Бенджамин Крот одурачивает мир

 

Енот Бенджамин Крот, профессор археологии и гроза расхитителей гробниц, пребывал в растерянности. Став обладателем копии заветной карты к сокровищам саблезубых тигров, он не только не испытал облегчения, но, напротив, встревожился сильнее прежнего. Кроту крайне не нравилось то обстоятельство, что кроме него копии получили и многочисленные соперники. И потом, кто знает, может, он даже не обо всех конкурентах осведомлен! А ну как этот хитрющий Лис Улисс отдал карту еще кому‑то? Отдал потихоньку, скрытно, тайно?

Последняя мысль сделала лихой вираж и превратилась в новую мысль, еще более пугающую. А вдруг есть такие охотники за кладами, которые пронюхали, что у Крота имеется карта? И теперь они охотятся за ним, чтобы ее отнять?

Археолог запаниковал. Надо срочно принять меры!

Прежде всего нельзя держать карту при себе. Злодеи наверняка постараются напасть на Крота в дороге. Выход? Послать карту по почте в Вершину! Но и тут необходимо проявить предусмотрительность и смекалку.

Енот сделал еще одну копию карты и разрезал ее на одиннадцать кусочков. Каждый клочок вложил в отдельный почтовый конверт, на каждом из которых написал:

 

Вершина, Бенджамину Кроту, еноту, археологу, до востребования, по предъявлении всех документов, удостоверяющих личность Бенджамина Крота, енота, археолога, и по правильном ответе на вопрос: «В каком году было восстание бобров под предводительством Бабабаба Пятого, и каковы социальные и экономические предпосылки этого восстания, и почему оно было подавлено, и какая погода стояла той весной?» – при проверке адресата на детекторе лжи, на детекторе полуправды и на детекторе ухода от ответа.

 

Бенджамин Крот удовлетворенно посмотрел на одиннадцать конвертов. Гениальное решение проблемы, подумалось ему. И тут же мозг пронзила новая истеричная мысль: а если хоть одно письмо не дойдет?! Тогда он пропал! От подобной перспективы енота пробрала мелкая дрожь. Трясущимися лапами он сотворил еще одну копию карты и разрезал ее на двадцать шесть кусочков, двадцать два из которых рассовал по карманам и укромным уголкам одежды и сумок, а оставшиеся четыре зашил в подкладку куртки.

Вот теперь он подстрахован. Если, конечно, по дороге в Вершину на него не нападут голые грабители, чтобы раздеть.

Ну уж нет! Этот номер не пройдет! Начисто забыв, ради чего он, собственно, все это затеял, и хваля себя за сообразительность и предусмотрительность, Бенджамин Крот соорудил семнадцать копий карты, пять из которых зашил в подкладку шляпы, две – уложил в сумку, шесть – в ботинки, и четыре – в карманы брюк. Затем белой краской нанес карту себе на живот. И наконец изначальную копию он положил во внутренний карман куртки.

Все! Теперь‑то он уж точно не лишится карты! Как он всех провел, ай да, Крот, ай да Бенджамин!

Теперь следовало решить вопрос транспорта. Вариант поезда Крот отмел сразу, как медленный. К тому же в поездах всегда полно народу, поэтому злоумышленникам ничего не стоит сделать свое злоумышленное дело и затеряться в толпе. Самолеты в такую дыру, как Вершина, не летают, потому что они, в принципе, не летают в такие дыры, как Вершина. По морю туда не поплывешь, потому что моря там нет. Как ни крути, а вариант один – машина. Бенджамин Крот мог купить автомобиль или взять напрокат, если бы не одна сложность: ему ужасно не хотелось расставаться с деньгами. Он чувствовал, что в походе за кладом деньги еще могут ох как пригодиться. И тогда Крот вспомнил о суслике Георгии.

Этот зверек работал шофером при музее и был счастливым обладателем фургона, на котором он перевозил археологические находки с раскопок в музей.

Кроме того, Георгий производил впечатление полного пофигиста. «Значит, он не будет чрезмерно любопытен», – решил Крот. К ученым авторитетам суслик относился с пиететом и был готов им угождать. Правда, причисляет ли он к ученым авторитетам давно не занимающегося наукой Бенджамина Крота, было непонятно. «Конечно, причисляет! – в итоге заключил археолог. – Я же знаменитость и вообще – само благородство во плоти!» Что ж, в таком случае, Георгий – определенно тот, кто ему нужен.

И Бенджамин Крот отправился в музей. Но на полпути поспешно вернулся, включил диктофон и наговорил на кассету описание карты саблезубых – ну вдруг все бумажные копии сгорят! А уже после этого отправился в музей.

Суслик Георгий сидел за рулем своего фургончика, припаркованного на заднем дворе музея, и изнывал от безделья. Изнывал, но в то же время получал от него удовольствие. Он безучастно смотрел на утренние облака и думал о том, что как же это непостижимо и удивительно – по одной и той же причине изнывать и наслаждаться. «Делать три дела одновременно есть удел существ, высокоразвитых в культурном отношении», – не без самодовольства рассуждал Георгий. «Третьим» делом он считал поглаживание руля.

Обратимся к истории, предложил себе Георгий. Как известно, делать три дела одновременно удавалось только великому полководцу Алексею Камнетесу, и было это много веков назад. С тех пор, если верно истолковать молчание истории, подобного феномена не наблюдалось. Вплоть до сегодняшнего дня… С другой стороны, известно, что проблема мультидействия (это слово суслик придумал только что, немедленно сделав вывод, что число совершаемых им единовременных действий увеличилось до четырех) характерна лишь для самцов. Самки же не испытывают никаких трудностей с мультидействием (повторение неологизма доставляло Георгию подлинное наслаждение). По его личным наблюдениям, самки способны делать одновременно до ста шестнадцати дел (Георгий мысленно с удовольствием перечислил их все). Из этого неопровержимо следует, что самки сосредоточены не на качестве, а на количестве. Самцов же интересует именно качество. Поэтому история знает лишь двух подобных самцов – Алексея Камнетеса и его, Георгия. Причем он, Георгий, в поединке с Камнетесом ведет со счетом 4:3.

Пора делать выводы, решил Георгий. А вывод прост: все в мире не имеет смысла, за исключением того, что составляет его, Георгия, личную реальность, за пределами коей никакого «мира» не существует.

Странно, отметил Георгий, почему его философские рассуждения всегда приводят к одному и тому же выводу? И сам же ответил: потому что сей вывод – единственно возможный и правильный!

В этот момент Георгий обнаружил, что на окраине мира появился новый объект, занесенный сюда вселенским воображением. Объект имел внешний вид енота, одеяние, принятое среди археологов, склонных к показухе (широкие штаны с миллионом карманов, широкополая шляпа и рубашка с воротом), и условное обозначение «Бенджамин Крот».

Объект с приветливой улыбкой приблизился к фургону.

– Добрый день, Георгий! – Крот был само радушие. – А я шел мимо, дай, думаю, проведаю, как там Георгий!

– Здравствуйте, профессор, – без особых эмоций откликнулся суслик. – Я как раз сидел здесь в своем фургоне и думал: вот бы пришел меня проведать профессор Бенджамин Крот!

Археолог рассмеялся, давая понять, что оценил чувство юмора собеседника, чем несколько озадачил последнего, ведь Георгий и не думал шутить.

– Как поживаете, дружище? – спросил Крот.

– В пределах реального мира – неплохо, – ответил суслик, озадаченный обращением «дружище» из уст зверя, с которым никогда прежде не общался.

– Замечательно! – обрадовался Крот. – Скажите, милейший, а как бы вы отнеслись к предложению составить мне компанию в одном научном исследовании?

– Даже не знаю… Мне ведь никто такого предложения не сделал.

– Считайте, что его сделал я!

– Хм… А зачем вам, профессор, понадобился в научном исследовании простой шофер?

Крот протестующе замахал лапами.

– Не говорите так, прошу вас! Зачем это самоуничижение? Я много наблюдал за вами и могу с абсолютной уверенностью заявить, что вы не простой шофер, а выдающийся! Шофер по призванию, с большой буквы «Ш». А я, напротив, самый обыкновенный, рядовой профессор археологии, отмеченный многочисленными наградами и премиями.

– Классно, – равнодушно высказался Георгий. – И все‑таки, зачем?

– Видите ли, друг мой, упомянутое научное исследование касается Сабельных гор…

– Ах, вот оно что… – суслик понимающе кивнул и немедленно превратился из философа‑любителя в шофера‑профессионала. – Подвозка нужна. Не вопрос. Сколько заплатите за халтурку?

Крот брезгливо поморщился.

– Фи, ну что за определение! И зачем сразу все сводить к деньгам? Я же предлагаю вам участие в научной экспедиции, где наградой будут новые удивительные открытия! Разве деньги могут заменить новые удивительные открытия?

– Новые удивительные деньги – могут. Так какой суммой удивите?

Крот с неудовольствием отметил, что ошибся в оценке Георгия. Хоть суслик и сохранял внешний вид пофигиста, слова его резко расходились с обликом. А пиетета по отношению к профессорскому званию не ощущалось вовсе.

– Милейший, ну неужели вас не тянет в прекрасное путешествие, вдохнуть ветер странствий, посмотреть на чудеса мира?

– Нет там никакого мира.

– Как это? – удивился Крот. – Там огромный мир, полный…

– Уверяю вас, профессор, вы ошибаетесь. Там нет ничего. Все здесь.

Крот задумчиво поглядел в глаза собеседнику.

– А, вы в философском смысле… Тогда тем более! Мы пустимся в путь и создадим мир с помощью себя! Разве это не прекрасно?

Георгий с изумлением обнаружил, что в словах археолога есть смысл. Действительно, почему бы не воспользоваться возможностью и на практике не проверить, как далеко способна простираться его личная реальность.

– Ну, я, пожалуй, не против взглянуть на этот так называемый мир.

«Победа!» – возликовал Крот.

– Но за две монеты в день.

«Пиррова», – расстроился Крот. В среде археологов пирровой победой называли такую победу, при которой побежденные казнили победителя. Пирром же именовался древний город, в котором в результате гражданской войны все победители были повешены, а побежденные – расстреляны.

– Да за такое путешествие многие сами бы с радостью заплатили! – заверил Крот.

– Думаете?

– Убежден!

– И сколько бы заплатили?

– Монет десять – уж точно!

– Вы меня убедили. Заплачу за путешествие пять монет.

«Победа!» – снова обрадовался Крот.

– Значит, так. Вы мне платите по две монеты в день за труды, а я вам один раз – пять за путешествие.

«Да что ж такое…» – окончательно сник Крот. Как, оказывается, тяжело иметь дело с философствующими пофигистами. Правда, ему удалось скрыть от шофера истинную причину поездки к Сабельным горам. Так что все не так плохо.

Ближе к вечеру личная реальность суслика Георгия добралась до городка под названием Вершина.

– В горы, немедленно в горы! – возбужденно воскликнул Крот, когда фургон миновал здание вокзала.

– Скоро стемнеет, – заметил Георгий.

– Ничего! Удивительные открытия не могут ждать!

Суслик перевел мышление в философский режим. Переться на ночь глядя в горы – безумие, но его попутчик как раз и вел себя как безумец. Таким образом, бессмысленно убеждать Крота в том, что его план ненормален, ибо именно ненормальность и есть в данный момент для археолога норма. Значит, надо убеждать его в обратном: что идея отправиться в горы на ночь – правильная. Тогда произойдет конфликт между безумием Крота и его представлением о норме, и он сам откажется от своей дурацкой идеи.

– Вы правы, – сказал Георгий. – Надо именно сейчас ехать в горы.

– Да! – восторженно вскричал Крот. – Скорей, скорей поехали!

План не сработал, с удивлением понял Георгий. Правильно ли он все сделал? Не упустил ли чего? Может, надо усугубить нормальность идеи?

– Конечно, сейчас, – сказал он. – Если мы подождем до утра, то возможность свернуть себе шею приблизится к нулю. Так что надо торопиться.

– Шею? – напрягся Крот.

– Разумеется. Если забраться в горы в полной темноте, то почти неизбежно свернешь себе шею. Разве не это удивительное открытие вы собираетесь сделать, профессор?

– Я передумал, – сказал Крот. – Пожалуй, удивительные открытия могут подождать. И вообще, по ночам открытия наверняка предпочитают крепко спать, набираться сил перед тем, как их откроют.

– Наверняка, – удовлетворенно согласился шофер. – Делать новые удивительные открытия и одновременно что‑нибудь себе сворачивать – это не самый удачный пример мультидействия. Может, нам следует поискать новую удивительную гостиницу?

– Безусловно! – ответил Крот.

Удивительная гостиница «Два клинка и одни ножны» нашлась довольно быстро.

Перед входом, изображая из себя дворника, меланхолично вел туда‑сюда метлой молодой тигр. За подобное исполнение роли его немедленно бы выгнали из любого, даже самого захолустного театра.

Крот подошел к нему поближе.

– Послушайте, юноша, вы ведь дворник, верно?

– Я актер, – с гордостью ответил тигр. – Актер Главного Вершинского театра. А мету, потому что мне это нравится, а вовсе не потому, что в театре мало платят, как вы могли бы правильно подумать.

– О… А я знаменитейший археолог Бенджамин Крот.

– Лев, – представился тигр.

– Скажите, Левушка… – в тоне археолога появились заговорщические нотки. – Не видели ли вы в городе лиса?.. – В енотовой лапе появилась монета, которая сразу же исчезла в недрах дворничьего фартука.

– Не видел, – также заговорщически ответил Лев.

Крот протянул ему еще монетку.

– А если подумать?

– Ну, если подумать… – тигр спрятал монетку в карман. – Ну… Как бы вам сказать…

Еще одна монета поменяла хозяина.

– Смелее, смелее, – подбодрил юношу Крот.

– Ну, если смелее… То скажу предельно честно… – актер‑дворник выразительно замолчал.

– Ох… – Крот с сожалением расстался с очередной монетой.

– Не видел!

– Как не видел? – возмутился Крот. – Так что же вы сразу не сказали? Почему деньги взяли?

– Как же было не взять? – удивился Лев.

– Послушайте, чего вы боитесь? Скажите правду и получите еще. – Крот полез за новой порцией взятки, но его остановил Георгий:

– Профессор, спросите лучше меня, не видел ли я здесь лиса. Результат будет такой же, зато деньги достанутся мне, а не этому вымогателю.

– Черт знает что такое! – рассердился Крот и зашел в гостиницу. Георгий последовал за ним.

Енот подошел к стойке администратора.

– Нам нужен номер с видом на горы! Кстати, здесь появлялся лис омерзительной наружности и безобразного характера?

– Нет, – ответил администратор, протягивая еноту ключ от комнаты. – Лиса не было.

Через несколько минут после того, как Крот и Георгий очутились в своем номере, в дверь постучали. На пороге стоял Лев. Он казался возбужденным.

– Давайте, спросите меня еще раз про лиса!

– Вы видели? – оживился Крот. – Где?

Лев послал ему в ответ многозначительный взгляд.

– Ах да… Держите! – археолог протянул дворнику монетку. – Ну?!

– Так вот… Я не видел никакого лиса!

Крот смерил Льва тяжелым взглядом.

– Пошел вон, – прошипел он. – Бизнес он, видите ли, придумал, негодяй!

Юноша спорить не стал и с довольным видом ретировался.

Бенджамин Крот, чье сознание было крепко занято Лисом Улиссом, не додумался спросить о других конкурентах. А если бы додумался, то узнал бы кое‑что важное и неприятное. Некое известие, имеющее белоснежный окрас…

 

Глава 4

Марио становится во главе

 

– Видишь ли, дорогой друг, я считаю, что ты подходишь для этой роли как никто другой.

Заяц Кроликонне затянулся сигарой и выжидательно поглядел на собеседника, которого с некоторых пор все называли Марио.

– Вообще‑то, я шпион, – заметил коала, не скрывая неудовольствия. – Не диверсант, не десантник… Шпион. Последить за кем‑нибудь, добыть нужную информацию – это пожалуйста. Но руководить группой бандитов…

– Ну, Марио, зачем ты обижаешь ребят такими нехорошими словами? – укоризненно покачал головой Кроликонне. Два крупных волка за его спиной выразительно надули губы.

– Их обидишь… – ухмыльнулся Марио.

– Между прочим, мы очень ранимые, – заметил волк, которого звали Антонио.

– У нас было тяжелое детство, – добавил его коллега по имени Джанкарло.

– Вот именно, – кивнул Антонио. – В детстве мы часто били других. Не принимали их в свои игры. Не доверяли им свои тайны.

– Это было очень тяжело, – резюмировал Джанкарло.

– Сейчас расплачусь, – сказал Марио.

Заяц пригубил вина, сделал новую затяжку и ответил:

– Главное, Марио, не то, что ты шпион. А то, что ты самый умный зверь в моем окружении. Этой грубой лестью я пытаюсь донести до тебя совершенно объективный факт. Поэтому я хочу, чтобы поехал ты.

– Послушайте, я же добыл вам карту. На этом моя миссия окончена, не так ли?

– Безусловно! На этом окончена одна твоя миссия и начинается другая. И то, что именно ты добыл карту, является ярчайшим подтверждением того, что ты же и должен возглавить группу.

– Все точно, – подал голос Антонио. – Вот я бы в жизни не смог добыть карту.

– Это верно, – поддакнул Джанкарло. – Потерять карту – как не фиг делать. Но уж никак не добыть.

– Послушайте, а вам‑то я зачем нужен? – удивился Марио. – Вы что, сами командовать не хотите?

– Не‑а, ни капельки, – ответил Антонио. – Ведь если что‑то пойдет не так, дон Кроликонне спустит с командира три шкуры.

– А мы не хотим, чтобы это были наши три шкуры, – добавил Джанкарло. – Так что соглашайся.

– Но ведь все пойдет хорошо, верно? – спросил Кроликонне у Марио. – Все будет просто изумительно – если ты согласишься.

– Ох… Мне надо подумать.

– Думай. Но не долго. Времени мало. А конкурентов много.

Марио встал.

– Я позвоню.

– Не тяни с этим, мой мальчик, – сказал заяц. – Сигару хочешь?

– Спасибо, не курю.

– Разве я предлагал тебе ее курить? Просто, поносить сигару – хочешь?

– Спасибо, не ношу.

– Ну, как знаешь. Иди уже, а то я жду важного звонка.

– От кого? – полюбопытствовал Марио.

– От тебя, разумеется!

Покинув дом Кроликонне, Марио отыскал первый попавшийся телефон‑автомат и позвонил по очень секретному номеру.

– Кроликонне хочет, чтобы я повел группу бандитов в Сабельные горы, – сказал он.

Мягкий низкий голос ответил:

– Поведи.

– Как так? – удивился Марио. – А разве мне не следует отправиться в Долину Сугробов и присмотреть за Улиссом?

– Следует.

– Но я же не могу находиться в двух местах одновременно!

– Ну, это не факт. Ты просто не пробовал. Однако без специальных тренировок – действительно не можешь. Поэтому отправляйся в Сабельные горы.

– Да зачем нам сдались эти Сабельные горы! Там же ничего нет!

– Марио, между прочим, ты говоришь о моей древней родине. Мне больно слышать о ней такие слова, как «сдались». Саблезубые тигры никогда не сдавались.

– Да не тигры, а горы!

– И горы не сдавались. Никому. Никогда. Это – горы, а не квартира в аренду.

– Хорошо, извините, – не скрывая раздражения, сказал Марио. – Но как же Улисс?

– Не беспокойся… Улисс без присмотра не останется. А вот твое присутствие в Сабельных горах может оказаться полезным. Сам посуди, такая толпа сейчас отправится в Сабельные горы, где вроде бы ничего нет. И гонит эту толпу туда сама судьба. Вот я уже и сам не знаю, можно ли полностью списать Сабельные горы со счетов.

– Ладно. Поеду. Но имейте в виду, предстоящий отрезок своей жизни я склонен рассматривать, как вычеркнутое из этой самой жизни время.

– Мне очень жаль, Марио. Я буду просить судьбу подарить тебе другой отрезок жизни, доверху наполненный смыслом.

– Спасибо. И до свидания. У меня нет времени, я должен срочно заняться ерундой.

– Всего хорошего, друг мой.

 

Кроликонне выделил Марио и его группе вертолет.

– Так мы всех опередим, – пояснил он. – Согласись, очень удобно.

Марио согласился.

Вертолет, пилот (угрюмый молодой шакал) и группа в составе Антонио и Джанкарло ждали Марио на крыше дома Кроликонне, которая служила и посадочной площадкой. В лапах у волков Марио увидел большие черные футляры недвусмысленной формы.

– Вы с ума сошли? – возмутился он. – А если нам придется пойти в народ, вы так и будете разгуливать с оружием? Типа пускай все боятся?

– Нет‑нет, Марио, это вовсе не оружие! – возразили волки. – Оружие мы носим на себе. – Они распахнули плащи, явив свету несколько пистолетов.

– А это тогда что? – недоуменно спросил Марио, указав на футляры от автоматов.

Волки замялись.

– Ну… – сказал Антонио. – У меня здесь мандолина.

– А у меня гобой, – признался Джанкарло.

– Мандолина? Гобой? В автоматных футлярах? Зачем?!

– Мы очень любим музыку, – объяснил Антонио. – А Кроликонне не любит то, что мы любим музыку.

– Поэтому мы носим инструменты в оружейных футлярах. Чтобы не бросалось в глаза и никто ничего не заподозрил.

– Феноменально… – произнес обалдевший Марио. – Ну, ребята, вы даете.

– Только не говори Кроликонне! А за это мы в дороге сыграем для тебя фуги и серенады.

– Только попробуйте! Тогда точно скажу!

– Зря ты так… – насупился Антонио.

– Мы очень хорошо стреляем. То есть играем, – обиженно сказал Джанкарло.

– Верю на слово. А теперь живо по местам! – скомандовал Марио и подал волкам пример, забравшись в вертолет первым. Угрюмый пилот угрюмо взялся за штурвал.

– Полагаю, вы должны знать, что я не жаждал этого полета, – пробурчал он.

– Я тоже, – ответил Марио. – Ну и что?

– Да так… Полагаю, вы должны это знать. Как и то, что я вчера переносил вещи на новую хату, натрудил лапы и теперь мне очень больно держать штурвал.

– Понятно. Что ж, я свяжусь с Кроликонне и доложу, что пилот к выполнению задания не готов.

Шакал окинул Марио уничижительным взглядом.

– Контакта не получилось, – резюмировал он. – Прискорбно. А ведь ваша жизнь напрямую зависит от настроения пилота.

– Чего‑чего? – внезапно подал голос Антонио. – Чья жизнь зависит от чьего настроения? – он выразительно погладил футляр от автомата, хотя никакого автомата в нем не было.

Пилот и ухом не повел.

– А вы не вмешивайтесь, – бесстрашно отозвался он. – А то я уроню вертолет.

– Драгоценный, может, мы уже полетим? – потерял терпение Марио.

– Да не вопрос! – пилот натянул наушники и громко сказал в микрофон: – Диспетчерская, прошу разрешения на взлет. Что? Трасса загружена? Много воздушных судов? Сбейте их и дайте разрешение на взлет! Именем Кроликонне! Всю ответственность беру на Марио! Вива, вива!

Вертолет оторвался от крыши и плавно полетел на север.

– Ложусь на курс, – продолжал пилот. – Вхожу в зону максимального риска. – Он повернулся к Марио. – Мне советуют сделать мертвую петлю. Соглашаться?

Марио был краток:

– Нет.

– Диспетчерская, нас атакуют! Вхожу в штопор! А‑3! Ранен! А‑2! Убит! А‑1! Ожил! Диспетчерская, у нас заглох мотор! И кончилось горючее! Что‑то стремительно падает вниз! Это лопасти! Лечу исключительно на энтузиазме!

– Слушайте, вы можете лететь молча?! – раздраженно спросил Марио.

– Никак нет! – ответил шакал. – У каждого пилота свой стиль. Если вам не нравится мой стиль, то вон выход. Я никого не держу. Ласточка, ласточка! Я тоже ласточка! Как слышно, прием? А видно как?

– У пассажиров тоже бывает свой стиль, – заметил Джанкарло, многозначительно кивнув на оружейный футляр, в котором лежал гобой.

– О, нет… – Марио закрыл глаза лапами и принялся усиленно вспоминать те замечательные дни, когда он шпионил за Лисом Улиссом. Ему казалось, что это было ужасно давно.

От светлых воспоминаний его отвлек пилот.

– Под нами Сабельные горы, – сообщил он. – Сбрасываем бомбы?

Марио сверился с картой.

– Нам нужен вот этот район, – указал он.

– Спасибо, что сообщили, – ответил шакал. – Вообще‑то, мы уже в этом районе. И, замечу вам, он довольно большой. Куда именно нам надо?

Марио растерялся.

– Хм… Не знаю… Вот, где крестик.

– Какой хороший крестик, – восхитился пилот. – Накрыл собой где‑то с десяток квадратных километров.

«Замечательно, – невесело подумал Марио. – Теперь еще искать точное место, зная, что там ничего нет. Вот абсурд!»

– Ладно, приземляйтесь здесь.

– Здесь?! – возмутился пилот. – Как вы себе это представляете? На верхушки деревьев, что ли? Здесь же нет никакого аэродрома!

– Вон там ровная площадка, – указал Марио.

– А посадочная полоса где? Или вы думаете, что это вертолет?

– Это вертолет.

– А, ну да… Но все равно! Неужели вы хотите посадить машину в этом месте? Здесь ведь даже нет зоны безналоговой торговли!

– Да садитесь уже! – рассвирепел Марио.

– Диспетчерская, прошу разрешения на посадку. Да, именно здесь. Ничего не могу поделать – тут два волка захватили вертолет, угрожают мне коалой и требуют предоставить им убежище в этом лесу. Подтягивайте войска, а я пока отвлеку их!

– Когда все закончится, я его убью, – пообещал Антонио.

– Никогда ничего не закончится, – философски изрек пилот, сажая вертолет.

Марио и волки спрыгнули на землю и осмотрелись. Окружавшая их лесистая местность поражала своей одинаковостью.

– Ну и где клад? – поинтересовался Джанкарло.

– Где‑то здесь, – покривил душой Марио. – В радиусе десяти километров.

– О… – ответил волк. – Ну, веди нас, ты же главный.

– Будем действовать систематически, – объявил Марио. Он закрыл глаза и выставил наугад палец. – Клад там.

– Суперская система, – одобрил выглядывающий из вертолета пилот. – Желаю удачи. Я же останусь здесь, чтобы присмотреть за моим маленьким железным другом. – Он продемонстрировал крохотную – размером с кулак – модель своего вертолета. – Да и за большим другом нужен глаз да глаз. А то еще решит, что тут холодновато, и улетит на юг. Только его и видели.

– Здесь правда холодно, – Марио поежился, кинув взгляд на снежные вершины. – Все, пошли. Заодно согреемся.

Когда солнце уже почти скрылось за деревьями, уставшие и ничего не нашедшие кладоискатели вернулись к вертолету.

– Ничего, – сказал Марио. – Завтра пойдем в другую сторону. Главное, не нарушать систему. – Он закрыл глаза и ткнул пальцем в произвольном направлении. – Вот, туда и пойдем.

– Послушай, Марио, – сказал Антонио. – Этот клад, он же довольно большой, верно?

– Огромный.

– Значит, он не может быть просто закопан, так?

– Пожалуй…

– Пещеры! – сообразил Джанкарло.

– Да, вполне вероятно, что он в какой‑нибудь пещере, – без энтузиазма согласился Марио.

– Так ты, наверно, хочешь предложить взять проводника из туземцев, чтобы найти эти самые пещеры, я угадал?

«Какая разница… – подумал коала. – Пускай будет проводник. Приведи сюда хоть сотню туземцев, кладов от этого больше не станет». А вслух сказал:

– План такой. Подлетим поближе к городу – в сам город соваться на вертолете не нужно, ни к чему привлекать излишнее внимание, – переночуем в гостинице, а завтра наймем проводника и вернемся в горы.

– Считаю своим долгом предупредить, что я с вами не пойду, – счел своим долгом предупредить пилот. – Не могу оставить своих железных друзей. За меня не беспокойтесь, у меня есть парашют.

Марио, Антонио и Джанкарло хором стали убеждать порядком надоевшего всем пилота, что они абсолютно согласны с его решением и что железные друзья, конечно, ни в коем случае не должны страдать от одиночества. В ответ на это единодушие шакал заметил:

– Вы такие милые… Так и пристрелил бы. – Он взялся за микрофон. – Диспетчерская…

– Так, друг, на этот раз без диспетчерской, – не сдержался Марио.

– Надеюсь, вы не серьезно? – нахмурился пилот. – Я обязан связаться с диспетчерской, чтобы разрешить ей остаться на месте. Если она взлетит, столкновение неизбежно.

– Солнце садится, – не к месту произнес Джанкарло, но, как ни странно, именно эти слова возымели на пилота действие.

– Летать в темноте – не мой стиль, – заявил он, поднимая большого железного друга в воздух…

Оставив вертолет и пилота в горах недалеко от городской черты, Марио и волки направились в Вершину. Правда, в начале между ними случилась дискуссия.

– Вы так и пойдете, с автоматными футлярами в лапах? – поинтересовался Марио. – Не думаете, что горожан это встревожит?

– Не беспокойся, никто не догадается, что у нас там музыкальные инструменты, – заверил его Антонио.

– Меня вовсе не это беспокоит!

– А что же? – удивились волки.

– Что горожане решат, будто у вас там автоматы!

– А, это… Какие пустяки, – отмахнулся Джанкарло. – Ведь там нет никаких автоматов.

– Но они‑то об этом не знают!

– Пускай проверяют. Нам не жалко.

Марио опять хотел возразить, но передумал. «В конце концов, какая мне разница? Все равно это самое бессмысленное задание в моей жизни».

До гостиницы «Два клинка и одни ножны» они добрались, когда уже было совсем темно.

– Нам нужно два номера, – сказал Марио администратору.

– Два? – вмешался Антонио. – Ты собираешься делить комнату с Джанкарло?

– Нам нужно три номера, – сказал Марио администратору.

– Э… – тигр многозначительно посмотрел на футляры в лапах у волков. – Видите ли…

– О, не беспокойтесь! – воскликнул Джанкарло. – Ничего такого там нет.

– Какого такого? – не успокаивался администратор.

– Ну, знаете, ничего такого, что могло бы издавать звуки при поднесении к губам.

– А… – Администратор понимающе кивнул. – А что‑нибудь такое, что могло бы издавать звуки при нажатии на курок?

Марио решил вмешаться.

– Если хотите, футляры можно открыть.

Администратор окинул взглядом стоящую перед ним компанию и решил, что на самом деле ему вовсе не хочется знать, что в этих футлярах. Интуиция подсказывала ему, что это тот тип знаний, который способен принести лишь скорбь и печаль. «Как говорится, меньше знаешь, больше не знаешь», – подумал он.

– Ваши ключи, господа!

– Спасибо, – Марио взял свой ключ. – Да, кстати, у меня вопрос…

– Лиса не было, – ответил администратор.

– Что? – удивился коала. – Вы о чем?

– Разве вы не это хотели спросить?

– Нет. Я хотел поинтересоваться, кто из горожан хорошо знает горы?

– А! Ну многие знают. Я и сам не раз ходил.

– Вот как… Ладно, оставим это на завтра.

Марио отошел от стойки и не слышал, как Антонио и Джанкарло спросили администратора:

– Так вы говорите, никакой лис здесь не появлялся?

– Нет, – привычно ответил тигр.

– А почему вы вдруг решили об этом сообщить?

– Просто подумал, что, может быть, вам интересно. У вас вид зверей, которым свойственно спрашивать, не пробегало ли тут каких‑нибудь лисов.

Волки переглянулись.

– Что‑то в этом есть, – согласились они.

Администратор проводил взглядом новых постояльцев и взялся за телефонную трубку.

– Странное дело, – сказал он, опуская приветствие. – Неожиданный наплыв посетителей, и все спрашивают про какого‑то лиса.

– Лисы – псовые, – заметил телефонный собеседник.

– Я в курсе, – хмыкнул администратор. – И что теперь?

– Что‑то тут нечисто, – ответили на другом конце провода. – Присмотрись‑ка к этим посетителям повнимательнее, может, для нас это окажется важным. Кстати, кто они такие?

– Енот и суслик. Барс. Коала и два волка.

– Барс?! Волки?! Так‑так… Надолго остановились все эти субъекты?

– Да нет, не похоже.

– Задержи их подольше! Всех, кто спрашивает о лисе!

– Постараюсь, – администратор повесил трубку и пошел поспать. А через несколько часов его разбудили только что прибывшие Берта, Константин и Евгений…

 

Глубокой ночью у последнего дома на Кромешной улице остановились три полупрозрачных личности: две среднего роста и одна низкая.

– Смотрите, этот дом пуст! – воскликнула низкая личность, похожая на тигренка. Один из попутчиков, напоминавший пожилого волка, ткнул тростью в вывеску у входа.

– Это дом неизвестного гения, – сказал он. – Может, здесь и останемся?

– Да‑да, Самуэль! – взмолилась третья странница – немолодая пантера в кокетливой шляпке и белом поношенном платье, которое когда‑то, очень давно, считалось чрезвычайно роскошным и изысканным. – Я просто умираю от усталости.

– Ах, Клара, – улыбнулся Волк Самуэль. – Как я люблю, когда вы используете все эти устаревшие понятия. Умираю… Усталость…

– Мне действительно надоела дорога, – капризно надула губки Клара.

– Ваше слово для меня – закон! – объявил Волк Самуэль, галантно пропуская спутницу вперед.

– А я не хочу здесь оставаться! – недовольно подала голос низкорослая личность. – И мое слово – для меня закон!

– Ах, юный Уйсур, не будь таким букой. – Пантера тепло улыбнулась тигренку. – Неужели ты не пойдешь мне навстречу? Ведь наши могилы совсем рядом, мы, можно сказать, соседи, друзья…

– Ладно, пусть так, – смилостивился тигренок. – Но это не потому, что я вам уступил!

– Ну конечно, нет! – заверила его Клара, и призрачная троица дружно влетела в дом. Сквозь стену, разумеется.

 

Глава 5

Первое утро в Вершине

 

На рассвете в Вершину набежали тучи. Они угрожающе покрутились в небе, выборочно поплевали дождем на землю и улетели в более интересные края, оставив только несколько тучек младшего ранга, призванных демонстрировать жителям, кто в здешнем небе хозяин.

Лис и лисица подошли к двухэтажному домику, на почтовом ящике возле которого висело объявление: «Сдаются потрясающие комнаты по рекордно низкой цене». Лис позвонил в дверь. Открыла полная тигрица средних лет в застиранном халате.

– Доброе утро, – поздоровался лис. – Мое имя Проспер, я сыщик, а это моя помощница Антуанетта. Мы только что прибыли в Вершину и хотим снять две комнаты.

– О… В таком случае вы обратились по адресу! – обрадовалась тигрица. – Меня зовут Анна, я хозяйка этого восхитительного дома. Да вы заходите, заходите!

Лисы вошли и принялись осматриваться. С первого взгляда внутренний вид дома произвел на них мрачное, унылое и безнадежное впечатление. Тигрица Анна, не обращая внимания на кислые морды посетителей, заливалась соловьем:

– Весь первый этаж этого чуда сдается! Тут как раз три комнаты, как вы и хотели.

– Мы хотели две, – напомнил Проспер.

– Да? Ну так снимите три, а живите в двух. Никто же не заставляет вас пользоваться третьей комнатой, верно? Да вы посмотрите, какие прелестные апартаменты! Все новое!

– Так уж и все? – скептически усмехнулся Проспер, наметанный глаз которого не заметил в «апартаментах» ни одной вещи, которую нельзя было бы не назвать ветхой.

– Все! – и глазом не моргнув, заявила Анна. – Квартира после ремонта! Да сами смотрите, здесь есть все, что нужно. Где вы еще такое найдете? Вот кухня. Все новое. Плита газовая. Новая.

– Она же ржавая! – возмутилась Антуанетта.

Тигрица и ухом не повела.

– Да. Заржавела по дороге из магазина.

– И вот еще стол… – сказал Проспер.

– Новый, – пояснила Анна.

– Новый, конечно, новый. С трещиной.

– Это декоративная трещина. Красиво, правда?

Антуанетта иронически посмотрела на Проспера и спросила:

– Мэтр, вы по‑прежнему не хотите в гостиницу?

– Да уже не уверен, – признался Проспер.

– В гостиницу? – забеспокоилась Анна. – Зачем в гостиницу? Там же все старое! Никакого комфорта и жутко дорого. А у меня, да вы посмотрите, какие у меня спальни! Пойдемте, пойдемте! Вот, пожалуйста, кровать. Вот шкаф – праздничной, серой расцветки. Жалюзи. Новые. А какой вид из окна! – Чтобы продемонстрировать вид из окна, тигрица попыталась поднять жалюзи, отчего те решительно сломались и рухнули.

– Совсем обветшали ваши новые жалюзи, – усмехнулся Проспер.

– Видать, от пущей новизны, – добавила Антуанетта.

– Заводской брак! – воскликнула Анна.

Проспер махнул лапой.

– Довольно. Сколько вы хотите за эту… ммм… эти помещения?

– Сто монет в день.

– Так где, вы говорите, гостиница?

– Пятьдесят!

– Гостиница, только гостиница.

– Знаете, что? Вы мне очень понра