Мы поехали на острова, откуда видно море, на автомобилях. Впереди ехали я и Вишневский, а сзади Книппер и Немирович. Мама, конечно, не захотела ехать. Ей показалось, что это страшно.

На самом деле это только неприятно. Во-первых, он раза два ломался и останавливался, пришлось долго ждать, пока его поправляют. Во-вторых, он так воняет бензином, что голова болит. В-третьих, он пылит. Таким образом, мы поехали на чистый воздух, а его-то и не нашли. Он так шипит, трещит и стучит, что кажется, будто под твоим сиденьем пыхтят какие-то львы и леопарды или работает целая фабрика. Наконец, он так трясет мелкой тряской, что становится щекотно в желудке или кажется, что у тебя началась лихорадка. Но самое неприятное это то, что нас ругали все, кого мы обгоняли или кто попадался нам навстречу. Две лошади испугались и понесли, и дамы показывали нам кулаки. Прохожие ругали нас дураками вдогонку, а мы летели как стрела по освобождавшейся от экипажей дороге. В Петербурге острова – это то же, что у нас Петровский парк или Сокольники. Там живут на дачах. Все устроено гораздо лучше, и то и дело приходится переезжать через мосты. Куда ни обернешься – все вода, море или реки, точно в Венеции. Много лодок, пароходов и кораблей.

 

Погода была теплая, но, как всегда в Петербурге, серая, скучная… И море туманное, скучное, холодное; не то что Черное в Крыму. Листочки, травки зазеленели, и я порадовался тому, что скоро, бог даст, можно будет везти вас в Любимовку. Не тоскуй без нас – теперь уже скоро увидимся и не скоро расстанемся. Поцелуй крепко Кирюлю, бабушек, дядю Володю; mademoiselle кланяйся. Мама и я целуем тебя, крепко прижимаем и благословляем.

Твой папа

 

 

154*. В. В. Котляревской

 

V-903

8 мая 1903

Москва

 

 

Многоуважаемая Вера Васильевна!

 

Опять занят настолько, что могу Вам написать только коротенькое письмо. Как здоровье Вашей мамаши и матери Нестора Александровича? Как Вы себя чувствуете? Часто вспоминаем с женой о Вас и думаем о Вашем драматическом положении. Вам нужно развлечься, и если обстоятельства позволят, приезжайте в Москву на несколько деньков, чтоб окунуться в римскую жизнь. Мы ставим "Юлия Цезаря". Остановили все репетиции и устроили из театра библиотеку, музей и мастерские. Вся труппа занята собиранием материала и изучением эпохи. Работа кипит. Интересно, но очень утомительно.

Жена кланяется Нестору Александровичу и целует Вас. Я целую Вашу ручку и жму руку Нестору Александровичу. Вашей матушке передайте мое почтение. Дай бог Вам сил и энергии, и спасибо за все.

 

 

Уважающий и преданный

К. Алексеев

 

 

Из письма к М. П. Лилиной

21 мая 1903  

Москва

 

 

…Я и забыл, что я именинник. Спасибо тебе, мамане и детишкам за нежные поздравления. Пишу тебе письмо, а сам еще не уверен в том, что не попаду в Любимовку. Ничего не разберешь, есть ли сегодня что-нибудь в театре или нет!

 

Сейчас сижу на фабрике. С другой стороны, меня утомляют, вызывая головную боль, утренние поездки из Любимовки в Москву. Две ночи спал плохо. Сегодня мешала мышь. Я и стучал и кричал – ничто не помогало. Наконец стал мяукать и царапать по простыне по-кошачьему. Сразу все стихло, и я заснул. Не взять ли патент на новое изобретение против крыс и мышей? Работы в театре пошли вяло… Приглашение на воскресенье начал. Пока выяснилось, что Желябужские и Чеховы не приедут. Приглашены: Немировичи двое, Вишневский, Калужские двое, Александров, Адашев, Москвины, Артем. Других приглашу завтра на экзамене¹ (в 7 часов). Следующий экзамен в субботу…

Из письма к М. П. Лилиной

 

 

15 июля 1903

Ессентуки

 

 

…Вчера не писал, потому что ужинал в своей комнате на террасе с дамой! К сожалению, был ее муж… Я говорю о Екатерине Васильевне Гельцер и Тихомирове¹. Вчера я встретился с ней в парке и подошел, спросил, она ли Гельцер? Познакомились. Оказалась очень милая барыня, и он славный. Вечером оказалось, что они стоят в номере напротив меня. Я думаю, больше всех будет смущена моя соседка – О. М. Купфер, услыхав женский голос в моей комнате… Вчера был в местном театре. Там было так ужасно, что я ушел после первого акта и весь вечер проговорил с Давыдовым и другими актерами. Очень может быть, что я скоро перееду в Кисловодск. Третьего дня был там у Юры с Сашей². В первый раз понял, что там чудный воздух, ты бы оценила его…

Из письма к М. П. Лилиной

 

 

16 июля 1903  

Ессентуки

 

 

…Сегодня у меня приятный день, ко мне приехали гости: Горький, И. А. Тихомиров и Константин Петрович (забыл фамилию), издатель Горького¹. Дело было так. Пью No 17 и у источника встречаю Тартакова² с дамой. Очень ему обрадовался, но должен был их скоро оставить, так как торопился в гостиницу переодеться для вечернего спектакля. В театре шли "Мещане", и Тетерева играл Дмитриев³. Я зашел посмотреть. Давыдов⁴ уверяет меня, что Горький в театре, и показывает какого-то господина в голубой косоворотке, с короткими волосами. Я уверяю, что нет, хотя тут же вспоминаю, что сейчас, в гостинице, мне говорили, что Тихомиров И. А.⁵ заходил ко мне. Я не обратил внимания, думая, что речь идет о Тихомирове – муже Гельцер. Кончается акт – И. А. Тихомиров и Горький летят ко мне. Оказывается, они все постриглись и так обкромсали волосы, что их узнать нельзя. Собралась уже толпа, но мы улизнули есть шашлык. Только что сели в отдельный сад, слышим душу раздирающий крик. Бьют ребенка в кухне. Устремились туда – спасать его. Горький вырвал ребенка, изругал мать. Произошел легкий скандал. Далее мы дружелюбно ужинали, и они рассказывали о своем прекрасном путешествии пешком по Кавказу. Сейчас проводил их и сел писать тебе. Все думаю о том, как на будущий год устроиться нам вместе на лето. Вот Горький прошелся по Кавказу и освежился настолько, что всю зиму проживет своим путешествием. А у тебя, бедняжка, одно впечатление: Любимовка и Любимовка…

А. П. Чехову

 

Новая казенная гостиница

Июля

 

 

Ессентуки  

22 июля 1903  

 

 

Дорогой Антон Павлович!

Перед самым отъездом на Кавказ я успел поговорить с Вишневским. Он передал мне, что Вы просите меня вернуться домой из Ессентуков – через Крым. Кажется, Вы собирались прочесть пьесу…¹. Я был очень рад такому предложению и очень мечтал о нашей встрече, о пьесе, о море… Приехав сюда, я прежде всего простудился, пролежал в кровати 2-3 дня и потерял неделю лечения. Далее, я получил сплин и только теперь начинаю приходить в себя… Осталась неделя до отъезда в Москву, но доктор меня не пускает. Я попил воды только одну неделю, а минимальный курс лечения равняется месяцу, 6 неделям. Таким образом мои планы рушатся, мне не удастся вернуться через Крым. Тем не менее я не могу отказать себе в удовольствии повидать Вас и Ольгу Леонардовну и послушать пьесу… Мне необходимо поскорее познакомиться с нею. Владимир Иванович обещал мне освободить меня на неделю во время репетиций "Цезаря". Я воспользуюсь этим временем, чтобы съездить в Ялту. Итак, до скорого и очень приятного для меня свидания.