Продолжайте думать, что вы в свободном мире

Замок за внутренним двором (и рекой, загнанный в крепостной ров, действительно построили из блоков темно-красного камня, которые с годами стали чуть ли не черными. Башни и башенки замка в верхней своей части сильно увеличивались в размерах, словно отрицая закон всемирного тяготения. А основная часть замка, которая находилась под этими бросающимися в глаза архитектурными излишествами, выглядела строгой и безыскусной, если не считать еще одного глаза, вырезанного в арке над главным входом. Два из парящих на высоте пешеходных мостиков разрушились, замусорив двор кусками камня, но еще шесть остались на месте, пересекая воздух на различных уровнях, чем напомнили Сюзанне транспортную развилку в местах пересечения основных автострад. Как и в домах, двери и окна в замке были на удивление узкими. Толстые черные вороны сидели на подоконниках окон, расположенных вдоль пешеходных мостиков, и смотрели на них.

Сюзанна спустилась с повозки рикши. Револьвер она заткнула за пояс, где он всегда был под рукой. Присоединилась к стрелку, глядя на главные ворота на этой стороне крепостного рва. Широко распахнутые. За ними горбатый каменный мост вел на другой берег. Под мостом черная вода бурлила в каменном «горле» шириной в сорок футов. От воды шел резкий, неприятный запах, и а на нескольких торчащих их нее черных скалах оседала не белая, а желтая пена.

– Что будем делать? – спросила она.

– Для начала послушаем вон тех парней, – и Роланд мотнул головой в сторону парадных дверей на дальней стороне мощеного переднего двора. Двери были приоткрыты и из них вышли двое мужчин, совершенно обычных мужчин, а не «жердей» какими становятся их отражения в некоторых зеркалах комнаты смеха. Когда они оставили за собой половину двора, из дверей выскользнул третий и последовал за ними. Вроде бы оружия у них не было, а когда первые двое подходили к мосту, Сюзанна особо и не удивилась, увидев, что они близнецы. Да и тот, что догонял двух первых, ничем от них не отличался: белый, довольно-таки высокий, с длинными черными волосами. То бишь, тройня, два брата впереди, один – чуть сзади. Все трое были в джинсах и толстых куртках, которые тут же вызвали у Сюзанны жгучую зависть. Двое впереди несли большие плетеные корзины, держа их за кожаные ручки.

– Надень на них очки, добавь бороды, и они будут выглядеть как Стивен Кинг, когда мы с Эдди впервые встретились с ним, – прошептал Роланд.

– Правда? Ты так говоришь?

– Да. Ты помнишь, что я тебе сказал?

– Право говорить остается за тобой.

– И насчет искушения, которое идет перед победой. Помни и об этом.

– Буду. Роланд, ты их боишься?

– Я думаю, что эти трое страха вызвать не могут. Но будь готова к стрельбе.

– Они вроде бы безоружные, – разумеется, не следовало забывать про плетеные корзины. В них могло лежать, что угодно.

– Все равно, будь готова.

– Можешь не волноваться.

 

3

 

Даже сквозь рев воды, несущейся под мостом, они слышали размеренный стук каблуков незнакомцев по брусчатке. Двое с корзинами вступили на мост, миновали половину, остановились на самой высокой его части.

Поставили корзины рядом друг с другом. Третий мужчина остался на той части моста, что спускалась к замку, демонстративно сложил руки на груди, показывая, что в них ничего нет. Теперь до Сюзанны долетел запах приготовленного мяса, поднимающийся из одной из корзин. Не тушенки. Скорее, ростбифа и курятины, вот какой божественный запах шел из корзины. Рот у нее наполнился слюной.

– Хайл, Роланд из Гилеада! – воскликнул черноволосый мужчина, что стоял справа. – Хайл, Сюзанна из Нью-Йорка! Хайл, Ыш из Срединного мира! Долгих дней и приятных ночей!

– Один – урод, а остальные еще хуже, – заметил его спутник.

– Не обращайте на него внимания, – тут же вставил стоящий справа «близнец» Стивена Кинга.

– Не обращайте на него внимания, – передразнил его левый «близнец, скорчив гримасу, такую намеренно мерзкую, что она получилась забавной.

– И тебе их в два раза больше, – ответил Роланд, реагируя на более вежливого «близнеца». Выставил ногу вперед и чуть поклонился. Сюзанна сделала реверанс, по обычаям Кальи, расправляя воображаемые юбки. Ыш сидел у левой ноги Роланда, глядя на двух одинаковых мужчин, которые стояли на мосту.

– Мы – уффи, – пояснил мужчина справа. – Ты знаешь, кто такие уффи, Роланд?

– Да, – ответил Роланд, потом повернулся к Сюзанне. – Это старое слово… точнее, древнее. Он заявляет, что они – оборотни, – и добавил, гораздо тише, чтобы за ревом воды его не услышали на мосту. – Я сомневаюсь, что это правда.

– И, однако, правда, – тут же сказал правый «близнец», вежливым тоном.

– Лжецы везде видят себе подобных, – заметил левый «близнец» и закатил один циничный синий глаз. Только один. Сюзанна не могла вспомнить, чтобы ей доводилось видеть человека, способного закатить только один глаз.

Третий «близнец», который остался позади, голоса не подавал, стоял и наблюдал со сложенными на груди руками.

– Мы можем принять любую форму, какую только пожелаем, – продолжил правый, – но мы получили приказ предстать перед вами в образе человека, которого вы узнаете и которому доверяете.

– Если измерять недоверие длиной, так я не доверяю сэю Кингу на расстояние, куда большее того, на которое смог бы бросить его самого тяжелого дедушку – ответил Роланд. – Хлопот от него, как от козла, жующего брюки.

– Мы сделали все, что в наших силах, – пожал плечами правый Стивен Кинг. – Могли бы предстать перед вами в образе Эдди Дина, но решили, не вызывать у леди слишком болезненных воспоминаний.

– «Леди» выглядит так, что с радостью трахнулась бы веревкой, если бы смогла поставить ее торчком между бедер, – бросил левый Стивен Кинг и похотливо ухмыльнулся.

– Вот это уже лишнее, – заявил третий Стивен Кинг, который стоял позади со сложенными на груди руками. Тоном рефери. Сюзанна подумала, что сейчас он накажет не стесняющегося в выражениях левого Кинга пятиминутным штрафом. Она бы не возражала, отнюдь, потому что у нее сжималось сердце, когда она слушала этого Кинга, отпускающего грязные шуточки; он напоминал ей Эдди.

Роланд на эту пикировку не отреагировал.

– Можете вы трое принять три разные формы? – поинтересовался он у Кинга-Чисторота. Сюзанна услышала, как стрелок проглотил слюну, прежде чем задать вопрос, и поняла, что ему тоже не дают покоя запахи, идущие из корзины. – Может один из вас, к примеру, стать сэем Кингом, один – сэем Кеннеди и один – сэем Никсоном?

– Хороший вопрос, – ответил Кинг-Чисторот, стоящий справа.

– Глупый вопрос, – не согласился Кинг-Грязнорот слева. – Совершенно бессмысленный. Выстрел в молоко. Да ладно, разве есть хоть один интеллектуал среди героев с быстрыми руками?

– Принц Гамлет из Дании, – ответил Кинг-Рефери, который спокойно стоял позади двух других Кингов. – Но, поскольку на ум сразу пришел только он, возможно, принц Датский – исключение, которое доказывает правило.

Чисторот и Грязнорот повернулись к нему. Когда стало ясно, что он уже высказался, вновь посмотрели на Роланда и Сюзанну.

– Поскольку в действительности мы – одно существо, – пояснил Чисторот, – и наши способности по этой части ограничены, ответ – нет. Мы все может стать Кеннеди, или мы все можем стать Никсонами, но…

– Джем вчера, джем завтра, но никакого джема сегодня, – подала голос Сюзанна. Она понятия не имела, откуда взялась у нее в голове эта фраза (и еще меньше понимала, почему произнесла ее вслух), но Кинг-Рефери воскликнул:

«Именно!» – и кивнул, как учитель, решивший похвалить ученика, которому удался ответ.

– Идем дальше, ради твоего отца, – фыркнул Кинг-Грязнорот слева. – Меня просто тошнит, когда я смотрю на этих предателей Повелителя красного.

– Очень хорошо, – кивнул тот Кинг, что стоял рядом. – Хотя называть их предателями несправедливо, если, конечно, добавить в уравнение ка. Поскольку имена, которые мы дали себе, для вас непроизносимы…

– Как у противника Супермена, мистера Мксизптлка, – вставил Грязнорот.

– …вы можете воспользоваться теми, что пускал в ход Ушедший. То самое существо, которое вы называете Алым Королем. Я – эго, грубо говоря, и прохожу под именем Фимало. Этот тип, что стоит рядом со мной, Фумало. Он – наш ид.

– А тот, что сзади, должно быть, Файмало, – вмешалась Сюзанна. – Он кто, ваше супер-эго?

– Блестяще! – воскликнул Фумало. – Готов спорить, ты даже сможешь произнести слово Фрейд. Может, произнесешь его и по буквам, ты, нью-йоркская галка, которой укоротили ноги?

– Не обращай на него внимание, – сказал Фимало, – он всегда полагал женщин угрозой.

– Вы – ид, эго и супер-эго Стивена Кинга? – спросила Сюзанна.

– До чего хороший вопрос! – одобрительно воскликнул Фимало.

– До чего тупой вопрос! – неодобрительно воскликнул Фумало. – У твоих родителей остались другие дети, которые выжили, Галка?

– Давай обойдемся без этих игр, – предложила Сюзанна, – а не то я вызову Детту Уокер, и она быстренько заткнет тебе пасть.

– У меня нет ничего общего с сэем Кингом за исключением некоторых физических характеристик, да и то на короткий период время, – заговорил Кинг-Рефери. – И, как я понимаю, короткий период времени – все время, которое имеется в нашем распоряжении. Я не испытываю особой любви к делу, которому вы служите, и не собираюсь лезть из кожи вон, чтобы помочь вам, то есть точно не вылезу из кожи, но, однако, понимаю, именно благодаря вам двоим Ушедший покинул этом замок. Поскольку он держал меня в пленниках и обращался со мной, как с придворным шутом, я совершенно не огорчен его уходом. Я помогу вам, если сумею, по крайней мере, чуть-чуть помогу, но ради вас не буду лезть из кожи вон. «Пусть с этим будет полная ясность», – как мог бы сказать ваш недавно погибший друг Эдди Дин.

Сюзанна сделала все, чтобы ее лицо осталось бесстрастным, но слова Кинга-Рефери ужалили ее. Больно ужалили.

Как и прежде, Фимало и Фумало повернулись к Файмало, когда он говорил. Теперь они вновь посмотрели на Роланда и Сюзанну.

– Честность – лучшая политика, – с благочестивым видом процитировал Фимало. – Сервантес.

– Лжецы процветают, – Фумало цинично улыбнулся. – Аноним.

– Случалось, когда Ушедший заставлял нас делиться на шестерых, даже на семерых, и только по одной причине: потому что такое деление вызывало боль, – вновь заговорил Фимало. – Однако, мы не могли покинуть замок, как и все остальные, потому что он установил вокруг стен барьер смерти.

– Мы думали, что он убьет нас, прежде чем уйти, – добавил Фумало, цинизм напрочь исчез из его голоса, а выражением лица он напоминал человека, вспоминающего случившееся с ним несчастье, когда он разминулся со смертью на какие-то три дюйма.

Фимало: «Он убил очень многих. Обезглавил своего премьер-министра».

Фумало: «У которого был третичный сифилис и который понимал, что с ним происходит, не больше свиньи в загоне скота на бойне, о чем можно только пожалеть».

Фимало: «Он выстроил всех, кто работал на кухне, и всех горничных…»

Фумало: «Всех, кто был верен ему, действительно, верен до гроба…»

Фимало: «И заставил их принять яд, когда они стояли перед ним. Он мог бы убить их во сне, если бы захотел…»

Фумало: «Для этого ему требовалось лишь пожелать им смерти».

Фимало: «Но вместо этого он заставил их принять яд. Крысиный яд. Они проглатывали его большими коричневыми кусками и умирали в конвульсиях прямо перед ним, сидящем на троне… «

Фумало: «Который сделан из черепов, вы понимаете…»

Фимало: «Он сидел, опираясь локтем о колено, подперев подбородок кулаком, как человек, думающий большую думу, скажем о квадратуре круга или об Абсолютно первичном числе, наблюдая, как они корчатся и блюют на полу Зала аудиенций».

Фумало (с толикой пыла, который Сюзанна нашла похотливым, а потому крайне неприятным): Некоторые, умирая, просили дать им воды. Этот яд вызывал жажду, ага! И мы думали, что следующей будет наша очередь!»

Вот тут в голос Фимало прорвались эмоции, если не злость, то, как минимум, раздражение: «Ты позволишь мне все рассказать и покончить с этим, чтобы они могли идти дальше и заниматься своими делами, как им того хочется?»

– Опять командуешь, – бросил Фумало и обиженно замолчал. Над ними дворцовые вороны толкались, стараясь занять более удобное место, и смотрели на них круглыми, блестящими глазами. «Несомненно, рассчитывают закусить теми, кто не сможет уйти отсюда», – подумала Сюзанна.

– У него оставались шесть кристаллов Колдовской радуги, – продолжил Фимало. – И когда вы еще были в Калье Брин Стерджис, что-то увиденное в них добило его, окончательно свело с ума. Мы не знаем наверняка, что это было, сами не видели, но подозреваем, что увидел он вашу победу, не в Калье, а более позднюю, в Алгул Сьенто. Потому что она ставила крест на его планах разрушить Лучи и, таким образом, свалить Темную Башню.

– Разумеется, именно это он и увидел, – тихонько молвил Файмало, и тут же оба Стивена Кинга, что стояли на мосту, повернулись к нему. – Ничего другого быть не могло. А что привело его на грань безумия, так это две конфликтующих навязчивых идеи: свалить Темную Башню или добраться до нее раньше тебя, Роланд, и подняться на вершину. Уничтожить ее… или править ею. Я не уверен, что он пытался все это осознать… Просто хотел опередить тебя в чем-то, а потом лишить тебя того, что ты стремился заполучить. Вот это он очень даже понимал.

– Тебе, несомненно, будет приятно узнать, как он гневался на тебя, как долгие недели проклинал твое имя, прежде чем разбить свои игрушки, – вставил Фумало. – Как начал бояться тебя, поскольку он мог бояться.

– Только не он, – возразил Фимало, мрачно, как показалось Сюзанне. – Ему это совершенно не понравилось. В его победах, как и в поражениях, нет благородства.

– Когда Алый Король увидел, что Алгул Сьенто падет перед тобой, – вновь заговорил Файмало, – он понял, что работающие Лучи восстановятся. Более того! Со временем эти два сохранившихся Луча воссоздадут остальные Лучи, постепенно, милю за милей, колесо за колесом. А если такое произойдет, тогда, в конце концов…

Роланд кивал. В его глазах Сюзанна увидела новое выражение: радостное изумление. «Может, он знает, как победить», – подумала она.

– Тогда, в конце концов, то, что сдвинулось, сможет вернуться на прежнее место, – продолжил он фразу Файмало. – Возможно, Срединный мир и Внутренний мир, – он помолчал. – Возможно, даже Гилеад. Свет. Белизна.

– Никаких возможно, – покачал головой Файмало. – Ибо ка – колесо, а если колесо не сломано, оно всегда будет катиться. Если Алый Король не сможет стать Владыкой Башни или Ее палачом, в конце концов, все это обязательно вернется.

– Безумие, – воскликнул Фумало. – И к тому же, разрушающее безумие. Но, разумеется, Большой Алый всегда являл собой безумную сторону Гана, – тут он мерзко подмигнул Сюзанне. – Вот так-то, леди Галка.

Фимало подвел итог.

– А потом он разбил Кристаллы и убил своих верных…

– Мы хотим, чтобы вы это поняли, – прервал его Фумало. – Если, конечно, вы не настолько твердолобы, чтобы до вас не доходил смысл наших слов.

– Завершив два эти дела, он покончил с собой, – сказал Файмало, и парочка Кингов, что стояла на мосту, в который уж раз повернулась к нему. Словно не могли не повернуться.

– Он это сделал ложкой? – полюбопытствовал Роланд. Я и мои друзья выросли с таким пророчеством. Глупо, конечно, но факт.

– Да, именно, – кивнул Файмало. – Я думал, он перерезал себя горло, ибо кромка ложки была заострена

(как кромка некоторых тарелок, вы понимаете… ка – колесо, и всегда поворачивается, если уж пришло в движение),

но он ее проглотил. Проглотил ложку, можете вы себе такое представить? Кровь хлынула у него изо рта. Потоки крови! Потом он вскочил на самую большую из своих серых лошадей, он назвал ее Нис, в честь страны снов и грез, и поскакал на юго-восток, в белые земли Эмпатики, взяв с собой кое-какие вещи, которые положил перед собой на седло, – он улыбнулся. – Здесь много еды, но ему она не нужна, как вы понимаете. Ушедший больше не ест.

– Подождите минутку, беру таймаут, – Сюзанна сложила руки буквой «Т» (этому она научилась у Эдди, хотя в тот момент и не помнила об этом). – Если он проглотил ложку с заостренной кромкой и порезал себе горло…

– Леди Галка начинает видеть свет в конце тоннеля! – вскричал Фумало и вскинул руки в воздух.

– …как он вообще мог что-то сделать?

– Ушедший не может умереть, – ответил Фимало, словно объяснял очевидное трехлетнему ребенку. – И вы…

– Вы бедные глупыши… – с притворным добродушием вставил его партнер.

– Вы не сможете убить того, кто уже мертв, – закончил Файмало. – Что же касается Алого Короля, твои револьверы, Роланд, могли бы прикончить его…

Роланд кивал.

– Передаваемые от отца – сыну, со стволами, изготовленными из великого меча Артура Эльдского, Эскалибура. Да, это тоже часть пророчества. Которую он, разумеется, знал.

– Но теперь он обезопасил себя от них. Оказался вне их досягаемости. Он – Не-мертвый.

– У нас есть основания верить, что он заперт на балконе Темной Башни, – сказал Роланд. – Не-мертвый или нет, он никогда не смог бы подняться на вершину без одного сигула из Эльда. Конечно, же, если он знал так много о пророчестве, то знал и об этом.

Файмало мрачно улыбнулся.

– Ага, но, как Горацио удерживал мост в истории, рассказанной в мире Сюзанны, так и Ушедший, Алый Король, удерживает Темную Башню. Он нашел способ проникнуть в нее, но не смог подняться на вершину, все так. И пока он удерживает ее, ты тоже не сможешь туда подняться.

– Такое ощущение, что старина Король Алый рехнулся не до конца, – вставил Фимало.

– Спятивший, как лиса! – добавил Фумало, постучал себя по виску… а потом вдруг расхохотался.

– Но, если вы пойдете дальше, – продолжил Файмало, – то принесете ему сигулы Эльда, которые ему нужны, чтобы стать хозяином Башни, которая пока взяла его в плен.

– Сначала ему придется взять их у меня, – ответил Роланд. – У нас, – говорил он без драматических интонаций, словно речь шла о погоде.

– Твоя правда, – согласился Файмало, – но подумай вот о чем, Роланд. Ты не сможешь убить его ими, но есть вероятность, что он сумеет отобрать их у тебя, потому что ум у него дьявольский и возможности огромные. Если ему это удастся… что ж! Представь себе мертвого короля, и безумного, на вершине Темной Башни, с парой великих древних револьверов! Он мог бы править оттуда, но я думаю, учитывая его безумие, он предпочтет обрушить Башню. И это он сможет сделать, независимо от того, уцелели Лучи или нет.

Файмало пристально смотрел на них, стоя на прежнем месте, на дальнем конце моста.

– А потом все погрузится во тьму.

 

4

 

В последующей паузе собравшиеся у моста обдумывали услышанное. Первым заговорил Фимало, и в его голосе слушались чуть ли не извиняющиеся нотки.

– Цена, может, и не была бы столь высока, если бы речь шла только об одном этом мире, который мы можем назвать Ключевым Башенным, раз уж Темная Башня не существует здесь в виде розы, как во многих других мирах, или в виде бессмертного тигра, как в некоторых, ли в виде э… собаки Роувер, как по меньшей мере в одном…

– Собаки по кличке Роувер? – ошеломленно переспросила Сюзанна. – Ты так говоришь?

– Леди, у тебя воображение, как у наполовину сгоревшей палки, – голос Фумало переполняло глубочайшее презрение.

Фимало пропустил его слова мимо ушей.

– В этом мире Башня и есть Башня. В том мире, где ты недавно побывал, Роланд, большинство биологических видов нормально размножаются, и многие живут хорошо. Там есть энергия и надежда. Пойдешь ты на риск уничтожения того мира, точно так же, как и этого, и всех других миров, которых сэй Король коснулся своим воображением и которые притянул к себе? Ибо не он создал их, ты понимаешь. Заглянув в пупок Гана Ганом не становятся, хотя многие творческие люди, похоже, придерживаются такого мнения. Ты пойдешь на такой риск?

– Мы только спрашиваем, не стараемся в чем-то тебя убедить, – подхватил Файмало. – Но правда такова: теперь этот только твой поход, стрелок. Вот в чем дело. Никто не посылает тебя дальше. Как только ты оставишь позади этот замок и ступишь в Белые Земли, ты и твои друзья окажетесь вне досягаемости ка. И тебе нет нужды идти туда. Все, через что ты прошел прежде, служило одному: помочь тебе спасти Лучи, спасение которых гарантировало вечное существование Башни, оси, на которой вращаются все миры и все живое. Это сделано. Если ты повернешь назад, мертвый король навсегда останется в темнице, в которой сейчас и заточен.

– Хрен тебе, – фыркнула Сюзанна, грубостью не уступая Фумало.

– Правда твои слова или ложь, – ответил Роланд, – я все равно пойду дальше. Потому что обещал.

– И кому же ты дал это обещание? – взорвался Файмало. Впервые с того момента, как он ступил на замковую часть моста, Файмало расцепил руки, поднял их и откинул волосы со лба. Жест этот красноречиво показывал его раздражение. – Нет в пророчестве такого обещания, я тебе точно говорю!

– И быть не может. Это обещание я дал самому себе и собираюсь сдержать слово.

– Этот человек такой же безумец, как Ушедший Алый, – в голосе Фумало слышалось уважение.

– Хорошо, – Файмало вздохнул и вновь сложил руки на груди. – Я сделал все, что мог, – он кивнул двум другим третям тройни, которые опять повернулись к нему.

Фимало и Фумало опустились на одно колено: Фимало – на правое, Фумало – на левое, сняли крышки с плетеных корзин, которые принесли, и наклонили их вперед. Сюзанне тут же вспомнилось, как модели показывали призы в телевикторинах «Правильная цена» и «Сосредоточенность».

В одной лежала еда: жареная свинина и курятина, коровья лопатка, кругляки розовой ветчины. Сюзанна почувствовала, как ее желудок расширяется, готовый заглотить все, и ей с трудом удалось подавить стон, поднимающийся из груди. Рот переполнился слюной, и она подняла руку, чтобы стереть избыток с губ. Они знали, что она стирает слюну, с этим она ничего не могла поделать, но, по крайней мере, она отказала им в удовольствии увидеть, как наглядное свидетельство ее голода блестит на губах и подбородке. Ыш тявкнул, но остался на месте, у левого сапога стрелка.

Во второй корзине лежали два больших толстых крупной вязки свитера, один зеленый и один красный, рождественских цветов.

– Там также теплое нижнее белье, куртки, короткие сапоги с подкладкой из овчины и перчатки, – пояснил Фимало. – Потому что в Эмпатике в это время года чертовски холодно, а идти вам долгие месяцы.

– На окраине города мы оставили вам легкие алюминиевые санки, – добавил Файмало. – Вы сможете положить их на вашу повозку, а потом использовать, чтобы везти леди и снаряжение, как только вы доберетесь до снега.

– Вы, конечно, задаетесь вопросом, почему мы это делаем, если не одобряем вашего решения продолжить путь, – вновь заговорил Фимало. – Дело в том, что благодаря вам мы остались живы…

– Мы действительно думали, что нам крышка, – вставил Фумало. – «Куотербек спекся», – мог сказать бы Эдди.

И эти слова тоже причинили ей боль… но не такую сильную, какую причинял взгляд, брошенный на всю эту еду. Или воображаемые ощущения, которые она испытывала, надевая этот толстый свитер, чувствуя, как он опускается до середины бедер.

– Я решил попытаться отговорить вас от продолжения похода, приложить к этому все силы, – сказал Файмало. Сюзанна заметила, что он – единственный кто употреблял местоимение «я». – А если мне это не удастся – снабдить вас всем необходимым, что может понадобиться вам в пути.

– Ты не сможешь его убить! – взревел Фумало. – Неужели ты этого не видишь, ты, машина-убийца с деревянной башкой, неужели не видишь? Все, что ты сможешь, так это проявить излишнюю прыть и сыграть на его мертвую руку! Как ты можешь быть таким глу…

– Замолчи, – ровным голосом оборвал его Файмало, и Фумало замолчал. – Он принял решение.

– И что вы сделаете? – спросил Роланд. – После того, как мы пойдем дальше?

Все трое в унисон пожали плечами, но ответил Файмало, так называемое супер-эго уффи: «Останемся здесь. Посмотрим, сохранится ли матрица творения или разрушится. А тем временем постараемся восстановить „Ле кас“, вернуть ему хотя бы часть прежнего величия. Когда-то это был прекрасный дворец. И его снова можно сделать таким же. А теперь, думаю, наш разговор закончен. Возьмите наши дары вместе с нашей благодарностью и самыми добрыми пожеланиями.

– Скупыми добрыми пожеланиями, – добавил Фумало, и улыбнулся. Неожиданно для Сюзанны и ослепительно.

Сюзанна едва не двинулась к корзинам. Свежая еда, конечно влекла ее (особенно свежее мясо), но куда более притягательными были свитера и теплое нижнее белье. Хотя припасов у них заметно поубавилось (и они наверняка закончились бы раньше, чем они пересекли территорию, которые уффи назвали Эмпатикой), на роскошном такси Толстяка Хо еще лежали банки с бобами, тунцом и тушенкой, и в этот день они уже поели, так что желудки не урчали от голода. Что ее убивало, так это холод. Холод она считала своим главным врагом, холод подбирался к ее сердцу, дюйм за дюймом.

На месте она осталась по двум причинам. Во-первых, осознав, что одного-единственного шага будет достаточно для того, чтобы уничтожить остатки ее воли: она со всех ног побежит к середине моста, упадет на колени перед с теплой одеждой и начнет рыться в ней, словно сорвавшаяся с цепи домохозяйка на ежегодной полной распродаже в «Файленс». После первого шага никто и ничто не смогло бы ее остановить. И потеря силы воли стала бы не самым худшим последствие этого шага; она потеряла бы и самоуважение, за которое Одетта Холмс боролась всю жизнь, несмотря на усилия маленькой саботажницы, которая затаилась в глубинах ее разума.

Однако, одной лишь первой причины не хватило бы для того, чтобы удержать ее на месте. Второй стало воспоминание о том дне, когда она увидели ворона, который нес в клюве что-то зеленое, и вместо «Кру, кру!» с неба доносилось «Кау, кау». Ворон нес всего лишь бес-траву, все так, но, однако, зеленую. То есть живую. Именно в тот день Роланд попросил ее молчать, если придется с кем-то совещаться, сказал… как он сказал? «Перед победой идет искушение». Она и представить себе не могла, что самым большим искушением ее жизни станет рыбацкий, крупной вязки свитер, но…

Она внезапно поняло то, что стрелок, похоже, знал, если не с самого начала, так с момента появления тройни Стивенов Кингов: все это сплошной обман. Оно не могла знать, что именно находится в корзинах, но уже не сомневалась, что нет в них ни настоящей еды, ни одежды.

Так что с места Сюзанна не сдвинулась.

– Так что? – спросил Файмало. – Вы подойдете и возьмете подарки, которые я вам приготовил? Вы должны подойти, если хотите их взять, потому что по середине моста проходит лилия, переступить которую я не могу. Фимало и Фумало стоят у барьера смерти Короля. Вы оба можете пересекать его в любую сторону. Мы – нет.

– Мы благодарим тебя за твою доброту, сэй, – ответил Роланд, – но отказываемся от подарков. Еды нам хватает, одежда ждет нас впереди, пусть еще и бегает на копытах. А кроме того, не так уж здесь и холодно.

– Да, – улыбнулась Сюзанна трем одинаковым и одинаково недоумевающим лицам. – Не так уж.

– Мы идем дальше, – и Роланд вновь чуть поклонился над выставленной вперед и согнутой ногой.

– Мы говорим, спасибо вам, мы говорим, всего вам хорошего, – вставила Сюзанна и вновь расправила в реверансе невидимые юбки.

Она и Роланд начали поворачиваться. И именно в этот момент Фимало и Фумало, каждый все стоял на одном колене, сунули руки в стоящие пред ними корзины.

Сюзанне не требовалась команда Роланда, она и так все знала. Выхватила револьвер из-за ремня и застрелила левого Стивена Кинга, Фумало, когда тот только выхватил из корзины какое-то оружие с длинным серебристым стволом. С него свисало что-то вроде шарфа. И револьвер Роланда в мгновение ока перекочевал из кобуры в руку. И он выстрелил только раз. Над ними вороны дружно снялись с насиженных мест. Фимало, тоже держащий в руках оружие с серебристым стволом, медленно рухнул на корзину, с удивлением, написанном на лице, и дырой от пули точно по центру лба.

 

5

 

Файмало застыл на прежнем месте, на дальней стороне моста. Руки по-прежнему скрещивались на груди, но он более не выглядел двойником Стивена Кинга. Теперь на них смотрело длинное, с пожелтевшей кожей, лицо старика, который умирал медленно и мучительно. И волосы у него из густо-черных превратились в грязно-серые. На черепе краснели пятна экземы. Лоб, щеки, подбородок усыпали прыщи и открытые язвы, с раздутыми белыми головками, сочащиеся кровью или гноем.

– Кто ты, на самом деле? – спросил его Роланд.

– Чел, такой же, как и вы, – смиренно ответил Файмало. – Рэндо Вдумчивый, так меня звали в те долгие годы, когда я служил премьер-министром Алого Короля.

Однако, когда-то давно я был простым Остином Корнуэллом, из штата Нью-Йорк. Не в Ключевом мире, к сожалению, в другом. Одно время я управлял торговым центром «Ниагара», а до этого сделал успешную карьеру в рекламном бизнесе. Вам, возможно, это интересно. Я проводил рекламные кампании «Нозз-А-Ла» и «Такуро спирит».

Сюзанна проигнорировала это странное и неожиданное резюме.

– Так, значит, он не обезглавил свою правую руку. А что ты можешь сказать насчет трех Стивенов Кингов?

– Одна видимость, – ответил старик. – Вы собираетесь меня убить? Валяйте. Прошу только об одном, сделайте это быстро. Как вы сами видите, я неважно себя чувствую.

– В том, что ты нам наговорил, есть хоть толика правды? – спросила Сюзанна.

Слезящиеся глаза старика широко раскрылись от изумления.

– Все правда, – он двинулся вперед, на мост, где лежали два других старика, его помощники с давних времен, Сюзанна в этом не сомневалась. – Все правда, за исключением одной лжи… и этого, – двумя пинками он перевернул корзины, и их содержимое вывалилось на мост.

Сюзанна не смогла сдержать крик ужаса. Ыш мгновенно метнулся вперед, занял позицию перед ней, широко расставив короткие передние лапы, наклонил голову.

– Все нормально, – успокоила его Сюзанна, но дрожь еще не ушла из голоса. – Я просто… такого не ожидала.

Из корзины, вроде бы наполненной свежеприготовленными мясными деликатесами, вывалились полуразложившиеся человеческие конечности, сине-черные и кишащие червяками.

Во второй корзине не было никакой одежды. Так что теперь на мосту копошился поблескивающий в лучах солнца клубок умирающих змей. Их маленькие круглые глаза потускнели, раздвоенные языки лениво показывались из пасти и исчезали. Некоторые змеи уже и не шевелились.

– Вы могли бы чудесным образом их оживить, если б поднесли к своей коже, – в голосе Файмало слышалось сожаление.

– Ты же не рассчитывал, что так и будет? – спросил Роланд.

– Нет, – признал старик. С тяжелым вздохом сел. Одна из змей попыталась заползти ему на колени, но он оттолкнул ее, рассеянно и раздраженно. – Но я получил приказ, вот и выполнял его.

Сюзанна в ужасе смотрела на трупы двух других псевдо-Кингов. Фумало и Фимало, теперь два мертвых старика, разлагались с неестественной скоростью. Их пергаментная кожа рвалась и сжималась, все сильнее облегая кости, из разрывов текла черная жижа. Она видела, как глаза Фимало выперло из черепа, как два перископа, отчего на его лице на мгновение отразился ужас. Некоторые из змей ползали по разлагающимся трупам. Одна заползла в корзину с кишащими червями человеческими конечностями, надеясь найти там теплое местечко. При разложении действительно выделялось тепло, так что выбор змеи Сюзанна одобрила. Окажись на ее месте, поступила бы точно также.

– Ты собираешься меня убить? – спросил Файмало.

– Нет, – ответил Роланд, – ты сделал еще не все, что должен. На тебе еще одна работа.

Файмало поднял голову, в стариковских глазах сверкнула искорка интереса.

– Твой сын?

– Мой, и твоего хозяина тоже. Сможешь передать ему пару слов от меня во время вашего разговора?

– Если буду к тому времени жив, конечно.

– Скажи ему, что я стар и опытен, тогда как он всего лишь молокосос. Скажи ему, если он отступится, то сможет какое-то время пожить с мечтами о мести… хотя я не знаю, какими поступками мог заслужить его месть. И скажи ему, если он и дальше будет идти за мной, я убью его, как собираюсь убить его Алого отца.

– Или ты слушаешь и не слышишь, или слышишь и не веришь, – покачал головой Файмало. Теперь, обретя истинное обличье (никакой загадочности, свойственной уффи, подумала Сюзанна, всего лишь ушедший на пенсию администратор среднего звена из глубинки), он казался невероятно уставшим. – Ты не сможешь убить существо, которое уже убило себя. И ты не сможешь войти в Темную Башню, потому что вход туда только один, и балкон, на котором заперт Ушедший, расположен над этим входом. А оружия у него предостаточно. Одних только снитчей хватит, чтобы остановить тебя на подходе к Башне, они убьют тебя, прежде чем ты минуешь половину поля роз.

– Об этом тревожиться нам – не тебе, – ответил Роланд, и Сюзанна подумала, что стрелок попал в десятку: она уже тревожилась. – Что же касается тебя, ты передашь мое послание Мордреду, когда увидишь его?

Файмало махнул рукой показывая, что передаст. Роланд покачал головой.

– Не маши передо мной рукой, приятель… отвечай на вопрос вслух.

– Я передам ему твое послание, – ответил Файмало, потом добавил. – Если я его увижу и мы поговорим.

– Увидишь. Счастливо оставаться, сэр, – Роланд начал поворачиваться, но Сюзанна схватила его за руку и остановила.

– Поклянись мне, что все, сказанное тобой, правда, – потребовала она от уродливого старикана, который сидел на брусчатке моста под холодными взглядами воронов, которые начали возвращаться на прежние места. Что она хотела узнать или пыталась доказать, Сюзанна понятия не имела. Она же знала, что старик солжет, даже в такой ситуации, не так ли? Может, и нет. Во всяком случае, продолжала напирать. – Поклянись в этом именем своего отца, и его лицом тоже.

Старик поднял правую руку, ладонью к Сюзанне, и она увидела открытые язвы и на ладони.

– Я клянусь в этом именем Эндрю Джона Корнуэлла, из Тога-Спрингс, штат Нью-Йорк. И его лицом тоже. Король этого замка действительно обезумел и действительно разбил все магические кристаллы Колдовской радуги, которые попали ему в руки. Он действительно заставил своих слуг принять яд и действительно наблюдал, как они умирали, он опустил руку, указав на корзину с отрубленными человеческими конечностями. – Где я это взял, по-твоему, Леди Галка? В магазине Води партс-ар-ас»?

Сюзанна не поняла, о чем речь, и промолчала.

– Он действительно ушел к Темной Башне. Он – та же собака из какой-то старой басни, хочет проследить, чтобы никто не смог воспользоваться сеном, от которого ему не будет никакого проку. Если на то пошло, я даже не солгал про содержимое этих корзин. Просто показал, что в них, и позволил вам самим делать выводы, – улыбка старика светилась таким циничным самодовольствием, что Сюзанна подумала, а не напомнить ли ему, что Роланд сразу разгадал его трюк. И решила, что не стоит.

– Напрямую я солгал только в одном, – закончил Старик. – Сказал, что он обезглавил меня.

– Ты услышала все, что хотела, Сюзанна? – спросил Роланд.

– Да, – ответила она, хотя всех ответов не получила, отнюдь. – Пошли отсюда.

– Тогда забирайся в роскошное такси Толстяка Хо, и не вздумай при этом повернуться к нему спиной. Он коварен.

– Мог бы не говорить мне об этом, – ответила Сюзанна, и в точности выполнила инструкции Роланда.

– Долгих дней и приятных ночей, – крикнул вдогонку бывший сэй Корнуэлл, сидя на мосту среди извивающихся, умирающих змей. – Пусть Человек-Иисус приглядывает за тобой и твоими ближними. И путь он научит тебя здравому смыслу до того, как учить будет поздно, и убедит держаться подальше от Темной Башни!

 

6

 

Тем же путем они вернулись к перекрестку, где сошли с Тропы Луча и направились в замку Алого Короля, и вот там Роланд остановился на несколько мин<