Это не твоя вина, ответил он.

Сознание Поппи прояснялось с каждым мгновением. Это было похоже на пробуждение от тяжелого сна. Не хочу, чтобы это кончилось, подумала она, обращаясь не столько к Джеймсу, сколько просто размышляя про себя. Но она уловила его реакцию и ощутила, как он старается быстро скрыть свою мысль. И все же Поппи успела разобрать:

Вампиры не делают этого друг с другом.

Поппи была потрясена. Неужели после того, как она изменится, они не испытают больше этой радости? Она не могла, не хотела в это поверить. Должен же быть какой‑то выход…

Она снова почувствовала, как в мозгу Джеймса рождается новая мысль, но когда попыталась последовать за ней, он мягко отнял запястье от ее губ.

— На сегодня хватит, — сказал Джеймс, и его настоящий, обычный голос показался Поппи таким странным. Он не был похож на внутренний голос Джеймса, и теперь она уже не чувствовала его так же хорошо, как несколько минут назад. Они стали двумя отдельными существами. Эта разделенность пугала ее.

Как она будет жить, если не сможет больше коснуться его сознания, если ей придется пользоваться словами, которые представлялись ей теперь таким же неудобным средством общения, как дымовые сигналы? Как она будет жить, если никогда больше не сможет почувствовать его так полно, как сегодня, почувствовать, как все его существо открывается ей навстречу?

Это нечестно и жестоко, и все вампиры просто дураки, что не пользуются этой возможностью.

Едва она открыла рот, чтобы словами, такими неудобными и несовершенными, объяснить Джеймсу свои ощущения, как дверь открылась и в комнату заглянул Филипп.

— Заходи, — позвал его Джеймс. — Нам надо о многом поговорить.

Фил молча смотрел на Поппи.

— Ты… — начал было он, но остановился и сглотнул. Затем, после невольной паузы, закончил хриплым шепотом: — Тебе… лучше?

Не нужно было быть телепатом, чтобы почувствовать его отвращение. Он бросил взгляд на губы Поппи и отвел глаза. Поппи поняла, что он увидел: красные разводы, как если бы она ела ягоды. Поппи быстро вытерла губы тыльной стороной ладони. Ей хотелось сказать Филу, что к этому не нужно испытывать отвращения. Это всего лишь часть природы. Это как рождение новой жизни, чистой жизни. Это правильно. Но она лишь произнесла: — Ничего не отрицай, пока не попробовал сам.

Лицо Фила исказила судорога. И странно: Джеймс явно был с ним согласен. Он тоже считал обмен кровью страшным и черным делом и испытывал чувство вины. Поппи тяжело вздохнула и только и смогла вымолвить:

— Ну, мальчики…

— Тебе лучше, — со слабой улыбкой признал Фил.

— Кажется, я вела себя несколько странно, — сказала Поппи, — извини.

— Несколько — не то слово.

— Это не ее вина, — оборвал Фила Джеймс. — Она умирала, и у нее было что‑то вроде галлюцинаций… из‑за недостаточного притока крови к мозгу.

Поппи покачала головой.

— Я не понимаю. Ты взял у меня не так уж много крови в последний раз. Как могло случиться, что моему мозгу ее не хватало?

— Не в этом дело. Два вида крови вступили друг с другом в реакцию, они боролись. Если тебе нужно научное объяснение, то, пожалуй, это можно описать так: кровь вампиров разрушает гемоглобин, красные кровяные тельца в крови человека. В результате возникает кислородное голодание, и человек не может, нормально мыслить.

— То есть кровь вампира действует, как яд, — закончил Фил тоном хорошо осведомленного человека.

Джеймс вздрогнул, но не поднял глаза ни на Фила, ни на Поппи.

— Некоторым образом. Но если взглянуть с другой стороны, кровь вампира — это еще и универсальное лекарство. Благодаря ей быстрее заживают раны, восстанавливается плоть. Вампирам нужно очень небольшое количество кислорода, потому что они обладают большим запасом жизненных сил. Кровь вампиров может все. Единственное, чего она не может, — переносить кислород.

Поппи все поняла. Вот она, разгадка тайны графа Дракулы!

— Подожди. Так вот зачем вам нужна человеческая кровь! — воскликнула она.

— Это одна из причин, — согласился Джеймс, — но есть и… более важные, мистические причины. Человеческая кровь дает нам жизнь, и это главное. Мы пьем ее немного, и она обогащает наш организм кислородом до тех пор, пока наша кровь его не разрушит. Тогда мы пьем еще немного.

Поппи успокоилась.

— Понятно. Это так естественно…

— Это противоестественно, — с отвращением возразил Фил.

— Нет, естественно! Это похоже на… как ты это называешь… в биологии… на симбиоз!

— Сейчас не имеет значения, на что это похоже, — прервал ее Джеймс. — У нас нет времени на болтовню. Надо решить, что делать дальше, и все хорошенько продумать.