Этническая интерпретация средневековых культур

В.П.Юрковец

ОТКРЫТИЕ КИТАЯ

Предуведомление автора:

Статья "Мы вспомним все" была опубликована в журнале "Труды профессорского клуба" (Вып.8-9, Профессорский клуб Юнеско. Владивосток, 2004). Недавно редакция этого журнала предложила мне ознакомиться с критическим отзывом на нее дальневосточного археолога А.Л.Ивлиева, и подготовить ответ на нее с тем, чтобы в следующем номере можно было дать их вместе. Однако мой ответ неожиданно для меня самого вырос в солидного размера статью, сократить которую до требуемого редакцией журнала размера мне представляется невозможным без потери обоснованности моей аргументации в нашей заочной дискуссии с А.Л.Ивлиевым.

Поскольку статья оформлена, в основном, как самостоятельная публикация, а не только как ответ оппоненту, то решено было в журнале
дать мой краткий ответ А.Л.Ивлиеву со ссылкой на Лабораторию альтернативной истории, в материалах которой опубликовать статью полностью.

* * *

"При изучении средневековой истории <Дальнего Востока России> археология никогда не играла роли стержневой науки. Она лишь иллюстрировала летописные материалы, и, в первую очередь, те вопросы, которые касались генезиса и этнического состава населения Бохай и Цзинь.

Постулированные и утвердившиеся в науке положения о генетической связи племен мохэ с бохайцами и чжурчженями, а затем с маньчжурами и современными малыми народами Дальнего Востока (тунгусоязычными) не вызывают серьезного протеста сами по себе, но и не кажутся абсолютно убедительными и исчерпывающими в свете наших стремлений максимально приблизить исследовательскую версию к реальной истории".

= О.В.Дьякова =

ПРЕДИСЛОВИЕ

Цитата, приведенная во вступлении, взята из монографии О.В.Дьяковой "Происхождение, формирование и развитие средневековых культур Дальнего Востока" (Владивосток: Дальнаука, 1993. Ч.I.С.1-176.) (стр.7). В переводе на обычный язык она означает, что утверждение о генетической связи племен мохэ с бохайцами и чжурчженями - создателями великих империй Дальнего Востока, а последних - с современными тунгусоязычными малыми народами является бездоказательным.

Монография представляет собой объемный труд - более 400 страниц текста, таблиц, иллюстраций. В качестве главного объекта своего исследования Ольга Васильевна использовала керамику, "…так как это наиболее массовый, иногда - на начальных этапах эпохи средневековья - единственный … к тому же консервативный и, в отличие от металла, не поддающийся переделке" материал археологических раскопок. Здесь и далее закавыченные части текста представляют собой цитаты из ее монографии, если иное не оговорено дополнительно; выделения текста сделаны мной.

Как отмечается в редакционном вступлении, монография "…О.В.Дьяковой является серьезным тщательным исследованием, выводящим проблематику керамического производства и древнего гончарства в целом на уровень историко-культурных обобщений. … Учитывая то, что жилая архитектура в большей степени отражает общерегиональные особенности хозяйственно-бытовой жизни, а в металле преобладают черты эпохальных макропроцессов развития культуры, заслугой О.В.Дьяковой является то, что ей удалось представить на керамическом материале все три различительных культурологических уровня: аборигенный, региональный, эпохальный".

Таким образом, керамика, в отличие от металла и жилищ, является единственным материалом раскопок, пригодным для сквозного анализа. При написании данной работы О.В.Дьяковой использованы практически все доступные коллекции археологических культур Приморья и Приамурья, собранные за многие годы разными исследователями. Кроме того, ею исследованы коллекции керамики культуры хунну Забайкалья, киданей Монголии, монголов памятника Каракорум, кыргызов Сибири и других, а также коллекции керамического материала среднеазиатских средневековых культур, зарубежных стран Востока, в том числе Китая. Количество обработанной керамики только по отечественным памятникам и только по Дальневосточному региону составляет более 150 тысяч единиц! Огромное количество обработанного материала позволили автору сделать наиболее обоснованные выводы и обобщения. Такой подход в отечественной археологии ранее никогда не применялся. На мой взгляд, с выходом в свет монографии О.В.Дьяковой, археология впервые за все время своего существования выведена в разряд точных наук. Текст монографии написан прекрасным языком, характерной особенностью которого является высочайшая степень точности используемых понятий и определений. Всякое бездоказательное утверждение, например, прямо названо постулатом, а выводы, предполагаемые по косвенным признакам - интерпретациями.

КИТАЙСКАЯ ГРАМОТА

Логично будет с этой же точки зрения посмотреть на иероглифическое письмо Китая. Изобретение собственно иероглифического письма китайская традиция приписывает мифическому персонажу Цан Се (Цзе) - мудрому помощнику божественного Хуан Ди, основателя китайской цивилизации (судя по транскрипции - начальнику императорской канцелярии - канцлеру). Согласно одному из представлений, Цан Се создал знаки письма, наблюдая "очертания гор и морей, следы драконов и змей, птиц и зверей", а также тени, отбрасываемые предметами. Таким образом, письменность в глазах древних китайцев представляет собой ИЗМЕНЕННЫЕ ОБРАЗЫ предметов окружающего мира. Здесь налицо попытка дать объяснение тому факту, что иероглифическое китайское письмо не имеет в своем развитии прототипов-пиктограмм, похожих на эти самые предметы, а как бы получено в готовом, абстрактном и довольно усложненном виде.

По данным же археологической науки китайское письмо восходит к росписям на неолитической керамике (илл.5). По мнению археологов здесь перед нами так называемые композиционные единицы - кинеграммы, несущие некое семантическое содержание. Однако если их сравнивать с древнерусской письменностью типа "черт и резов", то можно увидеть, что эти "кинеграммы" являются конкретными знаками этого вида письма и имеют вполне определенное ФОНЕТИЧЕСКОЕ значение. Кроме того, никто почему-то не обращает внимания на предельную степень абстрактности этих "кинеграмм", явно прошедших уже весь путь своего развития от первобытных способов письменности, таких, например, как пиктография и даже иероглифика. По сравнению с ними китайские иероглифы выглядят куда как более сложными, а, следовательно, и более архаичными.

Илл.5

Но каким образом древнеславянское руническое письмо могло трансформироваться в современные китайские иероглифы? Попробую ответить на этот вопрос.

В истории древнего китайского письма выделяются три большие эпохи: доклассическую (XI-Y вв. до н.э.), классическую (Y в. до н.э. - II в. н.э.) и позднюю древнекитайскую (III-YI вв. н.э.). Однако наиболее раннее состояние письма предков современных китайцев отражено в памятниках письменности Шан-Инь (XY-XI вв. до н.э.) и представлено главным образом так называемыми "гадательными надписями" на черепашьих щитках и костях животных. Эти надписи (Цзя Гу-вэнь) были в больших количествах найдены на территории древней столицы близ города Аньяна в Восточном Китае (провинция Хэнань). Согласно современным представлениям, письмо этой эпохи носит в основном характер пиктограмм, т.е. более или менее стилизованных изображений определенных предметов. Сейчас известно около 5000 этих письменных знаков, и для примерно 1500 из них найдены (как полагают) аналоги среди позднейших иероглифов. Прорисовка одной из надписей приведена на илл.6, и здесь хорошо видно, что иньские надписи мало похожи на пиктограммы уже в силу опять же предельной степени абстрактности слагающих слова элементов. Зато имеют сенсационное сходство с критским линейным письмом классов А и Б - слоговым, а не пиктографическим. Наиболее вопиющие совпадения представлены на илл.7.

 

Илл.6	Илл.7

 

Таким образом, перед нами совершенно очевидное, преимущественно слоговое письмо (за исключением некоторых идеограмм), составленное не совсем привычным способом: во-первых, вертикальным расположением строк, во-вторых, необычной компоновкой слоговых знаков и лигатур в пределах одного слова. Такая компоновка аналогична компоновке надписи на чжурчженьском бронзовом зеркале. (При этом характерной чертой иньского письма в сравнении с критским является то, что оно стилистически и графически более совершенно. Важный факт - хронологически оба эти письма совпадают. Следовательно, иньское письмо и критское письмо писались одинаковыми знаками и в одно и то же время: XY-XI вв. до н.э. в Китае и XY-XIII вв. до н.э. на Крите - до взрыва вулкана Санторин, уничтожившего Критскую цивилизацию). Поэтому логично будет предположить, что и язык был один и тот же. Г.С.Гриневичем уже расшифрованы критские надписи. В части III "Праславяне на Крите" его книги "Праславянская письменность..." им показано, что это один из видов славянского письма.

Следовательно, у нас есть все основания считать, что иньские надписи являются дальневосточным вариантом древней славянской письменности. В статье "Мы вспомним все" я уже писал о том, что линейные вертикальные и горизонтальные способы компоновки лигатур и отдельных слогов, составляющих слово в письме бохайцев и чжурчженей, позволяют узнавать его сразу, целиком, а не читать его по слогам. Узнавание без фонетического прочтения достигается созданием с помощью этих способов ГРАФИЧЕСКОГО ОБРАЗА самого предмета или понятия, обозначаемого словом. В моей статье приведены конкретные примеры таких слов-образов из надписей на камне и чжурчженьском зеркале. Слова-образы легко будут узнаваемы и для тех, кто не знает славянской письменности и не владеет славянской речью, поскольку они соединяют в себе все три вида письма: фонетическое письмо (слово, записанное славянскими рунами), пиктографию (образ) и иероглифику (понятие). Видимо, в этом и заключена причина того, что именно этот способ письма прижился в Дальневосточном регионе, где и доныне проживает немалое количество народов, говорящих на разных языках и диалектах и понимающих друг друга только с помощью иероглифов. Т.е. письма, в основе которого - СЛОВОГРАФИЯ славян, отличающаяся от логографии тем, что особым способом написания она несет в себе графический образ самого слова, узнаваемый без фонетического прочтения.

Последующее развитие китайского иероглифического письма шло, если можно так выразиться, в обратном направлении - от древнерусской словографии к иероглифике и от нее, через художественную каллиграфию, к пиктографическому письму. Если сравнить все с тем же письмом чжурчженей, где СЛОВОГРАФИЯ объединяет в себе триаду "слово-образ-понятие", то развитие китайского письма коснулось только чисто китайской стилизации "образа" и многомерной эволюции "понятия", что закономерно привело древнеиньское письмо к нынешней китайской грамоте.

То, что древнеиньское письмо является прототипом современной письменности Китая - общепризнанный факт. Это позволяет нам сделать вполне обоснованный вывод - в основе китайского иероглифического письма лежит фонетическое письмо древних славян. Подтвердить это можно только с помощью фонетического прочтения китайских иероглифов. Но для этого сначала необходимо проделать обратный путь к истокам китайской письменности. Полагаю, что этот огромный труд уже в основном выполнен составителем "Большого словаря надписей на металле и камне" Ван Женьшоу. Осталось прочитать исходный материал с помощью древнего славянского письма. Свой вариант фонетического прочтения китайского иероглифа "небо" я предлагаю на илл.8. Иероглиф разложен на составные части исходя из предположения о том, что знаки в нем скомпонованы в такой же последовательности, что и в чжурчженьском письме.

Илл.8

Все три знака имеют аналоги в славянской письменности "черт и резов", алфавите тифинаг, ливийских и канарском видах письма (о генетическом сходстве этих видов письменности я говорил в статье "Мы вспомним все"). Фонетические значения первых двух знаков - "НЕ" и "БЕ". Гласные звуки заключены в скобки потому, что варианты огласовки могут быть различными - в древнем русском существует три звука "е", кроме того, гласные в русском языке с древних времен и поныне имеют свои региональные отличия. С огласовкой третьего знака не все так очевидно. Но если к нему добавить еще один графический элемент, как показано в скобках, то его фонетическое значение будет "СЫ". Обращает на себя внимание тот факт, что два первых знака и третий в скобках не имеют иных вариантов совместного прочтения, кроме как "НЕБЕСЫ" во всех этих видах письма. Возможно, отсутствие недостающего графического элемента в третьем знаке означает всего лишь отсутствие огласовки - ведь при склонении этого слова в русском языке его рисовка будет меняться. Возможен второй вариант прочтения, если предположить, что последний знак обозначает гласный звук и является огласовкой второго - "БЪ". В этом случае получается укороченное слово "НЕБО". И в первом и втором вариантах смысл не меняется.

У поморов русского Севера слово "небесы" означает "облака". Тогда становится оправданным присутствие идеограммы, обозначающей Мать-гору под облачным покровом в "Большом словаре надписей на металле и камне" как одного из вариантов рисовки знака "небо". Того самого знака, на который указывает А.Л.Ивлиев в критическом отзыве. Здесь перед нами архаичное пиктографическое обозначение "древнего неба", сиречь конденсатного слоя в приледниковой части - узкой полосы обитаемого пространства, защищенного этим покровом. Этот знак (Мать-гора, укрытая покровом) является идеографическим СИНОНИМОМ основного иероглифа "небо". Последнее, Валдайское (Вюрмское) оледенение, начавшееся в результате падения 65 - 70 тыс. лет назад на землю астероида, резко изменило климатические условия на планете, поставив многие биологические виды на грань выживания. Оледенение сковало в полярных областях огромные массы воды, понизив уровень мирового океана более чем на 100 метров. Климатические зоны в промежутке между разросшимися пустынями с палящим солнцем и арктическим поясом, спустившемся до современных средних широт, сузились до узких полос. Что и предопределило закрепление в памяти вида homo sapiens понятие небес как защиты среды своего обитания. То есть, верхней (высшей) - божественной защиты.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Многие из наших соотечественников, окунувшись в культурную среду современного и древнего Китая, нередко выносят оттуда непонятное щемящее чувство очень близкого внутреннего родства наших культур, несмотря на такие, казалось бы, непреодолимые и несоединимые внешние различия почти всех сторон нашей жизни. Эти чувства вполне оправданы - Китай и есть легендарный Китеж-град, когда-то погрузившийся в азиатское этническое море. Созвучие Китая и Китеж-града не случайно. Этими словами обозначается одно и то же понятие. Как уже сказано выше, кидани, Китай, скиты, скитаться - однокоренные слова. От них - пришедший к нам из-за моря греческий вариант этого слова - скифы, которое на самом деле по-гречески пишется " Скитаи " (Skythai) и которым греки называли своих северных соседей. Так же звали себя и средневековые монголы. Вот только называть их "кочевыми племенами" неверно. Кочевые племена не создают великих империй и не строят пышных столиц. Другое дело, что в состав этих империй входили племена разного уровня развития. Нередко этим племенам приписывается великое прошлое, которого на самом деле у них никогда не было.

Коллизии, все время возникающие вокруг археологических памятников и исторических свидетельств показывают, что археологию и историю в современном их состоянии никак нельзя назвать наукой. Пример с пещерой "Спящая красавица" является тому доказательством. Исключение составляет работа О.В.Дьяковой. Но это исключение только подтверждает правило - историки вкупе с археологами, не исключая и моего оппонента, делают вид, что этой работы не существует. Пишут учебники, ведут дискуссии, учат (чему?) молодое поколение. И очень болезненно переживают вторжение в свою среду "непрофессионалов".

Пещера "Спящая красавица" повторила судьбу многих археологических памятников Дальнего Востока. В 1930 году китайскими военными был разрушен и разграблен Цин Лин - место погребения киданьских императоров на территории современной Внутренней Монголии. Многокамерные мавзолеи императорских погребений "были отделаны прекрасными реалистически выполненными многокрасочными росписями с надписями на киданьском языке возле портретных изображений" (В.С.Стариков "Материалы по расшифровке киданьского письма" кн.1, СПб, 1970г.). Кое-что после учиненного разгрома было собрано японским профессором Р.Тории, в том числе несколько черепов, брошенных в мавзолеях. Но странно молчит строгая наука краниология и не только в том, что касается останков Цин Лина. Считается, например, что в Приморье не сохранилось ни одного погребения бохайского и чжурчженьского периодов, по которым можно было бы восстановить облик тех, кто проживал здесь в то время. Но ведь известно, что зимой 1958 года в районе села Сергеевка геологи обнаружили захоронение, о котором они сообщили в Приморский краеведческий музей им. В.К.Арсеньева. Прибывшим сотрудником музея захоронение было частично разобрано, человеческие кости и железные предметы вывезены. Впоследствии было установлено, что захоронение датируется чжурчженьским периодом. Кроме того, было найдено еще несколько могил. Однако итоги исследования костных останков до сих пор неизвестны. В восьмидесятых годах прошлого столетия в прессе промелькнуло сообщение, о том, что на севере Приморья найдено около двадцати средневековых захоронений. Результаты их исследований до сих пор не обнародованы. Кто-то непонятно зачем отсек головы скульптурам чиновников, встречающим посетителей музея им. В.К.Арсеньева во Владивостоке - этого же периода. Задвинули куда-то каменных баб, стоявших ранее во дворе старого здания этого музея. А ведь они ничем не отличаются от тех, которые найдены в причерноморских степях.

В последнее время появляется все больше данных о том, что культура Евразии и Средиземноморья имеет единую древнюю основу. Расшифровки Г.С Гриневича приоткрыли только часть этой основы. Его открытия нашли свое продолжение в работах В.А.Чудинова - профессора кафедры культурологи и менеджмента Государственного университета управления, доктора философских наук, кандидата физико-математических наук. Научные интересы В.А.Чудинова - славянская мифология и палеография. Имеет более 120 публикаций. С 2002 года - председатель комиссии по истории культуры Древней Руси Совета по истории культуры при Президиуме РАН. Им прочитаны надписи древнейших эпох - вплоть до палеолита. Установлено, что география распространения эпиграфики славян охватывает всю Евразию. Эти открытия подтверждают выводы о присутствии славянской составляющей в прошлом Китая.

В древней легенде содержится пророчество, что затонувший Китеж-град когда-то должен вновь появиться на свет. Вот только узнаем ли мы друг друга?

 

В.П.Юрковец

ОТКРЫТИЕ КИТАЯ

Предуведомление автора:

Статья "Мы вспомним все" была опубликована в журнале "Труды профессорского клуба" (Вып.8-9, Профессорский клуб Юнеско. Владивосток, 2004). Недавно редакция этого журнала предложила мне ознакомиться с критическим отзывом на нее дальневосточного археолога А.Л.Ивлиева, и подготовить ответ на нее с тем, чтобы в следующем номере можно было дать их вместе. Однако мой ответ неожиданно для меня самого вырос в солидного размера статью, сократить которую до требуемого редакцией журнала размера мне представляется невозможным без потери обоснованности моей аргументации в нашей заочной дискуссии с А.Л.Ивлиевым.

Поскольку статья оформлена, в основном, как самостоятельная публикация, а не только как ответ оппоненту, то решено было в журнале
дать мой краткий ответ А.Л.Ивлиеву со ссылкой на Лабораторию альтернативной истории, в материалах которой опубликовать статью полностью.

* * *

"При изучении средневековой истории <Дальнего Востока России> археология никогда не играла роли стержневой науки. Она лишь иллюстрировала летописные материалы, и, в первую очередь, те вопросы, которые касались генезиса и этнического состава населения Бохай и Цзинь.

Постулированные и утвердившиеся в науке положения о генетической связи племен мохэ с бохайцами и чжурчженями, а затем с маньчжурами и современными малыми народами Дальнего Востока (тунгусоязычными) не вызывают серьезного протеста сами по себе, но и не кажутся абсолютно убедительными и исчерпывающими в свете наших стремлений максимально приблизить исследовательскую версию к реальной истории".

= О.В.Дьякова =

ПРЕДИСЛОВИЕ

Цитата, приведенная во вступлении, взята из монографии О.В.Дьяковой "Происхождение, формирование и развитие средневековых культур Дальнего Востока" (Владивосток: Дальнаука, 1993. Ч.I.С.1-176.) (стр.7). В переводе на обычный язык она означает, что утверждение о генетической связи племен мохэ с бохайцами и чжурчженями - создателями великих империй Дальнего Востока, а последних - с современными тунгусоязычными малыми народами является бездоказательным.

Монография представляет собой объемный труд - более 400 страниц текста, таблиц, иллюстраций. В качестве главного объекта своего исследования Ольга Васильевна использовала керамику, "…так как это наиболее массовый, иногда - на начальных этапах эпохи средневековья - единственный … к тому же консервативный и, в отличие от металла, не поддающийся переделке" материал археологических раскопок. Здесь и далее закавыченные части текста представляют собой цитаты из ее монографии, если иное не оговорено дополнительно; выделения текста сделаны мной.

Как отмечается в редакционном вступлении, монография "…О.В.Дьяковой является серьезным тщательным исследованием, выводящим проблематику керамического производства и древнего гончарства в целом на уровень историко-культурных обобщений. … Учитывая то, что жилая архитектура в большей степени отражает общерегиональные особенности хозяйственно-бытовой жизни, а в металле преобладают черты эпохальных макропроцессов развития культуры, заслугой О.В.Дьяковой является то, что ей удалось представить на керамическом материале все три различительных культурологических уровня: аборигенный, региональный, эпохальный".

Таким образом, керамика, в отличие от металла и жилищ, является единственным материалом раскопок, пригодным для сквозного анализа. При написании данной работы О.В.Дьяковой использованы практически все доступные коллекции археологических культур Приморья и Приамурья, собранные за многие годы разными исследователями. Кроме того, ею исследованы коллекции керамики культуры хунну Забайкалья, киданей Монголии, монголов памятника Каракорум, кыргызов Сибири и других, а также коллекции керамического материала среднеазиатских средневековых культур, зарубежных стран Востока, в том числе Китая. Количество обработанной керамики только по отечественным памятникам и только по Дальневосточному региону составляет более 150 тысяч единиц! Огромное количество обработанного материала позволили автору сделать наиболее обоснованные выводы и обобщения. Такой подход в отечественной археологии ранее никогда не применялся. На мой взгляд, с выходом в свет монографии О.В.Дьяковой, археология впервые за все время своего существования выведена в разряд точных наук. Текст монографии написан прекрасным языком, характерной особенностью которого является высочайшая степень точности используемых понятий и определений. Всякое бездоказательное утверждение, например, прямо названо постулатом, а выводы, предполагаемые по косвенным признакам - интерпретациями.

ЭТНИЧЕСКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ СРЕДНЕВЕКОВЫХ КУЛЬТУР

Возникновение на Дальнем Востоке средневековых государств археологи связывают с культурой мохэ. "По своему происхождению мохэская культура не связана с аборигенными племенами юга ДВ России и появилась в этом регионе в первых веках нашей эры, отличаясь определенными варварскими чертами: использованием коня (именно на мохэских памятниках впервые появляются детали упряжи и захоронение с конем - Троицкий могильник), развитыми формами железного оружия" (стр.10). Появление в Приамурье и Приморье носителей мохэской культуры было связано с "Великим переселением народов" - вестником эпохи средневековья на земном шаре, когда лавины варваров - славян, германцев, обрушились на древние цивилизации, всколыхнули встретившиеся на их пути племена, призвав к жизни молодые народы, которые создали феодальные государства, в т.ч. Бохай, Ляо, Цзинь.

"Этническая интерпретация мохэской культуры противоречива. А.П.Окладников, Е.И.Деревянко, В.Е.Медведев, вслед за данными хроник, носителей культуры относят к тунгусоязычным племенам мохэ, Э.В.Шавкунов, Ю.М.Васильев - к монголоязычным шивэйцам. Однако в последней работе Э.В.Шавкунов без какой-либо аргументации внес коррективу: мохэсцев Приамурья отнес к монголам, а Приморья - к тунгусоязычным мохэ" (стр.16).

Прежде чем продолжить изложение, необходимо отметить одно очень важное обстоятельство - в своей работе Ольга Васильевна указывает на смешение понятий археологическая, государственная, этническая культура в работах дальневосточных археологов. "Судя по всему, они используются как синонимы. Яркий пример тому - Бохайская и чжурчженьская (приморская) культуры. Если это археологические единицы, то время их существования не может ограничиваться рамками функционирования государств <Бохай и Цзинь> - культуры существовали до их создания и после их гибели. Если это этнические культуры, то такое деление противоречит письменным источникам, где написано, что мохэсцы известны с 4 века н.э., в 7 веке н.э. они создали государство Бохай, а в 12 в. имели отношение к империи Цзинь. Следовательно, археологам логичнее вести речь о мохэской культуре в эпоху Бохай, Цзинь, Юань".

"Состояние источниковедческой базы свидетельствует, что центральной археологической культурой региона в эпоху средневековья являлась мохэская, так как она охватывала обширную территорию Дальнего Востока, существовала длительное время, служила базой для возникновения двух государств. Однако, не умаляя в целом значения и роли этой культуры в культурогенезе региона, мы не сомневаемся, что реальный исторический процесс был гораздо сложнее, чем он выявлен на сегодняшний день. Открытие новых культур неизбежно. Определенные сдвиги в этом плане уже есть. Так, на севере Приморья, в бассейне р.Самарга, выделена самаргинская культура, предварительно датируемая I тыс. н.э. Открываются перспективы в связи с выделением нами киданьских комплексов в Приамурье. Белым пятном остается изучение археологических памятников эпохи Юань (1271- 1368) и Мин (1368-1644). Исключением является версия Э.В.Шавкунова, согласно которой приморские чжурчжени-удиге после разгрома оказались вне сферы чьих-либо интересов и их дальнейшее развитие происходило без каких-либо связей с внешним миром и возводит их к современным удэгейцам. Однако это утверждение ретроспективным анализом не подтверждено" (стр.25).

Здесь я хочу уточнить: в примечании О.В.Дьяковой сказано, что в "источниках, согласно консультации с д-ром и.н. М.В.Воробьевым, племена чжурчженей и удихай никогда не отождествлялись друг с другом. Это были разные племена" (№86 стр.53). Но тогда не совсем понятно, о ком написана монография Э.В.Шавкунова "Культура чжурчженей-эдигэ XII-XIII вв. и проблема происхождения тунгусских народов Дальнего Востока"? И как культура этого никогда не существовавшего народа соотносится с проблемой происхождения тунгусских народов? Может, если убрать из научного оборота этноним "чжурчжени-удигэ", то и проблема исчезнет?

Период существования археологической культуры мохэ охватывает период с 4 века н.э. (Благословеннинская группа - самая ранняя) до 12-13 веков н.э. (троицкая группа - самая поздняя). Комплексная технико-технологическая характеристика древней керамики, выполненная для всех выделенных на сегодняшний день культур эпохи средневековья Приморья и Приамурья, а также сопредельных территорий Восточной Сибири, Китая и Монголии показала, что между археологическими культурами мохэ (включая мохэские культуры Северо-Востока Китая - тунжень, саньхао), Бохая, амурских чжурчженей (а также археологических культур Северо-Востока Китая - бохайской, ляоской, цзиньской) " по ряду видов продукции керамического производства существует близость, доходящая до тождества, что особенно заметно при изучении лепных сосудов мохэского типа. Единая основа этих культур - мохэская археологическая культура троицкого типа" стр.337-339. География распространения - Маньчжурия, Приморье, Приамурье. "Происхождение Троицкой группы мохэской культуры связывается с памятниками ранних сяньби Внутренней Монголии и Маньчжурии, а также отмечаются аналогии с керамикой бурхотуйской культуры Забайкалья" (стр.15).

"В настоящее время археологические данные позволяют лишь констатировать, что действительно в 4 веке н.э. (в эпоху династии Северной Вэй) на территории советского Дальнего Востока, в частности в Приханкайской низменности и в Еврейской автономной области появляются памятники мохэской археологической культуры, представленной благословеннинской группой. Но какому мохэскому племени они принадлежали и мохэ ли это - необходимо еще установить" (стр.27).

Еще раз уточню: основа всех групп мохэ - археологическая культура мохэ троицкого типа, получившая этническое название в результате подмены понятий. Итак, возникновение средневековых государств на территории современного Дальнего Востока России, Северо-Востока Китая, Монголии связано с появлением здесь в начале первого тысячелетия нашей эры археологической культуры мохэ троицкого типа, этническая принадлежность которой до сих пор не установлена.

Тогда имеет смысл посмотреть, что у нас имеется в наличии вообще. Та же "Цзинь ши" сообщает, что чжурчжени делятся на диких, покорных, желтоголовых, группу учжень. Археологам Дальнего Востока известны находки амулетов и зеркал с изображениями людей европейского облика. М.В.Воробьев, автор книги "Культура чжурчженей и государства Цзинь" предполагает, что они изображают именно желтоголовых чжурчженей. Отметим, что "орнаментальный комплекс приморских чжурчженей, представленный преимущественно прочерченными мотивами, имеет очень широкий круг аналогий - от хуннов до славян, охватывая всю Евразию" (стр.331). Т.е. европейцев в целом и, следовательно, славян как их самую значительную часть нельзя исключать, как из общего числа дальневосточных народов, так и из списка возможных государствообразующих этносов.

Далее. Как отмечает О.В.Дьякова, летописные источники прямо указывают на родство мохэ, создателей Бохая и чжурчженей. Но в них есть и противоречия. В этих источниках мохэ значатся как тунгусоязычными, так и монголоязычными племенами, чжурчжени именуются то татарами, основавшими династию Цзинь, то тунгусами. Некоторые исследователи предполагают, что в зависимости от политической ситуации, письменные хроники подвергались неоднократной правке, что и дало нагромождение противоречивых сведений со ссылкой на один и тот же документ. Тем не мене, отметим, что согласно летописям:

- мохэ - тунгусоязычные, монголоязычные,

- чжурчжени - тунгусы, татары,

Добавим сюда важный вывод из монографии О.В.Дьяковой о том, что вычленение "аборигенных признаков в мохэской, бохайской и чжурчженьской (амурской) культурах, позволяет говорить о крупной культурной общности и, вероятнее всего, о ее языковом единстве. География распространения культурной общности широка - Северо-Восток Китая, Приморье, Приамурье. Время существования - I - начало II тысячелетия н.э. Основой общности являлся мохэский субстрат (в археологическом смысле)" (стр.312).

Тот факт, что мохэ в некоторых хрониках фигурируют как монголоязычные племена, а также выделение киданьских комплексов в Приамурье, дает основание заподозрить их в родстве с киданями. Известно, что кидани и чжурчжени имели практически один вид письма - т.н. кидань-чжурчженьскую письменность, которая имела две разновидности - малую и большую. Кроме того, как отмечает в своей работе О.В.Дьякова, техника изготовления киданьской посуды полностью аналогична бохайской и чжурчженьской и в том, что касается развития технологии, является ее продолжением. Предположим, что в случае с киданями и чжурчженями мы имеем дело с одним и тем же народом, разнящимся только территориальными именованиями. Если это так, то все вышеупомянутые противоречия устраняются. Для того чтобы такой вывод был в большей степени обоснован, необходимо даже не прочитать письмо чжурчженей и киданей, а доказать, что хотя бы один из видов кидань-чжерчженьской письменности является фонетическим письмом, что, применительно к дальневосточной ситуации будет означать - кидании и чжурчжени говорили и писали на одном языке. И это уже сделал уважаемый Эрнст Владимирович Шавкунов в своей работе "К вопросу о малой кидань-чжурчженьской письменности" (Эпиграфика Востока. 1963 г. XV.). Согласно китайским источникам, на которые ссылается Э.В.Шавкунов, малую письменность в 924 или 925 г. создал Тела, младший брат киданьского императора Тай-цзу (Абаоцзи). В нее входило сравнительно небольшое число знаков, которые при написании "составляются наподобие связок монет".

В этой работе Эрнстом Владимировичем показано, что "… по своему характеру малая кидань-чжурчженьская письменность является алфавитно-слоговой, что, однако, не исключает в ней некоторых знаков иероглифического характера". Кроме того, Эрнсту Владимировичу удалось установить, что знаки малой кидань-чжурчженьской письменности в каждом отдельно взятом слове располагались столбцом. Причем каждый такой столбец-слово может состоять из одного, двух и больше горизонтальных рядов, а каждый ряд, в свою очередь, может состоять из одного, двух, реже трех знаков, которые пишутся слева направо. В целом же расположение знаков малого письма установлено Э.В.Шавкуновым точно в том порядке, в каком мною прочитаны с помощью знаков славянской руники надписи на чжурчженьском зеркале и бохайском камне (илл.1). Добавлю, что знаки, прочитанные таким образом, сложились в связный текст, находящийся в полном согласии со смыслом сюжета, изображенного на зеркале, что уже само по себе служит серьезным аргументом в пользу правильности расшифровки. А совпадение знаков надписи на черном бохайском камне, как по виду, так и по фонетическому содержанию со знаками на чжурчженьском зеркале (и обеих этих надписей со знаками славянского рунического письма) лучшим образом это подтверждает.

Илл1.