Командующим 40 и 5 Армий ЮЗФ

Решением Верховного Главнокомандующего 21 армия остаётся в составе Брянского фронта. Командующий ЮЗФ устанавливает только оперативную границу для 21 армии слева: ВОЛОВИЦА, р.ДЕСНА до БРУСИЛОВО и далее ДОБРЯНКА, ГОМЕЛЬ (все пункты для 21 армии).

В отношении устройства тыла армии – руководствоваться директивой Зам.командующего – Начальника тыла ЮЗФ от 04.09.41 за №0011.

ТУПИКОВ

Положение войск Брянского фронта на 04.09.41.

В этот день продолжались попытки наших войск ликвидировать плацдармы противника на южном берегу Десны в районе Вибли (восточнее Чернигова) и в районе Коропа. Однако превосходство было на стороне противника.

Стало очевидно, что с выходом немцев за реку Десна, 21 армии грозит полное окружение. Стрелковые корпуса получили приказ, сдерживая наступление врага, отходить за реку Десна. К вечеру 4 сентября части 117 сд начали организованный отход вдоль железной дороги Щорс-Мена.

Вспоминает бывший командир 9 роты 275 сп мл.лейтенант Леженин Федор Иванович:

…Однажды весь полк смешался. Отходили по порядку батальонами 1-2-3. Наш батальон шел замыкающим. Политрук Истомин ехал во главе батальона, а я ехал сзади батальона. Слышу впереди шум. Политрук шумит: «Командир роты.." Я подъехал, а там идет верховая борьба. Я спросил: «В чем дело?" Там был комбат 2 батальона лейтенант Наумов. Он признал свое седло и стаскивает политрука с коня. Я вступился. Он спрашивает: «Где взяли седло?" Я ему ответил: "Из обоза батальона". А кто, где взял нашего дела нет. Седло мы не отдали, но вроде поменяли, седло было канадское, легкое красивое, а как оно попало в наши части, не знаю, но у Наумова стащил с коня ночью в лесу. Об этом я конечно умолчал. Конечно, если бы я знал, что стоявший конь Наумова, я не стал бы брать седла.

Однажды был такой случай. По положению по закону военного времени батальон остановился в одной небольшой деревне на отдых. Все были в сборе, обозы и солдаты вместе. Комбат выбрал хороший дом по внешности и занял штабом дом. Конечно, попросил хозяйку, жила там женщина средних лет с дочкой. Старшина батальона должен организовать ужин и положенного по норме по 100 г. Был сентябрь, а с 1-го сентября должны давать водки. Вдруг приходит Егор Дудников, приводит друга товарища детства Комарова Дмитрия Яковлевича, в каком подразделении он был я, не знаю. Но они просят меня, чтобы я его устроил к себе в роту. А кем я его устрою? Только санитаром, но санитар тоже на передовой, тоже опасно. Тогда мелькнула мысль: надо пополнить ротный обоз. А где взять лошадей, повозку и т.д.? Недалеко протекала речушка, и был прекрасный луг. На лугу ходило много лошадей колхозных, но колхоза уже не было, все было растащено и поделено. Мы с Дудниковым Е.К. взяли три уздечки, нам нужно было три лошади. Приходим к лошадям, там было много местных мужиков и молодых мальчиков. Мы попросили трех лошадей. Они что-то не соглашаются. Лошади были разные: и хорошие, и плохие. Мы не стали с ними разговаривать, стали ловить хороших лошадей. Они все были спутанные и помечены уже хозяевами. Они, правда, были недовольны, но деться было некуда. Мы забрали трех лошадей. Нам захотелось купить у них на ужин гусей, или уток, их там много ходили. Они не продают. Мы задали такой вопрос: «Если бы деньги были немецкие, то можно было продать?" Тут Дудников заматерился на три бога, достал из сумки немецких марок и бросил в лицо одному мужику, который согласился продать двух гусей. Но гуси, табун, ходили в поле за деревней.

Он дал мальчика показать ихний табун. Мы посадили его верхом и поехали в табун гусей. Отец ему наказал, каких гусей отдать, т.е. гусей, которых самим не нужно. Приехали мы в табун, мальчик нам показывает: "Тово, тово''. Дудников заматерился на три бога, взял у меня пистолет, зашел в табун и стрелял по своему выбору. Мальчик заплакал. Мы ему сказали, что завтра съедят остальных немцы.

Когда мы ехали, нас встретили артиллеристы, спросили: «Где взяли гусей?" Мы ответили: "Купили за немецкие марки." Они поехали, наверное, добили остальных. Приехали в штаб, отдали гусей на варево на ужин. Комбат спросил: «Где взяли гусей?" "Купили на марки". "Где взяли марки?" Он не верил. Дудников достал из сумки кучу марок. "Где взял?". "Под Б.Зимницей, как трофеи". Он шмонал у убитых и раненых. Штриголь заругался! "Я почему не знал, когда сдавали трофейное оружие?" Он ответил: "Приказ был сдать только оружие, а деньги и сапоги и т.п. не было указано".

Повозку и хомуты труднее было искать. Они все колхозные растащили и попрятали. Пришлось делать обыски, тут и помогал пистолет ТТ. Конечно не применяли, но боялись. И была организована повозка, на которой был ездовым Комаров Д. (В деревне Алдаркино его звали Комаренок Митька). Был сделан хороший ужин из гусей. Хорошо помогла хозяйка дома, хорошая у неё была дочка: красивая, скромная и т.д. На ужине присутствовали: комбат, комиссар батальона старший политрук, очень хороший был, мы с политруком, какой-то представитель из политотдела дивизии и старшина, который преподнес нам по 100 г какого-то разливного вина. Когда поужинали, все сидели в комнате, разговаривали, а я сидел в спальне с девушкой и тоже говорил о войне, о боях, о дальнейшем, заверял её, что мы когда-то вернемся.

Прошло немного времени, нужно было отдыхать, как вдруг команда "в поход". Быстро собрались. Я коня отдал коневоду, сам лег в повозку, что управлял Комаров. Только тронулись, как вдруг в повозку залезла девушка. Я её уговаривал, что с нами опасно, она не слушала. Я спросил комбата, его разрешения. Он ответил: "Этого еще не хватало!" Ей пришлось сойти с повозки. Она дала мне два вышитых платочка и ушла, помахала нам в след….