Наши друзья Фриц и Лиза взяли всю компанию жить к себе в дом в Кенигштейне, и, поскольку Фриц много практиковал дзэн, я научил его особенной медита-

ции на Кармапу. Франкфурт показался всем неопределенным, без ясной вибрации, на которой можно было бы основываться и что-то строить. Здесь было иначе, чем в Пруссии, у швабов или баварцев. Мы учили и завязывали контакты для блага тибетских беженцев.

Ханна осталась заботиться о делах, а мы с Куртом повезли лам, которые участвовали в церемонии Короны, через так называемую «восточную зону». Монахов потрясла стена и «мертвая зона», и они облегченно вздохнули, когда мы приехали в Западный Берлин. Даже воздух там казался другим.

В этом разделенном историческом городе Кармапа стал гуру для хиппи. Церемонию Короны проводили в турецком гетто, а в зале сидели одни длинноволосые «дети цветов». Кармапа был очень открыт всем присутствующим, принимал их похвалы. Прибежище получили несколько сотен человек. Потом публично и настойчиво Кармапа потребовал, чтобы в наших центрах не было никаких наркотиков и политики. Для Берлина это было как раз то, что нужно.

 

 

 

Ханна повезла группу в Австрию. Они ехали в арендованной машине, совершенно маломощном «Форде Транзите», а Кармапа постоянно просил ее всех обгонять и ехать быстрее, с чем этот мотор модели «Газонокосилка», однако, справиться не мог.

Когда мы с Куртом приехали в Вену после вечерней лекции, зазвонил телефон. У Валли из Гамбурга были новости. Принимавший Калу Ринпоче богатый хозяин дома пригласил всех буддистов Северной Германии на общую встречу. У него было письмо, в котором Калу Ринпоче предлагал организовать в этом доме центр римэ. Прежде я уже просил Ринпоче этого не делать, и, когда тот человек и его жена вообще не появились во время визита Кармапы - явный признак чувства вины, - я понял, что они что-то задумали. Я побежал к Кармапе и спросил, должны ли его ученики теперь стремиться обрести высокий общественный статус. Стоит ли нарушать связь с ним ради получения красивого нового дома для практики? «Нет, - сказал Кармапа. - Это надо остановить».

Я запрыгнул в машину. Автобан был свободен, и к утру я приехал в Гамбург - как раз в нужный момент. Наши друзья, тогда не посвященные в тонкости тибет

ской политики, были уже готовы сказать «да». «Ученики Кармапы в этом участия не принимают», - сказал я. Холодный ветерок пробежал по залу. Хозяин дома вспылил и начал что-то говорить, но я прервал его: «В Великом пути можно смешивать все, а в Алмазном пути - нет. Для вас, гелугпинцев, это значит немного, но в Кагью мы должны сохранять свою передачу в чистоте. Сейчас ученики Кармапы перейдут вместе со мной в соседнее помещение». Люди переходили один за другим, как только переваривали свое «несек- тантство». Они пришли, потому что я был их учителем; осталось всего трое или четверо. Потребуется еще некоторое время, прежде чем многие поймут, что значит популярный термин «римэ». Смысл его заключается в том, чтобы заниматься своими практиками, уважая богатство других школ.

Центр, в котором на Калу Ринпоче разозлился монах Тхеравады, не улучшил своих вибраций. Я еще чувствовал себя немного ответственным за это место, потому что несколько лет назад основал здесь группу. Им нужны были сильные, хорошие энергии. К тому же этот проект был очень дорог сердцу моего австралийского издателя. Само собой, Кармапа мгновенно поднял все на свой освобожденный уровень. В один из сияющих осенних дней он под открытым небом дал посвящение в Освободительницу, провел церемонию Короны и вымел таким образом все помехи.

Наутро Кармапа, Джамгён Конгтрул Ринпоче и несколько монахов уезжали в Мюнхен. Я повез их сам, потому что на организацию автобуса не было времени. Нас ожидал известный учитель дзэна граф фон Дюркхейм и еще много людей, интересующихся духовными вопросами. Они собрались в огромном доме на окраине города. Должно быть, в прошлой жизни я уводил у них подруг или воровал лошадей, точно не знаю, - но несколько лет ревнивые люди из этого города придавали моей жизни дополнительную остроту. Вот что больше всего удивляло: самыми недовольными всегда были те, кому я очень помог, когда они были на самом дне. Знай они, что мой ум йогина полностью отфильтровывает неловкие воспоминания, - им не пришлось бы считать меня врагом.

Вот что больше всего удивляло: самыми недовольными всегда были те, кому я очень помог, когда они были на самом дне.

Швейцария

Следующей целью были окрестности Цюриха. В некоторых долинах Швейцарии теперь жили тысячи тибетских беженцев, в том числе из Кхама. Как и Кармапа, они вышли из того знаменитого тибетского племени воинов, в котором многие относят себя к Ка- гью. Граница Германии оказалась закрытой, потому что несколькими часами раньше террористы из группы Баадера - Майнхоф убили одного из столпов общества. Мы спешили, и потому стоило попытать счастья на всех погранпостах в западном направлении. Так мы максимально приблизимся к Цюриху до того, как придется переехать из быстрой Германии в медленную Швейцарию.

 

Кармапа заботился о том, чтобы мы не скучали. Когда я на скорости более 160 километров в час подъ езжал к неосвещенной развилке, он насыпал две маленькие горки коричневого порошка на тыльную сторону ладони и дал мне понюхать. Внезапно в мой мозг впились две ледяные руки. На визжащих покрышках я свернул не в ту сторону. Когда я остановился, чтобы проверить, на месте ли моя голова, Кармапа сотрясался от смеха. Это был индийский нюхательный табак, который употреблял и Калу Ринпоче, - похоже, его изготавливали из смеси динамита и тертых боксерских перчаток.

Меня глубоко тронуло то, как реагировали на Кар- мапу баварские и швабские фермеры. Они просто чувствовали его силу. Когда мы останавливались, чтобы спросить дорогу, люди оставляли свои пиво и сигареты и приходили за благословением. И хотя мощный желтолицый господин в красной рясе выглядел непривычно, его теплота и непосредственность растворяла все культурные барьеры. Кармапа при этом снова и снова повторял, что Центральная Европа дорога его сердцу. Рано утром, с пятой или шестой попытки, мы все-таки преодолели границу и, промчавшись через заспанные швейцарские деревни, добрались до Ри- кона. Нас приветствовали тибетцы с покрасневшими глазами: они ждали всю ночь. Доставив по назначению ценный груз, я поехал на границу встречать автобус с Ханной, Бьорном и остальными.

К сожалению, в Швейцарии к Кармапе за благословением подходили только тибетцы. Наши слаженно работающие швейцарские городские центры и много близких друзей - все это появилось намного позднее. Кармапа провел в Риконе два дня - правда, ураган он на этот раз не устраивал. Пришло несколько возможных спонсоров, но их влекла экзотика, а не польза буддизма. Предпочитая мертвое живому, они высоко ценили буддизм как великое просветляющее Учение Азии - хотя там у него почти нет шансов выжить. Но они закрывали свои сердца и кошельки от наших друзей, которые посвящают свою жизнь принесению буддизма на Запад. И даже самые образованные европейские идеалисты были для них недостаточно «культурны». Большинство людей не способно понять, что просветляющее Учение сохранится только в том случае, если пустит корни в повседневной жизни. Обычно это понимание встречаешь только у гуманистически настроенных представителей среднего класса, а они не слишком богаты.

Большинство людей не способно понять, что просветляющее Учение сохранится только в том случае, если пустит корни в повседневной жизни.

В Кармапе не было ни тени снобизма. Например, когда его приглашали люди, которые просто хотели пообщаться со знаменитостью или похвастаться своими владениями, он мог сказать: «У них нет ни преданности, ни хорошего вкуса. Они пригласили меня только ради того, чтобы потом рассказывать приятелям, что я здесь был». Бедному переводчику приходилось, не меняясь в лице, произносить что-нибудь в таком духе: «Его Святейшество тронут вашим глубоким интересом к Учению, что является самым важным. Он восхищен вашим домом и непременно включит вас в свои молитвы». Последнее Кармапа, естественно, делал всегда, и чудеса происходили даже после самого поверхностного контакта с ним. Они случались по нескольку раз в день.

Однажды в Лос-Анжелесе у нас из-под носа ушел большой чек. Создатель какой-то маленькой технической штучки хотел продемонстрировать свою образованность и потому пригласил лам на японскую чайную церемонию. И когда минуло уже полчаса, а он все полоскал крохотные чашки и переливал воду туда-сюда, а чай так и не появился, ламы один за другим начали хохотать. Даже Кармапе пришлось прикрыть голову накидкой. Лица наших хозяев заметно вытянулись, и чек подписан не был. Но что мы могли поделать? Не все понимают высокое искусство приготовления чая.

Франция

Покинув Женеву, наш последний город в Швейцарии, мы с Ханной провели с Кармапой, Джамгёном Конгтрулом и несколькими их помощниками целых три чудесных недели. Мы везли лам через Южную Францию на нашем антикварном автобусе «Фольксваген». Аконг Тулку действовал на французов, как красная тряпка на быка. Он и здесь пытался стать центральной буддийской властью, и местные так рассердились, что запретили ему приезжать. Поэтому Кармапа отправил его с монахами в свой главный монастырь в Дордони. С каждым визитом становилось все очевиднее, что центры Южной Франции ориентируются на монастырь Калу Ринпоче в Сонаде, а не на Румтек. Они становились все более церковными и буржуазными. Я не хотел даже думать о возможности раскола, но было странно наблюдать ту псевдооткрытость, которую проявляли к Кармапе многие французы. Они, казалось, ожидали еще более детального объяснения его и без того простых и ясных слов. Но финансовых забот у центров не было. Роль мужчины в романских обществах допускает наличие духовных интересов, и поэтому у них были хорошие спонсоры. Им недоставало только «вспышки», ощущения тех безграничных возможностей, которые осознаются, когда мы опираемся непосредственно на силу Кар- мапы.

 

Что касается эксцентричных людей, то в этом Ривьера чуть не обскакала Калифорнию. В Ниццу мы поехали по приглашению организации «Мандар-Ом», объединения бритоголовых. Перед и после каждой фразы они пели «Ом», и их головы блестели на склоне среди животных из папье-маше в натуральную величину. Впоследствии их руководитель получил в Каннах благословение Кармапы, а я научил его медитации на Шестнадцатого Кармапу, которую, надеюсь, он не переделал. Другая группа была не столь странной, зато еще более высокомерной; она состояла из учеников общеизвестного Бхагавана Шри Раджниша, покойного «роллс-ройсового гуру». Тогда Бхагаван как раз выпустил книгу с парой скромных утверждений, которые были для нас откровением: например, что Кармапа назвал его величайшим Бодхисаттвой всех времен. Он, Бхагаван, и есть тот человек, который должен принести буддийскую тантру на Запад. Кар- мапа, который его вообще не знал, был максимально дипломатичен, но ученики Бхагавана все равно остались недовольны его ответами. И я опять только диву давался, глядя на беспочвенную наивность многих людей в духовной области. Было ужасно видеть, с какой готовностью они отказывались от критичности и здравого смысла.

В Ницце Кармапа и Джамгён Конгтрул жили в красивом отеле у пляжа. Мы с Ханной и ламами долго говорили, вспоминая визит Калу Ринпоче. Ламы прожили во Франции все это время, с тех пор как мы возили их с Ринпоче по Европе. В Сен-Тропе нас ждал еще один очень богатый последователь «роллс-ройсового гуру» Раджниша. Он хотел подарить тибетцам несколько дней роскоши. Мы спрашивали себя, как ему удалось стать таким богатым, и очень быстро получили ответ: обед, на который нас пригласили, нам было позволено оплатить самим. После этого мы опять стали покупать еду в супермаркете. Еще одно изысканное приглашение такого рода было нам не по карману. А во время первой же прогулки на яхте Кармапа решил, что он будет полезней в других местах, и завершил визит раньше срока.

Мы уже три недели почти круглосуточно находились рядом с Кармапой. Эта поездка завершалась в его главном французском центре. Там все было готово к большим посвящениям.

 

 

 

Дордонь очень впечатляет. Она расположена недалеко от Пиренеев. Узловатые дубы, красно-коричневые известковые горы и чудесные извилистые дороги - сплошное наслаждение для умеющих водить. Мистер Бенсон сделал великолепный подарок нашей линии преемственности. Правда, когда все собрались, его не было - но без него невозможно было завершить все формальности. Только после этого Кармапа мог начать посвящение в Высшую Радость и благословение места. Единственное, что у нас было, - номер телефона одного из его друзей в Нью-Йорке. Ют- та Марштранд все же полетела туда и действительно обнаружила Бенсона на Гавайях. «Мы будем сейчас освящать место, - сказала она, - и надеемся, что ты хочешь присутствовать». Это подействовало. В последующих речах я много раз хвалил щедрость этого человека. У него было одиннадцать детей, и все же он подарил Учению такую драгоценность. Уже тогда в толпе слушателей преобладали белокурые головы датчан и немцев - хороший знак, что это место будет иметь международное значение. Это в точности соответствовало желаниям Кармапы, и было чудесно видеть, что страсть северных европейцев к путешествиям доставила ему эту радость.

Уже тогда в толпе слушателей преобладали белокурые головы датчан и немцев - хороший

знак, что это место будет иметь международное значение.

Там я узнал, насколько неличностной может быть боль. Паво Ринпоче, держатель одной очень важной линии, когда-то перенес перелом позвоночника и из- за этого не мог сам взобраться на трон. Когда я обхватил и поднял все его 90 килограммов, его боль на мгновение перешла ко мне. Белая молния ударила меня в спину. Я позволил ей просто пройти и мягко опустил Ринпоче на его подушку. В ту же секунду боль прекратилась. Когда я потом его спросил, почему он так беспокойно сидел во время церемонии, он пояснил: «Я старался, чтобы мои ноги не оказались выше ступней Кармапы». Многие усвоенные образцы поведения явно давали о себе знать и на высших уровнях.

Некоторые высказывания Кармапы во Франции вновь подняли тему одного интервью, которое Кармапа дал до этого в Копенгагене. Журналистка из очень хорошей газеты, самая рослая из всех женщин, которых я когда-либо видел, прождала его тогда много часов. Она хотела выяснить у Кармапы только одно: в чем особенности сознания современных людей. «Честно говоря, я не должен отвечать на этот вопрос, - сказал Кармапа. - Это породит запутанность. Но раз ты спрашиваешь, я все-таки скажу. Современные люди перевозбуждены. У них все больше идей и все меньше доступа к своей вневременной природе».

«Современные люди перевозбуждены. У них все больше идей и все меньше доступа к своей вневременной природе».

Дальнейшие объяснения он дал в Ласко, в нескольких километрах от центра. Там в пещерах есть наскальные рисунки каменного века, которые мы с Бьорном видели раньше, еще когда приезжали туда с родителями. Незадолго до того, как пещеры навсегда закрыли для посетителей, мы побывали там еще раз, вместе с Кармапой. Во время просмотра я несколько раз упомянул, что это рисунки тотемных зверей, что люди их создавали, чтобы обрести власть над животными и более искусно их убивать. Поднимаясь по шахте к выходу, я вспомнил те слова Кармапы в Копенгагене, с которыми до сих пор не мог смириться. И хотя во всем остальном я был с ним согласен, этот пункт меня раздражал. Это никак не совпадало с моим собственным опытом. Мне люди и их умы видятся с каждым днем все более интересными и чистыми, а уж наши друзья всегда были самыми невероятными. «По крайней мере, мы лучше тех людей, которые жили тогда?» - попытал я счастья еще раз. «Нет», - ответил Кармапа и не стал ничего к этому добавлять.

Несколько человек из Южной Африки хотели создать у себя центр, и Кармапа перед отъездом посоветовал им меня пригласить. Я, естественно, согласился.

В Париже была запланирована большая встреча в одном из замков. Кармапа хотел, чтобы все французские группы Кагью сотрудничали, и на этой встрече можно было удалить причины будущих расколов. Но, к сожалению, на нее пришли только «уже спасенные». Те, кто пытались занять важные позиции в работе Калу Ринпоче, почуяли неладное и не явились. Таким образом, объединять было нечего. К счастью, некоторые влиятельные друзья пообещали посредничать между группами в случае разногласий.

Бельгия

В Антверпене мы услышали удивительные истории. Там как раз произошло то, чего Кармапа пытался избежать во Франции. В Бельгии столкнулись шотландские и французские интересы. Некоторые старые друзья были недовольны ламой, которого оставил у них Калу Ринпоче. Поэтому они перевезли кассу с пожертвованиями в Брюссель и внесли задаток за некое внушительное здание, которое должно было стать центром для Аконга Тулку. Мы снова столкнулись с групповщиной, которую Кармапа так не любил.

Эта темная сторона индивидуализма на долгие годы осложнила сотрудничество между Англией и Шотландией. Многие идеалистически настроенные люди, казалось, совсем не умели думать неличностно и широко смотреть на вещи. С кривой ухмылкой Кармапа дал новому центру такое же имя, какое уже носил центр в Антверпене, сделал хорошие пожелания, и мы поехали дальше.

Великобритания

Вскоре по прибытии в Англию Кармапа отправил меня в Мюнхен организовывать немецкое общественное объединение Карма Кагью. Меня выбрали президентом всего объединения и представителем Кар- мапы во всех его центрах, как он и хотел. Чтобы его пожелания осуществились, необходимо выбирать меня президентом или вице-президентом каждой региональной ассоциации, и с тех пор это делается во всем мире. И было большой радостью, вернувшись на поделенный между Аконгом Тулку и Ламой Чиме остров, иметь возможность сказать Кармапе, что, по крайней мере, в Германии все единодушны.

Встреча в огромных залах почтенного «Буддийского общества» в Лондоне впечатляла. Были представлены многие буддийские традиции. Мы наслаждались и богатством Учения, и гибкостью Кармапы. Кристмас Хамфриз, председатель общества и автор многих книг, прочитал лекцию о страдании и о мировом зле. Кармапа сразу продолжил его речь. Он говорил об основополагающей чистоте и просветленной природе всех вещей. Показывая единство сансары и нирваны как различных состояний сознания, он добавил, что Просветление, как наша истинная природа, проявляется здесь и сейчас, когда удаляются все завесы ума. Это никак не противоречило словам предыдущего оратора, но было удачным дополнением. Во время обеда все радостно беседовали друг с другом.

Он говорил об основополагающей чистоте и просветленной природе всех вещей.

Потом автобус, минуя уже бывший Марпа-дом, повез нас в Самье Линг. Там Кармапа должен был провести Рождество. Сразу по прибытии он попросил людей в монастыре, чтобы кто-нибудь поехал на близлежащую ферму, открыл там чердачный люк и выпустил трех больших птиц, оказавшихся в неволе. И хотя он никогда до этого не видел той заброшенной фермы, он дал совершенно точное ее описание. Люди отправились туда и освободили сову и двух ворон, которые наверняка вскоре погибли бы от голода. Такие вещи Кармапа проделывал во Франции и раньше, и уже никто ничему не удивлялся.

Перед самым Рождеством Кармапа вручил нам пачку английских фунтов со словами: «Поезжайте в Ирландию и начните распространять Учение там». На поезде и пароме мы добрались до Дублина по знакомой и одновременно чужой местности. За время лекций, проходивших в основном в отелях, возникла группа, которая практикует до сих пор. Хотя ирландцы - католики, как поляки и испанцы, им почему-то намного труднее сделать шаг от среднестатистического уровня сознания до буддизма. Однако те, кто хотел медитировать, были непоколебимы. Правда, поскольку многие из них тяготели к традиционной практике, а приглашать меня каждый раз было дорого, я посоветовал им через какое-то время присоединиться к английским и шотландским центрам.

Новый 1978 год мы праздновали в Уэльсе. Эксперт по лошадям, ученик Трунгпы Ринпоче, подарил Кар- мапе верхушку красивой горы.

Греция

Потом мы полетели из Лондона в Афины, где Ханна переводила для Кармапы и была его секретарем. Сюда прилетела из Калифорнии Барбара Петти. В ее руках была западная треть США. Когда-то она побывала в поездке с Кармапой к индейцам-хопи. Послушав одну из моих лекций, она с энтузиазмом восприняла прямоту и силу передачи. Она тут же объявила меня тулку и настаивала на том, что я должен чаще учить в США. Кармапа сразу подхватил тему и позже постоянно подтверждал: «Ты должен летать туда каждый год, учить в моих группах и основывать новые центры. Пообещай мне это».