Как Куцорра «Боруссию» поднимал

 

Спустя год после первого триумфа «Шальке» повторил свой успех, победив в финале чемпионата Германии «Штутгарт» с теннисным счетом 6:4. Особой борьбы не было. «Кобальтовые» быстро оторвались на комфортное расстояние и позволили швабам лишь сократить разрыв под конец игры.

Снова триумфальная встреча в Руре, снова проезд домой через Дортмунд. Да, в Дортмунде на тогдашний «Шальке» смотрели снизу вверх и болели за него не менее яростно, чем в Гельзенкирхене.

Когда в Дортмунд играть на местном «Роте Эрде» приезжали великие и знаменитые Куцорра, Щепан, Тибульски, Кальвицки, то старший смотритель стадиона Артур Требинг расстилал перед «этими поляками» красную ковровую дорожку. Однажды он забыл это сделать и Куцорра попенял ему, если попросту — обложил привычными народными выражениями. А приезжали гельзенкирхенцы часто. На «Роте Эрде», который «Боруссия» просто не могла тогда арендовать из-за нехватки денег — ну какой сбор ты можешь гарантировать, играя в низших группах? — «Шальке» провел девять игр финальных пулек чемпионата страны. И каждый раз стадион был под завязку — до 40 000 зрителей! Учтенных. Все они, «обилеченные» и «протырившиеся», приехавшие из Гельзенкирхена и местные, дортмундские, болели тогда за общее рурское достояние — «Шальке» — против всяких дюссельдорфцев и, тем более, штутгартцев и нюрнбержцев.

Благодаря «Шальке» в «Боруссии» в июле 1936-го появился первый настоящий тренер. Аугуст Буссе, который был в хороших отношениях с Эрнстом Куцоррой, попросил того порекомендовать кого-нибудь, а то он сам никак не сможет повысить свою команду в классе. «Лучше тренера, чем мой зять Фриц Телен, тебе не найти». Но Телен, бывший центр нападения «Шальке», не мог приступить к работе сразу, и тогда Куцорра сделал одолжение своему старому знакомому Аугусту. Он сам приехал в Дортмунд и более двух месяцев занимался с командой! Народ валом валил смотреть тренировки великого Куцорры. В спортивном плане это оправдалось сразу. «Боруссия» выиграла свой окружной чемпионат и через 10 лет вернулась в главную лигу Вестфалии, теперь гаулигу.

Теперь дортмундцы в рамках лиги стали регулярно встречаться с «Шальке». И получать от него раз за разом.

 

Ленц с Борзигплатц

 

В той «Боруссии», команде посредственной, был все же один футболист германского уровня — Аугуст Ленц. Ленц — редчайший пример, когда из игрока, начинавшего карьеру голкипером, получился классный нападающий.

Он появился в клубе в 1922 году в 12-летнем возрасте, играл во всех юношеских и молодежных составах вратарем. Однако бегать по полю и забивать мячи тоже любил. Но этим занимался в основном в безработное время в играх «на ящик пива». Во времена «великой депрессии» клуб игроков поддерживал как мог. Скажем, тот же Ленц получал после игры две марки деньгами и немного харчей. В конце 1934-го был травмирован центр нападения «Боруссии» Ханнес Якубович, и Буссе выпустил в атаку любителя побегать Ленца. Соперник был повержен со счетом 14:0, причем 11 мячей забил Ленц! По другим источникам — семь, что тоже немало. И уже в апреле 1935-го Ленц дважды забил за сборную в матче против Бельгии. У Отто Нерца Ленц играл практически постоянно (провел 14 матчей, забил 9 мячей) и выпал из сборной уже при Гербергере, когда тот добавил австрийцев к команде Германии перед ЧМ-38.

Ленц так и остался единственным «боруссцем», игравшим в сборной в то время.

У «Шальке» таковых побольше. Кроме Щепана и Куцорры, это братья Тибульски, Ганс и Отто, Адольф Урбан, Ганс Клодт и Эрнст Пёртген. Почему не больше? И так немало, если учесть, что состав «Шальке» менялся очень медленно. Разве что Пёртген, бомбардир хорошего уровня, ворвался в обойму в начале 30-х, а после «дубля» 1937-го из команды ушел. Он, так сказать, «женился в другой город». Пёртген переехал к супруге в Бонн, поигрывал за местную команду, а затем хозяйничал в собственном семейном ресторане.

Остальные гельзенкирхенцы играли за свой клуб, пока «коленки не сотрутся». Текучесть кадров была крайне мала. Достаточно сказать, что в «финальной девятилетке» с 1934 по 1942 год, когда были завоеваны шесть чемпионских титулов и Кубок, за «Шальке» в решающих матчах сыграли всего лишь 23 футболиста. А всего за это время через клуб прошло не более пятидесяти человек. Домоседами были эти ребята, ну и добра от добра не искали.

Кстати, дортмундец Ленц оказался таким же. Однажды Куцорра, впечатленный игрой Ленца, предложил «Папе» Ункелю переманить его к «бело-синим». На что тот грустно ответил: «Скорее ты перейдешь в «Боруссию», чем Ленц согласится покинуть Борзигплатц!» Это точно. С Борзигплатц, места, где находилась штаб-квартира BVB, Аугуста было не сдернуть ни за какие коврижки.

33 года он вместе с женой хозяйничал в их трактире на этой самой площади. В 1994-м, через шесть лет после смерти этого до мозга костей дортмундца, офис клуба переехал на Вестфаленштадион и был назван именем Аугуста Ленца.

К слову, о воспитанниках. И в «Шальке», и в BVB играли только свои, местные. В крайнем случае, ребята из других рурских мест. И только в редчайших, исключительных, раритетных — из других областей Германии.

 

Власть против «Шальке»?!

 

В гаулиге BVB-09 и «Шальке», начиная с сезона-1936/37, провели 16 игр, результат: 14 побед «Шальке», 1 ничья и 1 победа «Боруссии».

Среди 14-ти побед «Шальке» были остающиеся до сих пор самыми крупными выездные выигрыши 7:0 (трижды, в 1937-м, 1940-м и 1942-м гг.) и самая крупная домашняя победа 10:0 (осень 1940 г.). Разность забитых и пропущенных мячей просто удручающая для «Боруссии» — 11:84.

Семь или десять мячей в играх с «Боруссией» — дело вполне нормальное. Другим командам «кнаппен» тоже неоднократно отгружали столько. В конце концов, что говорить о тех дортмундцах, если финал (!) чемпионата Германии 1939 года «Шальке» выиграл у венской «Адмиры» со счетом 9:0. Это был бенефис центра нападения «кобальтовых» Эрнста Кальвицки, забившего пять мячей; Щепану в тот день досталось от разъяренного венского защитника, который от безнадежности и обиды заехал Фрицу кулаком в нос в неигровой ситуации. Щепана вынесли с поля, минут десять «Шальке» играл в меньшинстве, затем Фриц вернулся и забил послед-ний, девятый мяч в этой встрече.

В ноябре того же года «Шальке» приехал в Вену на товарищеский матч-реванш против «Адмиры». Сыграли вничью 1:1, зато вовсю порезвились фаны возле стадиона — они разгромили автобус гельзенкирхенцев и даже прокололи шины автомобиля рейхсфюрера по делам молодежи фон Шираха. Ничего против футболистов, просто очень немцев не любили...

Другой финал против команды из Остмарка (название Австрии после присоединения к Германии в 1938 году) проходил в Берлине 22 июня 1941 года, в день нападения Германии на СССР. «Весь стотысячный стадион был цвета «фельдграу» (цвет формы германской пехоты. — Б.Т.), — как писали газеты. Исход этой встречи оказался для «кнаппен» неожиданным — они проиграли 3:4, ведя по ходу матча 3:0. Такой результат историки «Шальке» стараются обыграть в пользу своего клуба. Не «Шальке», мол, выигрывал нечестно, а победить его можно было только с помощью судейских манипуляций. «Рапид» — тоже рабочая команда, не «Адмира» какая-нибудь и тем более не «Аустрия». В этом случае власть решила потрафить осмарковцам, ведь началась серьезная операция на Востоке, народ в тылу должен быть един, а у гельзенкирхенцев и так чемпионств хватит. В истории «Шальке» события на поле охарактеризованы коротко: «Ход игры перевернули венец Франц Биндер и судья из Штутгарта Райнхардт, назначивший три пенальти в наши ворота».

Всё так. «Шальке» к 10-й минуте уже вел 2:0, в начале второго тайма забил третий мяч. Тут же венцы отыграли сначала один гол, а через две минуты их центрфорвард Биндер забил второй мяч. Спустя еще минуту в ворота «Шальке» поставили пенальти. Второй по счету. Первый был еще в первом тайме, и Биндер его не реализовал. Теперь он ударил точно, и счет стал 3:3! Шесть минут понадобилось венцам, чтоб превратить 0:3 в 3:3. С пенальти, уже третьего, на 70-й минуте Биндер вывел «Рапид» вперед. В оставшееся время «Шальке» давил, но сравнять счет не смог. В отличие от вратаря «кнаппен» Ганса Клодта, поймавшего, по мнению прессы, с игры две «бабочки», австриец Рудольф Рафтль провел концовку безукоризненно.

«Кнаппен» были возмущены до предела. Три пенальти в одну сторону — чересчур, здесь что-то не то! Куцорра даже отказался принять из рук рейхсфюрера спорта наградную булавку за вице-чемпионство: «Я в политические игры не играю». Щепан взял и поблагодарил, как положено...

Трактовать происшедшее можно в зависимости от симпатий. Можно считать, что «кобальтовых» засудили исходя из политических соображений, а можно указывать на безобразную игру оборонцев и вратаря. Первое предпочитают биографы «Шальке», считая это доказательством того, что клуб был «не совсем приближенным к власти, по крайней мере с началом войны», второе — историки германского футбола...

«Боруссия» в особых симпатиях к режиму замечена не была, и власть в симпатиях к «Боруссии» тоже. Необходимый приказной минимум клуб как организация выполнял, но впереди паровоза не бежал и добровольной преданности не выказывал. Скорее, наоборот. Скажем, когда президент Буссе, вынужденный вступить в НСДАП в 1941 году, отчитывался о проведенных мероприятиях по укреплению немецкого духа, его подчиненный, Генрих Черкус, на клубной множительной машине штамповал антифашистские листовки. Черкус был арестован и в начале 1945 года казнен вместе с более чем двумястами подпольщиками Дортмунда, среди которых был еще один «боруссец» — Франц Хипплер...

В годы гаулиги «Боруссия» сумела один раз сыграть с лидером германского футбола вничью, а однажды даже обыграть его. Ничья в Дортмунде была добыта в разгар гельзенкирхенских успехов — в январе 1938 года. Мало того, гости вели 3:0 к 70-й минуте и получили в свои ворота «трёшку». Победа 1:0 состоялась в последнем военном сезоне-1943/44. Решающий мяч забил Ленц.

 

Конец избиения младенцев

 

Аугуст Ленц стал и героем первого послевоенного матча против «Кнаппен». В финале вестфальской лиги в городе Херне «Боруссия» обыграла «Шальке» 3:2, и все три мяча были забиты с передач Ленца, этого «мастера быстрых решений», как его называли. В «Шальке» считают, что в поражении виновен Клодт, который при счете 2:1 в пользу «кобальтовых» пропустил два легких мяча; сетовали на то, что лидеры уже немолоды — Куцорре 41, Щепану — 39. Имелись и военные потери. Урбан умер в 1943-м в госпитале от ран. Кальвицки также был ранен на Восточном фронте, в футбол играть больше не мог. Другие ветераны «Шальке» футбольным долголетием в отличие от Щепана с Куцоррой похвастаться не могли. У гельзенкирхенцев появился неплохой молодняк, но и BVB мог похвастаться толковыми юношами и молодежью. «Боруссия» по «юношам» начала регулярно «вставлять» гельзенкирхенцам еще с конца 30-х. И вот пацаны, значит, подросли, и пошла отдача.

В заголовках газет преобладали два варианта: «Боруссия» — чемпион Вестфалии!» или «Шальке-04» — больше не чемпион Вестфалии!»

Позже заговорили о том, что именно с этой встречи и началась передача власти в футбольном Руре от «Шальке» к BVB, что именно тогда и стали вырисовываться контуры главного германского дерби. Пожалуй, так и есть, ведь то, что было ранее, иначе как «избиение младенцев», назвать нельзя.

Оберлига Вест начала проводить соревнования с сезона-1947/48. Оба клуба были в ней на виду, но, так сказать, по-разному. За шестнадцать оберлиговых сезонов из ОЛ «Вест» не вылетали только три клуба — BVB, «Шальке» и аахенская «Алемания».

«Боруссия» гораздо чаще была в верхах таблицы, нежели «Шальке». Дортмунд выиграл шесть «вестов», а Гельзенкирхен — только два. У «Шальке» достаточно мест в середине таблицы, однажды он даже стоял на вылет, а у «Боруссии» был только один сбой — 8-е место в 1962-м, остальное время — не ниже пятого.

Противостояние соседей из Гельзенкирхена и Дортмунда принимало всё более принципиальную форму, потому что тот, кто был внизу, оказался наверху, и наоборот. В Гельзенкирхене мечтали о возрождении, в Дортмунде упивались переменой ролей. И тогда на свет появилось выражение Revier-Derby. Словосочетание «ревирдерби» стали применять и к матчам между другими рурскими командами, добавляя прилагательное «малое». Главным «ревирдерби», вернее, «дерби без прилагательных» с тех пор называется игра между BVB и «Шальке».

«Боруссия» выиграла подряд три первых сезона ОЛ «Вест», принимала участие в решающих матчах чемпионата ФРГ, а в 1949-м впервые в истории вышла в финал. Чтобы добраться до финала, пришлось сначала съездить в Берлин на четвертьфинальную игру против «ШФ Берлин-92». С этим матчем в борусских хрониках связана следующая легенда: Макс Михаллек, центрбек, заводила и колоритнейшая личность, отъезд проспал и добирался на товарняке, везущем в Берлин уголь. Проезд он отрабатывал, помогая кочегару. На въезде в советскую зону в ответ на вопрос патрульного «Почему посторонние?

Кто такой?» Макс начал пинать ногой воображаемый мяч и вдруг услышал: «А, это футболист Михайлов. Пропустить» Оказалось, что проехавшая раньше команда предупредила — в любой момент может появиться ее задержавшаяся «звезда», знаменитый Михаллек — и попросила не препятствовать.

Игра в Берлине была выиграна 5:0, затем в полуфинале прошли «Кайзерслаутерн» (0:0 и 4:1). Осталась вроде бы мелочь — выиграть финал, в котором дортмундцы были фаворитами, у «ФфР Мангейм».

Своими тогдашними и более поздними успехами «Боруссия» во многом обязана своему ответственному за первую команду, теперь это называется спортивный директор, Хайнцу Долле. Долле собирал игроков откуда только мог, а доморощенных подкармливал и лелеял. Неизвестно какими обещаниями ему удавалось прельщать футболистов, но в «Боруссию» к Долле шли охотно. Именно он завербовал вернувшегося из советского плена дуйсбуржца Ади Прайсслера, игрока уже известного, будущую гордость Дортмунда. Как только Долле узнал, что у Прайсслера невеста из Дортмунда, футбольная судьба Ади была решена. Он умыкнул из Хорста сразу четырех игроков. Разъяренные хорстовские фаны порезали шины у автомобиля «борусских купцов», но дело было сделано. Позже Долле соблазнил еще одного хорстовца — Альфреда Кельбассу, будущего забивалу BVB и сборной. Для игроков своей команды он находил работу либо в клубе, либо на предприятиях друзей команды, чтобы не было проблем с тренировками и выездами на игры.

Так что народ в команде подобрался толковый, победы над берлинцами и особенно «Кайзерслаутерном» впечатляли, и пресса отводила поэтому мангеймцам роль аутсайдера. Вот тут-то «борусские хроники» дают сбой, сообщая только, что BVB по ходу матча дважды вел в счете (оба мяча забил Герберт Эрдманн), но проиграл в дополнительное время 2:3. Историки ссылаются на усталость и недооценку соперника. Прайсслер: «Бились здорово, но у нас было много травмированных. Эриху Шанко выбили четыре зуба, Михаллек накануне играл в настольный теннис и сильно подвернул ногу. С трудом бутсу надевал, так нога распухла. Замен тогда не было, вот мы в допвремя и пропустили». Прайсслер забыл добавить, что примерно с 75-й минуты Макс играл, вернее, только струдом передвигался по полю в одной бутсе. Вторую из-за сильной боли пришлось скинуть... Но встречали их в Дортмунде как героев. Толпа до 200 000 человек заполнила центр города — ведь второго места у Дортмунда тоже никогда не было, а нос Гельзенкирхену «мы еще утрем».

«Шальке» тогда было не до дерби. В 1949-м он, заняв 12-е место в ОЛ, состоящей из 13-ти команд, впервые вылетел в низшую лигу. Но «не долетел». Из истории клуба: «...дальнейшие события показали, что миф «Шальке» жив. WFV тоже не мог представить себе ОЛ без команды из Гельзенкирхена. И Союз принял беспрецедентное решение — расширить ОЛ до 16 команд». Но никакой шары! Вся тройка вылетевших плюс шесть команд, занявших вторые и третьи места в окружных лигах, разделенные на три группы, должны были провести двухкруговые турниры. Из трех команд, предназначенных для вылета и получивших шанс на спасение, спасся только «Шальке». Очень вовремя вернулись из советского плена бывший игрок сборной Германии Герман Эппенхоф и юниор военного времени Цвикхофер. Они внесли свой вклад в победу в решающей игре в Вуппертале. В городе команду встречали так, как будто она снова стала чемпионом...