Иисус – это конец подготовительного периода

 

В конце родословной (ст. 17), еще до упоминания о рождении Иисуса, Матфей делает следующее замечание:

 

 

Итак, всех родов от Авраама до Давида четырнадцать родов; и от Давида до переселения в Вавилон четырнадцать родов; и от переселения в Вавилон до Христа четырнадцать родов.

 

 

Матфею, когда он излагает свой материал в Евангелии, очень нравятся тройки и семерки. Эти числа символизируют полноту и совершенство. Цель Матфея – не только дать факты или удовлетворить историческое любопытство. С точки зрения фактов, его сведения не являются точными, поскольку в некоторых местах родословной пропущены биологические поколения (как часто происходит в ветхозаветных родословных). Автор, скорее, намеренно схематичен в своем изложении, поскольку преследует богословскую цель. Он указывает, что ветхозаветная история распадается на три примерно равных временных отрезка, начинающихся и заканчивающихся ключевыми событиями:

 

1. От основополагающего завета с Авраамом до установления монархии во главе с Давидом;

2. От Давида до падения и утраты монархии при вавилонском пленении;

3. От пленения до пришествия Мессии, Который может единолично воссесть на престол Давида.

 

Таким образом, согласно Ветхому Завету, Иисус завершает линию родословной. Развитие этой линии было подготовкой к Его пришествию и подошло сейчас к концу; цель достигнута, и наступил кульминационный момент.

Ветхий Завет полон упований на будущее. Авторы Ветхого Завета смотрят за его пределы, видя там ожидаемый конец. Это движение вперед, или эсхатологическое устремление (от греческого eschaton – «последний»), было фундаментальным элементом веры Израиля. Эта вера основывалась на их опыте и понимании Бога как Того, Кто постоянно и с определенной целью действует в истории ради земли и человечества. Передавая эту историю в сжатом виде с помощью родословной, Матфей в ст. 17 делает вывод, который указывает на то, что цель этой истории достигнута. Подготовка завершена. Мессия пришел. В этом смысле Иисус – это конец. Благодаря настойчивой проповеди Царства Божьего Иисусом, мы слышим отзвук той же идеи во всем Евангелии. «Исполнилось время и приблизилось Царствие Божие».

 

ИИСУС – ЭТО ТАКЖЕ НОВОЕ НАЧАЛО

 

Евангелие от Матфея (и, соответственно, весь Новый Завет) начинается словами: «Родословие Иисуса Христа…» Читатель–иудей сразу же вспомнит Быт. 2:4 и 5:1[2], где в греческом переводе Ветхого Завета используется точно такое же слово. То же самое слово во множественном числе (geneseis, то есть «происхождение», «роды») используется несколько раз в Книге Бытие в начале родословий и повествований, а также в конце их – для разграничения важных разделов книги.

Поэтому использование слова genesis таким внимательным автором, как Матфей, конечно же, не случайно. Благодаря созвучию с названием Книги Бытие[3] мы должны осознать, что пришествие Иисуса Христа (то есть Мессии) означает новое начало, даже «новое творение». Иисус, следовательно, не только конец начала; Он также и начало конца.

Следовательно, первые семнадцать стихов Евангелия от Матфея содержат исключительно важную информацию. В определенном смысле ее можно считать прологом к Евангелию от Иоанна, указывающим на масштаб личности Иисуса еще до того, как Он будет представлен «собственной персоной». Мы видим Иисуса в особом контексте еврейской истории, хотя и осознаем вселенскую значимость этой истории после обетования, данного Аврааму. Мы видим Иисуса как мессианского наследника из рода Давида. Мы видим Его как начало и также как конец. Только с таким пониманием смысла ветхозаветной истории можно приступать к полноценному изучению самой евангельской истории.

Возвращаясь, однако, к нашему рядовому христианину, распевающему рождественские гимны, возьмемся утверждать, что вряд ли череда имен в приводимой Матфеем родословной будет столь же быстро вызывать у него в памяти контуры ветхозаветной истории, как и у первых читателей Евангелия от Матфея. Поэтому сейчас было бы полезно сделать шаг назад и очень кратко рассмотреть ветхозаветную историю, опираясь на три больших отрезка, выделяемых самим Матфеем.

 

ОТ АВРААМА ДО ДАВИДА

 

1) Проблема

Матфей начинает с Авраама, с момента Божьего обетования, откуда, собственно говоря, и начинается Израиль. Лука идет еще дальше вглубь и начинает с Адама. И, действительно, самого Авраама можно понять только в свете того, что ему предшествовало. Ибо именно в Быт. 1–11 ставится вопрос, на который остальная Библия, начиная с Быт. 12 и дальше, дает ответ.

Создав землю и людей, которые должны были жить с Ним на ней, Бог столкнулся с бунтом человечества против Его любви и власти. Рассказы, идущие в начале, изображают это на уровне отдельного человека и семьи. Последующие рассказы показывают, как человеческое сообщество все больше опутывает паутина разложения и насилия, которые не были искоренены из человеческой жизни даже таким наказанием, как потоп. «Предыстория» достигает своей кульминационной точки в рассказе о Вавилонской башне в Быт. 11. В конце этого повествования мы обнаруживаем, что последствия греха приняли всемирный размах – человечество повсеместно разделено и находится в замешательстве, а земля – все еще под Божьим проклятием. Есть ли для человечества в такой ситуации хоть какая–нибудь надежда? Могут ли народы земли вернуть себе Божье благословение и расположение?

2) Избрание

Ответом Бога стал семидесятипятилетний старик. Этому человеку и его пока что бездетной и престарелой жене Бог пообещал сына. И через этого сына Он пообещал создать народ, который, в отличие от народов, образовавшихся после разрушения Вавилонской башни, получит Божье благословение. И через этот народ Бог пообещал дать благословение всем народам.

Неудивительно, что у Авраама и Сары такое обещание вызвало смех. Они уже приближались к столетнему возрасту, а Бог продолжал обещать, все откладывая исполнение. Обещание, тем не менее, было исполнено. Смех стал Исааком (его имя означает: «он смеется»), и семья, которой предстояло стать великим народом, начала обретать свои очертания и расти. Это избрание было таким важным, что начиная с этого времени оно стало частью характеристики Бога Библии. Его знают, и, по сути, Он Сам пожелал, чтобы Его знали как «Бога Авраама, Исаака и Иакова». Такого описания было достаточно, чтобы охарактеризовать Его как Бога обетования и исполнения, Чьи замыслы, в конечном итоге, включили в себя все народы.

Благодаря этому получил определение также и народ Израиля. Избранный народ, но избранный, как часто напоминал им Моисей, не из–за большой численности или морального превосходства, а исключительно из–за того, что Бог полюбил и избрал Авраама для своей искупительной цели (Втор. 7:7,8; 9:4–6).

3) Искупление

Переселившись в Египет в качестве беженцев во время голода, потомки Авраама превратились в конечном итоге в рабов – угнетаемое национальное меньшинство во враждебной стране. В Книге Исход есть волнующее описание этого угнетенного состояния и еще более живое описание их освобождения. В ходе этой великой истории искупления, Бог вместе с этой новой чертой Его характера обретает новое имя – «Яхве»[4]: Бог, Который действует, сохраняя верность своему обещанию нести справедливость и избавление угнетенным. Таким образом, исход становится основным образцом, который показывает, что именно в Библии подразумевается под искуплением, и объясняет, что имел в виду израильтянин, называя Бога «Искупителем».

4) Завет

Три месяца спустя после исхода Бог в последний раз призывает к себе Израиль у горы Синай. Здесь через Моисея Он дает израильтянам Свой закон, включающий Десять заповедей, и заключает с ними, как с единым народом, завет: Он будет их Богом, а они – Его народом; Он будет повелевать ими и благословлять их, а они будут покорны Ему и сохранят верность.

Важно понять, что этот завет был основан на том, что Бог для них уже сделал (как они недавно видели, см.: Исх. 19:4–6). Сначала была Его благодать и искупительные дела. Их подчинение закону и завету должно было помочь им стать теми, кем, по желанию Бога, они должны были стать – Его народом среди других народов. Смысл этого утверждения мы разберем в главе 5.

5) Наследование

Поколение исхода из–за своих прегрешений, неверия и непокорности умерло в пустыне. Последнему же поколению было позволено овладеть тем, что, собственно, и было целью освободительного исхода – обетованной землей. Под предводительством Иисуса Навина израильтянам удалось получить стратегический контроль над этой землей, а затем уже был длительный процесс заселения, в ходе которого им приходилось иногда бороться, чтобы окончательно овладеть предназначенной им землей.

В эпоху судей в Израиле было много раздоров, вызванных как внутренними устремлениями израильтян, так и внешними конфликтами. Наряду с этим они постоянно изменяли Яхве, хотя никогда полностью не отходили от веры, которая, как и сам народ, сохранялась благодаря служению и победам людей, называемых судьями, самым великим из которых был Самуил.

Трудности и конфликты постепенно привели к тому, что израильтяне захотели иметь монархию (см.: 1 Цар. 8–12). Самуил воспринял это как отрицание Божьей власти над Его народом, особенно учитывая тот факт, что в основе этого стремления лежало желание быть похожими на другие народы, а ведь призвание Израиля заключалось как раз в том, чтобы отличаться от других. Бог, однако, использовал греховные желания народа как средство достижения собственной цели, и после неудачи Саула Давид заложил прочные основы монархии, а сам стал образцовым монархом.

Вероятно, самым важным достижением Давида было то, что он дал Израилю полный контроль над землей, которая была обещана Аврааму. До этого момента лишь некоторые ее части были заселены племенами, между которыми было мало единства и на которых постоянно нападали враги. Давид уверенно разбил неприятелей, дав Израилю возможность жить в мире (см.: Втор. 12:10), и установил надежные границы для своего народа.

Следовательно, между Авраамом и Давидом существует историческая связь в том смысле, что при Давиде завет, заключенный с Авраамом, был в значительной мере исполнен: потомки Авраама стали великим народом, овладели обещанной Аврааму землей и жили, имея особые отношения с Яхве, благословлявшим и защищавшим их.

Однако затем, как часто бывает в Ветхом Завете, лишь только исполнение обетования прекратилось, как оно снова начало исполняться, уже в новой форме (мы рассмотрим эту особенность ветхозаветной истории в следующей главе). Таким образом, в личном завете с Давидом Бог связал свой замысел относительно Израиля со своим обетованием, данным дому, и самого Давида. Как и в завете с Авраамом, обетование Давиду включало сына и наследника, великое имя и особые отношения (см.: 2 Цар. 7). С появлением этого нового царского аспекта в истории Израиля повествование о Божьем народе переходит в следующую фазу.