Подробности задержания Алексея Ледяева в аэропорту «Шереметьево -2 »

Незаконно задержанный вчера пограничными службами аэропорта «Шереметьево-2» при въезде в Россию пастор Алексей Ледяев смог вернуть­ся в Ригу. Пастор провел в камере около 11 часов без еды и питья, после чего ему было разрешено вылететь домой ближайшим рейсом, сообщает Славянский правовой центр.

Алексей Ледяев сообщил по телефону из Риги, что в течение всего этого времени ему не было дано никаких разъяснений о причинах его задержания, которое к тому же не было оформлено доку­ментально. Все это время он провел в камере, в унизительных для человеческого достоинства ус­ловиях, и все общение с ним осуществлялось через зарешеченное окошко.

В ответ на просьбы пастора объяснить ему причи­ны такого с ним обращения он услышал от пограничников следующее: «По нашим россий­ским законам такие, как ты, должны сидеть или выдворяться из страны». В ответ на возражения пастора о том, что он еще не въехал в Россию и находится на нейтральной территории (напомним, что его задержали при прохождении паспортного контроля), общение с ним было прекращено.

Пастор полагает, что первоначально крайне гру­бое обращение с ним пограничников несколько изменилось после распространения экстренной информации о том, что с ним произошло, а также после вмешательства Славянского правового центра и Интерпола. Как сообщил лидер «Нового поколения», около 18 часов к нему пришел полковник погранслужбы, предложивший ему купить билет за свой счет на ближайший рейс до Риги. На очередные вопросы пастора о причинах задержания полковник уклончи­во ответил, что директиву о задержании «спустили сверху».

Также Алексею Ледяеву сказали, что все это делалось на основании «оперативных данных», со­держанием которых с ним поделиться пограничники отказались. Пастора под конвоем отвели в билет­ные кассы, затем снова привели в камеру, где он просидел еще около часа, а по истечении этого времени под конвоем же сопроводили на посадку в самолет до Вильнюса.

Все это время паспорт Ледяева находился у пограничников, которые заявили, что его депор­тируют. Получить свои документы обратно он смог лишь по прибытии в Вильнюс у сотрудника литовской пограничной службы. Никаких пометок о пересечении границы, депортации или аннули­ровании визы в паспорте сделано не было.

«Создается впечатление, — говорит Алексей Ле-дяев, — что российские пограничники хотели бы представить дело так, будто я вообще не прилетал в Москву и не улетал из нее, будто меня вообще здесь не было». Пастор Ледяев абсолютно уверен, что его задержание вызвано исключительно его религиозной деятельностью в качестве лидера одной из крупнейших евангельских церквей.

«Это одно из проявлений поднимающейся волны враждебности против неправославных христиан, — говорит он. — Завтра на моем месте может ока­заться любой. Я не знаю, как сложилась бы моя судьба, если бы не экстренное вмешательство Славянского правового центра, Интерпола, лиде­ров российских церквей — возможно, я до сих пор находился бы в камере».

Пастор церкви «Новое поколение» Алексей Ледя-ев выразил глубокую благодарность всем тем, кто распространял информацию о ситуации, в которой он оказался, всем, кто молился и предпринимал меры к его освобождению.

15 марта 2002 г., 15:10

Расскажите о Ваших поездках

в Америку? У Вас есть какие-то планы

в отношении США?

Безусловно, эти поездки несут стратегическую цель и направленность. Я убежден, что Америке тоже нужно проснуться, чтобы не потерять свое христианское начало в болоте терпимости и полит-корректности. В октябре 2006 года мы проводили правозащитную конференцию в Сакраменто и в Сиэтле. Эта конференция носила название: «Стражи на стенах».

Последние события, которые потрясают не только церкви, но и целые нации, ставят перед нами сегодня серьезную задачу — брать ответ­ственность за города, ведь события в городе зависят от нас. Например, первый в истории Латвии гей-парад состоялся в июле 2005 года. Впервые на булыжных мостовых, на узких риж­ских улицах открыто появились извращенцы. Причем из нескольких десятков участников парада подавляющим большинством были при­езжие гомосексуалисты. Это была попытка со стороны европейского сообщества проверить нас на прочность, мол, как там, в Латвии дела насчет либеральной культуры? Что-то вроде тактической вылазки перед боем. И знаете что? Это вылилось в огромную манифестацию про­теста.

Я очень отчетливо увидел перед собой, что это жгучая проблема, которая сегодня актуальна не только для Риги и Латвии, но и, возвращаясь к вопросу об Америке, для каждого американ­ского города. Я уже не говорю о Европе. Сейчас в мире идет борьба законов. И христианство, к со­жалению, сдает позиции. Христиане настолько поверили в доктрину отделения церкви от госу­дарства, что думают по принципу: если Бог что-то захочет, то Сам сделает. Христианство сегодня начисто утратило чувство патриотизма. А между тем мы должны быть частью общества, чтобы вместе, как патриоты, защитить свои го­рода от деградации, вырождения и легализации нечестия.

Я считаю, что все эти события являются своего рода сигналом для христиан к объединению. К объединению не только на церковном уровне, но и к объединению христиан по вертикали, то есть на уровне политиков и священников. Только так можно сегодня узаконить евангельские стандар­ты и защитить библейские ценности. Из того, что я слышу, в Америке сейчас идет агрессивное нас­тупление на христианские святыни. Ну куда это годится? Рождество, этот знаменитый американ­ский Christmas, заменили сейчас каким-то праздником, вообще не имеющим названия. Это же абсурд! Это бред. Это предательство. Если христиане и сейчас промолчат, то завтра христи­анские названия будут вычеркнуты одно за другим — и все. Мы просто не имеем права сда­вать позиции.

Еще один нашумевший пример: какой-то атеист потребовал, чтобы с доллара сняли уве­ковеченную фразу «IN GOD WE TRUST», что в переводе означает «Мы уповаем на Бога». Это же всегда было сердцем американской нации! Где-то требуют, чтобы десять заповедей убрали из судебного здания. И поверьте — таких при­меров масса!

Мы должны чувствовать, в какое время мы живем. Мы не живем во время мира — мы живем во время войны. А во время войны жизнь должна идти по военным законам. Я считаю, что сегодняш­нее время — это время мобилизации прогрессивно мыслящих священников и пасторов для того, что­бы, обладая гражданскими ресурсами, мы говорили о наших голосах и о нашем электорате. Чтобы, гово­ря о наших связях с христианскими политиками, мы могли проводить такие конференции, какие проводит известнейший христианский проповед­ник Род Парсли.

На этих конференциях он не произносит обыч­ные проповеди о прощении и процветании. Вместо этого он просто, что называется, прочищает моз­ги христианам, объясняя элементарные правила гражданской ответственности. Благодаря этим конференциям миллионы христиан в Огайо пришли к избирательным урнам, и я думаю, что как раз благодаря этим дополнительным про­центам республиканцы, которые больше других отстаивают христианские ценности, смогли по­бедить.

Нам необходимо изыскивать ресурсы — что мы могли бы сделать. А потом мобилизовать их с це­лью сделать все необходимое для того, чтобы, к примеру, гомосексуальное правительство не продвинуло свои нечестивые законы и не задви­нуло нас подальше, потому что мы здесь как раз для того, чтобы защитить библейские стандарты и Евангелие Царства.

Вот вам практическая ситуация: мне довелось услышать интересный, но печальный факт — гей-парады в Сакраменто начались только после того, как последний Иисус-марш насчитал всего четырнадцать человек. Заставляет заду­маться, не правда ли? Христиане сегодня не видят смысла в этих акциях. Не видят смысла в манифестациях.

Христианам свойственно отсиживаться в «цер­ковных берлогах», в красивых зданиях. «Наша хата с краю — ничего не знаю» — стало уже хрис­тианской философией. Но поймите, дорогие мои: если корабль пойдет ко дну, то абсолютно все ка­юты, как бы они ни были защищены, пойдут на дно вместе с ним. Пришло время выглянуть из-за церковных заборов и просто подумать, какими будут наши города завтра, чтобы не получилось, что, проснувшись однажды утром, мы, христиане, оказались вне закона.

Посмотрите на Швецию. Еще каких-то десять лет назад тысячи верующих со всего мира, и мы в том числе, ездили в Упсалу на христианские конференции. Мы видели невероятное пробуж­дение! Какие великолепные книги писались: «Бог, государство и личность», «Мы влияем на правительство, мы влияем на землю». «We will take it» — мы возьмем эту землю! А что сегодня там происходит? Сегодня там засилье нечести­вых людей. Вспомните легендарного пастора Оки Грина. За что он поплатился? Да за то, что в сво­ей церкви (заметьте, не публично на площади, а в своей собственной церкви!) прочитал первую главу послания к Римлянам и сказал, что гомо­сексуализм — это проклятие и грех, что это язва общества и что мы не должны узаконивать его и соглашаться с ним.

И что? Загремел. Сел в тюрьму. После того как посадили протестантского пастора, правительство ждало, как же отреагируют христианские церкви. Было два варианта.

Вариант «А», к сожалению, гипотетический: вырвутся тысячи христиан-баптистов, пятидесят­ников, лютеран, — которые встанут и скажут: «Вы нам рот не закроете. Мы требуем восстановления справедливости. Нечестивцы вообще обнаглели, мы будем проповедовать истину». Это был вари­ант «А», который, увы, не прошел.

Остался вариант «Б». Извращенцы сказали: «Мы заткнем вам рот, ребята, и запретим вам вообще проповедовать на эту тему». Вот этот план удался. На одной из наших конференций был известный христианский рок-певец из Швеции Ульф Кристиансен. Во время нашего разговора он сказал: «Алексей, это стыд и срам. Я ходил от одной церкви к другой и говорил: “Давайте выйдем на улицы и заявим о своих правах”. На что мне ответили: “Нет, вот есть Бог, и Бог пусть разбирается”».

Это, если можно так выразиться, фригидная гражданская позиция, это преступление, это де­зертирство! Если мы не будем возвышать голос за истину на центральных площадях, то на эти же площади выйдут нечестивые и будут поднимать голос за свою правду. Было бы очень горько и стыдно проиграть в этом сражении.

Как правило, христиане занимают пассивную позицию и даже не вникают в суть предвыборных кампаний. Вы тоже считаете политику грязным делом?

О да, они правы, политика — дело грязное. Но кто же, простите, ее чистить будет? Я думаю, за­дача христиан — приходить в политику и очищать ее. Я говорю это не теоретически. Я говорю это практически. Двенадцать лет в Латвии «Новое по­коление» провозглашало, пророчествовало и утверждало, что христианское правительство — это реальность. Причем это был период, когда рас­падался Союз и на смену коммунистическому режиму должен был прийти какой-то новый. Мы в «Новом поколении» совершенно однозначно ут­верждали, что будущее Латвии — за христианской идеологией и христианским правительством. На каких основаниях? Почему мы претендовали на эти позиции?

Иисус есть Царь всех царей. Наш Господь не только исцеляет больных и прощает грешников — Он занимается политической работой, поскольку Он Царь всех царей. Задумайтесь над этим. В по­слании Колоссянам написано, что начальства ли, господства ли, престолы ли созданы Им и для Него. Другими словами, речь идет о том, что престолы любой власти сотворены не дьяволом, а Богом и для Бога. Если вы откроете второй Псалом, то уви­дите, что там написано, чтобы князья и судьи земли одумались и почтили Сына, чтобы Сын не прогневался и чтобы они не погибли на пути своем.

Почему так? Дело в том, что Бог всегда занимался царями, и я скажу, что Богу во все времена нужна была естественная платформа для сверхъестес­твенного чуда — вмешательства в политическую жизнь. Возьмите хотя бы пример с Есфирью. Если бы Мардохей со своим народом только молились, но царица Есфирь не пошла бы на встречу с царем, я не думаю, что исход был бы таким же. Молитва молит­вой, а гражданская и политическая активность остается на своем месте.

 

Расскажите про Латвию и «партию священников». Имело ли место сверхъестественное чудо?

Да, у нас в Латвии произошло политическое чу­до. Представьте себе, до 2002 года у нас даже не было предпосылок к христианскому правительству. Чем громче мы об этом молились и провозглашали, тем больше ужесточалось отношение правитель­ства к «Новому поколению». И вот в 2002 году вдруг как будто тучи рассеялись — Бог подружил нас с учредителями Латвийской Первой Партии. А это настоящая партия священников, состоящая из настоящих рожденных свыше христиан. В ней есть представители самых разных конфессий: лю­теране, католики, баптисты, харизматы. Мало того что они священники, у них по два образования. Причем американское и европейское. Я не говорю о необразованных, забитых христианах. Я говорю о прогрессивных баптистах, лютеранах и католи­ках. Даже если говорить о харизматах: министр экономики Юрис Луянс с двумя высшими об­разованиями работал банкиром, а потом стал министром экономики. Другими словами, речь идет об исключительно образованных и эрудиро­ванных христианах, которые сродни Сидраху, Месаху и Авденаго.

Кстати, насчет этих троих — я почему-то всег­да вижу однобокую информацию: видите ли, они были в огненной печи, и они так верили Богу… При этом мы забываем о том, что они получили образование — это раз. Они были в десять раз ум­нее всех своих сверстников. Это то, чего не хватает современным христианам. Оглянитесь вокруг — христиане погрязли в невежестве. Если бы побольше было образованных и эрудирован­ных людей, то, может быть, тогда и влияние такого просвещенного христианства было бы вы­ше. А если христиане в своем большинстве прожили в Украине и Беларуси, простите, в колхозах, где им во времена Советского Союза объясняли: «Туда ни ходи, политика — дело гряз­ное», то, естественно, что они будут делать? Они, так сказать, экспортировали в наше время свое полусоветское-полурелигиозное наследие. Так и рождается пассивная позиция. Тут поможет толь­ко откровение свыше. Итак, возвращаясь к истории с партией, в 2002 году во время предвыборной кампании, кроме 22 партий, в предвыборную гонку включилась со­вершенно новая партия, которая существовала всего три месяца — это и была Латвийская Первая Партия, или, как ее именуют в народе, «партия священников». Ее учредители — мои лучшие друзья, с которыми мы сделали по нескольку те­левизионных программ. Например, с Айнаром Шлессером мы сделали пять полноценных прог­рамм, в которых он описал свое свидетельство буквально с детства — как начинал фарцовщи­ком — и вплоть до министерской работы. Другие друзья — Эрик Екабсон, Айнар Баштикс — это люди, с которыми нас связывают и дружеские, и деловые отношения.

Ну и что вы думаете? Это был для нас новый опыт. Церковь участвует в предвыборной кампа­нии. Нонсенс! Мы никогда не голосовали на выборах, потому что не знали за кого, не знали во­обще, что это такое. Но после того, как я изучил биографию этих людей и их программу, я заявил на собрании: «Церковь «Новое поколение» отдает свои голоса за Латвийскую Первую Партию». Это, конечно, было очень рискованно. Ведь вместо евангелизации мы фактически занимались агита­цией. Вся церковь берет бюллетени, идет из дома в дом и говорит:

— Голосуйте за Латвийскую Первую Партию.

— А кто они такие?

— Священники. — А чему они нас будут учить? «Отче наш» мо­литься?

— Нет, они будут нас учить цивилизованно жить.

Я скажу вам, что это была интересная работа и интересный опыт. Пасторы других церквей мне говорили:

— Алексей, ты рискуешь. Христиане есть в каж­дой партии.

— Ну и что вы подскажете мне? За всех голосо­вать — это значит ни за кого.

— А представляешь, Алексей, Первая Партия проиграет. Не преодолеет проходной барьер (а нуж­но было набрать 5%).

— Ну конечно, будет грустно. А представь се­бе, если выиграет. Представь себе, как весело будет!

И вот, представьте себе, прошел второй вари­ант! Когда были подсчитаны голоса, ранним утром ко мне звонят из Первой Партии и говорят: «Вместо 5% барьера, мы набрали 10% голосов». Это была просто ошеломляющая победа — победа Латвийской Первой Партии и «Нового поколе­ния». Ведь мы пророчествовали, мы голосовали и мы участвовали, поэтому для нас это была вели­кая награда. У нас стомандатный парламент, из которых десять (можно сказать «десятина») при­надлежит Господу. Я считаю, что Бог занялся нашим правительством.

Вот почему, отвечая на вопрос о грязи в поли­тике, я сказал, что туда нужно пойти Божьим ассенизаторам и очистить наше правительство от всякого навоза, нечестия и всякого проклятия. Оно же управляет нами. С какой стати нечести­вые люди должны управлять и руководить праведниками? А кто мешает нам выдвигать сво­их кандидатов? Ведь, кроме нас самих, наши интересы никто защищать не будет. Мусульмане в правительстве защищают только мусульман­ские интересы. Гомосексуалисты в правительстве защищают только гомосексуальные интересы.

И только рожденные свыше христиане будут защищать христианские интересы. От этой схемы мы никуда не сможем уклониться — ни влево, ни вправо.

 

По Вашему мнению, какую позицию должен занимать рожденный свыше христианин во время выборов?

Мы живем под двойной юрисдикцией: под юрисдикцией Царства Божьего, потому что мы рождены в Царство Божье и как граждане Цар­ства Божьего мы должны Божье отдавать Богу, выполняя свой христианский долг. Но до того, как мы родились свыше, мы родились физически, ро­дились в конкретном царстве или государстве, и поэтому мы должны отдавать должное кесарю: кому подать — подать, кому оброк — оброк, и ко­му мы должны отдавать свои голоса — тому мы и должны отдавать свои голоса. Я считаю, что христианин должен занимать активные духовные по­зиции как христиан, исполняя свой христианский долг; и должен занимать активную гражданскую позицию, исполняя свой гражданский долг. Вот тогда церковь сможет удержать на плаву христи­анскую идеологию, христианские ценности и не позволить эту лодку кому-то опрокинуть.

 

Можно ли, по Вашему мнению, христианину служить в армии, строить военную карьеру, идти в полицию, милицию, носить оружие и, возможно, применять его?

Моя позиция такова: государство — это Божий институт. Любое государство имеет границы, и эти границы должны быть защищены. Поэтому от Бога границы и от Бога безопасность этих границ. В одном из Псалмов мы читаем, что в основании престола Божьего правда и суд.

Другими словами, любая правда должна защи­щаться судом и судебными инстанциями. Если у нас в стране есть Конституция, то мы должны обеспечить ее защиту. А без силовых структур, без полиции, без спецназа, без разведывательных органов мы нашу правду никогда не защитим. Если мы говорим о границах и интересах госу­дарства, то нужно вспомнить, что мы живем в условиях враждебности со стороны соседних госу­дарств. Естественно, безопасность наших границ и безопасность нашей страны — это приоритет но­мер один. Поэтому любой слуга Божий не зря носит меч. Сам Бог повесил ему на чресла оружие, потому что без оружия мы никогда не сможем за­щитить нашу безопасность, наши дома, наши семьи, наших детей. Без оружия мы не сможем защитить наши города от терактов и вторжения различных врагов.

Поэтому мое отношении к армии и полиции таково: там должны быть только христиане, там должны быть только богобоязненные люди, по­тому что именно им, Божьим людям, Бог даст такую стратегию, чтобы в кратчайшие сроки мы смогли бы разобраться со всеми криминальными структурами, со всеми враждебными и террорис­тическими организациями.

Хочу подчеркнуть, я смотрю сейчас с позиции государственного лица, а не с позиции обыкно­венного рядового человека. Когда меня ударят по щеке, я имею право прощать до семи раз или больше. Но, если я президент государства, я не имею право подставлять лицо моего народа, что­бы это лицо били семь раз. Перед Богом я несу ответственность за защиту и безопасность моего государства.

Хороший царь — это тот, кто защищает свой на­род. Плохой царь — это тот, кто открывает двери, целуется со всеми арабами и говорит: «Давайте быть толерантными. Давайте поздравлять со свя­тым рамаданом, но давайте постесняемся говорить “Merry Christmas”». Это очень, очень плохо. По этому я за армию, я за полицию, я за безопасность и наших семей, и наших городов, и нашего госу­дарства.

Не секрет, что Вы поддерживали США в войне с Ираком. Вы и сейчас считаете, что эта война была от Бога?

Если вы внимательно читаете Библию, там прак­тически на каждой страничке описывается война. Иисус Навин все взял именно войной. А если гово­рить откровенно, отбросив всякое псевдорелигиозное смиренномудрие, мы сегодня пользуемся достиже­ниями реальных войн. Из-за того что на острове Мальта реальные католики однажды разбили ре­альную Османскую империю, мы сегодня живем в христианском пространстве, пользуясь благами и преимуществами, которые дала нам реальная вой­на. Но рассуждаем мы при этом так, словно это все появилось исключительно в результате диплома­тических переговоров.

Я делю войны на разные категории. Есть войны справедливые, есть войны несправедливые. К не­справедливым войнам, естественно, я отношу войну во Вьетнаме. Это позор, это все уже знают. Это просто грязная страница в истории Америки. Так же, как и в истории Советского Союза… Впро­чем, у Советского Союза они все несправедливые. Но я об Америке. Считаю, что война в Ираке справедливая. Лучше вести войну со своими врагами у них дома, чем сражаться с ними на Манхеттене, или где-нибудь в Сан-Франциско, или в Лос-Анд­желесе.

Я скажу вам, почему я за войну в Ираке. Во-первых, это реакция. Это жест патриотизма. Это как раз доказательство того, что президент Буш заботится о безопасности своего народа. Какие бы там не были реплики: нефть, или «там люди гиб­нут»... На войне всегда люди гибнут. Сегодня от одних аварий и катастроф гибнут гораздо больше. И раздувать цифры или спекулировать ими, де­лая из этого какую-то сенсацию — это, я думаю, глупо. У меня вопрос ко всем читателям: с тех пор, как началась война в Ираке, пережила ли Амери­ка хотя бы один теракт, подобный тому, который произошел 11 сентября? Нет. Значит, война оправдана. Я думаю, здесь нужно просто успо­коиться, благословить президента и сказать: «Спасибо президенту за то, что мы живем в защи­щенной стране. Что мы не боимся выпускать детей на улицу».

Посмотрите на Европу. Она уже открыла двери для террористов. Европа «стелется» сегодня под мусульманами. Культурная столица Европы — Франция, что с ней происходит? Она не в состоя­нии выдержать такое… Она на колени встала перед арабским миром. 61% населения Франции — уже арабы. Это то, что грозит любой стране, кото­рая отказывается сражаться за свою самобытность и за свои духовные принципы.

Вы говорите, что Библия много говорит о войне, но ведь войны описываются только в Ветхом Завете. Апостолы не участвовали в войнах...

Да, безусловно, войны описываются только в Ветхом Завете и, безусловно, когда апостолы берут в руки автоматы — это абсурд и полное безумие. Использовать автоматы и вообще оружие, коман­довать армиями и управлять боеголовками должны специально подготовленные для этого лю­ди. Офицеры, полицейские и другие силовые структуры — это слуги Божьи. Когда Люцифер, помазанник, лидер прославления, в свое время взял в руки оружие, он проиграл. Нельзя лидерам прославления брать оружие. И апостолам тоже нельзя. А офицерам, руководителям силовых структур, ведущим кадрам Пентагона — просто необходимо. Это их обязанность.

 

Как европеец, скажите, как в Европе относятся к США? Отличается ли это от отношения к Америке в России?

В России уже давным-давно закончилась эпоха свободной прессы, свободы слова, свободы печати. На каждом канале сидят, как в прежнее время, НКВДэшники и без специальной цензуры не вы­пускают в эфир ни одной программы и ни одной новости. Поэтому естественно, что в России превалируют антиамериканские настроения. Это просто невероятно. Буш там враг номер один. А совсем не­давно президент Российской Федерации заявил: «Вы знаете, что Россия всегда поддерживала, под­держивает и будет поддерживать мусульман и весь арабский мир». Этим все сказано. Америка уже не вписывается в этот интерьер. Америка, оказывается, по отношению к России уже во враж­дебном лагере. Латвия, слава Богу, занимает проамериканские позиции. И «Новое поколение» тоже занимает проамериканские позиции. Для нас лично — большая честь, что президент Америки из трех прибалтийских стран в этом году по весне выбрал именно Латвию. И еще большая честь, ког­да на Генеральной Ассамблее ООН за столиком номер 1 сидели четыре человека: президент России Путин, президент Латвии Вайра Вике Фрейберга, справа от нее был Джордж Буш, а нап­ротив — Кофи Аннан. Я думаю, здесь не случайно завязывается такая интрига, и Латвия оказывает­ся в очень выгодных условиях по отношению к Америке и в вопросах сотрудничества и, думаю, в вопросах безопасности тоже.

 

А как Вы смотрите на ситуацию в Украине после революции?

Я думаю, что там Бог начал работу, и Он не успокоится, пока не доведет ее до логического за­вершения. Оранжевая революция была неизбежна и необходима. Я думаю, что это была хорошая встряска. Бог говорит: «Я потрясу народы. Я потря­су небо. Я потрясу землю, чтобы люди увидели, кого они желают». Конечно, то, что сразу после Оран­жевой революции произошла эта «рокировка», лично мне очень неприятно. Я вижу успех полити­ческой жизни не в личностях, а в команде. К сожалению, в Украине не оказалось сильных христианских команд. Да и огромная инерция вче­рашних чиновников еще осталась. Поменялись верхушки, а все структуры остались прежними. За столь короткий срок, конечно, всю эту махину, все эти механизмы сложно изменить но, думаю, мало-помалу реформы будут происходить. Я оп­тимистически смотрю в будущее.

 

Расскажите о своей доктрине Нового Мирового Порядка, ведь именно она сделала Вас персоной нон грата в некоторых церквях...

Дело в том, что если христианство не возьмет позиции вторжения и экспансии, описанные в Но­вом Мировом Порядке, на вооружение своих стратегических программ, эти позиции возьмут мусульмане и гомосексуалисты. У них, в отличие от христиан, с позицией вторжения и экспансии нет никаких проблем. Посмотрите, что происходит сегодня в Европе. Посмотрите, что происходит се­годня в Америке. Вторжение и экспансия. Чем занимается сегодня Coca-Cola, Билл Гейтс, чем занимаются сегодня ведущие компании и корпора­ции? Это вторжение и экспансия. Все используют эти приемы, кроме христиан, которые добровольно соглашаются плестись в хвосте исторического процесса.

Мне стыдно находиться в христианстве, которое, получив от Бога власть, отдает ее кому-то другому. Мы слишком долго эту власть отдавали. Пришло время нам вторгаться и проводить экспансию.

Апостол Павел говорит: «Бог дал нам благодать и апостольство — покорять язычников вере». По­думайте, как понимать этот термин «покорять»? Это же не просто предложение, это не просто по­просить разрешения. Покорять значит покорять. И пленять всякое помышление в послушание Христу. Что церковь свяжет — то будет связано; а что церковь развяжет — то будет развязано.

Я не говорю о крестовых походах. Я не говорю сегодня о ракетах. Я не говорю сегодня о силовых приемах. Я говорю сегодня об авторитете, кото­рый Бог дал церкви для того, чтобы покорять язычников вере.

Но проблема в том, что сегодня христианская церковь не адаптирована к позиции законода­тельной власти. Всю жизнь церковь «стелилась» под кем-то, а это неправильно. Бог говорит, что мы будем стоять над народами, над царствами. Мы будем стоять над государствами и диктовать, что они делать должны, а что не должны. Мы как христиане упустили эти возможности. И я не извиняюсь за эти строчки. Я просто говорю, что од­нажды мы придем к осуществлению этого.

А протестуют против Нового Мирового Поряд­ка, как правило, люди, которые очень коррумпированы и связаны с государственными институтами. Потому что государственным инс­титутам Новый Мировой Порядок невыгоден. Вот почему я говорю о том, что независимая церковь имеет больше перспектив, чем связанная. Когда тебе на грудь «подвесили» по пять медалей, ты должен отрабатывать эти медали перед тем, кто тебе их вручил. Естественно, ты уже связан.

Я не говорю сейчас голословно. Из-за того, что у меня в Латвии не было таких дружеских, ком­промиссных взаимоотношений с правительством и мне не приходилось стелиться перед государ­ственными деятелями, нынче у нас как раз эта бескомпромиссная христианская партия, которая защищает интересы христиан. А если ты идешь на компромисс, то, конечно, ты будешь бороться про­тив этого откровения, потому что оно невыгодно ни твоему боссу, который может быть президентом или министром, ни твоей церкви.

Вот прочитайте весь Новый Мировой Порядок — ничего еретического вы не найдете. Там вы об­наружите просто откровение о побеждающей церкви, которая исполнит Великое Поручение, данное ей Господом: «Идите и научите все народы». Да, я претендую на то, что я буду в той церкви, ко­торая пойдет и научит все народы. Невыполнимых задач Господь не ставит церкви. И дальше: «...и крестит эти народы во имя Отца, и Сына, и Духа Святого». А если брать позицию этих компро­миссных лидеров, которые идут против Нового Мирового Порядка, они говорят:

— Нет, мы не научим все народы. Мы не смо­жем их крестить.

— Если вы не сможете, то посторонитесь, пожа­луйста, и дайте возможность осуществить Великое Поручение тем, кто верит в ту великую и сверхъ­естественную власть, которую Бог дал церкви.

Повторяю, я не извиняюсь ни за название, ни за отдельные строчки Нового Мирового Порядка, по­тому что это дух Писания. И если бы радикализм вернулся в церковь, сегодня бы Америка имела совершенно другой вид. А она сегодня имеет вид весьма бледный.

Если бы церковь имела принципиальные, ка­тегоричные позиции по защите своих ценностей, то Европа не сползла бы сегодня в эту пучину бездны, и мусульмане там не диктовали бы. Если бы в Швеции христианство имело такие прин­ципиальные позиции и если бы некоторые прогрессивные христианские лидеры продолжа­ли бы вторгаться и в политическое пространство, и в средства массовой информации, и в образова­ние, то там сегодня священников не сажали бы в тюрьмы только за то, что они говорят правду. Но когда мы отказываемся от вторжения и экс­пансии, запомните, этим воспользуются наши идеологические враги. И тогда нам всем придет­ся очень нелегко.

Но в Средние века церковь уже стояла у руля власти, и ничего хорошего из этого не вышло...

Совершенно верно, мне часто говорят: «Вот ви­дишь, Алексей, Средние века — результат того, что христиане занимались политикой». У меня всегда есть контраргумент. Вы знаете, сколько я молился и возлагал руки на больных и бывало, что кто-то из них умирал? Что же теперь делать, ребята? Может, закончить это дело? А сколько раз мы проповедовали Евангелие грешникам, а они не каялись? Так может, плюнуть на это и вообще пе­рестать евангелизировать? Ну и что с того, что в Средние века они там сорвались, объединились с язычниками и превратили христианство в эда­кий гибрид? Я убежден в том, что можно иметь некоррумпированное царственное священство и христиан-политиков, которые будут утверждать в стране библейские истины.

 

Все равно, если взять в отдельности Новый Завет, там, по сути, нет примеров вторжения церкви в политику

А десятая глава Деяний, когда апостол прихо­дит к Корнилию, приходит в Кесарию... А знаете, что такое Кесария? Это Капитолий. Кесария — это как раз государственное учреждение, где жил кесарь. И прямо у кесаря, в его администрации, ведущие офицеры принимают апостольское по­мазание. Как не вторжение, как не влияние? Если апостольское помазание приходит в эти прави­тельственные структуры на уровень высших эшелонов власти, туда приходит Дух Святой. Из­вините, если сегодня сравнивать, кем был Корнилий, то, возможно, это был, по нынешним меркам, губернатор штата, или, скажем, долж­ностное лицо в Пентагоне.

А когда Павел наказал одного колдуна, который проконсула пытался отвратить от веры — как не вторжение? А когда пришли к Иоанну Крестите­лю эти солдаты, он же не сказал им: «Бросайте пушки и пойдем в церковь. Будем сидеть и слу­шать проповеди». Нет. Он сказал: «Не обижайте. Несите службу честно».

Поэтому, мне кажется, что здесь должна быть понята главная позиция: институт силовых структур учрежден Богом. «Слуга Божий не зря носит меч» — мы от этого места никуда не денем­ся. Меч дал ему Бог, меч для того, чтобы он был страшен для делающих зло. А мы, христиане, хо­тим разоружить всех. А кто же обеспечит тогда нашу безопасность?

Получается, что мы лицемерим сами перед со­бой. В экстремальных ситуациях вызываем 911 в Америке или 02 в странах СНГ. А что же ты вы­зываешь? Молись Богу! Если у тебя дом ограбили, что же ты приглашаешь тех, у кого есть оружие? А потом, когда все хорошо, мы разглагольствуем: «А вы знаете, это не от Бога». Да от Бога это все! Поймите, когда я говорю о Новом Мировом По­рядке, я не говорю о свержении власти, я не говорю о революциях — я говорю о выдвижении своих представителей в органы государственной власти, чтобы на государственном уровне они могли защищать евангельские интересы. Ибо природа не терпит пустоты. Не будет праведни­ков там — будут нечестивые. Когда возвышаются праведники, тогда веселится народ. А когда не­честивые возвышаются, тогда народ стенает и скрывается. Вопрос вот в чем: что выше встанет на нашей земле — праведность или нечестие?

Ни о каком перевороте речи не идет. Дай Бог, чтобы Церковь смогла осмыслить это откровение, включиться в эти предвыборные акции, занять активные гражданские позиции и влиять на об­щество.

 

Алексей, почему, по Вашему мнению, происходит неприятие движения «Новое поколение» на церковном уровне?

Я буду, откровенен, если скажу, что очень часто непризнание движения «Новое поколение» в кон­сервативных кругах происходит по нескольким причинам.

Первая причина — это консервативное мышле­ние. Никто не будет спорить с тем, что во все исторические периоды старое поколение и новое поколение переживали большие конфликты. Новое поколение всегда идет вперед, говорит о прогрес­сивных технологиях, ноу-хау, «мы идем вперед», а консервативно мыслящие люди всегда говорят: «Мы должны защищать традиции». Это одна из причин, которую нельзя упускать из внимания. Ка­кой бы ты ни был идеальный, консерваторы никогда не простят тебе твоих нововведений.

Вторая причина — это зависть. Я честно ска­жу: многие люди прикрывают эту причину, гримируют ее, облекают в различные объяснения и дефиниции. Но факт остается фактом.

И третья причина — это борьба за власть. Когда Ульф Экман и Карл Густав обвинили меня в том, что я раскалываю церкви, я напомнил им их же собственную практику десятилетней давности. Когда шведы впервые попали на посткоммунисти­ческое пространство, движение «Слово жизни» строилось точно таким же методом: «Бегите из мертвых церквей. Бог живой!» Практически все их движение сформировалось за счет разделен­ных пятидесятнических церквей. Так в чем же дело? На сегодняшний день остается та же проб­лема — есть мертвые церкви и есть живые.

Например, молодежь в какой-то пятидесятни-ческой церкви переживает встречу с Богом, хочет жить, хочет дерзать, хочет танцевать, хочет сви­детельствовать. А пастор им заявляет: «Что вы здесь пляшете? Что вы здесь ведете себя, как странные люди?» Вот вам и почва для раскола. Так было и будет всегда: когда в церковь, где процветает стагнация, приходит жизнь, там неиз­бежно происходит раскол.

Если говорить о деталях, то я готов извиниться за любые ошибки, которые я мог совершить. Мо­жет быть, за выражения, которые использовал. Может быть, за излишнюю эмоциональность. Од­нако в стратегическом отношении я не согрешил ни перед одним пятидесятническим, баптистским или каким-либо другим союзом. Но как человек, если я виноват в какой-то частной ситуации, я го­тов принести изв