Доброта и милосердие к людям

                                    Висляткин ключ.
                               (Проклов день —25 июля)
Приглядываюсь я: живут сейчас люди как-то рывками, с натугою. Проснулись утречком — порадоваться надо бы, сейчас радость от жизни почувствовать. А народ вперед бежит, как на горушку в один дых взбирается. Забежал наверх, а это и не горушка, а так, малый пригорочек. И опять воздуху набрал и вперед, на следующую горушку. Так всю жизнь и не живет, а дыхом замирает. Ему бы осмотреться круг себя, а он только пыль да камни под ногами и видит.
Раньше-то жизнь спокойнее текла, надежнее как -то. Оттого и народ был рассудительнее да желаннее. Хотя и в старые времена такие суетливые тоже были. Вот я тебе историю расскажу, про Висляткин ключ.
Жили-поживали муж с женою. Жили меж собою ладно, да все как-то нескладно. Работали — не ленились, с утра до ночи трудились, зато у них и денежки водились. Да все не могли они решить, что им с этими деньгами делать. Муж все мельницу хотел купить, а хозяйка-то во сне новый дом видела. Бывало, вечерком-то сядут вдвоем возле стола, свечку зажгут и все спорят-спорят.
А на печи тихо-тихо дедушка старый да внучка Аннушка сидят, вниз на мужа да жену глядят, и дивно им: неужто не об чем им больше говорить? Дед старый был, уж плохо видел, но сказок знал превеликое множество. Все Аннушке их сказывал. Но сказки-то днем были, а по вечерам старый да малый это представление слушали. Так бы и жили. Только вот как-то ранним утром толкает дед внучку да и говорит тихо:
— Аннушка, глянь-ка, все еще ночь на дворе или уже утро? Скоро ль светать-то будет?
Глянула девочка — а дед совсем ничего не видит: ослеп, старый. Ну, как есть, ничего не видит. С тех пор совсем трудно стало старому да малому. Родители-то могли бы и полечить старика от слепоты этой, да денег жалко. Сын-то сначала заикнулся, мол, в городе врач хороший имеется. Да жена на мужа шикнула: еще чего?! Старикам и положено слепнуть да на печи тиховать! Все бы на это денежки тратить! Дед совсем поскучнел, помирать собрался. Иной раз взглянет на него Аннушка, а по его щеке из незрячих-то глаз крупная слезинка катится.                                                                                                                                    — Дедуня, плачешь, что ли? — спросит внучка, а дед то скрывает.                                                                                             — Нет, милушка, чевой-то в глазах засвербило, должно от дыма.                                                                                А дыма-то как раз никого в доме и нет.                                                                                                                          А уж потом молодые то старика и вовсе обижать стали: то забудут рубаху поменять, а то картоху так поджарят, что дед своим беззубым ртом хрустящие кусочки только обсасывает. А то начнут стыдить, мол, помирать пора, а ты всё за жизнь хватаешься.                                                                                                                                       Аннушка, добрая душа, деду как могла помогала: хлеба в миску покрошит или рыбные косточки из ухи выловит. Но и у неё вечером сердечко ойкнуло, как услыхала она: родители про богадельню для старика разговаривали. Была неподалеку такая богадельня, где одинокие старики жизнь свою доживали. Отец - то увещевать жену пытался: не одинокий ведь наш старик. А жена: а мы его к богадельне на лошади подвезем — и оставим у ворот. Небось, не прогонят слепого-то.                                                                                                            Как Аннушка услыхала разговор этот, тихо с печи спустилась, чтобы деда-то не разбудить — и к столу.                                                                                                — Мамушка, папенька, — просит, — не отправляйте дедуню в богадельню. Он там без меня помрет. А я ему и свежего сенца в подушку набью, и водичкой напою. А хотите — стирать его бельё буду. Не надо дедунюшку чужим людям-то подкидывать!                                                                                                                                      Рассерчали, слышь, родители-то, мать даже ногами затопала на Аннушку: куда, мол, тебе, соплюхе, нашей волей командовать?! Сиди на печи, да в две дырочки сопи!                                                                                        Всю ночь Аннушка проплакала, а к утру решилась. Встала она спозаранку, отыскала в чулане кринку глиняную да и пошла вон из дома. А на улице роса, как на травушке слеза, холодная. А девочка-то босиком. И направилась Аннушка к Висляткину ключу, за заветною водою целебной. День-то  этот был непростой: Проклов день, 25 июля. День, когда росы да воды ключевые целебными становятся, слепоту вылечить помогают.                                                                                                                                                                      Это только сказать легко — к Висляткину ключу. А идти туда верст семь. Для маленькой-то девочки немало будет. Идет Аннушка, а пальчики-то на ножках совсем закоченели. Росы-то эти для глаз целебны, а сами холодны — как по ключевой ледяной водице пяточки-то красные топают.
А потом лесная дорога пошла, с ухабами да канавами. А уж под конец — тропинка с пнями да корягами. А что страху-то — сам знаешь, коли один по лесу дремучему брел. Дошла до Висляткина ключа, набрала водицы в крынку, сама ладошкой попила, а сил домой идти нету. Вот и присела она возле воды да и задремала, добрая душа.
И вдруг показалось ей, будто из ключа того мальчик маленький вышел — да к ней.
— Зачем, — говорит, — пожаловала?
Аннушка не испугалась: чай, не зверь какой — мальчик. Да все ему про дедуню и рассказала.
— Да, — говорит мальчик, — важное у тебя дело. Деду глаза вернуть надобно. Да и родителям тоже не помешало бы. — А сам так тяжело вздыхает.
— А ты чего вздыхаешь? — спрашивает его Аннушка.
— Никому раньше не сказывал, тебе поведаю. Знаешь ли, почему этот заветный ключ Висляткиным-то зовется. Висляткою это меня прозвали, когда я среди людей жил. Родители мои давно померли, а жил я у дальнего сродственника, дядьки Силыча. Ох и жаден дядька был, досыта ни родных, ни скотину не кормил. Всё деньги в кубышку складывал. Коровы хоть на лугу травку пощиплют, а где люди-то поедят, особливо ежели они маленькие? Ну и стал я, будто невзначай, каждый вечер то к одному, то к другому деревенскому парнишке забегать. Да все норовлю к ужину поспеть, ну, меня люди Висляткою и прозвали. Висляткою то называли мальца, ежели он в чужом дому сидит да на стол обеденный глядит. Вот и приходится хозяевам за стол того Вислятку сажать да чем Бог послал угощать. Кормить-то кормили, а Весляткою прозвали. А разве ж я виноват, что дядька Силыч деньги копил, а нас голодом морил?
Не выдержал я, сбежал от него в лес. Сколь меня потом ни искали — так и не нашли. А я вот здесь из сил выбился, на землю лег и уснул навсегда. А с тех пор на этом месте бьет ключ. Его по моему прозвищу Висляткиным назвали. Ну, пошел я. Пора домой возвращаться. А ты не робей, моя ключевая водица твоему деду глаза вернет. Ты потом еще меня добрым словом вспоминать станешь.
— А как имя-то твое? Не Висляткой же тебя вспоминать?
— А имя мое простое да короткое — Проклом меня раньше-то звали. В мои именины ты сегодня угодила. Я ведь лишь раз в году, в свои именины, 25 июля подышать лесным воздухом выхожу. Ну, прощай!
— Прощай, Прокл! — сказала Аннушка да и проснулась. Сразу поняла, что может обратно идти: то ли сном усталость прошла, то ли водою целебною силы прибавились. Поклонилась она низко Висляткиному ключу, взяла кринку с водою — да в путь.
Без воды идти тяжело было, а уж с водою ещё труднее. Одно только сердце-то и греет, что для дедуни это, чтобы поправился он. Тяжко ей пришлось в пути, но, как совсем из сил выбьется, так ей вроде голос Прокла слышится: «Ты иди, иди, Аннушка, не робей. Моя ключевая водица твоему деду глаза вылечит». Так и шла до самого вечера. Уж солнце село, когда она к своему дому подошла.                                                                           А в деревне уж с обеда переполох: Аннушка в лес ушла и пропала. Мужики-то по лесу, слышь, гребнем прошли: шли, значит, цепочкою, так, чтобы друг друга видно было. Вроде как лес тем гребнем прочесывали. Бабы в лес ходили, кричали-аукали. Нет Аннушки. А мать-то ее с отцом места себе не находят. Дед и тот с печки слез, никто его обратно не гонит.
А к вечеру — Аннушка тут как тут. Вошла в избу, кринку возле порожка на пол поставила, да и — бух сама возле кринки на пол. Ее родные раздевают, в постель укладывают, а она им одно твердит:
— Это дедунюшке целебная вода глаза лечить. Это мне Прокл дал, нести приказал.
Девочку уложили, а дед на печку лег, а сам всё вздыхает да приговаривает: «Добрая душа, ох, добрая душа». Уж о чем той ночью отец с матерью договорились — не знаю, а только утром, как Аннушка проснулась, так и увидела дедуню своего. Сидел он у стола в чистой рубахе, умытый, причесанный. Испугалась было внучка, что дедуню в богадельню собрали, да мать успокоила. Дома дед останется. Навсегда. Обедать за столом, как все, будет, а на печи лежать- только когда кости болят али холодно.                                                                             — А водички-то, водички из Висляткина ключа пробовал? Глаза промывал?                                                                                                              — Промывал, промывал, добрая душа! — отвечает ей дедуня. — Только я и без того вижу всё. Я, милый друг,  сердцем вижу. Да и родители от этой воды, видать, прозрели.                                                                                 С тех пор в Проклов день ходят люди к Висляткину ключу за целебную водою. Кто в кринку, кто в ведерко воды набирает. А кто так ладошкой загребает. Вода та ключевая и глаза, и сердце людям лечит. Целебная она значит.

                                             Напоминание                                                                                                Ехал один молодой человек на новом сверкающем «ягуаре» в прекрасном настроении, напевая какую-то мелодию. Вдруг увидел он детей, сидящих у дороги. После того, как он, осторожно объехав их, собрался снова набирать скорость, он вдруг услышал, как в машину ударился камень. Молодой человек остановил машину, вышел из нее, и, схватив одного из мальчишек за шиворот, начал его трясти с криком:
— Паршивец! Какого чёрта ты бросил в мою машину камень! Ты знаешь, сколько стоит эта машина?
— Простите меня, мистер, — ответил мальчик. — У меня не было намерения причинить вред вам и вашей машине. Дело в том, что мой брат — инвалид, он вывалился из коляски, но я не могу поднять его, он слишком тяжелый для меня. Уже несколько часов мы просим помощи, но ни одна машина не остановилась. У меня не было другого выхода, кроме как бросить камень, иначе вы бы тоже не остановились.                                                                                          Молодой человек помог усадить инвалида в кресло, пытаясь сдержать слёзы и подавить подступающий к горлу ком. Затем он пошёл к своей машине и увидел вмятину на новенькой блестящей двери, оставшуюся от камня.                                                                                                                                                                                                          Он ездил многие годы на этой машине, и всякий раз говорил "нет» механикам на предложение отремонтировать эту вмятину на дверце, потому что она каждый раз напоминала ему о том, что если ты проигнорируешь шёпот, в тебя полетит камень.

                                    «Хрупкие подарки»                                                                                                  Как - то в одно селение пришел и остался жить старый мудрый человек. Он любил детей и проводил с ними много времени. Еще он любил делать им подарки, но дарил только хрупкие вещи. Как ни старались дети быть аккуратными, их новые игрушки часто ломались. Дети расстраивались и горько плакали. Проходило какое- то время, мудрец снова дарил им игрушки, но еще более хрупкие.                                                                                                     Однажды родители не выдержали и пришли к нему:                                       

— Ты мудр и желаешь нашим детям только добра. Но зачем ты делаешь им такие подарки? Они стараются, как могут, но игрушки все равно ломаются, и дети плачут. А ведь игрушки так прекрасны, что не играть с ними невозможно.                                

— Пройдет совсем немного лет, — улыбнулся старец, — и кто-то подарит им свое сердце. Может быть, это научит их обращаться с этим бесценным даром хоть немного аккуратней?

 

ПРОБЛЕМА ДОВЕРИЯ

                                  Ревность Евы                                                                                                                                                                                 Ева прогуливалась по Эдемскому саду, когда её настиг змей.
— Съешь это яблоко, — сказал он. Ева, наученная Богом, отказалась.
 — Съешь это яблоко, — настаивал змей. — Так ты
станешь более красивой для своего мужа.
— Мне это не нужно, — огветила Ева. — У него нет никого другого, кроме меня.
Змей засмеялся:
— Конечно, есть.
Поскольку Ева не поверила ему, он отвел её на холм, где был колодец.
— Она там, внизу. Именно здесь Адам спрятал её. Ева взглянула вниз и увидела красивую женщину, отражённую в воде. А затем она съела яблоко, предложенное змеем.

                                     Вишневый сад                                                                                                                                                                            Однажды к Хинг Ши пришел крестьянин, смущаясь, поведал мудрецу о своей беде:
— Учитель, мне стыдно признаться, но я страшно ревнив. Ведь, зная о том, что жена моя верна мне, что она любящая и честная женщина, я ежедневно терзаюсь муками ревности. Даже во сне мне снятся возможные соперники и их козни. Я измучен своими терзаниями. Скажи, как мне избавиться от этой напасти?
Хинг Ши немного подумал и сказал:
— Я слышал, что жил на юге один человек, которому в наследство достался прекрасный вишневый сад. Раскидистые ветви деревьев цвели по весне так, что всю округу тонким ковром устилали нежно-розовые лепестки. Человек этот бережно ухаживал за своим садом, поливал и окучивал деревья, выстроил прочную ограду и каждый раз собирал богатый урожай. И так продолжалось до тех пор, пока не пришел к нему однажды недобрый человек и не сказал: «Какой у тебя прекрасный сад. Жаль только, что, наверняка, в него по ночам частенько заглядывают воры». Потом злой человек ушёл, слова его остались, запав в душу садовника. С той поры потерял бедняга покой и сон. Ночами сидел он в саду, поджидая воров, а днём, измождённый ночными бдениями, спал. Спустя какое-то время, деревья, за которыми больше никто не ухаживал и не поливал, стали чахнуть, да и ограда постепенно прохудилась. Ну, а в саду по-прежнему по ночам сидел безумный садовник, давно забывший о вкусе вишневых ягод.

ПРОБЛЕМА САМООЦЕНКИ

                     Кто же счастливейшая
— Какие чудные розы! — сказал солнечный луч. — И каждый бутон распустится и будет такою же чудною розою! Все они — мои детки! Мои поцелуи вызвали их к жизни!                                                                      — Нет, это мои детки! — сказала роса. — Я кропила их своими слезами!
— А мне так кажется, что они мои родные детки! — сказал розовый куст. — Вы же только крестные отец и мать, одарившие моих деточек кто чем мог.
— Мои прелестные детки! — сказали все трое в один голос и пожелали каждому цветку всякого счастья. Но только один из них мог оказаться самым счастливым из всех и один — наименее счастливым.
Кто же именно?
— Вот я узнаю это! — сказал ветер. — Я летаю по всюду, проникаю в самые узкие щели, знаю, что делается и внутри, и снаружи домов.
Каждая роза слышала, каждый бутон понял сказанное. В сад пришла печальная мать в трауре и сорвала одну свежую полураспустившуюся розу, которая показалась ей прекраснейшею из всех. Мать принесла цветок в тихую, безмолвную комнату, в которой несколько дней тому назад резвилась ее веселая, жизнерадостная дочка. А теперь же девочка покоилась, словно спящее мраморное изваяние, в черном гробу. Мать поцеловала умершую, поцеловала и полураспустившуюся розу и положила ее на грудь девочки, как бы надеясь, что свежий цветок, освященный поцелуем матери, заставит снова забиться ее сердечко.
И роза так и расцвела вся, пышно развернула свои лепестки, колебавшиеся от радостной мысли: «Какою любовью озарился путь моей жизни! Я как будто стала человеческим ребенком — мать поцеловала меня и благословила в путь — в неведомую страну! И я отправлюсь туда, покоясь на груди умершей! Конечно, я счастливейшая из всех моих сестер»!
Потом пришла в сад старая полольщица гряд; она тоже залюбовалась красотою куста и глаз не могла оторвать от самой большой, вполне распустившейся розы. Капля росы да один жаркий день еще — и лепестки опадут! Вот как рассуждала женщина и нашла, что роза покрасовалась довольно — пора было извлечь из нее пользу. И вот она сорвала цветок, завернула его в газетную бумагу и отнесла домой, чтобы набальзамировать солью вместе с другими розами и смешать с засушенной голубой лавандой — выйдет чудесная душистая смесь! Такой чести, как бальзамирование, удостаиваются только розы да короли!
— Мне выпал на долю высший почет! — сказала роза, которую сорвала полольщица. — Я счастливейшая! Меня набальзамируют!
Затем явились двое молодых людей: один — художник, другой — поэт. Каждый сорвал себе по прекрасной розе.
Художник изобразил цветущую розу на холсте, так что она увидала себя как в зеркале.
— Таким образом, — сказал художник, — она будет жить многие годы, в продолжение которых успеют завять и умереть миллионы и миллионы роз!
— Мне посчастливилось больше всех! — сказала роза. — Я достигла высшего счастья!
Поэт полюбовался на свою розу и написал о ней стихи, целую поэму, в которой высказал все, что прочел на ее лепестках. Вышла бессмертная поэма — «Альбом любви».
— Он обессмертил меня! — сказала роза. — Я счастливейшая!
Но среди этой массы прекрасных роз была одна, которая как-то заслонялась другими; по воле случая — может быть, и счастливого — у неё был изъян: она криво сидела на стебельке, лепестки её были расположены не совсем симметрично, и из середины чашечки выглядывал маленький свернутый зеленый листок. Случаются подобные изъяны и у роз.
— Бедное дитя! — говорил ветер и целовал ее в щечку, а роза думала, что он приветствует, чествует ее. Она сама чувствовала, что сложена как-то иначе, нежели другие розы, что из чашечки ее выглядывает зеленый листок, но смотрела на это не как на изъян, а как на отличие. Вот на нее вспорхнул мотылек и поцеловал её лепестки; это был жених, но она не стала удерживать его. Потом явился огромнейший кузнечик: он уселся на другую розу и принялся влюбленно потирать ножки — это признак влюбленности у кузнечиков. Роза, на которой он сидел, не поняла этого; зато поняла роза с изъяном — свернутым зеленым листком; на нее-то как раз и уставился кузнечик, а глаза его так и говорили: «Съел бы я тебя от пущей любви!» А уж известно, дальше этого никакая любовь не может идти: один исчезает в другом! Но роза не имела ни малейшего желания исчезнуть в этом прыгуне.
Звездной ночью запел соловей.
— Это он для меня поет! — сказала роза с изъяном — или с отличием. — И за что это меня во всем постоянно отличают от других сестер! Почему именно мне выпало на долю это отличие, благодаря которому я стала счастливейшею?
Тут в сад зашли два господина; они курили сигары и вели разговор о розах и табаке: правда ли, что розы не переносят табачного дыма — зеленеют? Надо было произвести опыт. Но они пожалели красивейшие розы и взяли для опыта розу с изъяном.
— Вот новое отличие! — сказала она. — Я уж чересчур счастлива! Я счастливейшая из счастливейших!
И она вся позеленела от этого сознания и табачного дыма.
Одна из роз, едва начавшая распускаться и, может быть, самая прекрасная на всем кусте, заняла почетное место в искусно подобранном садовником букете. Букет отнесли важному молодому господину, владельцу дома и сада, и тот повез его с собою в карете. Роза сидела между другими цветами и зеленью, словно царица красоты. И вот она очутилась на блестящем празднике. Повсюду сидели разряженные мужчины и дамы, залитые светом тысяч ламп. Музыка гремела, театр утопал в море света. При восторженных криках зрителей на сцену выпорхнула юная танцовщица - любимица публики, и к ногам ее посыпался целый дождь цветов. Упал к ее ногам и букет с розой, сиявшей в его середине как драгоценный камень. Роза чувствовала всю честь, всё безмерное счастье, выпавшее ей на долю, но вот букет коснулся пола, стебелек её переломился, она выскочила из букета и покатилась по полу. Не пришлось ей попасть в руки виновницы торжества — она откатилась за кулисы. Там увидал ее машинист и поднял. Она была так хороша, так чудно пахла, но стебелька у нее не было! Он взял и положил ее прямо в карман, а потом отнес домой. Там роза очутилась в рюмке с водою и пролежала в ней всю ночь. Рано утром её поставили на стол перед старою бабушкою, беспомощно сидевшею в кресле. Как она любовалась прекрасною розою без стебелька, как наслаждалась ее запахом!
— Да, ты не попала на роскошный стол важной барышни, попала к бедной старухе! Зато здесь ты заменяешь целый розовый куст! Как ты хороша!
И старушка с детскою радостью смотрела на цветок, вероятно, вспоминая при этом свою давно минувшую юность.
— В оконном стекле была дырочка! — рассказывал ветер. — Я легко пробрался через нее и видел, каким молодым блеском сияли глаза старушки, любовавшейся на розу без стебелька в рюмке с водою. Я знаю, которая из роз была счастливее всех! Я могу рассказать это!
У каждой розы была, таким образом, своя история, каждая верила, что она счастливейшая, а ведь блажен, кто верует!.. Но последняя из роз на кусте все-таки считала себя самою счастливейшею.
 — Я пережила всех! Я последнее, единственное, любимейшее дитя у отца!
— И я — отец им всем! — сказал розовый куст.
— Нет, я! — возразил солнечный свет.
— Нет, я! — сказали в один голос ветер в погода.
— Каждый имеет на них свои права! — сказал ветер. — И каждый получит свою долю! — И он развеял лепестки, окропленные сиявшими в лучах солнца капельками росы. — И мне кое-что досталось! — прибавил он. — Я узнал историю каждой розы и разнесу их по всему свету!
Так вот, которая же из роз счастливейшая? Да, скажите-ка это мне вы, я уже сказал довольно!

                                 Красавица.
По дороге шла девушка, прекрасная, как фея. Вдруг она заметила, что следом за ней идет мужчина. Она обернулась и спросила:
— Скажи, зачем ты идешь за мной?
Мужчина ответил:
— О повелительница моего сердца, твои чары столь неотразимы, что повелевают мне следовать за тобой. Про меня говорят, что я прекрасно играю на лютне, что посвящен в тайны искусства поэзии и что умею в сердцах женщин пробуждать муку любви. А тебе я хочу объясниться в любви, потому что ты пленила моё сердце!
Красавица молча смотрела некоторое время на него,
потом сказала:
— Как ты мог влюбиться в меня? Моя младшая сестра гораздо красивее и привлекательнее меня. Она идёт за мной, посмотри на неё.
Мужчина остановился, потом обернулся, но увидел только безобразную старуху в заплатанной накидке. Тогда он ускорил шаги, чтобы догнать девушку. Опустив глаза, он спросил голосом, выражающим покорность;                                                                                              — Скажи мне, как ложь могла сорваться у тебя с языка?
Она улыбнулась и ответила:
— Ты, мой друг, тоже не сказал мне правду, когда клялся в любви. Ты знаешь в совершенстве все правила любви и делаешь вид, что твоё сердце пылает от любви ко мне. Как же ты мог обернуться, чтобы посмотреть на другую женщину?

                     Младшая дождь вождя                                                                                                                                                     Однажды два моряка отправились в странствие по свету, чтобы найти свою судьбу. Приплыли они на остров, где у вождя одного из племён было две дочери. Старшая - красавица, а младшая — не очень.
Один из моряков сказал своему другу:
 — Все, я нашёл свое счастье, остаюсь здесь и женюсь на дочери вождя.
 — Да, ты прав, старшая дочь вождя — красавица, умница. Ты сделал правильный выбор — женись.
— Ты меня не понял, друг! Я женюсь на младшей дочери вождя.
 — Ты что, с ума сошел? Она же такая... не очень.
— Это мое решение, и я это сделаю.
Друг поплыл дальше в поисках своего счастья, а жених
пошел свататься. Надо сказать, что в племени принято давать за невесту выкуп коровами. Хорошая невеста стоила десять коров.
Пригнал он десять коров и подошёл к вождю.
 Вождь, я хочу взять замуж твою дочь и даю за нее десять коров!                                                                                       — Это хороший выбор. Моя старшая дочь красавица, умница, и она стоит десяти коров. Я согласен.
— Нет, вождь, ты не понял. Я хочу жениться на твоей младшей дочери.
— Ты что, шутишь? Не видишь, она же такая... не очень.
— Я хочу жениться именно на ней.
— Хорошо, но, как честный человек, я не могу взять десять коров, она этого не стоит. Я возьму за нее три коровы, не больше.
— Нет, я хочу заплатить именно десять коров.                                                                                                                  Они поженились. Прошло несколько лет, и странствующий друг уже на своём корабле решил навестить оставшегося товарища и узнать, как у него жизнь. Приплыл, идет по берегу, а навстречу женщина неземной красоты.
Он ее спросил, как найти его друга. Она показала. Приходит и видит: сидит его друг, вокруг детишки бегают.                                                                                                                                                                                  — Как живешь?
— Я счастлив.
Тут входит та самая красивая женщина.
— Вот, познакомься. Это моя жена.
— Как? Ты что, женился еще раз?
— Нет, это всё та же женщина.

— Но как это произошло, что она так изменилась?
— А ты спроси у нее сам.
Подошел друг к женщине и спрашивает:
— Извини за беспокойство, но я помню, какая ты была… не очень. Что произошло, что ты стала такой прекрасной?
— Просто однажды я поняла, что стою десяти коров.

                   

                                           Краше та, которая нравится                                                                    Привели жениха к родне невесты. Принес он в подарок барана и сладости. Спрашивают братья невесты жениха:                                                                                                                                                                                        — Почему ты выбрал в невесты нашу сестру? И ответил им жених сказкой - притчей.                                                                                                            Давным-давно страшный, огромный дракон — аждаха захватил единственный в Аварии источник. Люди остались без воды. Женщины плакали, дети стонали от жажды. Самые смелые и сильные джигиты набрасывались на чудовище с саблями в руках, но он всех сметал ударами длинного хвоста. Аждаха построил у источника громадный красивый дворец. Огородил его частоколом и насаживал на него головы убитых.
Люди были в отчаянии. Кто же победит страшного дракона?
В то время родился у бедной вдовы сын. Он ходил пить воду из источника по ночам. И набрался небывалой силы, смелости и удали. Видел он, как безобразничал у источника аждаха, и возненавидел его. И поклялся перед всем народом освободить от чудовища страну.
Мать, родственники, соседи и друзья долго отговаривал его:
— Ты только вырос. Ещё молод. Погибнешь во цвете лет. Пожалей себя!
Но юноша сел на коня и отправился сразиться с чудовищем.
Аждаха уже издали почуял его и заревел страшным голосом:                                                                                                                                                          — Это кто осмелился приблизиться к источнику?!
— Я хочу сразиться с тобой, чудовище окаянное! — гордо ответил юноша.
Аждаха загоготал:
— Безумный! Разве тебе неизвестно, что я не сражаюсь оружием? Ты должен знать, что нет в мире никого, равного мне по силе. Всем своим противникам я задаю только один вопрос. Если он не сможет ответить на него правильно, то я убиваю его одним ударом своего огромного хвоста! А если ты ответишь правильно, то я тут же сам и погибну!
— Хорошо! Я согласен! — отвечает юноша — Задавай вопрос!
Аждаха громко зарычал, и в окне его дворца показалось две жеищины. Одна — невероятно ослепительная красавица, другая — обыкновенная простая женщина.
— Которая из них краше? — спросил аждаха.
Юноша посмотрел на женщин и ответил:
— Краше та, которая тебе больше нравится
— Ты прав! — прохрипел аждаха и испустил дух.                                                                                                                  Так Авария была избавлена от чудовища. Закончил жених сказку и сказал: "Мне ваша сестра нравится!
— Ты прав! — воскликнули братья невесты. И произнесли они слова молитвы за молодожена:
 — Да благословит тебя Аллах, и да ниспошлёт Он тебе Свои благословения, и да соединит Он вас во благе!

«ЛЮБОВЬ, ЧТО ДВИЖЕТ СОЛНЦЕ И СВЕТИЛА…»

 

                     «Первый Ангел»

За день до своего рождения ребенок спросил у Бога:

— Я не знаю, зачем иду в этот мир. Что я должен делать?

Бог ответил:

— Я подарю тебе Ангела, который всегда будет рядом с тобой. Он все тебе объяснит.

— Но как я пойму его, ведь я не знаю его языка?

— Ангел будет учить тебя своему языку. Он будет охранять тебя от всех бед.

— Как и когда я должен вернуться к тебе?

— Твой Ангел скажет тебе все.

— А как зовут моего ангела?

— Неважно, как его зовут, у него много имен. Ты будешь называть его Мама.

 

                          Что такое любовь?                                                                        Послушник обратился к учителю с вопросом:                                                                                                                                  — Что такое любовь?
— Представь себе воду. Морская стихия может быть тихой гладью, ласкающей глаз, отражающей солнечные лучи и рождающей игривые блики. Может быть и бушующей смертью, топящей корабли, смывающей с лица земли маленькие деревеньки и большие города. Может обрушиться с небес и возродить пустыню, аможет погубить всё живое на многие мили вокруг жестоким потопом. Может оказаться той каплей влаги, способной сохранить жизнь в пустыне, а может оказаться последней каплей терпения. Все это и есть любовь.

                               Щедрое дерево                                                                                                                                                                                                Жила в лесу дикая яблоня. И любила яблоня маленького мальчика. И мальчик каждый день прибегал к яблоне, собирал падавшие с неё листья, плёл из них венок, надевал его, как корону, играл в лесного короля. Он взбирался по стволу яблони и качался на её ветках. А потом они играли в прятки и, когда мальчик уставал, он засыпал в тени её ветвей. И яблоня была счастлива.
Но шло время, и мальчик подрастал, и всё чаще яблоня коротала дни в одиночестве.
Как-то раз пришел мальчик к яблоне. И яблоня сказала:
— Иды сюда, мальчик, покачайся на моих ветках, поешь моих яблок, поиграй со мной, и нам будет хорошо!
— Я слишком взрослый, чтобы лазать по деревьям, — ответил мальчик. — Мне хотелось бы других развлечений. Но на это нужны деньги, а разве ты можешь мне дать их?
— Я бы рада, — вздохнула яблоня, — но у меня нет денег, одна только листва и яблоки. Возьми мои яблоки и продай их в городе, тогда у тебя будут деньги. И ты будешь счастлив!
И мальчик залез на яблоню и сорвал все яблоки, и унёс их с собой. И яблоня была счастлива.
После этого мальчик долго не приходил, и яблоня опять загрустила. И когда однажды мальчик пришёл, яблоня так и задрожала от радости.
— Иди скорей сюда, малыш! — воскликнула она. — Покачайся на моих ветках, и нам будет хорошо!
— У меня слишком много забот, чтобы лазать по деревьям, — ответил мальчик. — Мне хотелось бы иметь семью, завести детей. Но для этого нужен дом, а у меня нет лома. Ты можешь дать мне дом?
— Я бы рада, — вздохнула яблоня, — но у меня нет дома. Мой дом — мой лес. Но зато у меня есть ветки. Сруби их и построй себе дом. И ты будешь счастлив. И мальчик срубил её ветки и унёс их с собой, и построил себе дом. И яблоня была счастлива. После этого мальчик долго-долго не приходил. А когда явился, яблоня чуть не онемела от радости.
— Иди сюда, мальчик, — прошептала она, — поиграй со мной.
— Я уже слишком стар, мне грустно и не до игр, — ответил мальчик. — Я хотел бы построить лодку и уплыть на ней далеко-далеко. Но разве ты можешь мне дать лодку?
— Спили мой ствол и сделай себе лодку, — сказала яблоня, — и ты сможешь уплыть на ней далеко-далеко.И ты будешь счастливым. И тогда мальчик спилил ствол и сделал из него лодку. И уплыл далеко-далеко. И яблоня была счастлива.
Хоть в это и нелегко поверить.                                                                                                                                    Прошло много времени. И мальчик снова пришёл к яблоне.
— Прости, мальчик, — вздохнула яблоня, — но я больше ничего не могу тебе дать. Нет у меня яблок.
— На что мне яблоки? — ответил мальчик. — У меня почти не осталось зубов.
— У меня не осталось ветвей, — сказалаяблоня. — Ты не сможешь посидеть на них.
— Я слишком стар, чтобы качаться на ветках, — ответил мальчик.
— У меня не осталось ствола, — сказала яблоня. — И тебе не по чему больше взбираться вверх.
— Я слишком устал, чтобы взбираться вверх, — ответил мальчик.
— Прости, — вздохнула яблоня, — мне бы очень хотелось дать тебе хоть что-нибудь, но у меня ничего не осталось. Я теперь только старый пень. Прости.
— А мне теперь много и не нужно, - ответил мальчик. — Мне бы теперь только тихое да спокойное место, чтобы посидеть и отдохнуть. Я очень устал.
— Ну что ж, — сказала яблоня, — старый пень для этого как раз и годится. Иди сюда, мальчик, садись и отдыхай.
Так мальчик и сделал. И яблоня была счастлива.

                                           Мотылек
Мотылек вздумал жениться. Конечно, ему хотелось взять за себя хорошенький цветочек.
Он посмотрел кругом: цветочки сидели на своих стебельках тихо, скромно, как и подобает еще непросватанным барышням; но выбрать было ужасно трудно — так много их тут росло.
Мотыльку скоро надоело раздумывать, и он порхнул к полевой ромашке. Французы зовут ее маргариткой и уверяют, что она умеет ворожить. По крайней мере влюбленные всегда прибегают кней, обрывают лепесток за лепестком и приговаривают: «Любит всем сердцем? Всею душою? Очень? Чуть-чуть? Ни капли?» — или