Проблемы раскрытия преступлений

Внесение ясности по вопросу о сущности раскрытия преступлений является предметом не только теоретических изысканий, но имеет и важное практическое значение. Однако до настоящего времени в юридической литературе осмыслению этого вопроса и поиску на него ответов уделяется не достаточно внимания, а существующие точки зрения не позволяют однозначно толковать понятие «раскрытие преступлений».

Вместе с тем от того, как будет решен этот вопрос, в немалой степени зависит оценка такого показателя, как раскрываемость преступлений, который, не смотря на продолжающееся реформирование правоохранительных органов, по-прежнему является основным показателем их деятельности. А пока публикуемые в различных источниках официальные цифры, свидетельству-
ющие о состоянии раскрываемости в России, из года в год вызывают недоверие не только у общественности, но и специалистов.

Так, например, в январе - сентябре 2015 года зарегистрировано 1750,4 тыс. преступлений, или на 6,9% больше, чем за аналогичный период прошлого года. Рост регистрируемых преступлений отмечен в 69 субъектах Российской Федерации, снижение – в 14 субъектах [1].

Вместе с тем следует заметить, что «подозрительные цифры» в отчетах правоохранительных органов не всегда появляются в результате усилий «выдать желаемое за действительное» со стороны их руководства. Подчас здесь кроется другая причина. Как представляется, она как раз и заключается в отсутствии единого подхода к определению понятия и содержания раскрытия преступлений, которое и в теории, и на практике понимается неоднозначно.

Вот, например, что пишет по этому поводу Е. В. Смахтин: «Есть несколько известных точек зрения по этому вопросу. Преступление раскрыто, когда установлено лицо, которое, по мнению правоохранительных органов, причастно к совершению преступления. Другая точка зрения заключается в том, что необходимо сформулировать обвинительный тезис в отношении конкретного лица – предъявить обвинение. В этом случае проявляется позиция государства. То есть государство в лице уполномоченного лица, например, следователя, полагает, что именно этот конкретный человек совершил инкриминируемое ему деяние, следовательно, преступление раскрыто с точки зрения уполномоченного государством лица. И, наконец, суть последней правовой позиции в том, что никто не может быть признан виновным в совершении преступления, иначе, чем по приговору суда. Однако возможен и оправдательный приговор, если в суде будет установлено, что лицо не совершало преступления, в котором оно обвинялось государством. Следовательно, действительный виновник государством не установлен и не привлечен к уголовной ответственности, и, таким образом, преступление раскрытым считать нельзя до вступления приговора в законную силу.

Также Смахтин полагает, что с точки зрения криминалистики было бы уместным определять раскрытие преступления в тот момент, когда следовая картина напрямую свидетельствует об участии в совершении преступлении конкретного лица и полагает, что в этом контексте криминалистику можно считать наукой о раскрытии преступлений. Если же причастность к конкретному преступлению установлена в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий, то речь, как правило, идет о раскрытии преступления оперативным путем. Естественно, возможны и различные сочетания путей раскрытия преступления» [2].

Цветков Ю.А. выделяет три категории преступлений:

- преступления, раскрываемые преимущественно органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность;

- преступления, раскрываемые совместными усилиями следственных органов и органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность;

- преступления, раскрываемые преимущественно следственным путём [3].

Немалую роль в отсутствии единообразия в понимании по этому вопросу играет и позиция законодателя.

Так, если Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1960 года «быстрое и полное раскрытие преступлений» относил к задачам советского уголовного судопроизводства [4], то в настоящее время в уголовно-процессуальном законодательстве Российской Федерации о такой задаче уже не упоминается [5].

Анализ действующего законодательства позволяет сделать вывод, что раскрытие преступлений считается одной из приоритетных задач лишь оперативно-розыскной деятельности, предусмотренной статьей 2 Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» [6] (далее – Закон об ОРД).

Исходя из этого, становится понятным, почему вопрос о сущности «раскрытия преступлений» в юридической науке и на практике до сих пор остается нерешенным.

Ученые в области уголовного процесса не занимаются этой проблемой. Одни потому, что «раскрытие преступлений» не является «предметом» данной науки, в связи с отсутствием такового среди задач уголовного судопроизводства. Другие, например, в Л. М. Володина и Н. В. Сидорова, лишь констатируют, что раскрытие преступлений является задачей органов предварительного расследования, не определяя его понятия и содержания [7, С. 23].

Криминалисты в большинстве своем лишь высказывают мнение, что криминалистику в какой-то мере можно считать «наукой о раскрытии преступлений», или что одним из объектов криминалистической науки является деятельность правоохранительных органов по раскрытию преступлений. При этом в учебниках по криминалистике, за редким исключением [8], не делается даже попытки объяснить это понятие и раскрыть его содержание.

По-другому дело обстоит в научных кругах специалистов в области оперативно-розыскной деятельности. Однако проведенный анализ источников по этой теме показывает, что и здесь единого определения понятия и понимания содержания деятельности по раскрытию преступлений нет.

В одном из первых комментариев к Закону об ОРД, разъясняя положение его второй части, Ю. Ф. Кваша и К. В. Сурков дали такое определение раскрытию преступлений: «Раскрытие преступлений … - это … деятельность … по обнаружению и пресечению подготавливаемых либо совершенных преступлений, установлению лиц их совершивших…» [9, С. 40].

Следует отметить, что более запутанного определения рассматриваемого вида деятельности нам в изученной литературе не встретилось.

Во-первых, раскрыть можно только уже совершенное преступление, тогда как пресечь - совершаемое (неоконченное). Пресечение преступлений по смыслу части 2 Закона об ОРД – это вид деятельности, который не охватывается раскрытием.

Во-вторых, обнаружение преступлений - это согласно той же нормы закона есть не что иное, как их выявление, которое, наряду с пресечением, рассматривается законодателем как отдельный вид деятельности оперативно-розыскных органов.

Кроме того, если буквально толковать закон, то необходимо обратить внимание, что в нем все эти направления перечисляются через запятую, а также соединительный союз «и», как взаимосвязанные, но имеющие различное значение, частные задачи: «выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие».

Однако есть и другие точки зрения относительно определения понятия и содержания раскрытия преступлений.

Так, автор одного из учебников по оперативно-розыскной деятельности
Е. С. Дубоносов пишет, что одной из задач оперативно-розыскной деятельности является раскрытие преступлений-инцидентов, когда их факт совершения общеизвестен, однако виновные в содеянном остаются нераспознанными [10].

По Закону об ОРД, это направление в работе оперативно-розыскных подразделений рассматривается как самостоятельная деятельность наряду с раскрытием преступления, а не является ее составной частью: «задачами оперативно-розыскной деятельности являются: выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших…»

Более четко, в отличие от цитированных выше авторов, понятие раскрытия преступлений и границы этой деятельности определяет А. Н. Халиков. Он, в частности, пишет: «Самым распространенным направлением деятельности оперативно-розыскных подразделений правоохранительных органов является раскрытие преступлений, то есть установление в ходе расследования возбужденного уголовного дела лиц, (лица) совершивших преступление. Указанная работа путем проведения ОРМ осуществляется с момента обнаружения преступления и возбуждения уголовного дела до момента установления преступника и предъявления ему обвинения в совершении преступления» [11].

Однако и в данном случае А. Н. Халиков допускает ошибку, не учитывая, что согласно статье 49 Конституции Российской Федерации обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет установлена вступившим в законную силу приговором суда. На той стадии уголовного судопроизводства виновность лица вступившим в законную силу приговором не установлена, следовательно, преступник еще не установлен, а, значит, преступление нельзя считать раскрытым.

В заключении хотелось бы процитировать точку зрения, которая, на мой взгляд, является наиболее правильной и отражающей действительную суть деятельности по раскрытию преступлений: «ОРД выступает вспомогательным средством, обеспечивающим раскрытие преступления, и потому что для признания преступления раскрытым законодательством определена соответствующая юридическая процедура, гарантирующая установление истины по делу, исключающей привлечение к уголовной ответственности невиновных лиц, то есть уголовный процесс… Соответственно, решение задачи ОРД по раскрытию преступления актуально как до возбуждения уголовного дела, так и в процессе оперативно-розыскного обеспечения предварительного следствия» [12, C. 33].

В качестве предложений автор предлагает:

1. В Уголовно-процессуальном кодексе РФ законодательно закрепить такую задачу уголовного судопроизводства, как быстрое и полное раскрытие преступлений.

2. Внести поправки в действующий Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности», определив, что задачей оперативно-розыскной деятельности является не раскрытие преступлений, а обеспечение деятельности по раскрытию преступлений.

3. В Уголовно-процессуальном кодексе РФ закрепить понятие раскрытия преступлений. Можно согласиться с определением основу авторами учебного курса «Теория оперативно-розыскной деятельности» под редакцией К. К. Горяинова, В. С. Овчинского и Г. В. Синилова: «Раскрытие преступлений представляет собой длящийся процесс от выявления самого факта совершенного преступления, либо действий по уже известному, зарегистрированному преступлению, но совершенному в условиях неочевидности, когда предстоит установить лицо, его совершившее, и до момента судебного решения по делу» [13, С.32].

 

Список использованных источников:

 

1. См. Официальный сайт МВД РФ // URL: https://mvd.ru/folder/101762/item/6629353/.

2. Cмахтин Е. В. Криминалистика: соотношение с уголовным и уголовно-процессуальным правом: Монография / Под общ. Ред. А. С. Подшибякина. М.: Юрлитинформ, 2009. С. 164.

3. Уголовный процесс. 2015. №10. Октябрь.

4. См.: Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР / Ведомости ВС РСФСР. 1960. № 40. Ст. 592.

5. См.: Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации // Российская газета. 2001. № 429.

6. См.: Федеральный закон от 12.08.1995 № 144-ФЗ (ред. от 29.11.2012) // Российская газета. 1995. № 160.

7. См.: Володина, Л. М., Сидорова, Н. В. Уголовный процесс: учебное пособие. 4-изд. перераб. Тюмень: Издательство Тюменского государственного университета, 2012. С. 23

8. Криминалистика: Учебник / Под ред. А. Г. Филиппова. 2 изд., перераб. и доп. М.: Спарк, 2000. С. 5.

9. Горяинов К. К. Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности: Комментарий. М.: Новый Юрист, 1997. С. 40.

10. Основы оперативно-розыскной деятельности: учеб.пособие / Е. С.Дубоносов; под ред.проф. Г. К. Синилова. 2-е изд.,перераб. и доп. М.: Издательство Юрайт; ИД Юрайт, 2011. С 350.

11. Халиков А. Н. Правовые основы оперативно-розыскной деятельности: Курс лекций. М., Издательство «Юрлитинформ», 2007. - С. 13.

12. Теория оперативно-розыскной деятельности / Под ред. К. К. Горяинова, В. С. Овчинского, К. Г. Синилова. 2-изд. перераб. М.: Норма, 2006. С. 33.