Тело как ткань – движение как крой

 

Вернемся к истории моего осознанного отношения к эрудиции тела. Так вот, изучая предмет «Архитектура» на факультете «ПГС» («Промышленное и гражданское строительство»), я, безусловно, заглядывал в книги по архитектуре, хаотично изучая различные стили – модерн и романское искусство, готику и барокко, классицизм и романтизм. Но меня в большей степени интересовали статуи, которые я бесконечно срисовывал на лекциях, а впоследствии сам их вольно придумывал и рисовал. И что самое интересное! Мои увлечения атлетической гимнастикой и смежными с ней науками и направлениями позволили находить почти в каждой из изображенных (пусть даже великими авторами) скульптур физические отклонения. Именно отклонения. После чего я стал ставить им – этим «гениальным творениям» – собственные медицинские диагнозы.

Я понял, что статуи ваяли не боги, а очень даже «грешные» скульпторы. Их персонажи были не надуманными, а практически скопированными с натурщиков, с точно переданными мельчайшими деталями тела и формы ногтей. Окончательно разобраться в этом мне помогла давняя приятельница, талантливый журналист Ольга Савельева, не менее талантливо оппонировавшая мне в понимании создания знаменитых шедевров, что позволило прийти к убеждению – мастера работали с земными, но не совсем обычными по нескольким причинам натурщиками. Так что мои разочарования в диспропорциях, обнаруженных у статуй, были не напрасны. Я начал вести свое расследование.

 

Атлетическое расследование

 

Так вот. Если в работе скульптора присутствие натурщика обязательно и мастер принципиально стремится передать все детали строения ушной раковины, а не только фаланги пальцев натурщика, то кем являются в жизни эти атлетичные натурщики? Где скульптор брал эти развитые тела – это были спортсмены или кто? У одних статуй, например, вы можете увидеть мощные нижние конечности: развитые бедра, голень и широкая ступня с признаками плоскостопия, у других статуй – что– то совсем другое.

Однажды я увидел изваяние, от которого не смог оторвать глаз. Стою, завороженный диспропорциональным безобразием, обнаруживая у статуи сильно развитый торс и худые ноги в сравнении с ягодицами. Причем левое плечо явно выше правого, правая половина ягодицы развитее левой, а предплечья и кисти лучше проработаны, чем всем известные бицепс и трицепс. В общем, совокупность гипертрофированностей – или, проще сказать, переразвитостей – образовывали у статуи визуальный эффект сколиоза, сформированного не в детстве, а в зрелом возрасте. Откуда? Почему? Я тут же попытался осанку статуи подвести под род занятий натурщика. Подумал: либо это раб, либо воин. На ком может еще лежать такой явный отпечаток немалых и многолетних физических нагрузок? Но если это воин и ноги у него неразвиты, значит, он уже не пехотинец, а например, конник – всадник или наездник (что, кстати, не одно и тоже: всадник в седле, а наездник – в колеснице). Но почему такая диспропорция торса?!

Я искал кропотливо, рассмотрел много вариантов подручных оружейных средств конников и не нашел ничего существенного. Значит, подумал я, это не воин, а раб! Но раз это раб и он так хорошо сложен, значит, его хорошо кормили. Рабов на каменоломнях, по сообщениям историков, кормили плохо, и они часто умирали от истощений. Значит, это «элитный» и «нужный» раб. Какова же его функция? Ох, если бы не эта «разноперая» диспропорция, я бы гадал дольше. Она– то и привела меня к разгадке. Это – гребец! Именно гребец‑раб на галерах с односторонним веслом. И если весло находится слева, то при таких условиях тело не может двигаться симметрично или тем более быть жестко закрепленным. Значит, по законам биомеханики при левостороннем расположении весла гребец специфически слегка смещает центр тяжести на левую ягодицу.

Все акценты расставляются в точке максимального приближения рукояти весла к телу, именно там нагрузка неравномерно распределяется на различные мышцы. В этой точке сильнее включаются нижний подрез левой части широчайшей мышцы спины совместно с левой половиной ромбовидной мышцы и верхний пучок правой части широчайшей мышцы спины совместно с правой половиной трапециевидной мышцы. Достаточно активно формируются кисти и предплечья, удерживающие увесистые весла. Мышцы бицепса и трицепса особо не работают, ну и так далее.

 

Диагнозы натурщика

 

Не хотел ужасаться и разочаровываться в известнейшей работе, выполненной самим маэстро Микеланджело, – скульптуре Давид, но это неизбежно. Ох уж этот странный Давид. Если абстрагироваться от информации, что якобы Микеланджело намеренно стратегически исказил пропорции статуи, чтобы учесть визуальное ее восприятие при созерцании именно снизу и опустить Давида с постамента, то. По реальным пропорциям Давид маленького роста, так как размер его головы превышает допустимые пропорции относительно размера ширины плеч, а размер кисти превосходит длину предплечья, и, в свою очередь, расстояние от запястья до локтевого сустава оказывается длиннее, чем от локтевого сустава до плечевого сустава. Если меня с первого взгляда явно насторожили только две вещи – это несоизмеримо большая голова и кисть, – то специалиста психиатра, например Эрнста Кречмера, основоположника теорий, сопоставляющих психические свойства человека с его телесной конституцией, могли бы заинтересовать другие детали. Наверняка он замечал в натурщике и неестественную позицию кистей с некоторыми фрагментарными зажимами в фалангах пальцев кисти, по которым также можно воссоздать психологический портрет Давида, не говоря уже о «страшных» характеристиках деталей черепа. Иные статуи имеют тупой межреберный угол, лордозы и всякие земные патологии, унаследованные натурщиками.

Когда на вещи, тем более связанные с изображением людей, смотришь через призму профессии, то все видится в ином представлении.

 

Кого любил – того лепил

 

Касательно психотипов, многие изображения воинов с точки зрения реалистичного восприятия, а не с точки зрения вдохновений мастеров имеют свои серьезные противоречия. Я нередко внимательно вглядывался в музеях и на выставках в застывшие позы и жесты, передающие характер образов, и мне казалось странным, что многие статуи различных воинов‑копьеносцев держат увесистые копья в подозрительно маленьких ладошках с тонкими предплечьями. Со мной согласятся многие, что это нонсенс. Эти романтически настроенные воины часто жеманно отставляют в сторону ногу, кокетливо выворачивая наружу ступню с не менее жеманными пальцами, игриво склоняют голову к слегка приподнятому плечу с романтично запрокинутыми вверх глазами. Разве это воин?! Думаю, натурщик и скульптор питали друг к другу исключительные чувства и мастер, скорее всего в благодарность за ответные чувства, пытался навечно запечатлеть своего фаворита. Но при чем же здесь копья? Зачем мучить их этой непосильной ношей? Нельзя ли было обойтись элементарным веером или букетом цветов.

 

Ничто не забыто

 

Всякая профессия есть заговор против непосвященного.

Бернард Шоу