Прим.ред. оригинала: Четвертый мир является абсолютным миром бесконечного источника, lahut.

6 - Иов. 38.31.

7 - Прим.ред. оригинала: Символ принадлежит Гурджиеву. Беннетт считал, что он был создан в Сарманском Обществе и вмещает в себя знание универсальных законов, которые больше нигде не представлены. Он также использовался для создание легоминизмов, о чем писал Гурджиев в главе "Искусство" книги Все и Вся; см. Дж. Г. Беннетт Гурджиев – Сотворение Нового Мира, Приложение 2. См. также работу Дж. Г. Беннетта Изучение
эннеаграммы и III Том Драматической Вселенной.

8 - Прим.ред. оригинала: воздействие третьего мира, alam-i imkan, на первый, alam-i ajsam.

Конечно, не в обиходном смысле этого слова (прим. перев.).

10 - Должен сказать здесь, что, по моему мнению, Евангелие от Луки и Деяния Апостолов были написаны без понимания подлинного смысла миссии Христа. Исследователи считают их скорее литературными, чем историческими произведениями. Даже при этом, второстепенная роль Иакова и Иоанна удивительно контрастирует с их былым превосходством.

Иуда Маккавей был борцом за свободу, благодаря которому Израиль освободился от Греческого культурного главенства, существовавшего со 167 по 165 год до Р.Х. Израиль оставался независимым еще в течение века, вплоть до 63 года до Р.Х.

12 - Призыв "отдавать Кесарю кесарево" возмутил бы не только Ессеев, но даже и Фарисеев, которые платили дань только по принуждению. Именно поэтому Саддукеи полагали, что Христос мог бы поддержать их политику "сотрудничества" с римской властью.

Я привожу здесь эту точку зрения, поскольку она была предложена Гурджиевым (см. Все и Вся, стр. 740-2). Я думаю, что она справедлива, хотя и не исчерпывает вопроса. Именно поэтому Гурджиев сказал, что когда-нибудь мне придется выдвинуть настоящее объяснение.

14 - В английском варианте: "… жизнь свою за друга своего". Возможно, разница имеет определенное значение в отношении Иуды (прим. перев.).

По-видимому, имелось в виду распятие (прим. перев.).

* * * *

 

 

ГЛАВА 5

ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ ЛЮБВИ

Смысл унижения утерян – мученичество и аскетизм – жестокость и ненависть в Христианском мире – всемирное бедствие – Зерванизм, Гурджиев и идея ограниченности Бога – зарождение Ислама и крах Зороастризма – влияние Учителей Мудрости – деградация Ислама – исчезновение духовного лидерства.

Вы можете не соглашаться с тем, что я написал о жизни и страданиях
Иисуса Христа, а также не верить в то, что Он является единородном Сыном
Божьем, но, вне всяких сомнений, любовь занимала в Его миссии центральное
положение. Более чем какой-либо другой пророк или учитель, Он проповедовал
и на деле показывал первостепенное значение любви. Венец его заповедей,
"Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, всем разумением твоим и
всей крепостью твоей и возлюби ближнего твоего как самого себя", был
заимствован из Иудейских писаний. Тем не менее, это было Его посланием
человечеству, и всем оно известно именно в таком качестве.

Вряд ли мне нужно приводить здесь доказательства того, насколько
активно это послание отвергалось, не исключая даже церкви, основанной в то
время. Настоящая книга посвящена Учителям Мудрости, а не истории религии,
но мне, все же, придется обсудить противоречие между тем, что Любовь Божья
является высшей и наиболее необходимой для эволюции человека энергией, и
тем, что ее попытка утвердиться в человеческой природе потерпела
катастрофический провал. У меня сложилось довольно четкое представление о
положении вещей: для любви необходимо унижение; входя в причинный мир,
Любовь погрязает в полярности любви и ненависти, и, в итоге, превращается в
свою противоположность.

Этой истине Христос учил своих ближайших учеников, и ее понимали
ранние Христиане, в особенности, Иудейской церкви. Ее понимали и
воплощали также и Ессеи, но те из них, кто отказался следовать за Христом,
попали в западню. Они принимали унижение в пределах своего общества, но
претендовали на моральное превосходство над теми, кто к нему не относился. В
то же время, среди христиан вне Иудеи, влияние Святого Павла играло очень
большую роль. Он, безусловно, знал о секрете любви и унижения, но я не
думаю, чтобы сам он получил посвящение. Он принял унижение, поскольку
считал, что, делая это, идет по стопам Христа, но он не мог передать силу
любви своим церквям. Об этом свидетельствуют его послания, в которых он
называет милосердие более высоким качеством, чем вера и надежда, и при этом
доступным жаждущему человеку. Вместе с тем, Св. Павел считал унижение
следствием, а не условием любви, и эта, казалось бы, небольшая ошибка стала
причиной нескончаемого бедствия. Если бы Св. Павел был одним из
посвященных Христом, он бы не совершил этой ошибки.

Я не претендую на обладание знаниями, которые бы потребовались,
чтобы сказать, сохранили ли Гностические братства, чьи основные центры
располагались в Египте между первым и четвертым веками, более точные
сведения о настоящей миссии Христа, чем Католическая Церковь. Их важное
отличие заключается в упоминании о том, что Христос и по воскресении
продолжал учить небольшую группу учеников, женщин и мужчин, и только
тогда раскрыл им наиболее глубокие тайны духовного мира. Согласно Pistis
Sophia ¹, основной женщиной-ученицей Христа была Мария Магдалина,
олицетворяющая совершенную любовь к своему Учителю. Она задавала
колоссальное количество вопросов, благодаря чему была открыта "Первая
Тайна", заключавшаяся в том, что Христос является воплощением Любви
Божьей. Христос сказал Марии: "Это Я скажу тебе, после того, как расскажу о
расширении вселенной. Именно по этой причине я разделился на части и принес
в мир таинства. Все во грехе, и всем нужны дары таинств. " ² Все Гностические
рукописи, которые мне довелось изучить, сходятся во мнении, что Христос был
распят, для того чтобы Таинство Любви могло совершиться, а не в качестве
жертвы за грехи. Гностики видели, что грех оставался в мире, не смотря на
приход Христа, и что грех можно победить только при помощи унижения. По-
видимому, именно эту высокую роль они приписали Марии Магдалине,
олицетворяющей грешницу, которая была спасена унижением и любовью.

В то же время, вне всяких сомнений, Святой Петр был одним из четырех
великих посвященных. Наряду с Иаковом и Иоанном, он был способен
предавать любовь посредством возложения рук (рукоположения), и обновлять
эти действия в форме Трапез Любви, или агапэ. В этом заключается основа
Апостольской Преемственности, на которой, в свою очередь, базируются
притязания Католической церкви. Таким образом, перед нами ужасная тайна
исчезновения центральной части самого откровения. В этой главе я могу лишь
попытаться найти подтверждения тому, что высшие силы не оставили
человечество.

В первом тысячелетии истории Христианства на огромной территории,
простирающейся от Китая и Индии до Марокко и Европы, отчетливо
выделяются три периода. В первом, происходил подъем и распространение
Христианства, вместившего в себя надежды мира. Второму периоду, с момента
принятия Христианства Римской Империей, соответствует упадок Христианства
и расцвет Зороастризма. Третий период можно отсчитывать от бегства
Мухаммада, пророка Ислама, из Мекки в Медину, в 622 году. В последующие
триста лет происходил подъем Ислама и вырождение Зороастризма. В итоге, в
течение тысячелетия человечество три раза отвергло великий дар Любви,
променяв его на поклонение власти и силе.

Зарождение и подъем Христианской церкви в Иудее были внезапно
оборваны Иудейской Войной 68 – 70 годов. До того времени, Христиане охотно
принимали унижение и преследования как приемлемую цену за любовь,
которую они питали к Богу и друг к другу. Это период практически не знал
мучеников, в основном, поскольку Христиане не пытались активно утверждать
свой статус, и были довольны появлением своих обращенных среди людей
низшего класса, в том числе, слуг и рабов. Должен признать, я когда-то считал,
что удивительная концентрация энергии, за счет которой за триста лет
Христианство распространилось от Испании и Англии до Китая и индии,
происходила благодаря преследованию церкви и страданиям мучеников. Такая
точка зрения, в свою очередь, подразумевает желательность страданий и,
следовательно, аскетических практик и пуританской морали.

Теперь я вижу, насколько такое предположение далеко от
действительности, и как много бед оно принесло. Пока Христиане были готовы
идти путем Нагорной Проповеди, в искусственных страданиях не было никакой
необходимости. Те, кто не мог принять унижение и простую самодисциплину,
принимали "Христа без Креста". Жаждавшие креста, в свою очередь, считали,
что могут обрести его, ведя одинокую жизнь отшельника в пустыне ³, или, позже,
в аскетических обществах с еще более жестокими порядками, чем Ессейские ⁴. В
обоих случаях, терялось унижение и любовь вместе с ним.

Первые христиане понимали, что не способны постичь подлинную
природу Христа. У них не было сомнений в том, что произошло уникальное и
непосредственное вмешательство Бога в ситуацию человечества, но они не
считали Христа Богом. Евангелисты, создавшие синоптические Евангелия,
знали, что Христос был "больше, чем пророк", и что он был тем, "кто должен
был прийти". Кроме того, они знали, что были трансформированы в результате
действия, которое не могли и не старались понять. Они верили ученикам, и, в
особенности, бывшим с Христом на горе Преображения. В то же время, они не
отваживались спрашивать этих учеников о том, что было открыто. Они видели,
что ученики были совершенно смиренными, что эгоизм умер в них, и также с
надеждой мечтали о все более полноценном участии в опыте Любви Божьей.

Древние отцы, Папий, Ирений и Иеремия сходились во мнении, что
существовало древнее Сирийское Евангелие, которое было сокровищем
Христиан Иудеи. Последних называли Эбионитами, чтобы подчеркнуть их веру
в святость бедности. Их не слишком интересовало, был ли Христос Богом или
Человеком, они надеялись быть трансформированными любовью, которую все
еще источали посвященные Им. Любовь Божья, в свою очередь, была названа
Святым Духом, и христиане считали его основой своего посвящения. Оно
обновлялось каждую неделю посредством Евхаристии, или агапэ. При этом,
личное присутствие одного из первопосвященных считалось очень важным, хотя
и не обязательным. Кроме того, христиане Иудеи почитали своим долгом
следовать правилам, обозначенным в учении, которое позже стало известно под
именем Нагорной Проповеди. Она составляла ядро Сирийского Евангелия, и все
настоящие христиане знали ее наизусть. После же того, как Греческие рукописи
были признаны единственными каноническими, все, что явно противоречило
изложенным в них новым представлениям о природе Христа, стало отвергаться
Церковью.

Все эти глубокие изменения произошли после 70 года. К тому времени,
среди приходов церквей практически не осталось людей, слышавших и
видевших самих апостолов. Христианский мир тогда был поглощен ошибочным
ожиданием того, что ужасы Иудейской Войны обернутся вторым пришествием,
и что Христос явится во славе, чтобы править Землей. Христиане, не
понимавшие, что Царство Небесное уже пришло к ним в виде Любви Божьей, в
основном, склонялись к теории спасения, проповедовавшейся Св. Павлом. В
соответствии с ней, значение Христа заключалось в том, что он был
Умирающим Богом Завета. Таким образом, Христа следовало признать Богом, и
два века горячих дискуссий и даже ожесточенных споров разрушили единство
Христианского мира, подготовив почву для еще более ужасных событий.

Самая печальная черта Христологических споров состояла в том, что
они полностью отвлекали внимание людей от сути произошедшего события.
Практически все участники этих споров считали "Бога" создателем мира,
автократической силой, требующей подчинения себе, то есть, тем же творцом,
которого боялись Иудеи во времена Моисея. В свою очередь, для греков, "Бог"
был либо Зевсом, Отцом и царем богов, либо Аристотелевской Первопричиной,
или Перводвигателем. Считать, что у такого "Бога" мог быть Сын, было бы либо
"абсурдом", либо "камнем преткновения", по мнению самого Ап. Павла. Среди
Гностиков, Валентин хорошо это понимал, а, может быть, и знал о Великом
Посвящении, по крайней мере, о его важнейшем аспекте. Возможно, он знал,
что Христос был послан на Землю с несравнимо более высокого уровня, чем
творческий, однако, учение самого Валентина было настолько туманным и
запутанным, что даже его собственные ученики не понимали, что он имел в
виду. В то же время, оппоненты Валентина, в число которых входили
величайшие писатели Католической церкви, всячески старались показать
абсурдность доктрин, приписывавшихся ему, и, таким образом, отвергнуть все,
чему он действительно учил.

У меня нет никаких сомнений в том, что до и после времени Христа в
Египте существовала Школа Мудрости. Гностики были горячими
приверженцами Христа и были уверены в Божественности его Миссии. В связи
с этим, довольно трудно, объяснить, почему их так непреклонно преследовала и,
в конце концов, искоренила ортодоксальная церковь. Гностики, вероятно, знали
определенные тайны, раскрытие которых могло разрушить ортодоксальные
доктрины природы Христа и Божественного. Эти доктрины использовались
епископами, окружавшими Римских Императоров от Константина до
Юстиниана, для обоснования своих властолюбивых интриг. Такое
предположение подкрепляется небывалой настойчивостью, с которой
разыскивались и уничтожались книги Гностиков.

Одно можно сказать совершенно точно: начиная с 321 года,
Христианство перестало быть религией Любви Божьей, и превратилось в культ
власти, силы и преследования. Все христиане, будь то ранних церквей в Иудее,
или церквей Персии, Центральной и Южной Азии, а также Римской Империи,
были до 321 года слабым, а иногда и преследуемым меньшинством. Таким
образом, унижение, столь необходимое для стяжания Духа Любви было
обусловлено обстоятельствами. Но так не должно быть: личное, а не всеобщее
страдание приносит любовь.

Гурджиев говорил об очень существенном отличии страдания, на
которое человек сам напрашивается от преднамеренного страдания ⁵. Унижение,
которое мы терпим, противопоставляя себя обществу, было осуждено Христом,
как подвергающее нас греху гордыни ⁶. Языческий мир Греции и Рима ставил
религию ниже философии. Поскольку в задачи философии входит подвергать
сомнению все предположения, не отвергая ничего, за исключением откровенной
фальши, языческий мир относился с терпимостью даже к наиболее
экстраординарным верованиям. Наверняка, приняли бы и христиан, если бы они
не сочли своим священным долгом точно так же привлекать к себе
нетерпимость, как это делали евреи, снискав себе этим печальную известность
по всему древнему миру. Именно евреи (иудеи) впервые превратили
нетерпимость в образ жизни, и христианам вовсе не обязательно было
перенимать их опыт.

Христиане отвергали религиозные учреждения Римской Империи,
которые, к сожалению, рассматривались императором и сенатом как гаранты
стабильности государства. Я говорю об этом здесь, так как мы должны уяснить
нечто, недопонимавшееся Эдвардом Гиббоном и другими историками.
Христиане должны были проповедовать Евангелие Любви, но никоим образом
не должны были становиться причиной раздора. Они стали откровенно
попирать символы римской культуры, которыми для римлян были
традиционные ритуалы. Сами эти ритуалы никем не воспринимались очень
серьезно, но римляне требовали уважения к ним. Отношение христиан к
"идолопоклонству" всегда приводило к недовольству и даже в ярость большую
часть населения. Практически все из семи известных "гонений", от Нерона до
Диоклетиана, были недолгими, и за два века было казнено, по всей видимости,
менее сорока тысяч человек. Если сравнить эту цифру с действиями
Христианских царей и епископов, которые преследовали христиан, искренне
придерживавшихся неортодоксальных взглядов на природу Христа, то перед
нами раскрывается ужаснейшая картина. При Св. Кирилле, защитнике
Никейского символа веры, в одном только Дамаске за несколько месяцев было
казнено более двухсот тысяч христиан.

Становится чрезвычайно жутко и противно, когда читаешь описания
современниками совершавшихся тогда зверств. Тем не менее, мы должны четко
представлять себе, до какой степени была осквернена и предана миссия Христа,
с тех пор, как Христианство стало основной религией Римской Империи. В
связи с этим, я должен рассказать историю Гипатии, достоверность которой
подтверждается несколькими независимыми источниками ⁷. Гипатия была
дочерью Теона, математика, который передал ей свои знания. Она, в свою
очередь, доработала великолепные выкладки Диофанта, величайшего
математика своего времени. В расцвете своей красоты и зрелости своего ума,
она отвергала женихов и занималась со своими учениками. Кирилл, Патриарх
Александрии и Орест, наместник императора, жестоко враждовали между собой.
Гипатия дружила с Орестом и была очень любима всем народом Александрии.
В итоге, среди христиан распространился слух, что именно Гипатия
препятствовала примирению. Одним роковым днем, Гипатию вытащили из
колесницы, раздели и притащила в церковь, где затем она была бесчеловечно
зарезана группой озверевших и безжалостных фанатиков, возглавляемой чтецом
Петром. Ее плоть была отделена от костей острыми раковинами мидий и
брошена в огонь. Первое расследование было приостановлено своевременными
дарами, но убийство Гипатии наложило, по словам Гиббона, несмываемое пятно
на характер и религиозную деятельность Кирилла Александрийского, позже
канонизированного как Св. Кирилла, защитника Соборной Веры.

Этот и многие другие случаи зверств могут создать впечатление, что
Христианская церковь полностью предала свои истоки и потеряла контакт с
силой любви. Впрочем, последующие события показывают, что этого не
произошло. "Апостольская Преемственность" продолжала передавать
священную благодать, даже через совершенно недостойных и развращенных
епископов и священников. У меня нет никаких сомнений в этом, хотя я и не
утверждаю, что Христианская церковь достигла той цели, ради которой была
основана, и вообще когда-либо сможет достичь ее. Высшее предназначение
заключалось в передаче Любви Божьей. В то же время, прощение грехов и
сопричастность Святому Образу Христа были не целью, а средством достижения
цели принесения любви в мир. Третье, наиболее существенное средство,
которое заключалось в смирении и унижении, понималось лишь очень
немногими. Святой Иоанн Златоуст, подвергшийся гонению со стороны все
того же Кирилла Александрийского, был смещен с патриаршего трона и
закончил свои дни в унизительной ссылке. Он был одним из мудрых людей
Малой Азии, которые знали больше, чем открывали остальным. Другой мудрец,
Ориген, был учеником Аммония Саккаса, возглавлявшего школу Учителей, в
рамках которой сохранялись Пифагорейская и Египетская традиции. Вероятно,
он мог сделать многое для возвращения Христианства на его подлинно святой
путь.

В шестом веке Юстиниан, последний из великих Византийских
императоров, под влиянием своей фанатичной жены, Теодоры, закрыл академию
и другие школы в Афинах, которые в течение девяти столетий были центрами
мудрости, открытыми для всего мира. В Афинах, ученые из Индии, Египта и
Персии могли встречаться с учеными Испании, Англии и Ирландии. Закрытие
школ перекрыло этот мощный источник благотворного влияния и, таким
образом, взаимообмен знаниями различных культур был прекращен по вине
алчных и мелочно завистливых мотивов. Последним из великих Греческих
философов был Прокл (412 – 485). Судя по его собственным трудам, и по
записям его непосредственных учеников, на Прокла оказали значительное
влияние идеи Зороастризма. Кроме того, эта связь подтверждается тем, что
после закрытия школ в Афинах, семь философов были приглашены великим
Персидским царем Хосроем I (правившим с 531 по 579 год) на конференцию в
Ктесифон ⁸. Согласно Гурджиеву, основной центр Сарманского Общества того
времени располагался рядом с Мосулом или, может быть, в Эдессе, и также был
представлен на конференции Учителей Мудрости.

Учителя Мудрости обладали средствами распознавания паттерна
будущих событий и знали о грядущих бедствиях. В сентябре 531 года, на
западе, в течение двадцати дней была видна комета. Через восемь лет появилась
и стала быстро увеличиваться еще одна комета, вытянувшаяся с востока на
запад. Ее можно было видеть в течение сорока дней. Это было пятым
появлением того, что мы сегодня называем Кометой Галлеей ⁹. Несколько
наблюдателей сошлись во мнении, что цвет солнца стал несколько бледнее, не
во время появления кометы, а несколько позже.

Земля также претерпела значительные потрясения в то время. Между
540 и 590 годами произошло больше грандиозных землетрясений, чем в любой
другой исторический период. Одно из мощных землетрясений продолжалось 40
дней и ощущалось по всему Римскому миру, вплоть до Персии и Индии.
Огромными волнами была потоплена значительная часть мирового флота.
Произошло разделение Ливанских гор, и целая гора обрушилась в море,
неподалеку от Финикийского города Бтриса. Двести пятьдесят тысяч человек
погибло во время большого стечения народа на празднике Вознесения в
Антиохии. Катастрофы подобного масштаба были отмечены также в Японии и
по всему Тихоокеанскому побережью.

Однако какими бы ужасными ни были кометы и землетрясения, и
какими бы грандиозными ни были их материальные последствия, ничто так
губительно не сказалось на численности человечества, как чума. Величайшая
известная эпидемия чумы произошла во время правления Юстиниана и
распространилась по всему миру. По-видимому, она началась где-то в северо-
восточной Африке, вероятнее всего, в Египте. В определенный момент, в одном
только Константинополе умирало десять тысяч человек в день. Эпидемия
возобновлялась каждый год, распространяясь от портов. Поскольку природа
самого заболевания и его распространения оставались невыясненными, не
предпринималось никаких попыток ограничить поток людей и товаров. Во
многих городах целиком вымерло население. Урожай пропадал впустую, так
как его просто некому было собирать, и к эпидемии присоединился голод. Годы
чумы были в мрачных красках описаны Прокопием, очевидцем, по мнению
которого, только в Средиземноморских странах чума унесла более ста
миллионов жизней. Насколько можно судить, общие потери по всему миру
могли дойти до двухсот миллионов, то есть, одной трети всего населения.
Прошло много веков, прежде чем человечество восстановило свою численность
и снова начало прогрессировать. Вряд ли кто-нибудь может сегодня отчетливо
представить себе условия жизни тех Мрачных Веков.

Как если бы этих ужасов было недостаточно, конец шестого века
ознаменовался не прекращавшимися войнами между Римлянами, Скифами и
Персами. Никакое человеческое вмешательство не было способно спасти
людей. Невежество и ненависть привело человеческую расу к
самоуничтожению, и сама природа планеты, а также силы солнечной системы,
казалось, стремились покончить с расой, которая так постыдно отказалась от
высшего дара Любви Божьей, предложенного ей пятьсот лет назад.
Чтобы выяснить роль Учителей Мудрости в то время, мы должны
заострить свое внимание на Персидской Империи. Сассанидская династия,
правившая с 225 по 640 год, строго придерживалась Зороастризма, но долгое
время с терпимостью относилась к Христианству, которое процветало и
распространялось даже за границами империи. В то же время, Волхвы,
сохранявшие свою индивидуальность в течение столетий парфянского
правления, обретали все большее и большее влияние, и Персидские цари не
могли не считаться с их главенством в религиозной, а иногда и в социальной
сфере.

Волхвы, также как и Брахманы в Индии, были наследственной кастой,
но принимали кандидатов в посвященные из других каст. В рамках касты
Волхвов существовали особые общества, которые придерживались
определенных традиций и ревностно хранили собственные секреты. Весьма
вероятно, что Сарманское Общество было связано с Зерванитской ветвью
традиции Волхвов. Роль "безжалостного Геропасса" из Гурджиевских Рассказов
Вельзевула своему внуку, скорее всего, соответствовала Зерванитской, чем какой-
либо иной восточной или западной традиции. Гурджиев довольно часто
упоминал "персидский дуализм", утверждая, что именно он повинен в неверном
понимании "добра и зла", как двух внешних, по отношению к нам самим, сил.
Зороастризм, когда стал мировой религией, представлял собой строго
дуалистическое учение. Так, согласно Зороастризму, существуют две духовные
силы: Ахура Мазда, Дух Добра, и Ариман, Дух Лжи. Во времена Сассанидов,
Ахура Мазда стал называться Орамаздом, а Ариман стал Ареманием, но они
остались двумя независимыми и вечно несогласуемыми силами. Тем не менее,
есть основания считать, что это не было изначальным учением Зороастра,
поскольку в одном из подлинных гимнов Авесты говорится, что Ахура и Ариман
были близнецами.

Существенной особенностью Зороастрийского учения является то, что
Ахура, Дух Добра, ограничен. Он не обладает властью в сфере Тьмы, царстве
Аримана, и не способен ни уничтожить, ни даже покорить Аримана, пока у
последнего есть Мир Тьмы, где он может скрываться. Полная независимость
Духа Зла позволяет Зороастрийцам не утруждать себя вопросом о
происхождении греха и страданий. Зло является фактом, не зависящим от Духа
Добра. В свою очередь, Иудеи и Христиане считают Бога Творцом всего, и
поэтому вынуждены считать сатану одним из творений. Таким образом, перед
ними стоит неразрешимая проблема согласования беспредельной доброты Бога с
фактом существования зла и страданий. Каждый, кто бился над этой проблемой,
знает в глубине своего сердца, что Юм был прав, говоря, что невозможно
представить вселюбящего и всемогущего бога, который бы создал мир и
человека, и при этом позволил бы им прийти в такое ужасное состояние.
Зороастрийцы отвергали Христианство именно потому, что оно учит о
Всемогущем Боге, который, в то же время, допускает зло.

Тем не менее, Волхвы конструктивно воспринимали возражение по
поводу абсурдности дуализма Аюры и Аримана. Откуда взялись эти два
противоположных духа? Приблизительно в 300 году зародилось очень
влиятельное учение, согласно которому, за добром и злом стоит Зерван,
Непостижимый Источник. Зерван не является "отцом" этих духов-близнецов,
подобно тому, как в греческой мифологии Хронос является отцом Зевса и
Титанов. Зерван – это совершенно безличный источник законов существования,
согласно одному из которых, в существующем мире у каждого элемента есть
противоположность. Таким образом, Истина должна уравновешиваться Ложью,
а Дух Истины, Ахура Мазда, должен вечно противоборствовать Духу Лжи,
Ариману. Дух Добра разумен и представляет собой проявление Совершенной
Любви. Дух Зла, в свою очередь, полон ненависти, и его природа – это слепая
агрессия.

Хотя два духа равны по своей силе, высший разум Аюры позволяет ему
предусматривать способы нейтрализации разрушительной силы Аримана.
Ахура создает существующий мир в Вэй, пустоте, которая разделяет миры Света
и Тьмы. Ариман ненавидит это творение и дерзко бросается разрушать его, но
попадается в ловушку собственной агрессии. Он больше не может вернуться в
безопасное убежище Тьмы Внешней, туда, где бессилен Ахура. Попав в
западню существующего мира, Ариман становится подвластным времени, и
должен будет рано или поздно вступить в открытое противоборство с силами
Добра. Именно в этом человеку отведена существенная роль.

После того, как были сотворены всевозможные элементы природного
мира, Ахура особым образом создал "первозданного Быка" и первого человека,
Гайомарта. Гайомарт был двуполым человеком, наподобие первозданного
человека из Пира Платона. В него Ахура вложил все свои надежды на
окончательную победу над Ариманом, но Дух Зла проник в творение, убил
первозданного Быка и причинил вред Гайомарту, по причине которого он умер
через тридцать лет. Кроме того, Гайомарт был прельщен союзницей Аримана,
блудницей, которая олицетворяла аспект зла негативного начала. Таким
образом, из семени Гайомарта зародилась раса людей, природа которых была
смешанной. В них, конфликт между Добром и Злом стал наследственной
особенностью, которая будет оставаться до скончания веков. В то же время,
Ахура продолжает любить человечество, и посылает воплощенных в
человеческой форме посланников, чтобы помочь людям освободиться от
собственного духа зла.

Ортодоксальный Зороастризм, каким он был при Хосрое I, принимал
такое объяснение, и его последователи верили в то, что через девять тысяч лет
после первого творения, спаситель, Саошьян, придет и исполнит обещание
Гайомарта. Ариман будет окончательно обезврежен и изгнан во Тьму
Внешнюю, без какой-либо возможности вновь обрушиться на Мир Света.

В то же время, Зерванизм был отвержен как еретическое учение, и
теперь довольно трудно по материалам священных книг Парсов воссоздать
изначальный вариант доктрины. Весьма вероятно, что группы Зерванистов
существовали в форме тайных обществ и сохраняли знания о подлинном
значении Зервана. Изучавшие труды Гурджиева, безусловно, отметят много
точек соприкосновения, и, наверное, согласятся с тем, что Зерван был
источником Безжалостного Геропасса, которого, кстати, Гурджиев никогда не
называл злым, или лживым духом. Напротив, он часто упоминал о
"правомочных указаниях Безжалостного Геропасса".

Помимо этого, понятно, что Вэй, пустота, представляет собой то же
самое, что и Гурджиевское Эфирокрылно, и, следовательно, под ним нужно
понимать Третью, или Согласующую Силу, при помощи которой одерживается
победа над Безжалостным Геропассом. По моему мнению, Зерванизм содержал
в себе подлинное учение пророка, и был отвергнут Шапуром II (307 – 379) под
влиянием ведущего волхва-дуалиста, Адурбада. Он был другом царя и
пользовался поддержкой аристократии, поэтому неудивительно, что он отверг
доктрину унижения, которая сохраняла единство Зороастризма в течение всего
Арсацидского периода Парфянского правления. На Адурбада, в свою очередь,
оказали влияние идеи Аристотеля, и он подчеркивал значение среднего пути. С
учением Христа его, в определенном смысле, связывают следующие слова:
"Когда приходишь на пир, не садись за первые места, чтобы тебя не пересадили
за последнее". Для него, Храт, мудрость, означала умеренность в мыслях, речи и
действиях. Таким образом, любовь между человеком и Духом Добра, которой
наполнены гимны Авесты, была заменена на здравый смысл и избежание
крайностей.

Максимальный расцвет Зороастризма пришелся на период правления
Хосроя I, его сына и внука. Было время, когда он был распространен от Индии
до Египта и на значительной части Центральной Азии. В связи с этим, я должен
упомянуть о Манихейском культе, который представлял собой ответвление
Зороастризма, хотя для него было характерно совершенно иное отношение к
жизни. Согласно Манихейскому учению, сам по себе мир является злым
началом. Таким образом, дуализм заключался в противостоянии не Истины и
Лжи, а Духа и Материи. Это, в свою очередь, приводит к отвержению жизни, а
также к крайней степени аскетизма и самоотвержения. Для зороастрийца, мир
является благим творением Духа Добра, и, следовательно, благ по самой своей
природе. Мы можем увидеть отражение такой позиции в первой главе Книги
Бытия: "[Бог посмотрел на Свое творение] и увидел, что это хорошо".

У зороастрийцев было большое преимущество: они могли с
уверенностью говорить об абсолютной благости Бога, и отрицать какую-либо
связь между Богом, злом и страданием, которыми переполнен мир.
Последователи этого учения были всячески наставляемы наслаждению благими
качествами жизни. У них была религия с собственными ритуалами и
святынями, которые создавали у верующих ощущение теснейшего единения
человека с Богом. К сожалению, по мере все более значительного
распространения религии, возглавлявшие ее Волхвы, все больше настаивали на
ее ортодоксальной форме. Под их гонение подпали не только Иудеи и
Христиане, но также и сторонники того, что тогда называлось Зерванитской
"ересью".

В конце шестого века, Персия, также как весь остальной мир, страдала
от землетрясений и чумы, и, тем не менее, Сассанидские правители не оставляли
своих захватнических амбиций. Последнее ужасное противоборство между
Хосросом II и Византийским императором Гераклием разрешилось в пользу
Византии, благодаря ее морскому превосходству. В то же время, Рим и Персия
были истощены серией эпидемий чумы и ужасами войн. Пришло время восхода
новой звезды.

За короткий период с 632 по 642 год произошел крах Сассанидской
империи, а Византия потеряла Египет, Сирию и основную часть Малой Азии.
Тогда же зародился Ислам, и натолкнулся на стену предубеждений. Однако ему
противостояли ослабленные голодом, эпидемиями и войнами империи, во главе
которых стояли слабовольные правители и бездарные генералы, так что победы
Омара не были такими впечатлительными, как если бы это было столетием
раньше. Так или иначе, Пророк Ислама пришел именно в тот исторический
момент, когда арабы, не имевшие опыта ведения широкомасштабных войн, и
находившиеся в удивительном неведении окружавшего их мира, могли, все же,
победить и Персов и Римлян, став новой силой глобального масштаба.

Вместе с тем, есть одно обстоятельство, связанное с распространением
Ислама, которое пока не было объяснено ни одним известным мне
авторитетным исследователем. Оно заключается в крахе Зороастризма и
исчезновении Волхвов. По меньшей мере, двенадцать веков Волхвы
представляли собой сплоченную и весьма влиятельную касту, или общество,
которое удерживало прочные позиции в Персии и окружающих ее странах. Его
расцвет пришелся на правление Хосроя I, когда Волхвы были представлены в
Египте, Сирии, Малой Азии, на Кавказе, а также в Афганистане и Туркестане.
Можно понять их исчезновение в странах, недавно завоеванных Персией, но
нечто необычайное должно было произойти в самой Персии.

Христианские церкви покоренных государств, напротив, были
оставлены в покое. Хорошо известно, что Халиф Омар, после того, как
подписал капитуляцию Иерусалима, лично проследил, чтобы ни одна церковь
христиан не была осквернена арабами-победителями, и чтобы ни одному
христианину не было причинено вреда. Он даже стоял вместе с патриархом в
Церкви Воскресения, отдавая почтение Воскресшему Господу Христианской
Веры. Его примеру следовали также и другие халифы в течение трех
последующих веков, пока приход Турков Сельджуков не ознаменовал собой
начало гонений на не-мусульман.

Ассирийская церковь смогла найти общ