Поппи дрожала от восторга и удивления, но она не понимала Джеймса. Его переполняла радость, он так ликовал, что Поппи казалось, будто вокруг взметаются вверх фейерверки.

— Что случилось, Джеймс?

— Поппи, ты что, не понимаешь? — радостно кричал Джеймс. — Это означает, что еще до того как стать вампиром, ты принадлежала Царству Ночи. У тебя есть право знать его секреты. Ты наша!

В одно мгновение мир для Поппи перевернулся. У нее перехватило дыхание.

— И мы принадлежим друг другу. Нас никто не может разлучить. Теперь нам не надо прятаться.

— Джеймс, останови машину, я хочу тебя поцеловать, — тихо сказала Поппи.

Они уже вновь ехали по дороге, когда Фил вдруг спросил:

— Куда вы поедете? Поппи не может вернуться домой.

— Я знаю, — мягко отозвалась Поппи.

Она приняла свою новую жизнь. Для нее не было пути назад. Прежняя жизнь завершилась, и ничего другого не оставалось, как начать строить новую.

— Но вы же не можете все время переезжать с места на место, — настаивал Фил.

— А мы и не будем, — возразила Поппи. — Мы поедем к папе.

Поппи чувствовала, что Джеймс с ней соглашается, слышала его беззвучное: Конечно.

Они поедут к ее отцу, вечно опаздывающему, совсем непрактичному и очень любящему. К ее отцу, который принадлежит Царству Ночи и не догадывается об этом. Который думает, что сходит с ума, когда в нем пробуждается магическая сила. Он приютит их, а им больше ничего и не надо. Все Царство Ночи лежит перед ними как на ладони, и они могут исследовать все его тайны. Возможно, они когда‑нибудь вернутся в Лас‑Вегас и навестят Tea. Возможно, потанцуют и на вечеринке у Тьерри.

— Ой, а вдруг мы не сможем найти отца? — встревожилась Поппи.

— Сможете, — уверенно отозвался Фил. — Он улетел вчера вечером, но оставил свой адрес. Впервые в жизни.

— Возможно, он предчувствовал, — обронил Джеймс.

Некоторое время они ехали в молчании, но Фил вдруг откашлялся для решительности и сказал:

— Знаете, я сейчас подумал… Мне не нужно Царство Ночи, понимаете, моя наследственность меня не волнует. Я хочу жить, как обычный человек, и хочу, чтобы всем это было понятно…

— Понятно, Фил, — прервал его Джеймс. — Поверь мне, никто не заставит тебя связать судьбу с Цар‑

Ством Ночи. Ты можешь жить, как все смертные, покуда сам будешь избегать контактов с ним и держать язык за зубами.

— Ладно, хорошо. Но вот о чем я думал. Мне по‑прежнему не очень нравятся вампиры, хотя, возможно, они все же не так плохи, как кажутся. Я хочу сказать, вампиры относятся к своей пище не хуже, чем люди. Чего стоит, например, обращение с коровами… По крайней мере, вампиры не выращивают людей в загонах.

— Я не стал бы этого утверждать, — неожиданно возразил Джеймс, и на губах у него заиграла ухмылка. — До меня доходили рассказы о стародавних временах…

— Тебе обязательно нужно со мной спорить, да? В общем, я думаю, что вы тоже часть природы, а ее нельзя изменить. Наверное, все, что я говорю, бессмысленно, — заключил Фил.

— Для меня это очень важно, — серьезно возразил Джеймс. — Спасибо тебе.

Он замолчал и, обернувшись, посмотрел на Фила. У Поппи защипало в глазах, и она подумала: «Если Фил признает нас частью природы, значит, он нас принимает такими, какие мы есть». А вслух произнесла:

— Знаешь, Джеймс, я тоже много размышляла об этом. И мне кажется, что вовсе необязательно бросаться на улице на случайных прохожих, можно найти и другие источники питания, например животных. Я хочу сказать, почему бы нам не попробовать их кровь?

— Она не похожа на человеческую, — ответил Джеймс, — но это вподне возможно. Я пробовал. Олени — очень вкусно, кролики — сносно, опоссум — гадость.

— И потом, возможно, среди людей найдутся добровольные доноры. Tea стала таким донором для меня. Мы можем попросить ведьм.

— Может быть, — промолвил Джеймс. Вдруг он усмехнулся. — Знал я одну ведьму дома, она была очень непротив. Звали ее Жизель. Но нельзя же просить их об этом каждый день. Им нужно время восстановиться.

— Я знаю, но мы могли бы что‑то придумать. Возможно, мы сможем измениться и не будем больше ужасными кровососущими чудовищами…

— Может быть, — задумчиво обронил Джеймс.

— Вы только послушайте их, — раздался с заднего сиденья голос Фила.

— И мы все сможем делать вместе, — сказала Поппи, глядя на Джеймса.

Джеймс отвел глаза от дороги и улыбнулся ей. Теперь в его взгляде не было ни грусти, ни холода, ничего тайного или загадочного.

— Вместе, — произнес он вслух. И мысленно добавил: Я не могу больше ждать. Ты хороший телепат, и ты понимаешь, что мы можем сделать, правда?

Поппи не могла отвести от него глаз. Вдруг ее поразила догадка.

Джеймс, ты уверен?

Совершенно уверен. Ты и сама это знаешь, маленькая соня.