Демократическое обновление в будущем: ассамблеи, собранные по жребию

Я потому так подробно остановился на примерах из Канады, Нидерландов, Исландии и Ирландии, что они представляют собой исключительно интересные эксперименты в сфере демократического обновления. Хотя у них был большой размах и речь шла о существенных темах, ведущие зарубежные СМИ сообщали о них лишь изредка. Поэтому сведения о накопленных знаниях и опыте не пробились к широкой международной аудитории. Такая задержка мешает другим задумываться больше чем на два этапа вперед. Демократия продвигается разными темпами: в то время как политики опасаются, СМИ подозревают, а граждане пребывают в неведении, ученые и общественные деятели устремляются к дальним горизонтам. Как сказал бельгийский философ Филипп Ван Парейс, их задача – «слишком рано оказаться правыми» {110}. В середине XIX века, когда Джон Стюарт Милль приводил доводы в пользу того, что женщины достойны права голоса, современники объявили его сумасшедшим.

Зная, что их уделом будет пренебрежительное отношение и даже издевательский смех, в прошедшие десятилетия различные авторы тем не менее выступали за то, чтобы институционально и конституционально закрепить в демократии жеребьевку. Они считали, что она не может ограничиваться лишь разовыми проектами; отобранные по жребию граждане должны составлять часть государственной структуры. Как именно это должно быть, представляло бы тему для обсуждения. Большинство мыслителей предлагало составлять путем жеребьевки один из законодательных органов. К настоящему времени представлено более 20 сценариев такого рода {111}. Авторы каждого из них пришли к выводу, что произвольно составленный парламент может сделать демократию более легитимной и эффективной. Более легитимной – потому что это восстановит идеал равномерного распределения политических возможностей. Более эффективной – потому что эта новая, отобранная по жребию совокупность народных представителей не потерялась бы в перетягивании каната между политическими партиями, предвыборных играх, баталиях средств массовой информации и законотворческих торгах. Она могла бы печься только об общем благе. Ниже я разбираю пять из важнейших предложений (таблица 3) {112}.

В 1985 году американские авторы Эрнест Калленбах и Майкл Филлипс предложили преобразовать существующую в США Палату представителей в Представительскую палату. Народные представители в количестве 435 человек не избирались бы, а отбирались по жребию. Авторы вовсе не были фантастами. Уже за много лет до этого Эрнест Калленбах прославился своей книгой «Экотопия» («Ecotopia»), которая разошлась тиражом в миллион экземпляров. Многие из его смелых для того времени взглядов ныне стали общепринятыми. Майкл Филлипс был банкиром, опубликовавшим такие работы, как «Семь магических законов денег» и «Честный бизнес». В шестидесятые годы он организовал платежную систему MasterCard.

Современная чисто выборная система, по их мнению, непредставительна и слишком чувствительна к коррупции. Слишком много значит власть больших денег. Жеребьевка могла бы это поправить. Из существующих списков для назначения присяжных заседателей (дело в том, что в США они более обширны, чем списки избирателей) произвольно отбирали бы граждан, чтобы в течение трех лет они исполняли обязанности членов парламента. Вознаграждение было бы соответственным, потому что нужно, чтобы бедные хотели в этом участвовать, богатые могли прервать свои дела, а люди, загруженные работой, могли освободить время. Чтобы гарантировать преемственность, уходить в отставку палата могла бы не вся в один и тот же день, а по частям, например треть состава ежегодно. Их компетенция не должна отличаться от той, которой обладает современная палата: предлагать Сенату законы и оценивать законопроекты Сената.

Бросается в глаза, что Калленбах и Филлипс не выступали за полный отказ от выборов. Наоборот, они считали разумным, чтобы наряду с Сенатом, состоящим из избранных граждан, существовала палата, состоящая только из граждан, отобранных по жребию. Представительство должно было осуществляться как электорально, так и алеаторно. «Мы полагаем, что идея прямого представительства не оторвана от жизни. Как только это будет повсеместно понято, это станет столь же честно и справедливо, столь же действенно и привлекательно, как когда‑то было распространение избирательного права» {113}.

Таблица 3. Предложения по жеребьевке в законодательные ассамблеи

За прошедшие годы их предложение совершенствовалось различными авторами. Появились предложения и для Великобритании. Энтони Барнетт и Питер Карти сочли, что пора демократизировать и Палату лордов – единственный сенат на Западе, членство в котором для некоторых все еще остается наследственным. Барнетт является основателем сайта openDemocracy и регулярно пишет для газеты The Guardian; Карти пишет для различных солидных британских изданий (The Guardian, The Independent, The Independent on Sunday, Financial Times и т. д.). В отличие от своих американских коллег, они хотят формировать по жребию не Палату общин, а верхнюю палату. Они также считают, что такой составленный по жребию орган не должен иметь права инициировать законы: следует ограничиться надзором за законодательной деятельностью Палаты общин. Новая, составленная по жребию Палата лордов, которую они переименовали в Палату равных (равнозначных), должна тогда проверять ясность, целесообразность и конституционность законопроектов {114}. Разумеется, авторы сознавали, что их план радикален, но сейчас демократии нужны перспективы. «Говорят, что жизненный цикл любой важной идеи проходит через три этапа. Сначала ее отрицают. Затем ее высмеивают. Впоследствии она становится общепризнанной мудростью» {115}.

Кит Сазерленд, исследователь при Эксетерском университете, называющий себя консерватором, считает, что все должно быть наоборот. Палата лордов остается Палатой лордов, а Палату общин следует преобразовать в орган, формируемый по жребию, то есть парламент, – в точности как в американском предложении. Он тоже считает, что высокое денежное вознаграждение важно, и разделяет предложение своих британских коллег о том, чтобы не наделять выбранную по жребию палату правом законодательной инициативы. При этом он задается вопросом, не должны ли при жеребьевке предъявляться какие‑либо минимальные требования, касающиеся возраста, образования и компетентности кандидатов. Будучи консерватором, он высказывает предложение проводить жеребьевку только среди граждан старше 40 лет: к нуждам более молодых слоев населения, по его мнению, уже проявляется достаточно внимания со стороны СМИ, политических партий и рынка. Как к этому ни относиться, вывод ясен: «Жребий представляет собой необходимый компонент любой формы правления, которая хочет называть себя демократической» {116}.

Во Франции политолог Ив Синтомер предложил не заменять Национальное собрание или Сенат палатой, сформированной по жребию, а дополнить систему новой палатой. Эта Третья палата формировалась бы на основе жеребьевки среди кандидатов‑добровольцев. Он тоже указывает на важность достойного денежного вознаграждения и предоставления информации. Назначенным по жребию народным представителям следует предоставить возможность пользоваться помощью сотрудников, какой сейчас располагают избранные депутаты. Он не говорит, кто должен иметь какие права, но предлагает, чтобы Третья палата занималась вопросами, требующими долгосрочного планирования (экология, социальная сфера, избирательная система, конституция). Ведь это именно те сферы деятельности, до которых при существующей модели слишком часто не доходят руки {117}.

Немецкий профессор Хубертус Бухштайн также выступает за то, чтобы создать дополнительную палату – не на национальном, а на наднациональном уровне. Должен появиться второй Европейский парламент, говорит он, на этот раз сформированный из граждан, отобранных по жребию. Он называет это Палатой по жребию. Двести ее депутатов должны быть отобраны по жребию из всего взрослого населения Европейского союза при соблюдении пропорционального представительства по государствам – членам ЕС, на срок в два с половиной года. Участие должно быть обязательным, если только не имеется серьезных препятствий. В отношении таких депутатов также должны действовать финансовые и организационные условия такого рода, чтобы не было оснований уклониться. В отличие от британских авторов, он считает, что сформированный по жребию парламент ЕС как раз должен иметь право законодательной инициативы, а также консультативные полномочия и даже право вето. Это далеко идущие меры, но Бухштайн придерживается мнения, что оказывать eine deliberative Entscheidungsdruck [90] необходимо, чтобы компенсировать недостаток демократии в Европе {118}. Только под таким делиберативным давлением ЕС может достичь эффективности и прозрачности при принятии решений.

Что бросается в глаза, если рассмотреть эти различные предложения вместе? Во‑первых, что каждый раз речь идет об очень крупном целом: Франция, Великобритания, США, ЕС. Прошло то время, когда жеребьевка подходила только для городов‑государств и карликовых государств. Во‑вторых, что, несмотря на значительное расхождение во мнениях, существует консенсус относительно срока (предпочтительно несколько лет) и денежного вознаграждения (предпочтительно высокое). В‑третьих, что неравномерное распределение компетентности граждан должно быть устранено благодаря их подготовке и поддержке со стороны экспертов, как это происходит в парламентах сейчас. В‑четвертых, что орган, сформированный по жребию, никогда не рассматривается в отрыве от выборного органа, а представляется дополнением к нему. И наконец, в‑пятых, что каждый раз речь идет о формировании по жребию только законодательной палаты.