево, затем отмечал его на карте ОПСАТа. Установив с десяток "Ушей", Сэм залез на дерево и устроился поудобнее. Собаки вели себя жутко тихо, однако сосредоточившись, Фишер смог распознать их признаки, слабое пыхтение при движении по тропе, хруст от лап на подлеске или клацанье когтей по выступающим корням, даже влажное сопение, когда одна из собак останавливалась и принюхивалась. К счастью, бульмастифы имели слабое обоняние, поэтому Фишер не беспокоился, что его выследят на ветке.

Несмотря не это, собаки дважды проходили мимо его дерева, и Фишер, затаив дыхание, наблюдал, как массивное создание проходит мимо и исчезает. Это не обычные бульмастифы, осознал он. Каждый весил, по крайней мере, девяносто килограмм, внушительная масса мышц с головой, размером с баскетбольный мяч.

"Хорошие песики", — подумал Фишер.

Пока что, охранники его не интересовали. При помощи очков НВ, Сэм насчитал восемь охранников, патрулирующих территорию вокруг поместья, однако их маршрут не уходил дальше двухсот метров от дома.

СПУСТЯ час, слушая и наблюдая, он был в со