Глава 10. Последний разговор (Сон Шими)

 

 

1

 

Сюзанна полагала, что не стоило называть последовавшее кромешным адом. Но, уж конечно, такой переполох могла поднять как минимум дюжина человек, но никак не семь, восемь, считая Рода, а считать его следовало, потому что именно он стал источником немалой части шума. Увидев Роланда, упал на колени, вскинул руки над головой, совсем как рефери, зафиксировавший удачный удар, и начал быстро кланяться, всякий раз ударяясь лбом о каменистую землю. Одновременно орал благим матом на своем странном, с избытком гласных языке. И отбивая поклоны, не отрывал глаз от Роланда. Сюзанна не сомневалась, что стрелку воздавали честь, как божеству.

Тед тоже упал на колени, но все его внимание сосредоточилось на Шими. Старик обеими руками схватил его за голову, что та перестала болтаться из стороны в сторону; давний знакомый Роланда по Меджису уже порезал левую щеку об острый камень, в опасной близости от глаза. А теперь еще и кровь показалась из уголков рта Шими, потекла по небритым щекам.

– Дайте мне что-нибудь, чтобы положить ему в рот! – крикнул Тед. – Подойдите ко мне! Проснитесь! Он же кусает свой язык!

Деревянная крышка стояла прислоненной к ящику со снитчами. Роланд с размаху опустил ее на поднятое колено (Сюзанна отметила полное отсутствие сухого скрута в бедре). Куски дерева полетели в разные стороны. Один Сюзанна схватила на лету, повернулась к Шими. Ей не пришлось опускаться на колени, она всегда стояла на них.

Один торец деревяшки размочалило в щепу. Сюзанна взялась за него, а ровный сунула в рот Шими. Тот с такой силой вонзил в деревяшку зубы, что Сюзанна услышала, как она затрещала.

Род, тем временем, продолжал пронзительно кричать. Из всей его речи Сюзанне удалось понять только четыре слова: «Хайл, Роланд, Гилеад, Эльд».

– Кто-то должен заставить его замолчать! – воскликнул Динки, и Ыш залаял.

– Не обращай внимания на Рода, держи ноги Шими! – рявкнул Тед. – Нужно его обездвижить.

Динки упал на колени и ухватился за ноги Шими, одну уже босую, вторую – в нелепом резиновом мокасине.

– Ыш, тихо! – приказал Джейк, и Ыш замолчал. Но стоял, широко расставив передние лапы и прижавшись животом к земле, с вздыбленной шерстью, так что чуть ли не в два раза прибавил в размерах.

Роланд наклонился к голове Шими, упираясь в землю предплечьями, приник ртом к уху, начал что-то шептать. До Сюзанны долетали лишь обрывки фраз, все остальное тонуло в фальцете Рода, но она услышала: «Который был Уиллом Диаборном», и «Все хорошо» и, как ей показалось, «отдохнешь».

Что бы ни говорил Роланд, слова его, похоже, подействовали. Мало-помалу припадок Шими сошел на нет. Она увидела, что Динки ослабил хватку на его коленях, готовый снова навалиться на них, если б Шими опять начал пинаться. Растянулись и мышцы вокруг рта Шими, зубы разжались. Кусок дерева, насаженный на верхние резцы, казалось, левитировал. Сюзанна осторожно дернула его, освобождая, с изумлением уставилась на глубокие, в полдюйма, запятнанные кровью углубления в мягком дереве. Язык Шими вывалился набок, напомнив Сюзанне Ыша, спящего на спине, с раскинутыми во все стороны лапами.

Теперь слышались только пронзительные крики Рода да низкое рычание Ыша, который стоял рядом с Джейком, готовый защитить его от пришельца.

– Закрой рот и замри, – бросил Роланд Роду и что-то добавил на незнакомом языке.

Род застыл на половине очередного поклона, по-прежнему с руками над головой, не сводя глаз с Роланда. Эдди увидел, что боковина его носа съедена сочащейся язвой, красной, как клубника. Род прикрыл грязными ладонями глаза, словно от Роланда исходило слишком яркое сияние, и повалился на бок. Подтянул колени к груди и при этом громко пернул.

– Шумных он пускает голубков, – отметил Эдди, и Сюзанна засмеялась. А потом в пещере повисла тишина, нарушаемая только воем ветра, едва слышной музыкой, доносящейся из поселения и далекими раскатами грома, напоминающими звук перекатываемых костей.

Пятью минутами позже Шими открыл глаза, сел и огляделся, с видом человека, который не понимает, где он, как туда попал и почему. Потом его взгляд остановился на Роланде и некрасивое, усталое лицо осветила улыбка.

Роланд улыбнулся в ответ, протянул руки.

– Ты можешь подойти ко мне, Шими? Если нет, я подойду к тебе, будь уверен.

Шими подполз к Роланду из Гилеада на руках и коленях, его темные и грязные волосы падали на глаза, положил голову на плечо Роланда. Сюзанна почувствовала, что глаза щиплет от слез, и отвернулась.

 

2

 

Чуть позже Шими уже сидел у стены пещеры, с подложенным под голову и спину чехлом, который сняли с Прогулочного трайка Сюзанны. Эдди предложил ему газировку, но Тед сказал, что Шими лучше выпить воды. Первую бутылку «перье» Шими выпил залпом, и теперь маленькими глотками пил вторую. Остальные остановили свой выбор на растворимом кофе, за исключением Теда, который отдал предпочтение «Нозз-А-Ла».

– Не понимаю, как вы можете это пить, – Эдди передернуло.

– На вкус и цвет товарищей нет, сказала старая дева, целуя корову, – ответил Тед.

Только дитя Родерика ничего не пил. Лежал там, где упал, у входа в пещеру, прижав ладони к глазам. И дрожал мелкой дрожью.

Тед осмотрел Шими после того, как тот выпил первую бутылку воды, но еще не принялся за вторую, посчитал пульс, заглянул в глаза, ощупал череп в поисках ушибов. Всякий раз, когда спрашивал Шими, болит ли здесь или там, тот очень серьезно качал головой, во время осмотра не отрывая взгляда от Роланда. Пощупав ребра Шими («Щекотно, сэй, щекотно», – с улыбкой отреагировал Шими), Тед объявил, что его приятель в отличной форме.

Эдди, который хорошо видел глаза Шими, один из газовых фонарей светил прямо ему в лицо, подумал, что это ложь президентского уровня.

Сюзанна готовила очередную порцию яичницы с тушенкой (Гриль снова заговорил. «Повторить, сэр?» – спросил он тоном веселого одобрения). Эдди поймал взгляд Динки Эрншоу и спросил: «Сможешь выйти со мной на минутку, пока Сюзанна приготовит еду?»

Динки посмотрел на Теда, который кивнул, повернулся к Эдди.

– Если хочешь. Этим утром у нас чуть больше времени, но это не значит, что мы можем тратить его попусту.

– Я понимаю, – ответил Эдди.

 

3

 

Ветер усилился, но воздух, вместо того, чтобы стать свежее, пахнул куда как хуже, чем прежде. Однажды, в средней школе, Эдди поехал на экскурсию на нефтеперегонный завод в Нью-Джерси. Раньше он думал, что никогда в жизни не сталкивался с такой отвратительной вонью: трех девочек и двоих мальчиков там вырвало. Он помнил, как рассмеялся экскурсовод: «Главное, помните – это вкус денег… помогает, знаете ли». Возможно, «Нефтеперегонный завод Перта» оставался чемпионом по вони, но лишь потому, что запах, который он чувствовал сейчас, не был таким сильным. И, между прочим, было здесь что-то такое, напоминающее «Нефтеперегонный завод Перта». Он не знал, что именно, да и какое это имело значение, но казалось странным, что на этой стороне многое продолжало возвращаться. Только «возвращаться» – это неправильно, так?

– Отзываться, – пробормотал Эдди. Вот это правильно.

– Не понял, партнер? – спросил Динки. Они стояли на тропе, смотрели на расположенные вдали здания с синими крышами, замершие навсегда вагоны, идеальный маленький городок. Разумеется, идеальный, если не вспоминать, что он окружен тремя рядами колючей проволоки, через один из которых пропущен достаточно сильный ток, чтобы при контакте убить человека наповал.

– Ничего, – ответил Эдди. – Что это за запах? Есть идеи?

Динки покачал головой, но указал за поселение, в направлении, которое могло быть югом или востоком, а могло и не быть.

– Насколько я знаю, там расположено что-то отравленное. Однажды я спросил Финли, и он ответил, что там располагались какие-то заводы. «Центра позитроники». Ты знаешь, о чем я?

– Да. А кто такой Финли?

– Финли из Тего. Возглавляет службу безопасности, правая рука Прентисса, также известный, как Горностай. Тахин. Какими бы ни были ваши планы, вам придется переступить через него, чтобы реализовать их. И он не облегчит вам жизнь. Если я увижу его лежащим мертвым на земле, то буду радоваться больше, чем в национальный праздник. Между прочим, мое настоящее имя – Ричард Эрншоу. Чертовски рад встрече с тобой, – он протянул руку, Эдди ее пожал.

– Я – Эдди Дин. Известный здесь, к западу от Пекоса note 102, как Эдди из Нью-Йорка. Женщина – Сюзанна. Моя жена.

Динки кивнул.

– Понятно. А мальчик – Джейк. Тоже из Нью-Йорка.

– Джейк Чеймберз, все так. Послушай, Рич…

– Благодарю за хлопоты, – с улыбкой оборвал его Динки, – но я слишком долго был Динки, чтобы привыкать к новому имени. А ведь могло быть и хуже. Одно время я работал в супермаркете с парнем старше двадцати лет, которого звали Джей-Джей, гребаный синий Джей. И люди будут так звать его, когда ему исполнится восемьдесят и он будет ссаться в штаны.

– Только смелые, счастливые и хорошие доживают до восьмидесяти, – заметил Эдди. – Как в этом мире, так в любом другом.

На лице Динки отразилось удивление, потом он помрачнел.

– Что-то в этом есть.

– Этому парню, которого знал Роланд, совсем худо, – сказал Эдди. – Ты видел это в его глазах?

Динки кивнул, помрачнев еще больше.

– Я думаю, красные кровяные точки в белках называются петехиальным кровоизлиянием. Что-то в этом роде, – потом добавил, с извиняющимися нотками в голосе, которые Эдди, учитывая обстоятельства, нашел неуместными. – Не уверен, что произнес правильно.

– Мне без разницы, как они называются, главное, что это плохо. И то, что он выдал такой припадок…

– Зря ты так о нем.

Эдди продолжал гнуть свое.

– Раньше с ним такое бывало?

Динки отвел глаза, уставился на свои переминающиеся ноги. Эдди решил, что ответ получен.

– Сколько раз? – Эдди надеялся, что в его голосе нет ужаса, который его охватил. Кровавых точек в белках Шими хватало, чтобы со стороны могло показаться, будто кто-то сыпанул в них красного перца. Не говоря уже о больших кровоизлияниях в уголках глаз.

Не глядя на него, Динки поднял руку с четырьмя оттопыренными пальцами.

– Четыре раза?

– Да, – Динки по-прежнему изучал свои мокасины. – Началось с того времени, когда он послал Теда в Коннектикут 1960 года. Когда он это проделал, в нем словно что-то надорвалось, – Динки поднял голову, попытался улыбнуться. – Но он не потерял сознания вчера, когда мы втроем вернулись в Девар.

– Скажи мне, правильно ли я тебя понял. В тюрьме, что под нами, все грехи считаются простительными и только один смертным – телепортация.

Динки обдумал его слова. Для тахинов и кан-тои условия не были столь либеральными. Их могли выслать или подвергнуть лоботомии по разным причинам, включая пренебрежение обязанностями, насмешки над Разрушителями, а то и жестокое обращение с последними. Однажды. Так ему рассказывали, «низший» мужчина изнасиловал женщину-Разрушителя, а потом с жаром убеждал Ректора, что его деяние – шаг к превращению в человека. Сам Алый Король явился к нему во сне и велел это сделать. За этот проступок кан-тои приговорили к смерти. Разрушителей пригласили на казнь (его убили выстрелом из пистолета в голову), которую провели на Главной улице Плизантвиля.

Динки рассказал об этом Эдди, а потом признал, что для заключенных смертным грехом является исключительно телепортация. Во всяком случае, он другого смертного греха не знал.

– А Шими – ваш телепорт, – кивнул Эдди. – Вы помогаете ему… Тед, по его же словам, умножает его возможности… а ты прикрываешь его, каким-то образом внося изменения в их информационную базу…

– Они понятия не имею, как легко корректировать их телеметрию, – Динки едва не рассмеялся. – Партнер, они пришли бы в ужас. Самое трудное – не вывести из строя все их программное обеспечение.

Эдди такие подробности не интересовали. Методы Динки приносили результат. Только это и имело значение. Методы Шими – тоже… да только как долго можно было на него рассчитывать?

– …но основную работу делает он, – закончил Эдди. – Шими.

– Да.

– Он – единственный, кто на такое способен.

– Да.

Эдди подумал о двух стоящих перед ними задачах: освободить Разрушителей (или убить их, если другого способа остановить их работу не будет) и уберечь писателя от смерти под колесами минивэна во время прогулки. Роланд полагал, что они смогут сделать и первое, и второе, но для этого требовалось, чтобы Шими телепортировал их, как минимум, дважды, плюс их гостям предстояло вернуться в окруженное тремя рядами колючей проволоки поселение после завершения их разговора, то есть речь шла о третьей телепортации.

– Он говорит, что это не больно, – добавил Динки. – Если ты волнуешься из-за этого.

Из пещеры донесся смех. Шими пришел в себя, пил, ел, настроение остальных, понятное дело, поднялось.

– Не из-за этого. Что, по мнению Теда, происходит с Шими, когда он телепортирует?

– Мозговые кровотечения, – без запинки ответил Динки.

– Микроинсульты на поверхности мозга, – в подтверждение своих слов он в нескольких местах постучал себя по голове. – Бонк, бонк, бонк.

– И они все сильнее дают о себе знать? Я прав, не так ли?

– Послушай, если ты думаешь, что переносить нас с места на место – моя идея, ты ошибаешься. Эдди вскинул руку, как коп-регулировщик.

– Нет, нет, я только стараюсь понять, что происходит, – и каковы наши шансы.

– Мне ужасно не нравится, что мы так его используем! – взорвался Динки. Однако, старался говорить тихо, чтобы в пещере его не услышали. Но у Эдди ни на мгновение не возникло сомнений в том, что Динки говорит правду. – Он не возражает, наоборот, хочет это делать, отчего совесть только сильнее меня гложет. На Теда он смотрит, как… – Динки пожал плечами. – Как собака на лучшего во вселенной хозяина. Точно также он смотрит и на твоего дина, что ты, безусловно, заметил.

– Он делает это для моего дина, так что все нормально. Ты можешь этому не верить, Динк, но…

– Ты веришь.

– Абсолютно. А теперь действительно важный вопрос: Тед представляет себе, как протянет Динки? С учетом того, что теперь здесь он получает хоть какую-то помощь и поддержку?

«Кого ты хочешь подбодрить, братец? – внезапно раздался в голове голос Генри. Циничный, как и всегда. – Его или себя?»

Динки посмотрел на Эдди если не как на безумца, то на человека, у которого определенно помутилось в голове.

– Тед был бухгалтером. Иногда учителем. Разнорабочим, если не находил ничего другого. Он – не врач.

Но Эдди настаивал.

– А что думаешь ты?

Динки помедлил с ответом. Дул ветер. Далеко внизу играла музыка, Еще дальше погромыхивал гром. Наконец, он заговорил: «Еще три или четыре раза… но воздействие кровоизлияний усиливается. Может, только два. Но гарантировать ничего нельзя, понимаешь? Он может умереть от обширного инсульта, когда в следующий раз будет создавать дыру, через которую мы переходим из одного места в другое.

Эдди попытался найти еще хоть один вопрос, но не смог. Последний ответ закрыл их все, и когда Сюзанна позвала их в пещеру, он этому только порадовался.

 

4

 

К Шими Руису вернулся аппетит, что все посчитали добрым знаком, и он активно работал вилкой. Красные точки в глазах поблекли, но не рассосались. Эдди задался вопросом, а что подумают охранники «Синих небес», если заметят их. Может, Шими следовало надеть солнцезащитные очки?

Роланд поставил Рода на ноги и теперь беседовал с ним в глубине пещеры. Хотя беседа была односторонней. Стрелок говорил, а Род слушал, изредка бросая короткие, полные обожания взгляды на лицо Роланда. Эдди ничего не понимал, за исключением пары слов Чевин и Чайвен. Роланд спрашивал о том существе, которое они встретили по пути в Лоувелл.

– У него есть имя? – спросил Эдди Динки и Теда, беря вторую тарелку с едой.

– Я зову его Чаки, – ответил Динки. – Потому что он немного похож на куклу, которую я видел в том фильме ужасов.

Эдди ухмыльнулся.

– «Детская игра» note 103, точно. Я тоже его видел. После твоего когда, Джейк. И тем более после твоего, Сюзиэлла. Цвет волос не тот, но пухлые веснушчатые щеки и синие глаза похожи. – Ты думаешь, он может хранить тайну?

– Если никто его не спросит, сможет, – ответил Тед. С точки зрения Эдди, такой ответ не мог расцениваться удовлетворительным.

Минут через пять к ним присоединился Роланд. Присел на корточки, теперь боли в суставах этому не препятствовали, и посмотрел на Теда.

– Этого парня зовут Хайлис из Чейвена. Его кто-нибудь хватится?

– Едва ли, – ответил Тед. – Роды появляются у ворот за общежитиями маленькими группами, в поисках работы. В основном, что-то носят. В качестве платы их кормят и поят. Если кто-то не показывается, его не ищут.

– Хорошо. Теперь, сколько здесь длятся сутки? До завтрашнего утра, если брать то же время, что и сейчас, двадцать четыре часа?

Вопрос показался Теду интересным, он обдумывал его несколько секунд.

– Скорее, двадцать пять. Может, чуть больше. Потому что время замедляется, во всяком случае, здесь. По мере того, как Лучи подтачиваются, возникает различия в потоке времени между мирами. Вероятно, это один из главных центров разрушения.

Роланд кивнул. Сюзанна предложила ему поесть, но он отказался, поблагодарив ее. В глубине пещеры Род сидел на ящике, глядя на свои босые, покрытые язвами ноги. Эдди удивился, увидев, как Ыш направился к Роду, удивился еще больше, когда ушастик-путаник позволил Чаки (или Хайлису) почесать ему голову бесформенной рукой.

– И утром случается, что внизу возникает… ну, не знаю…

– Возникает некоторая суета? – предположил Тед. Роланд кивнул.

– Вы слышали горн? – спросил Тед. – Буквально перед тем, как мы здесь появились?

Они покачали головой.

Теда, похоже, это не удивило.

– Но вы слышали, как зазвучала музыка, не так ли?

– Да, – кивнула Сюзанна и предложила Теду новую банку «Нозз-А-Ла». Он ее взял и с удовольствием сделал большой глоток. Эдди едва не передернуло.

– Спасибо, мэм. В любом случае, горн означает начало новой смены. Тогда же включается музыка.

– Ненавижу я эту музыку, – пробурчал Динки.

– Если и есть период времени, когда контроль ослабевает, – продолжил Тед, – то именно в пересменку.

– И в котором часу это происходит? – спросил Роланд. Тед и Динки неуверенно переглянулись. Динки показал восемь пальцев, его брови вопросительно поднялись. На лице отразилось облегчение, когда Тед тут же кивнул.

– Да, в восемь часов, – Тед рассмеялся, и качнул головой. – Как можно называть точное время в мире, где твоя тюрьма может в некоторые дни находиться на востоке, а в другие – на юго-востоке.

Но Роланд уже жил в сдвинувшемся мире задолго до того, как Тед Бротигэн узнал о существовании такого места, как Алгул Сьенто, поэтому его нисколько не смущало то обстоятельство, что здесь не действовали законы, ранее казавшиеся незыблемыми.

– Примерно через двадцать пять часов, – уточнил он. – Или чуть раньше.

Динки кивнул.

– Но только не надо думать, что ситуация выходит из-под контроля. У них все отработано до автоматизма. Каждый знает свое место.

– И, однако, лучшего времени нам не найти, – тут Роланд повернулся к своему давнему знакомому из Меджиса. И подозвал его к себе.

 

5

 

Шими тут же отставил тарелку, подошел к Роланду, вскинул кулак.

– Хайл, Роланд, который был Уиллом Диаборном.

Роланд поприветствовал его, повернулся к Джейку. Мальчик неуверенно глянул на него. Роланд кивнул, и Джейк подошел. Джейк и Шими стояли лицом к лицу, а между ними на корточках сидел Роланд. И теперь, когда они оказались рядом, уже не смотрел ни на одного.

Джейк поднес руку ко лбу.

Шими ответил тем же.

Джейк перевел взгляд на Роланда.

– Что ты хочешь?

Роланд не ответил, продолжал спокойно смотреть на вход пещеры, словно его что-то заинтересовало в царящем снаружи вечном сумраке. И Джейк знал, чего хочет стрелок, нисколько в этом не сомневался, словно воспользовался своим даром, чтобы заглянуть в мысли Роланда (этого он, конечно же, не делал). Они вышли к развилке дороги. И именно Джейк высказал мысль о том, что Шими должен подсказать, куда им двигаться дальше. На тот момент мысль казалась дельной, уж непонятно почему. Теперь же, глядя на не отмеченное печатью ума лицо и налитые кровью глаза, Джейк мучался двумя вопросами: что заставило его выйти с таким предложением и почему кто-то из них, скорее всего, Эдди, по-прежнему ставящий во главу угла здравый смысл, несмотря на все переделки, в которых им довелось побывать, не сказал ему, по-доброму, но твердо, что вверять их будущее в руки Стенли Руиса -дурацкая затея. Абсолютно кретинская, как сказали бы его одноклассники в школе Пайпера. И теперь Роланд, который верил, что даже под сенью смерти следовало учиться жизни, хотел, чтобы Джек и задал вопрос, самим Джеком предложенный, и ответ, несомненно, покажет, каким же он стал суеверным и легкомысленным. И однако, почему не задать этот вопрос? Если это эквивалент орла и решки, почему не задать? Джейк пришел, возможно, к концу короткой, но, безусловно, интересной жизни, попал в некое место, где элементами реальности были магические двери, механические дворецкие, телепатия (на которую и он сам, в какой-то степени, оказался способен), вампиры, верспайдеры. Так почему не предоставить право выбора Шими? Им все равно придется пойти по одной из двух лежащих перед ними дорог, и слишком многое выпало на его долю, чтобы он беспокоился из-за того, что предстанет идиотом в глазах своих спутников. «А кроме того, подумал он, – если здесь я не среди друзей, то где тогда мне их искать?».

– Шими, – ужас наполнял его, когда он смотрел в эти налитые кровью глаза, но он заставил себя не отвести взгляд. – Мы кое-что ищем. Это значит, что мы должны довести до конца начатое нами дело. Мы…

– Вы должны спасти Башню, – оборвал его Шими. – И мой давний друг должен войти в нее, подняться на вершину и увидеть то, что можно будет там увидеть. Возможно, возрождение, возможно, смерть, возможно, и первое, и второе вместе. Однажды он был для меня Уиллом Диаборном, ага, был. Уиллом Диаборном.

Джейк глянул на Роланда, сидящего на корточках, уставившегося на вход пещеры. И подумал, что лицо у стрелка стало бледным и отстраненным.

Один из пальцев Роланда вертанулся: продолжай, продолжай.

– Да, мы должны сохранить Темную Башню, – согласился Джейк. И подумал, что, пожалуй, понимает желание Роланда найти Башню и войти в нее, даже если ему придется умереть. Что лежит в центре мирозданья? Мужчина (или мальчик) мог только гадать, задав себе такой вопрос, или захотел бы увидеть?

– Даже если увидеть означало обезуметь?

– Но для того, чтобы сохранить Башню, нам нужно сделать два дела. И одно из них связано с возвращением в наш мир и спасением человека. Одного писателя, который рассказывает нашу историю. О втором деле мы как раз говорим. Мы должны освободить Разрушителей, – честность заставила его добавить. – Во всяком случае, прекратить их работу. Ты понимаешь?

Но на этот раз Шими не ответил. Смотрел туда же, куда и Роланд – в сумрак за входом в пещеру. С таким лицом, будто его загипнотизировали. Джейку все это определенно не нравилось, но он продолжил. В конце концов, он вплотную подошел к вопросу, который хотел задать, так что ему оставалось, кроме как довести дело до логического конца?

– Вопрос в том, с чего нам нужно начать. Спасти писателя вроде бы проще, потому что нам никто не будет противостоять… так мы, во всяком случае, думаем… но есть шанс, что… ну… – Джейку не хотелось говорить: «Но есть шанс, что наша телепортация тебя убьет», – вот он и запнулся.

Поначалу решил, что Шими ему не ответит, поставит перед дилеммой, предпринимать вторую попытку или нет, но внезапно бывший служка из таверны заговорил. При этом смотрел не на кого-то из них, а на сумрак Тандерклепа, подступающий к входу в пещеру.

– Этой ночью мне приснился сон, да приснился, – начал Шими из Меджиса, чью жизнь однажды спасли три молодых стрелка из Гилеада. – Мне снилось, что я вновь в таверне «Приют путников», только Корал там нет, нет ни Стенли, ни Красотули, ни Шеба, который обычно играл на пианино. Нет никого, кроме меня, а я мою пол и напеваю «Беззаботную любовь». Потом скрипят дверцы, да, скрипят, они издают такие забавные звуки…

Джейк увидел, что Роланд кивает, на его губах играет некое подобие улыбки.

– Я поднял голову и увидел, что в таверну вошел этот мальчик, – на мгновение он скосил глаза на Джейка, потом его взгляд вернулся к входу в пещеру. – Он выглядел, как ты, юный сэй, да, выглядел, мог сойти за твоего близнеца. Только лицо его было в крови, один глаз ему вышибли, изуродовав его, и он хромал. Выглядел, как смерть, это точно, и страшно меня напугал, и от одного его вида мне стало грустно. Я продолжал мыть пол, думая, если буду мыть, он не обратит на меня внимания, может. Даже не заметит и уйдет.

Джейк вдруг осознал, что знает эту историю. Он все это видел? Или сам был этим окровавленным мальчиком?

– Но он посмотрел на тебя… – прошептал Роланд, по-прежнему сидя на корточках, глядя в сумрак.

– Ага, Уилл Диаборн, так и было, прямо на меня, так он смотрел и сказал: «Почему ты должен причинять мне боль, когда я так тебя люблю? Когда я не могу делать что-то еще и не хочу, ибо любовь создала меня, и кормила, и…

…поддерживала в лучшие дни, – пробормотал Эдди. Слеза выкатилась из одного его глаза и оставила темное пятно на полу.

– …и поддерживала в лучшие дни? Почему же ты и дальше собираешься резать меня, уродовать мое лицо, наполнять меня болью? Я только любил тебя за твою красоту, как ты когда-то любил меня, до того, как мир сдвинулся. А теперь ты уродуешь меня ногтями и капаешь мне в нос обжигающие капли ртути; ты натравливал на меня зверей, да, натравливал, и они пожрали мои внутренности. Вокруг меня собираются кан-тои, и нет мне покоя от их смеха. И однако, я люблю тебя и буду служить тебе, и вновь верну магию, если ты мне позволишь, ибо так было устроено мое сердце, когда я поднялся из Прима. Однажды я был не только красив, но и силен, но теперь моя сила практически иссякла».

– Он плакал, – сказала Сюзанна, и Джейк подумал: «Конечно, плакал». Он сам плакал; как и Тед; как и Динки Эрншоу. Только у Роланда глаза оставались сухими, но он побледнел, так побледнел.

– Он плакал, – повторил Шими (слезы катились по его щекам, когда он рассказывал свой сон), – и я тоже плакал, ибо видел, что он был прекрасен, как светлый день. Он сказал: «Если пытка прекратится, я, возможно, смогу поправиться… если не красота, то сила вернется ко мне…

– И кес, – произнес Джейк, произнес совершенно правильно, хотя никогда раньше не слышал этого слова.

– «…и кес. Но еще неделя… может, пять дней… даже три… и будет поздно. Даже если пытка прекратится, я умру. И ты тоже умрешь, ибо когда любовь покидает мир, все сердца останавливаются. Скажи им о моей любви, и скажи им о моей боли, и скажи им о моей надежде, которая все еще жива. Это все, что у меня есть, это я сам, это все, о чем я прошу, – а потом мальчик повернулся и вышел. Вновь петли дверей издали тот забавный звук. Скри-ик.

Замолчав, Шими посмотрел на Джейка и улыбнулся, как человек, который только-только проснулся.

– Я не могу ответить на твой вопрос, сэй, – он постучал кулаком по лбу. – Мозгов у меня там мало, только паутина. Так говорила Корнелия Дельгадо и, полагаю, она права.

Джейк не ответил. Стоял, как зачарованный. Ему тоже приснился этот самый изуродованный мальчик, только встретился он с ним не в салуне, а в парке Гейджа, том самом, где они увидели Чарли Чу-Чу. В прошлую ночь. Именно так. Ранее он этого сна не помнил, и, скорее всего, не вспомнил бы никогда, если бы Шими не рассказал свой сон. И Роланд, Эдди, Сюзанна тоже видели свою версию этого сна? Да. Это читалось на их лицах, тогда как Тед и Динки ничего не понимали, хотя рассказ Шими пронял их до слез.

Роланд поднялся, чуть скривившись, потер рукой бедро.

– Спасибо тебе, Шими, ты очень нам помог. Шими неуверенно улыбнулся.

– Как я мог это сделать?

– Неважно, мой дорогой, – Роланд повернулся к Теду. – Я и мои друзья на минуточку выйдем. Нам нужно поговорить ан-тет.

– Конечно, – и Тед покачал головой, словно хотел очистить ее от тумана.

– Сделайте мне одолжение и не затягивайте разговор, – добавил Динки. – Наверное, с нами ничего не случится, но я не хотел бы искушать судьбу.

– Он нужен вам для того, чтобы вернуться? – спросил Эдди, мотнув головой в сторону Шими. Впрочем, вопрос был риторический; как еще все трое могли попасть в кампус?

– Да, но… – начал Динки.

– Тогда вам все рано придется ее искушать, – и Эдди последовал за Роландом, Сюзанной и Джейком к выходу из пещеры. Ыш остался сидеть возле своего нового друга Хайлиса из Чейвена. Джейка это встревожило. Вызвало не ревность – ужас. Словно ему дали знак, истолковать который мог истолковать кто-то более мудрый, чем он, скажем, один из Мэнни. Но он хотел знать это толкование? Скорее нет, чем да.

 

6

 

– Я не помнила мой сон, пока он не рассказал свой, – призналась Сюзанна, – а если бы не рассказал, я бы, скорее всего, никогда его не вспомнила.

– Да, – кивнул Джейк.

– Но теперь я хорошо его помню, – продолжила она. – Я находилась на станции поземки, и мальчик спустился по лестнице…

– Я был в парке Гейджа… – вставил Джейк.

– А я – на игровой площадке на Марки-авеню, где мы с Генри играли в баскетбол один на один, – внес свою лепту Эдди. – В моем сне мальчик с окровавленным лицом носил футболку с надписью на груди «НИКАКОЙ СКУКИ…»

– «…В СРЕДИННОМ МИРЕ», – закончил Джейк, и Эдди изумленно глянул на него.

Джейк этого взгляда и не заметил. Мысли его ушли в другом направлении.

– Интересно, Стивен Кинг использует сны, когда пишет книги? Вы понимаете, как дрожжи, чтобы поднялся сюжет.

На этот вопрос, понятное дело, никто из них ответить не мог.

– Роланд? – спросил Эдди. – А где ты оказался в своем сне?

– В таверне «Приют путников», где же еще? Или я, когда-то давно, не встречался там с Шими? – «Вместе с моими друзьями, которые давно ушли „, – мог бы добавить он, но не стал. – Я сидел за столиком, которому отдавал предпочтение Элдред Джонас, и играл сам с собой в «Следи за мной“.

– Мальчик во сне – это Луч, не так ли?

И когда Роланд кивнул, Джейк понял, что ответил на вопрос, чем им заняться в первую очередь. И ответ его не оставлял и тени сомнений.

– Есть у кого-нибудь вопросы? – спросил Роланд. Один за другим они покачали головами.

– Мы – ка-тет, – сказал Роланд, и они хором ответили: «Единство из множества».

Роланд еще несколько мгновений вглядывался в их лица, словно старался запечатлеть их в памяти, а потом повел свой ка-тет в пещеру.

– Шими, – позвал он.

– Да, сэй! Да, Роланд, который был Уиллом Диаборном!

– Мы собираемся спасти мальчика, о котором ты нам рассказал. Мы заставим плохишей перестать мучить его.

Шими улыбнулся, но в улыбке читалось недоумение. Он не помнил мальчика из сна, больше не помнил.

– Хорошо, сэй, это хорошо! Роланд повернулся к Теду.

– Как только Шими поможет вам вернуться, уложи его в постель. Или, чтобы не привлекать к нему внимание, позаботься о том, чтобы он не напрягался.

– Мы сможем записать его в больные, и ему не придется идти в Читальню, – согласился Тед. – В Тандерклепе часто простужаются. Но вы должны понимать, что никаких гарантий быть не может. Он может вернуть нас в кампус, а потом… – и он щелкнул пальцами.

Смеясь, Шими проделал то же самое, только одновременно щелкнул пальцами обеих рук. Сюзанна отвернулась, ей стало нехорошо.

– Я это знаю, – ответил Роланд, и хотя тон его практически не изменился, члены ка-тета порадовались, что разговор практически подошел к концу. Терпение Роланда иссякало. – Пусть отдыхает, даже если он будет хорошо себя чувствовать. Для того, что я задумал, его помощь не потребуется. Спасибо оружию, которое вы нам оставили.

– Это хорошее оружие, – кивнул Тед, – но хватит ли его, чтобы уничтожить шестьдесят челов, кан-тои и тахинов?

– Вы встанете рядом с нами, когда начнется бой? – спросил Роланд.

– С огромным удовольствием, – ответил Динки, и зубы его обнажились почти в зверином оскале.

– Да, – кивнул Тед. – И у меня, возможно, есть другое оружие. Вы прослушали пленки, которые я вам оставил?

– Да, – ответил Джейк.

– Так вы знаете историю парня, который украл мой бумажник?

На этот раз кивнули все четверо.

– А как насчет молодой женщины? – спросила Сюзанна. – Которую вы назвали крепким орешком. Как насчет Тани и ее бойфренда? Или ее мужа, уж не знаю, как его называть.

Тед и Динки обменялись короткими взглядами, в которых читалось сомнение. Оба покачали головами.

– Когда-то – да, – ответил Тед. – Теперь – нет. Теперь она замужем. И хочет лишь одного – обниматься со своим мужчиной.

– И разрушать, – добавил Динки.

– Но разве они не понимают… – закончить предложение Сюзанна не смогла. Не дали воспоминания о собственном сне и рассказ Шими. «Теперь ты уродуешь меня ногтями «, – сказал Шими мальчик из сна. Мальчик, который когда-то был красавцем.

– Они не хотят понимать, – мягко ответил ей Тед. Краем глаза увидел потемневшее от ярости лицо Эдди, повернулся к нему, покачал головой. – Но я не могу позволить вам ненавидеть их за это. Вам… нам… возможно, придется убить некоторых из них, но я не могу позволить вам ненавидеть их. Они отвернулись от понимания не из жадности или страха, а от отчаяния.

– И потому, что разрушать – божественно, – вставил Динки. Теперь он тоже смотрел на Эдди. То же самое испытываете вы первые полчаса после победы в бою. Если вы знаете, о чем я толкую.

Эдди вздохнул, сунул руки в карманы, ничего не сказал.

Шими удивил всех, взяв из ящика один из пистолетов-пулеметов «койот» и обведя им пещеру. Будь «койот» заряжен, великий поход к Темной Башне на том бы и закончился.

– Я буду сражаться! – воскликнул он. – Пах-пах-пах! Бам-бам-бам-ба-дам!

Эдди и Сюзанна пригнулись, Джейк инстинктивно загородил собой Ыша, Тед и Динки прикрыли лица руками, словно руки могли защитить их от сотни крупнокалиберных пуль со стальными рубашками. Роланд спокойно отобрал у Шими пистолет-пулемет.

– Твое время помочь придет, – заверил он его, – но лишь после того, как пройдет и будет выиграна первая битва. Ты видишь ушастика-путаника Джейка, Шими?

– Ага, он с Родом.

– Он говорит. Давай посмотрим, будет ли он говорить с тобой.

Шими покорно пошел в глубь пещеры, где Чаки/Хайлис все еще гладил Ыша по голове, опустился на колено, произнес свое имя, чтобы Ыш его повторил. И ушастик тут же это сделал, на удивление чисто. Шими рассмеялся, Хайлис составил ему компанию. Они смеялись, как двое детей из Кальи. Возможно, детей-рунтов.

Роланд тем временем повернулся к Динки и Теду, и губы его превратились в белую полоску на суровом лице.

 

7

 

– Его нужно спрятать, когда начнется стрельба, стрелок повернул ключ в воображаемом замке. – Если мы проиграем, что с ним случится потом, не будет иметь ровно никакого значения. Если победим, он понадобится нам как минимум один раз. Возможно, дважды.

– Чтобы попасть куда? – спросил Динки.

– В Америку Ключевого мира, – ответил Эдди. – В маленький городок в западном Мэне, который называется Лоувелл. В начало июня 1999 года, если позволит текущее в одном направлении время.

– Отправка меня в Коннектикут инициировала припадки Шими, – Тед понизил голос. – Вы знаете, что ему станет хуже, если он отправит вас в Америку, не так ли? Возможно, убьет? – говорил он будничным тоном, как бы между прочим.

– Мы знаем, – кивнул Роланд, – и когда время придет, я скажу ему о возможном риске и спрошу…

– Слушайте, здесь, где не светит солнце, этот номер не пройдет, – перебил его Динки, И Эдди тут же вспомнил себя, каким он был в первые часы на берегу Западного моря, ничего не понимающий, злой, думающий только о дозе героина, да в этот момент он испытал deja vu. – Если вы спросите, хочет ли он поджечь себя, его будет интересовать только одно: есть ли у вас спи<