Глава 12. Одиночество в густо населенной Вселенной

 

На Земле человек является уникальным видом, но огромное количество звезд заставляет предположить, что где‑нибудь еще во Вселенной также эволюционно сформировались разумные существа, подобные нам. Если это так, то почему нас до сих пор не навестили «летающие тарелки»? Рассмотрев в качестве примера дятлов и поняв, неизбежной ли является в действительности конвергентная эволюция, мы сможем по‑новому подойти к вопросу о нашей уникальности не только среди земных обитателей, но и в досягаемом космическом пространстве.

Когда вы в следующий раз окажетесь под открытым небом в ясную ночь, вдали от городских огней, посмотрите в небо и отметьте, как много на нем звезд. Затем возьмите бинокль, направьте его на Млечный Путь, и вы поймете, насколько большее число звезд невидимо невооруженным глазом. Потом посмотрите на фотографию туманности Андромеды, сделанную с помощью мощного телескопа, и станет понятно, сколь огромное множество звезд не удалось разглядеть и в бинокль.

Осознав масштаб этих чисел, вы придете к вопросу о том, может ли человечество быть одиноким во Вселенной. Сколько найдется где‑то там, вдалеке, цивилизаций, созданных разумными существами, подобными нам? Через какое время мы сможем установить с ними контакт, посетить их или дождаться визита с их стороны?

На Земле мы несомненно уникальны. Ни один другой вид не обладает языком, культурой или сельским хозяйством, хотя бы отдаленно приближающимися к нашим. Ни один вид, кроме нас, не употребляет наркотики. Но, как мы видели в предыдущих четырех главах, каждая из отличительных особенностей человека имеет многие прецеденты в животном мире, в том числе и напрямую предшествовавшие соответствующим характеристикам человека. Пока давайте согласимся с предположением о том, что во

Вселенной имеется бесчисленное количество других планет, на которых существует жизнь. Разве нельзя, исходя из этих соображений, предположить, что у каких‑то иных видов на других планетах аналогичные особенности‑предвестники развились до уровня, сделавшего их равными нам по разуму, техническим знаниям и коммуникативным умениям? Пусть ни один вид, кроме нас, не задается сейчас вопросом о том, существует ли где‑нибудь еще во Вселенной разумная жизнь, она обязательно есть и за пределами нашей планеты.

К сожалению, многие человеческие особенности не имеют таких проявлений, которые можно было бы заметить с расстояния многих световых лет. Если и есть на планетах в системах даже ближайших звезд существа, увлеченные искусством или пристрастившиеся к наркотикам, мы об этом никогда не узнаем. Но, к счастью, мы, находясь на Земле, можем обнаружить два других проявления деятельности разумных существ, живущих за ее пределами, – космические зонды и радиосигналы. Мы сами уже начинаем добиваться успехов и в той, и в другой области, так что и другие разумные существа наверняка тоже освоили необходимые для этого навыки. А где же тогда «летающие тарелки», которые мы ожидаем увидеть?

Мне кажется, что в науке это одна из величайших загадок. Исходя из того, что в космосе миллиарды звезд, и из тех способностей, которые развились у нашего собственного вида, мы просто обязательно должны были бы обнаружить «летающие тарелки» или хотя бы радиосигналы. Нет никаких сомнений в том, что звезд многие миллиарды. Возможно, человек как вид обладает некими особенностями, которые помогут объяснить, почему «тарелок» по‑прежнему не видно? Можем ли мы оказаться уникальными не только на Земле, но и в досягаемом космическом пространстве? В этой главе я расскажу о том, как мы можем по‑новому подойти к вопросу о нашей уникальности, внимательно рассмотрев другое известное земное существо, а именно, дятлов!

Люди уже давно задавали себе такого рода вопросы. Еще около 400 года до н. э. философ Метродор писал: «Считать Землю единственным населенным миром в беспредельном пространстве было бы столь же вопиющей нелепостью, как утверждать, что на громадном засеянном поле мог вырасти всего один пшеничный колос». Но лишь в 1960 году ученые предприняли первую серьезную попытку найти ответ, попытавшись (безрезультатно) уловить радиосигналы с двух ближайших звезд. В 1974 году астрономы попытались с гигантского радиотелескопа в Аресибо начать межзвездный диалог, направив мощный радиосигнал в сторону скопления звезд М13 в созвездии Геркулеса. Сигнал сообщал обитателям созвездия, как выглядят земляне, сколько нас и где в Солнечной системе расположена Земля. Двумя годами позже поиски инопланетной жизни стали основным стимулом к запуску на Марс миссий «Викинг», расходы на которые составили около миллиарда долларов, многократно превысив все затраты Национального научного фонда США (с момента его создания) на классификацию известных форм жизни на Земле. Некоторое время спустя правительство США решило потратить еще 100 миллионов долларов на обнаружение радиосигналов от разумных существ, которые могут обитать где‑то за пределами Солнечной системы. Несколько космических аппаратов, запущенных нами, движутся в направлении, которое выведет их за пределы Солнечной системы; на них имеются пленки со звукозаписями и фотографии нашей цивилизации – для того, чтобы рассказать о нас космическим обитателям, которые могут встретить эти корабли.

Легко понять, почему не только биологи, но и далекие от этой области люди признали бы обнаружение инопланетной жизни самым важным научным открытием всех времен. Представьте только, что бы случилось с нашими представлениями о самих себе, если бы было обнаружено существование во Вселенной других разумных существ, создавших сложные общества, языки, культурные традиции, и способных вступить в диалог с нами. Среди тех, кто верит в загробную жизнь и в божество, небезразличное к этическим вопросам, большинство согласятся, что жизнь после смерти ожидает людей, но не жуков (и даже не шимпанзе). Креационисты верят в особое происхождение нашего вида – сотворение Богом. Но предположим, что мы обнаружим на другой планете общество семиногих существ, более разумных и нравственных, чем мы, и способных поддерживать с нами разговор, но вместо глаз и рта имеющих радиоприемник и радиопередатчик. Поверим ли мы в то, что этих существ (все же не шимпанзе) так же, как и нас, после смерти ожидает загробная жизнь, и что их, как и нас, сотворил Бог?

Многие ученые пробовали оценить вероятность того, что где‑ то во Вселенной есть иные разумные расы. Эти расчеты породили целое новое научное направление, названное экзобиологией, – уникальное тем, что само существование предмета изучения еще не подтвердилось. Теперь рассмотрим числовые данные, которые поддерживают веру экзобиологов в существование объекта их исследований.

Экзобиологи подсчитывают число технически развитых цивилизаций во Вселенной с помощью так называемого уравнения Дрейка, в котором перемножаются несколько приблизительно оцениваемых показателей. Некоторые из них можно оценить с достаточной уверенностью. Существуют миллиарды галактик, и в каждой – миллиарды звезд. Астрономы пришли к заключению, что многие звезды могут иметь в своей системе одну или несколько планет, и что на многих из планет могут иметься условия, пригодные для жизни. Биологи делают вывод, что там, где существуют условия для зарождения жизни, она может когда‑нибудь появиться. Умножив все эти вероятностные показатели (числа) друг на друга, мы делаем вывод: вполне возможно, что на миллиардах миллиардов планет обитают живые существа.

А теперь давайте оценим, какая доля этих инопланетных биот включает в себя разумных существ, имеющих технически развитую цивилизацию, которую мы определим как способную осуществлять межзвездную радиосвязь. (Такое определение дает больше возможностей, чем если бы мы считали технически развитыми только тех, кто может строить «летающие тарелки», поскольку история нашего собственного развития заставляет предположить, что возможность межзвездной радиосвязи появляется раньше, чем космические аппараты для межзвездных экспедиций.) То, что доля таких планет может оказаться значительной, можно предположить на основе двух предпосылок. Во‑первых, на той единственной планете, в отношении которой нам точно известно о наличии жизни – на нашей собственной, – действительно сформировалась цивилизация, достигшая высокого уровня развития техники. Мы уже запустили межзвездные космические аппараты. Мы добились успехов в области технологий заморозки и разморозки живых организмов и в выращивании организмов из ДНК, – эти технологии могут применяться для консервирования известных нам форм жизни на длительный срок, необходимый для межзвездного путешествия. Технический прогресс последних десятилетий был столь стремительным, что не более чем через несколько столетий, несомненно, появится возможность запускать космические аппараты с людьми на борту для межзвездных экспедиций, поскольку некоторые из наших беспилотных межпланетных аппаратов уже скоро выйдут за пределы Солнечной системы.

И все же этот первый аргумент в пользу того, что во многих инопланетных биотах сложились технически развитые цивилизации, оказывается неубедительным. Его явный недостаток, говоря языком статистики, состоит в крайне малой величине выборки (разве можно делать обобщения на основе одного случая?), плюс очень сильно проявляется предвзятость выборочного наблюдения (мы выбрали для рассмотрения единственный случай, поскольку он касается как раз технически развитой цивилизации – нашей собственной).

Второй, более весомый аргумент состоит вот в чем: для жизни на Земле характерно то, что биологи называют конвергентной эволюцией. Она проявляется в том, что какую бы экологическую нишу или физиологическое приспособление мы ни рассмотрели, окажется, что многие группы видов сходны друг с другом, независимо друг от друга эволюционировав для освоения этой ниши или для обретения этого приспособления. Очевидным примером является независимое эволюционное формирование способности к полету у птиц, летучих мышей, птеродактилей и насекомых. Другими показательными проявлениями конвергенции являются независимое эволюционное изменение глаз у разных видов, и даже появление приспособлений для убийства добычи с помощью электричества. За последние два десятилетия биохимики подтвердили существование конвергентной эволюции на молекулярном уровне, например, многие случаи, когда разные организмы начинали вырабатывать ферменты для расщепления белков или мембранные белки. В наше время мы можем взять почти любую тему из любого научного журнала, касающегося любой области биологии, и аналоги явления, описываемого в статье, обнаружатся у других видов. Конвергентная эволюция является настолько распространенным явлением в анатомии, физиологии, биохимии и поведении, что часто биологи, наблюдающие два вида, подобные в каком‑либо отношении, в первую очередь задаются вопросом: порождено ли это сходство наличием общих предков или конвергенцией?

Нет ничего удивительного в том, что конвергентная эволюция наблюдается повсюду. Если миллионы видов в течение миллионов лет будут эволюционировать под воздействием одинаковых внешних сил, то можно ожидать, что раз за разом они будут вырабатывать у себя одни и те же приспособления. Мы знаем, что среди видов на Земле имела место значительная конвергенция, но на тех же самых основаниях можно предполагать большую конвергенцию между земными и внеземными видами. Таким образом, хотя изобретение радиосвязи и произошло до сих пор лишь однажды, соображения конвергентной эволюции заставляют нас предполагать, что на каких‑то других планетах также изобрели радио. Как сказано в «Энциклопедии Британника», «сложно представить себе такую эволюцию живого на иной планете, которая не привела бы к появлению разумной жизни».

Этот вывод заставляет вновь обратиться к той загадке, о которой я упоминал ранее. Если у многих или у большинства звезд имеется система планет, а во многих из этих систем имеется хотя бы одна планета с условиями, пригодными для жизни, и если есть вероятность того, что в подходящих условиях будет эволюционным путем развиваться жизнь, и если примерно на одном проценте планет, где есть жизнь, имеется цивилизация с высоким уровнем развития техники, то можно приблизительно говорить о том, что в одной только нашей галактике около миллиона планет, населенных существами, стоящими на высокой ступени развития. Но на расстоянии всего нескольких десятков световых лет от нас находятся несколько сотен звезд, и многие обязательно имеют в своих системах такие планеты как наша, – населенные живым организмами. Где же все «летающие тарелки», которые мы должны были увидеть? Где те разумные существа, которым полагается нас посетить или хотя бы отправить нам радиосигналы?

Если бы разумные существа извне посещали Землю уже после появления письменности, произошедшего несколько тысяч лет назад, пришельцы постарались бы найти наиболее интересные цивилизации на Земле, и сейчас бы мы располагали письменными подтверждениями этого визита. Если пришельцы посетили планету в дописьменные времена или до появления человека, они могли бы основать на Земле свое поселение, и тогда бы мы узнали о внезапном прибытии форм жизни, резко отличающихся от местных, по окаменелостям. Голливудские фильмы настойчиво навязывают истории о пришельцах, а желтая пресса убеждает, что все происходит на самом деле. Посмотрите на стойки с газетами возле касс в любом супермаркете США: «Женщина похищена НЛО», «Тарелка преследует семейство», и так далее.

Но стоит сравнить это псевдонашествие, или наши ожидания в его отношении, с действительностью, как обнаруживается оглушительная тишина.

Должно быть, в расчетах астрономов что‑то не так. Они верно оценивают число планетарных систем и то, какая доля из них может являться местом обитания живых существ. Мне их расчеты кажутся правдоподобными. Тем не менее сомнения вызывает утверждение, сделанное на основе представлений о конвергентной эволюции: мол, технически развитые цивилизации сложатся в значительной доле биот. Давайте повнимательнее рассмотрим вопрос о неизбежности конвергентной эволюции.

И здесь я наконец затею разговор о дятлах. «Ниша» дятлов определяется умением делать дупла в стволах живых деревьев и отколупывать куски коры. Эта ниша весьма выгодна и дает намного больше возможностей прокормиться, чем создание «летающих тарелок» или радио. Таким образом, мы можем предположить конвергенцию многих видов, которые независимо друг от друга эволюционировали в направлении, позволяющем воспользоваться возможностями ниши дятлов. Эта ниша обеспечивает надежный источник пропитания в виде насекомых, живущих под корой или прогрызающих ходы в древесине, и сока дерева. Поскольку насекомые и соки в стволах деревьях наличествуют круглый год, у видов, занимающих «дятловую нишу», нет потребности совершать перелеты в теплые края и обратно.

Другим преимуществом занимаемой дятлами ниши является возможность устраивать гнезда в отлично подходящих для этого местах. Дупло в дереве представляет собой стабильную среду с относительно постоянной температурой и влажностью, защищенное от ветра, дождя, пересыхания и перепадов температур, а кроме того, незаметное и труднодоступное для хищников. Другие виды птиц способны реализовывать более простые решения – выдалбливать дупла для гнезд в мертвых стволах, но мертвых деревьев в распоряжении намного меньше, чем живых. Многие иные виды гнездятся в естественных дуплах, которые тоже весьма немногочисленны, и о них быстро узнают хищники; эти дупла используются в течение многих лет и становятся рассадником инфекций. Таким образом, намного выгоднее уметь выдолбить чистое, новое дупло в живом дереве, а не использовать мертвые стволы или естественные дупла. Другие птицы также ценят преимущества гнезд в дуплах живых стволов (дятлы совершенно не стремятся привлечь таких «потребителей») и силой захватывают дупла, выдолбленные дятлами.

На основе всего сказанного можно заметить, что если мы ожидаем конвергентной эволюции в отношении радиосвязи, то следует обязательно предположить конвергентную эволюцию в сфере долбления дерева клювом. Не удивительно, что дятлы – очень успешные птицы. Их почти 200 видов, многие из которых очень распространены. Существуют дятлы самых разных размеров, – одни крошечные, с королька, другие не меньше вороны. Они широко распространены на большей части территории земного шара, – за исключением мест, о которых я расскажу позже. Им не требуется совершать перелеты зимой. Некоторые виды научились даже применять умение долбить дупла клювом там, где и деревьев нет, – они делают норы в грунте, а питаются муравьями. Наиболее древние окаменелости дятлов относятся всего лишь к плиоцену (около семи миллионов лет назад), но молекулярные исследования говорят, что дятлы появились примерно пятьдесят миллионов лет назад.

Насколько сложно эволюционным путем превратиться в дятла? У нас возникают два аргумента в пользу того, что это не слишком сложно. Дятлы, в отличие от, например, яйцекладущих млекопитающих, не являются группой, резко отличающейся от всех остальных и не имеющей близких родственников. Орнитологи давно признают, что ближайшими родственниками дятлов являются медоуказчиковые в Африке, туканы и бородатковые в тропической Америке и бородатковые из тропических регионов Старого Света, на которых дятлы весьма похожи и отличаются как раз своими приспособлениями для долбления стволов. Эти приспособления у дятлов многочисленны, но ни одно из них не является настолько необыкновенным, как изобретение радиосвязи, и все их можно считать этапами дальнейшего развития тех приспособлений, которые есть и у прочих птиц. Приспособления дятлов можно разделить на четыре группы.

Первой, наиболее очевидной группой являются приспособления для пробивания отверстий в стволах живых деревьев. Сюда относятся крепкий прямой долотообразный клюв, кончик которого имеет твердое роговое покрытие; ноздри, защищенные перьями от попадания древесной крошки; крепкий череп; сильные мышцы головы и шеи; широкое основание клюва, прикрепленное к передней части черепа так, чтобы сила удара при долблении распределялась равномерно; (возможно) устройство черепа, напоминающее велосипедный шлем, благодаря которому мозг защищен от сотрясений. Легко можно проследить сходство этих черт, связанных с пробиванием отверстий в живых стволах, с особенностями, имеющимися у других птиц; намного труднее найти у шимпанзе нечто, пусть и отдаленно, напоминающее нашу радиосвязь. Многие другие птицы, например, попугаи, проклевывают или выкусывают отверстия в трухлявых стволах. Некоторые виды бородатковых умеют долбить живые стволы, но делают это намного медленнее и совсем не так ловко и аккуратно, как дятлы, – наносят удары сбоку, а не прямолинейно. В семействе дятловых умение выдалбливать дупла у разных видов проявляется в разной степени – вертишейки вообще не умеют этого делать, многие виды долбят только более мягкие породы древесины, но есть и те, которые справляются с твердыми стволами лиственных деревьев, например, сокососущие и хохлатые дятлы.

Другая группа приспособлений обеспечивает возможность сидеть на вертикально расположенной коре – это жесткий хвост, который служит подпоркой, сильные мышцы, управляющие хвостом, короткие ноги с длинными загибающимися пальцами, и особый порядок линьки, благодаря которому центральная пара хвостовых перьев (наиболее значимая в качестве опоры) сменяется в последнюю очередь. Эволюцию этих приспособлений проследить еще легче, чем эволюцию приспособлений к долблению. У некоторых представителей семейства дятловых, вертишеек и карликовых дятлов, нет настолько твердых хвостов, которые могли бы служить опорой. При этом у многих видов, не относящихся к семейству дятловых, в том числе у древолазов и дятловых попугаев, хвосты твердые, и связано это именно с тем, что эти птицы, держась на коре деревьев, опираются на хвост.

Третье приспособление – необыкновенно длинный и сильно вытягивающийся язык, который у некоторых видов дятлов по длине сравним с человеческим. Как только дятлу удалось пробиться в одном месте в систему туннелей, построенную живущими в древесине насекомыми, птица запускает внутрь язык и вылизывает многие каналы этой системы, так что долбить новое отверстие для каждого туннеля не требуется. У некоторых дятлов на кончике языка имеются шипы, на которые, как на иголки, насаживаются насекомые, а у других – увеличенные слюнные железы, и насекомые прилипают к липкому от слюны языку. Язык дятлов имеет множество аналогов у животных – вспомним хотя бы длинные, приспособленные для ловли насекомых, языки лягушек, муравьедов и трубкозубов и щеткообразные языки попугаев лори, питающихся нектаром.

Наконец, у дятлов прочная шкура, из‑за чего они не страдают от укусов насекомых; кроме того, она выдерживает дополнительную нагрузку, связанную с долблением и с работой сильных мышц. Всякий, кто когда‑либо снимал шкуру с тушек птиц или делал чучела, знает, что у одних видов кожа намного прочнее, чем у других. Таксидермисты стонут, когда приходится иметь дело с голубем, у которого кожа тонкая, как бумага, и рвется от одного взгляда на нее; но с улыбкой берутся делать чучело дятла, сокола или попугая.

Да, у дятлов имеются многочисленные приспособления для долбления дерева, но большинство таких приспособлений, в силу конвергентной эволюции, появилось и у других птиц и животных, а если говорить об уникальном строении черепа, то можно проследить у прочих видов особенности, которые предшествовали формированию такого строения. Следовательно, мы могли бы предположить, что многочисленные сходные с дятлами виды могли формироваться многократно, в разные периоды, и в результате этого сейчас существовали бы многие группы крупных животных, способных устраивать дупла в стволах живых деревьев и обеспечивать себя пищей и местом для гнезда. Некоторые группы животных, первоначально объединенные по особому способу питания, оказались в действительности полифилетическими, то есть по сути не являлись естественной группой, а распадались на несколько, берущих начало от разных предков, но выработавших одни и те же приспособления. Мы уже точно знаем, что к поли‑ филетическим группам относятся, например, грифы, а также можем предположить это в отношении летучих мышей и тюленей. Но все классические аргументы, а теперь и данные молекулярных исследований, не подтверждают ни малейшей полифилии среди дятлов. Все современные дятлы находятся в более близком родстве друг с другом, чем с какими‑либо иными видами. Следовательно, характеристики дятла были эволюционно сформированы лишь единожды.

Пикологи – так называются специалисты по дятлам – воспринимают этот факт как нечто само собой разумеющееся. Однако, если мы, все остальные, задумаемся над этим вопросом, нам уникальность дятлов покажется удивительной; мы же только что убедили себя, что приспособления к долблению живых стволов должны были появляться неоднократно. Возможно, некие псевдо‑дятлы все же где‑то возникли, но ныне существующие дятлы настолько превосходили их, что смогли истребить своих неродственных конкурентов? Так, к примеру, в Южной Америке, Австралии и Старом Свете сложились совершенно разные группы плотоядных млекопитающих. Но плотоядные Старого Света (наши кошки, собаки и куньи) настолько превосходили остальных, что истребили плотоядных млекопитающих Южной Америки миллионы лет назад, а сейчас делают то же самое с плотоядными сумчатыми Австралии. Не случилось ли подобной жестокой расправы и в нише дятлов?

К счастью, мы можем проверить эту теорию. Настоящие дятлы не летают на большие расстояния над водой, в результате чего они никогда не селились на далеких землях за океаном, например, в Австралии/Новой Гвинее (в прошлом это был единый массив суши), в Новой Зеландии и на Мадагаскаре. Точно так же плацентарные млекопитающие суши, за исключением летучих мышей и грызунов, никогда не добирались до Австралии/Новой Гвинеи, и там среди сумчатых можно найти виды, функционально близкие к кротам, мышам, кошкам, волкам и муравьедам. Очевидно, занять нишу млекопитающих в силу конвергентной эволюции оказалось не так сложно. Давайте посмотрим, что произошло в нише дятлов в Австралии/Новой Гвинее.

Здесь мы находим самых разных птиц, приспособившихся в ходе конвергентной эволюции добывать пищу на коре или под корой, – среди них можно назвать дятловых попугаев, райских птиц, медососов, австралийских древолазов и поползней, сережчатых толстоголовок, ифрит и мухоловок. У некоторых этих птиц довольно крепкие клювы, которыми они долбят мертвые стволы. У некоторых из них эволюционно сформировались отдельные элементы анатомических особенностей дятла, например, жесткий хвост и прочная шкура. Видом, который более всего приблизился к дятловой нише, является вовсе не птица, а млекопитающее, полосатый кускус: простукивая мертвые стволы, он отыскивает ходы насекомых, а потом клыками пробивает древесину и запускает внутрь длинный язык или удлиненный четвертый палец и вытаскивает насекомых.

И все же ни один из этих потенциальных дятлов так и не занял места в дятловой нише. Ни один из них не умеет продалбливать живые стволы. На многих достаточно просто взглянуть, чтобы понять, что им не справиться с этой задачей; я помню, как наблюдал черногорлого медососа, который пытался запрыгнуть на ствол дерева и раз за разом падал. Среди всех «претендентов на нишу дятлов» лучше всех проделывают отверстия в мертвых стволах сережчатые толстоголовки и полосатый кускус, но оба вида достаточно редки и, судя по всему, им не слишком хорошо удается прокормиться, добывая пищу таким образом. Ничуть не больших успехов достигли псевдодятлы Новой Зеландии и Мадагаскара. Итог конвергентной эволюции в этой ситуации оказался удивительным: наиболее успешным «претендентом» на нишу дятлов на Мадагаскаре также оказалось млекопитающее – примат ай‑ай, или мадагаскарская руконожка, которая добывает себе пищу аналогично полосатому кускусу, только удлинен у нее не четвертый, а третий палец. Но так же, как и в Австралии/Новой Гвинее, ни один из «претендентов» в Новой Зеландии или на Мадагаскаре не умеет долбить ходы в стволах живых деревьев.

Следовательно, в отсутствие дятлов многие делают попытки, но никому не удается добиться успеха. Ниша дятлов вопиюще пуста на тех территориях, куда не добрались сами дятлы. Если бы дятлы не появились однажды в Америке или в Старом Свете, эта замечательная ниша так и осталась бы вопиюще незанятой по всей Земле, точно так же, как осталась она пустой в Австралии/ Новой Гвинее, Новой Зеландии и Мадагаскаре.

Я столь подробно рассуждаю о дятлах, чтобы продемонстрировать, что конвергенция не универсальна и что не все возможности оказываются реализованными. Я мог бы проиллюстрировать ту же мысль и другими, не менее убедительными примерами. Наиболее доступные для животных растения содержат большое количество клетчатки. Но все же ни у одного из высших животных не начал вырабатываться фермент, позволяющий переваривать клетчатку, – в этом они полагаются на помощь микробов, населяющих их кишечник. Среди растительноядных никто не достиг таких успехов в переваривании пищи как жвачные, например, коровы. Вспомним и вопрос о самостоятельном выращивании пищи, который я рассматривал в десятой главе: может показаться, что оно несет животному несомненные выгоды, но лишь немногие животные занимались этим непростым делом: человек культивирует сельское хозяйство в течение 10 ООО лет, а до него это делали только муравьи‑листорезы и родственные им виды, а также несколько других видов насекомых, выращивающих грибы или ухаживающих за домашними животными – дойными тлями.

Таким образом оказывается, что невероятно трудно выработать даже такие явно полезные приспособления, как возможность долбить дерево, успешно переваривать клетчатку или выращивать для себя пищу. Радио в намного меньшей степени позволяют удовлетворять чьи‑либо потребности в еде, и его появление кажется намного менее вероятным. Не является ли тот факт, что человек изобрел радио, лишь счастливой случайностью, которая вряд ли могла произойти на какой‑либо другой планете?

Давайте задумаемся о том, насколько неизбежным было это изобретение, не забывая о тех фактах из области биологии, которые мы обсудили. Если бы производство радиотехники было подобно долблению ствола с помощью клюва, у некоторых видов могли бы появиться отдельные элементы целого комплекса навыков, либо умения оставались бы несовершенными, и только один вид смог бы обрести весь комплекс необходимых особенностей. Например, мы могли бы обнаружить, что индейки собирают радиопередатчики, но не умеют делать приемники, а кенгуру, напротив, – только приемники, а не передатчики. В окаменелостях обнаруживались бы свидетельства того, что десятки вымерших ныне животных в течение последних полумиллиарда лет ставили опыты в области металлообработки и создавали все более сложные электросхемы, в результате чего электрические тостеры были созданы в триасовом периоде, ловушки для крыс, работающие от батареек, – в олигоценовом, и, наконец, радио появилось в голоцене. В окаменелостях мы увидели бы 5‑ваттные радиопередатчики, собранные трилобитами, 200‑ваттные передатчики лежали бы среди костей последних динозавров, а 500‑ваттные прославили бы саблезубых тигров, и наконец люди бы просто довели мощность выходного сигнала до уровня, позволяющего его передавать в космос.

Но ничего подобного не случилось. Ни в окаменелостях, ни у современных животных, – даже у наших ближайших родственников, обыкновенных и карликовых шимпанзе, – не было и нет ничего, что можно было бы считать отдаленным предшественником радио. Полезно в этом отношении учесть и историю человека. Ни австралопитеки, ни ранний Homo sapiens не собирали радиоприборы. Совсем недавно, всего 150 лет назад, у современных Homo sapiens не было даже понятийной базы, на основе которой можно создать радио. Первые практические опыты начались только примерно в 1888 году; прошло менее 100 лет с тех пор, как Маркони создал первый радиопередатчик, сигнал которого распространялся на расстоянии всего одной мили; а к другим звездам мы до сих пор не посылаем сигналов, хотя проведенный в 1974 году в Аресибо эксперимент можно считать первой попыткой.

В начале этой главы я упоминал, что существование радио на одной из известных нам планет поначалу склоняло к мысли о большой вероятности того, что на других планетах также создано радио. В действительности внимательное рассмотрение истории Земли подталкивает как раз к противоположному выводу: вероятность того, что здесь будет создано радио, была крайне невелика. Лишь у одного из миллиардов видов, существующих и существовавших на Земле, проявилась какая‑то склонность к созданию радио, и то – в первые 69 999 из 70 ООО частей своей семимиллионной истории ничем подобным этот вид не занимался. Гость из внешнего космоса, прибудь он на Землю в сравнительно недавнем прошлом, например, в 1800 году, наверняка исключил бы всякую возможность создания радио на нашей планете.

Вы можете возразить, что я слишком строго подхожу к поискам предвестников радио, тогда как в действительности следует обратить внимание лишь на два качества, необходимых для создания радиотехники, а именно, на интеллект и сноровку в работе. Ситуация в этой области не вызывает особого оптимизма. Исходя из очень недавнего эволюционного опыта нашего собственного вида, мы высокомерно подразумеваем, что интеллект и сноровка являются лучшими путями к мировому господству и так или иначе выработались бы в результате эволюции. Снова задумайтесь о той цитате из «Британники»: «Сложно представить себе такую эволюцию живого на иной планете, которая не привела бы к появлению разумной жизни». Земная история вновь подводит нас к прямо противоположному выводу. В действительности лишь у совсем небольшого числа животных на Земле проявляются особенный интеллект или сноровка. Ни одно животное даже не приближается к нам по уровню развития любого из этих качеств; у тех же, кто в некоторой степени обладает одним из них (ум у дельфинов, ловкость у пауков) другое отсутствует; а единственный вид, который в некоторой, небольшой степени отличается умом и ловкостью (обычные и карликовые шимпанзе), особых успехов не добился. По‑настоящему успешными на Земле оказываются тупые, не обладающие хваткой крысы и тараканы, обнаружившие в наше время лучшие способы добывать себе средства к существованию.

Нам осталось рассмотреть последнюю переменную в уравнении Дрейка, чтобы подсчитать возможное число цивилизаций, способных поддержать межзвездные контакты с помощью радиосвязи. Эта переменная – срок существования такой цивилизации. Разум и сноровка, необходимые для производства радиотехники, используются также и для других целей, для деятельности, которая отличает наш вид в течение намного большего времени, чем существует радио, – а именно, для создания оружия массового уничтожения и средств разрушения окружающей среды, и этой теме будут посвящены оставшиеся главы моей книги. Мы добились таких больших успехов в обоих этих направлениях, что наша цивилизация начинает постепенно «свариваться» в собственном соку. Возможно, нам не суждена такая роскошь, как возможность свариться медленно. Полдюжины стран располагают средствами обеспечить быстрый конец всем и сразу, а многие другие страны стремятся обзавестись тем же арсеналом. В прошлом в некоторых странах, обладающих ядерным оружием, попадались правители, которые действовали настолько неразумно, что у нас есть повод задуматься, насколько долго еще просуществует на Земле радио.

То, что мы вообще изобрели радио, было счастливой случайностью, и вероятность подобного события крайне невелика, и так же случайно вышло, что эта технология была разработана раньше той, которая приведет нас к гибели – либо медленно сварит, либо прикончит одним ударом. История Земли дает мало надежд на то, что где‑нибудь еще во Вселенной есть цивилизации, создавшие радиосвязь; кроме того, она же наводит на мысль о том, что даже если они существуют, их ожидает весьма близкий конец.

Нам очень повезло, что это так. Меня поражает, что астрономы, стремящиеся потратить сто миллионов долларов на поиски инопланетной жизни, ни разу не задумались над самым очевидным вопросом: что произойдет, если мы найдем ее, или если она найдет нас? Такие астрономы молчаливо подразумевают, что мы и маленькие зеленые человечки радостно встретим друг друга и примемся вести интересные беседы. И здесь наши практические знания о жизни на Земле могут оказаться весьма полезными. Мы уже обнаружили два вида, обладающие высоким интеллектом, но менее технически развитые, чем мы, – это шимпанзе обыкновенные и карликовые. Как же мы повели себя при встрече – сели и попытались пообщаться? Нет, конечно же. Вместо разговоров мы стреляем в них, делаем из них чучела, препарируем, отрезаем лапы, чтобы показывать в качестве трофеев, сажаем их в клетки и выставляем в зверинцах, делаем инъекции СПИДа для медицинских экспериментов, а также разрушаем или захватываем их среду обитания. Такая реакция была предсказуемой, поскольку даже путешественники‑первооткрыватели, обнаруживавшие людские племена, достигшие меньших успехов в техническом плане, часто начинали стрелять, заражали их болезнями, истреблявшими значительную часть населения, и разрушали или захватывали места их обитания.

Любые высокоразвитые пришельцы, обнаружив нас, поведут себя таким же образом. Вспомните об астрономах Аресибо, которые посылали в космос радиосигналы с описанием обитателей Земли и расположения планеты. По своему самоубийственному безумству их поступок может соперничать с деянием последнего правителя инков, Атауальпы, который рассказал жадным до золота испанцам, взявшим его в плен, насколько богата столица его страны, и дал проводников, которые показали дорогу. Если в пределах дося<