Алексей Сергеев, Санкт-Петерург

Алексей Сергеев, Санкт-Петерург

Про то, как Иван Иваныч превратился в дерево

 

Иван Иваныч решил превратиться в дерево. Давно ощущал он свою чужеродность в кругу людей. Любил лишь собачку. Она издохла. Ему не верилось. Молчал. Крошил хлеб в молоко. Ласкал шерсть. Между ушей.

 

”Жучка, Жучка, куда ж ты такая стылая. Иди, иди ко мне, я мигом тебя согрею”. Потом вдруг понял. Вздрогнул и миску из рук выронил. Молоко потекло. Он затрясся. Заплакал. Как только старики и дети умеют.

 

“Странно жить... жить так, будто не божий дар, а яичница”, - думал он и подолгу смотрел в окно. Зарывался в подушки. Пытался заснуть. Чувствовал всю бессмыслицу. К шорохам прислушивался. Звал: “Жучка, ты?” Никого. Все одно. Воют волки. Страшно. Холодно и темно.

 

Осиротел он младенцем, лишившись семьи вскоре после рождения. К семи годам стал замыкаться в себе и сторониться людей и дел. Детство его украли - не детство, сплошное взросление. Настолько раннее, что к девяти он уже поседел...

 

Иван Иваныч не помнил зачем он, и куда ему. Когда-то давно он знал, но скоро совсем забыл. Любви он не ведал. Его не учили ей. Да и как любить ему, когда его никто никогда не любил? Засыпать ему случалось с разными женщинами. Просыпался же он обычно среди кобыл.

 

Да, были еще сны. Сны настолько яркие... что настоящая жизнь казалась ему гораздо пресней. Он боялся проснуться. Жил в них. Жил ради них. Сны казались ему подарками... наградой за то, что он претерпел в горемычной судьбе своей.

 

Еще Иван Иваныч любил лес, грибы и дикой малины заросли. Тут ему было спокойней всего и родней. И вот он решил стать деревом или хотя бы кустарником. Вышел из дома. Ботинки жали. Он знал - начинается рост корней.

 

“Кем стать, кем стать - кленом или лиственницей”, - бормотал он под нос себе, - “или, верно, лучше вечнозеленой сосной. Корни пустить. Раскинуть на все стороны руки свои ветвистые. Птицы, птицы вейте гнезда в кроне моей, выводите птенцов своих. А вы, ветры-проказники, пойдемте играть со мной!”

 

Вот уже тело его - ствол. Корой покрывается. Волосы зеленеют. Начинают пахнуть хвоей и смолой. Он выжидает. Оцепенение к сердцу его подбирается. Он улыбается: “Еще миг, и боль из сердца долой. Только сон, от которого не просыпаются. Только солнце. Теплое. Яркое. Мама и Жучка. Рядом. Всегда со мной”

27.11.06

 

 

* * *

(Посв. В. Палычу)

От площадной брани,
От простертой длани,
От простуженных ушек,
От лоскутных подушек,
...Лети воробышек.

К горе кудыкиной,
К норе забулдыгиной,
К забытому домику,
К пропащему гомику

…Неси соломинку

январь 2007

Льдины

 

- Смотри, - говорит он, размахивая руками,

- Те льдины, что плывут под нами -

страны и материки.

Будто нашу матушку-Землю разворотило крюками,

изодрало баграми

на отдельные лоскутки.

 

- А вода, - вторю я, - вода - суть черный, холодный космос,

А мы, точно боги.

Стоим надо всем вопреки.

Вон в чумах нам воздают хвалу эскимосы,

и ставят свечи в церквах

поморцы и сибиряки.

 

Тут мы умолкли, а чайки еще долго носились над нами.

Дивились, наверно:

- Бывают же дураки.

А с неба смотрели с улыбкой звездными своими глазами

Те, что стоят на мосту

над водами Млечной реки...

январь 2007

 

Соне

 

Скажи мне, Соня Мармеладова,

Зачем так низко небо падало?

Зачем стучали наковальнями

Виски, когда потели мальчики?

 

Скажи мне, Соня Мармеладова,

Зачем торгуешь ты наградами?

Зачем нежны так были пальчики,

Но смяло все катком асфальтовым,

То небо, что так низко падало,

Скажи, зачем все это было надо нам?

24.02.07

 

Золотые дожди (текст песни)

 

Золотые дожди,

Золотые дожди,

Золотые дожди…

 

Я так долго в вас верил,

я только этим и жил…

Выходил по утру,

и смотрел, и смотрел

в небеса…

И роса - не роса,

это в ваших слезах

отраженье светил.

 

Золотые дожди,

Золотые дожди,

Золотые дожди…

 

Вы пролейтесь с небес,

унесите и боль, и печаль…

Я когда засыпал,

лишь об этом

одном и просил…

Я когда просыпался,

только о том

и мечтал.

 

Золотые дожди,

Золотые дожди,

Золотые дожди…

 

Мне бы только напиться

вашей воды золотой.

Чтобы в жилах моих

заструилась

небесная кровь.

Мне бы только набраться

вдоволь терпенья и сил,

чтобы в каждой песчинке

снова увидеть любовь.

08.02.2007

Рифмы

 

Не ищи меня.

Я теперь

не здесь.

И слова

мои –

одни

шифры.

Я уже

не в счет.

Я теперь

не есть.

Сестра

моя -

смерть.

Я - цифры...

 

Не ищи меня.

Вышел весь.

Выпал

вниз

с небес

снегом

рыхлым...

Я теперь

не тот.

Я просто

есть.

Имя

мое -

песнь.

Я - рифмы...                                                                                                                   февраль 2007

Беспричинное

 

Смех без причины

бывает различного сорта.

Липовый липкий смех,

и гречишный

с привкусом горьким.

Жидкий кленовый,

айвовый терпкий восточный,

и сибирский задорный,

согревающий лютой ночью.

 

Смех без причины

бывает различной природы.

Говорят, повинны:

обвитие пуповины,

недоношенность,

трудные роды.

Прямолинейность извилин,

и дефицит витаминов.

Но, думается мне,

Не только в этом причина.

 

Кто знает, а вдруг первичны

Генетические различия?

Смеются дивчины гарные,

А в предках у них – кентаврихи.

Вот и ржут они, словно лошади,

А сами, такие хорошие,

Статные, да загорелые,

И зубы, как жемчуг, белые...

январь 2007

* * *

Приятный на ощупь москвич[1].

Ищет секса без обязательств.

Простой пацан, без заморочек.

Приедет переночевать в пятницу.

 

Размер – приличный, на животе - кубики.

Потрахались – разбежались. Все отлично

И рядом приписка: помогите не быть одиноким.

Я гей. Мне 39. Недавно вич…

февраль 2008

 

* * *

Теннеси Уильямс,

Тыльная сторона ладони

Настольный теннис,

И на дом не задано.

Тут шарик падает,

Роняя взгляд посторонних.

 

Заодно срезая лацканы,

Мама варит цукаты.

Пахнут цикутой и ладаном

Ландыши и ладони

И лишь лавочки на перроне

Свежеокрашены.

 

Притча о Кресле

 

*** “И увидел я великий белый престол

     и Сидящего на нем...”

    (Откровение Св. Иоанна Богослова)

 

I

 

Вещи вещие ветхи.

Ветрены ветры,

И вехи лихи.

Терпки триптихи.

Липки лики.

Тихи стихи.

 

Быт не избыт.

Волки целы,

И овцы сыты.

Никто не забыт

И ничто не забыто.

Раз рассказывало

притчу в хлеву,

бисер метая,

Корыто.

 

II

 

...И сказал Мебельщик:

“Да будет Кресло!

И будет оно крепче

всего иного.

Пусть кре ст несет свой -

тягость людскую и боль,

и новое сл о во”.

 

И зажглась в небе звезда,

И родилось Кресло.

И искушал его позже

черной кожи

Диван-греховодец,

и кричал: “Где-ты, где-ты,

Кресло из лазарета?”

 

Но время сужденное пришло.

И решило Шило

ручку посеребрить.

И уда рило исподтишка,

ужалило ядом в уста

и предало Кресло,

и схватили его ухваты.

 

Тогда игольное ушко,

отсек в запале Топор,

Но трижды с тех пор

Отрекся от Кресла,

хотя считал его

ближе брата.

 

В то время

Олифа и Ванна

искали Кресло убить.

И призвали Пилу,

и в пятницу пяльцами

было Оно

распято.

 

И плакали палки.

Умывала руки Пила.

И пальцы падали ниц,

И Мандолина рыдала.

Скалились скалки,

Завхоз не давал плащаниц,

И выдал с боем

лишь одно одеяло.

 

 

И бредило Кресло

распятое,

И лак струился с венца,

А душа измятая стремилась

в Царство Отца.

И дух испустило

Кресло в полпятого.

 

Тело увечное

сняли смиренно с пяльцев,

и омыли морилкой,

и в одеяло одели,

а после покрыли корытом.

И на исходе недели

Нашли корыто разбитым.

А Кресло воскресшим,

вошедшим в жизнь вечную.

 

III

 

“Так воскресло

Кресло из лазарета....”

Завершило рассказ

свой Корыто.

И раны зияли в

боках его,

Но то было сразу забыто.

 

И в воздух летели

чепцы и слышны

были крики

- Хрю-хрю,

Кресло воскресло!

- Воистину!

Да здравствует,

Жизнь наша вечная,

Хрю-хрю, вечно-сытая...

февраль 2007

 

* * *

Когда замерзает река, и заметает следы на дороге,

В то время в теплых домах смеются дети,

И пекут пироги.

Утонувший мальчик тихо сидит на пороге,

Заглядывает в окна

И убегает прочь,

Едва заслышав шаги.

 

Так и не поняв с яйцом или с творогом.

Званым гостем или костью в горле

Тем, которые были дороги…

ноябрь 2006

 

Из «Хулиганских поэтических четверостиший…»

 

* * *
Иной эстет в вареном вымени,
Находит больше, чем поэта в имени.
Быть может именно поэтому,
Не все становятся поэтами...

* * *
Во главе угла сложил слова,
Уголь - в угол, голову - на плаху.
Сено в сени снес, в траву - дрова,
И поджег, отправивши все на ***

январь-февраль 2007

 

* * *
Наши тела,
как в ночи
заблудившиеся мотыльки,
привлеченные вдруг
померещившимся,
исходящим друг от друга
нежным душевным светом…

Но тусклы маяки,
и тоски
неизбывны тиски;
когда все было кончено,
захлебнулись разом
от нахлынувшей
вдруг немоты,

и только в зрачках

вопросительные значки:
- Скажи, ты не жалеешь
об этом..?

Пустота, помноженная
на квадрат темноты.
молчание –
тоже, в своем роде,
форма ответа…

 

февраль 2007

 

Случай со свинкой

 

Тебя ль я не любил, моя морская свинка?

В истоме сладкой тер так нежно спинку,

Шампунем мыл, расчесывал щетинку –

Не ведал зла…

Кормил по-царски и сдувал пылинки,

И покупал халву и мандаринки.

А ты надела лыжные ботинки

И к Крысе Желтой

От меня ушла…

 

* * *

То ли выпито было лишнего,

То ли это пальто так старит.

Время рыщет с сумою нищего

И по памяти кистью шарит…

 

Сколько ж в жизни всего было лишнего,

Скольких радуг не досчитались.

Эх, деньки мои, блажь Всевышнего

Только вы у меня и остались...

 

* * *

азарт рыбака-поэта -

выуживать неводом

исподней точности

из под рубашки клетчатой

клеток лестничных

тире и точечки…

 

* * *

И не холоден, и не горяч,

И не жертва, и не палач,

И не гений, и не дурак,

А как будто бы просто так…

 

* * *

(посв. Никите М.)

 

Мой приятель-поэт бьет кулаком себя в грудь.

Грудь цыплячья его трещит по изнаночным швам.

Говорит: мне бы сдохнуть или хотя бы уснуть

Говорит, но я больше не верю его словам.

 

Мой приятель-поэт меняет мужей и жён

Чаще чем успевает запомнить их имена.

В его доме вечный бардак, и халат прожжен,

Как и лица вокруг, потонувшие в реках вина.

 

Я не в силах с ребер сорвать оков покрова

И увидеть за ними, душа жива или мертва...

…Но иное не важно, пусть завтра болит голова.

Не отвлекайся, суть облекая в земные слова

 

 

* * *

 

…Всходило солнце.

Пятна городов,

замерзшие в космической пыли,

искрились миллиардами окон.

И реки ртутные осколками оков

без устали крушили корабли.

 

…Всходило солнце.

Спины стариков,

согбенные под тяжестью земли,

прямей казались. Будто испокон

незыблемый нарушился закон

и вспять часы земные потекли.

 

…Всходило солнце.

Гряды облаков

сгорали в алом мареве зари,

как в пламени, что выдохнул дракон.

И тризну гулкую по ним за упокой

В заутреню служили снегири.

 

…Всходило солнце.

Лопасти крестов

В безумной жажде к плоти приросли.

И ржавчиной покрылся небосклон,

Когда услышал мир последний стон.

И отвернулось солнце от земли.

 

 

Из «Мыслей и миниатюр»

 

О времени

 

В последнее время его так мало.

 

О моей ранней прозе

В феврале свершилась первая публикация прозы (в самиздат-журнале «Археоптерикс»). Как известно, первый блин комом. Вошло многое, но все из «древнего» (1999-2003). Читал и удивлялся – сколько затянутостей, натянутостей, общих мест и истертых слов. А ведь, казалось тогда – само совершенство. Ценность осталась, по большей части, лишь в искренности. Теперь думаю, некоторыми образчиками той моей прозы можно смело колоть лед, топить печь или пугать детей перед сном…Только на то она и годится.

 

 

О близких людях

 

Из близких людей осталось двое: Сартр и Камю. Оно и не удивительно при таком моем обращении. Камю я использую для растопки камина, а Сартра – исключительно в сортире.

В ожидании жены

 

Стоял в метро и ждал жену. Час стою, нет. Второй жду – нет. Все глаза проглядел. Успел познакомиться с какой-то пустоголовой рыжеволосой девицей и стариком из Москвы со стреляющими глазками, которого не встретили с поезда. На третьем часу терпение мое иссякло. Вот они – женщины. Хоть бы позвонила. Шел домой, курил и вспомнил, что у меня нет жены. И никогда не было. Подходя к дому, вспомнил, что не курю.

 

Улыбаться…

 

…В глазах темнеет. От голода? Или просто поздно. Мелькают звезды. Московская мишура. Довольно тепло, но меня трясет. Нет, не от холода. Суета суёт. На Пушкинской площади. А на Тверской нет прохода. Бляди. Но они привычные, а тут…Мальчик лет тринадцати. По всем телевизорам дяди. Говорят, не хлебом единым. А у самих повышенная потливость. Говорят, высокодуховная литература. Говорят, нравственность, интеллигентность. Социальная справедливость. Культура. Говорят, наш народ. А сами звонят тем, которые берут в рот. Халтура. Театры, выставки. Только повод. Рестораны, бани. И вот. Пьяные приставания. Потом расплата натурой.

 

Я не знаю его, но знаю то, что ему приходится. Маленькому Принцу приходится улыбаться, когда хочется плакать. Использовать на полную свое сексапильное личико. Терпеть боль, унижения, когда его начинают лапать. Стыд? Это миф. Он давно забыл его. Главное – сыт. Одет и обут. Он боится, возможно, спид. Шутка ли, пол Москвы с ним спит. Пока он юн и хорош. Потом его выкинут, как использованный презерватив. Тогда цена ему грош…

 

Он начал рано. Он надорвался. Жить через силу. Везти воз. С детства заучено: мужчина должен быть сильным. А как быть, если сам – слаб. А от этой жизни совсем обессилел. Ему не до баб. Он так приучен. Приручен. Его поманили. Купили. Сломали. Но это и его выбор. Он сам начинает хотеть быть гламурным и стильным. Иметь блага, позволяя себя иметь. Он принимает правила, и перестает хотеть умереть. Он больше похож на своих подруг. Это замкнутый круг. Какой странный мир. И совсем рядом. Мы делаем вид, что не видим. Привычно отводим взгляды.

 

Неужели все можно купить? Тоже мне, ребус. Вопреки иду пешком через город. Нет денег на метро и троллейбус. Катись, брат оленя, к едреной фене. Заснеженные деревья блестят инеем. Как красиво. А я не вижу. В свете фонарей он кажется синим, желтым, розовым. Голубым. Не хочу быть гением. Я уже не хочу. Ничего. Никого. Настроение не депрессивное, нет. Пассивное настроение. Нет эмоций. Еще одна попытка. Надо растягивать губы в улыбке. Сказать «нет» горечи, подкатывающей к самому горлу. Походка лорда. Выше голову. Возвращение домой сродни пытке. Извращению. Над человека природой. Я пытаюсь забыться, но в голове возникает Маленький Принц. Уроды.

 

По пути слойка с капустой. На последние деньги. Безумно вкусно. Тепло. Руки было замерзшие ноют. Как больно. Желудок урчит собакой довольной. Запотело стекло. Все загадочно. Но нужно дальше. Опять улыбаться. Вперед. Подниматься падая. Облизывать губы, языком растапливать снег. На нёбе. Бессильно смеяться. Что же там, на небе? От устава устав, разминая суставы немаршем, активнее работать ногами, впитывать свет из окон, и запах пирогов и герани. Яркий, праздничный город Москва, твои принцы и нищие, сила и слабость. Заболеваю гриппом себе на радость.

 

Потом обрывочно. Пить “Геркулес”, в нем размочены водоросли фукусы, в них макроэлементы, микроэлементы… фотоэлементы, фотосинтез, фотоэмульсии, бред, пот, сон, грелка, поток сознания, смерть добрая, жизнь нежеланная… фанера, картонка, картошка с тушенкой, просыпаюсь от пара и лая собачонки, завтра третьей парой, идущего от тарелки, обоняние обострено. Хлеба кусочек. Потоньше. Коньяк. Ломтик лимончика. Неимоверно вкусный запах. Лучок. Аппетит нормализован. Лихорадка закончилась…

 

…Он лежал и тихо плакал. Кто-то рядом храпел, перед этим в него кончив.

29.11.06

«ОЧЕНЬ ПРОСТЫЕ СТИХИ» (2009)

 

Песня ветра

Я искрящимся счастьем полон
Ворожу по сплетениям волн,
По изгибам базальтовых глыб,
По кольчугам причудливых рыб.

Я беззвучной радостью жив,
Когда шепчет молитвы прилив.
День-деньской играю в игру,
А когда надоест – умру…

 

О любви

Покусывая мочку уха,
Хочу шептать тебе слова.
Сквозь сон их суть нежнее пуха
На крыльях пронесет сова…

Лишь только ты учуял слухом,
Что пламенем душа полна -
Ты прочь бежал, неся разруху:
Дрожали звезды и луна.

Себя не выдать – это мука,
Не пикнуть – горькая вина.
…Какая укусила муха,
Мышь, полюбившую слона?

 

* * *

Из миллионов судеб
Выбрать одну, что будет
Только тебе по мерке
И усвистать водомеркой...

Пусть усмехаются люди,
Что ищут судьбу на блюде.
От ветра укрытые зонтом
Останутся за горизонтом...

* * *
Здесь такая свобода,
что кругом идет голова.
Здесь такая весна,
что рвется душа с цепи.
Здесь так мысли ясны,
что невнятны любые слова.
Здесь пути все открыты -
ты только попробуй, ступи...

* * *
Эй! Хватит
громких слов,
пышных рифм,
и стадионных проповедей
вместо слоновьего топота
и караванов верлиблюжьих
вдоль ревущих дорог
в мире ритмов и маршей
так не хватает
тихого шепота,
детского смеха,
маминых песен на ночь
и нескольких теплых строк...

 

 

* * *

Денечки катятся,

как дождя капельки

по желобам...

Дырявы бочки,

и обстоятельства

как bublle gum.

 

И тучи пятятся,

рыча раскатисто,

к твоим ногам.

А мы растратчики,

на солнце пялимся,

назло врагам.

 

 

* * *

Копошатся с визгом в грязи
Не лицо – а сплошной шрам.
Здесь хозяин один – хам…
Ну-ка, ногти, сын, не грызи.

А попробуй, построй храм,
Улыбаясь сквозь счет лет.
И любому говори – дам,
И любому дари - свет…

Ради этих клыков волчих,
Ради этих смешков бычьих,
Ради колких глаз рыбьих…
Стаи воронов стань добычей.

- Ты на землю попал, сынок…

 

 

* * *

Позвякивая челюстью стальной
Трамвай везёт последний выходной.
И плодожоркой в яблоке глазном
Мешает осень облако с вином.

Уносит близорукость наших рук
В бескрылость крыш и вертикальность труб.
И грезить можно только об одном,
Захлёбываясь в холоде ночном…

сентябрь 2009

 

«НЕВПОПАД» (2009)

* * *
секса не предлагать,
борода из ваты,
я болею…
на рваном облаке дежурит божия мать.
не плачь, baby,
лучше пошли за медбратом
все взрослеют когда-то
и начинают врать…

секса не предлагать,
борода из ваты,
ты стареешь…
с обложки Playboy`я подмигивает божия мать...
не плачь, baby,
мы в этом не виноваты
годы уходят куда-то -
бессмысленно запирать…

* * *

 

лицо твое мне знакомо

и этот хитрый прищур,

твой взгляд - как древним пращуром

камень, выпущенный из пращи,

такой – веками ищи…

тут ты говоришь, что у тебя прыщи,

и делаешь два шага назад.

я иду лесом, ты вдогонку

хлюпаешь носом…

раз такие дела,

не поможешь ни «Клерасилом»,

ни «Дихлофосом».

 

 

* * *

заблудившийся мальчик
повторяет сквозь сон:
рысь – брысь.

зяблики и снежинки,
кашляют на деревьях
до рези в глазах.

один приласкал,
как отец,
а потом показал жизнь.

сгреб в охапку в углу
и впотьмах
не по-детски трахнул.

в ванной ржаво рвало
и бросало на пол.
шумел камыш…

громыхала синь кандалов
по бархату тонких
лодыжек.

ежи кололись
и сквозь полусон
пели псалом.

в лапах когтистых
грелись
уснувшие было мыши...

весна 2009

После визита на кладбище...

* * *
Целлофановые сладости,
Жизнь - без надобности.
Я щенок на кладбище…
Видно, предки мои согрешили,
Зачав меня на могиле…

Хоть хозяев у меня и тысячи,
Ни один не играет со мной.
Только ветер свищет…
Я щенок на кладбище…
Заблужусь – и никто не ищет,
Никто не зовет домой.

Играю с венками,
Обнимаюсь с крестами.
Лакаю из рюмок коньяк…
Я - никто, и звать меня - никак.
Я щенок на кладбище…

Скоро будет зима,
Скоро станет все белым,
Измажу морду и лапы
Цементом и мелом
И стану памятной стелой
Неизвестному щенку на кладбище…

август 2009

"Вниз по течению" (текст песни)

Вниз по течению...
Мимо хрустальных гор,
Мимо крысиных нор,
Мимо семейных ссор.

Вниз по течению...
Мимо сонных лесов,
Мимо брошенных псов,
Мимо сизых носов.

Припев: Вниз по течению (х 3 раза)

Вниз по течению...
Мимо сытых домов,
Мимо пыльных томов,
Мимо задних умов.

Вместе с первой росой
Мимо разрухи босой,
Мимо старухи с косой.
Мимо...

Припев.

Вниз по течению...
Мимо погасших огней,
Мимо бесцельных дней,
Мимо мыслей о ней...

 

Осень 2008

* * *

Она спросила меня, закуривая сигарету: - Как считаешь, что лучше? Когда ты любишь, или тебя? Я задумался...

Потом поставил в раковину стакан без дна, включил воду. Время шло. Стакан оставался пустым, вода утекала в канализацию. Помолчали... - То есть, - подвела итог она, - и то, и то - одинаково?

- Ну, не совсем. Но близко... Стакан извлекает выгоду - он все время мытый, - пояснил я, - но от этого не менее пустой. Это тот - кто позволяет себя любить. Тот, кто любит - это вода, - но стакан то дырявый. Без-дна. Бесперспективно...

Я поставил в стакан ложку, часть воды стала разбрызгиваться по сторонам, попадая на горшки с цветами на подоконнике, но стакан так и оставался пустым. - Часть энергии воды можно сублимировать, в творчество, например - поэтому любящий в определенном выигрыше. Но много ли капель удается использовать? Постоянное бурление приведет к тому, что энергия иссякнет, - я закрыл кран.

- А вот, как должно все функционировать. Я взял два целых стакана. Наполнил их до половины и стал переливать из одного в другой... оба стакана время от времени - наполнялись и пустели, создавая движение. Вода не убывала...

 

(3 сентября 2011)

* * *

(портрету Ленина, найденному на чердаке)

Что ты смотришь с укоризною,
Недовольно хмуришь лоб?
Откатились мы к царизму, мол,
Пролетарий – вновь холоп…

Сам-то весь - засижен мухами,
Раб чердачной полутьмы,
Но кричишь над грудой рухляди:
- Рабства выйдем из тюрьмы!

И рукой в разводах ржавчины,
Ты выводишь, почерк крут:
- Олигархов и чиновников -
ВЧК отдать под суд!

Ильич, полно, не железный ты,
Отдохни от ратных дел.
Вождь вздохнул: - Доколе терпите -
Не уймется беспредел…

(1 сентября 2011 г)

* * *
(украинским друзьям)

 

Нет, не киевским тортом мазаны.
Здесь - иные у нас десерты.
И слова, что так смело…не сказаны.
Не упрячешь в крахмальном конверте.

Не утопишь печали свои в Неве,
Не укроешь от ветра спину:
Он взъерошит волосы на голове
И умчится на Украину…

Чтоб постегивать тонким прутиком,
И свистеть, и ворчать без умолку.
А потом безбилетным путником
На вокзале взъерошивать челку…
(21 августа 2011)

 

* * *

 

(Т.Н. из Братска)

 

Ты налей мне воды байкальской,
Закушу ее - ангарским гравием.
И металлом холодных пальцев
Подниму я Байкал – за здравие.

Протечет сквозь меня Ангара,
Через шлюзы платин реснитчатых.
Посидим на дорожку... Пора.
Где-то ждут моего электричества.
(20 августа 2011)

 

* * *
Пресно. Соли и перца!
Жжения, чтоб до боли.
Небо сегодня треснуло
С грохотом антерсоли.

С ларго в висках - до престо
Сквозь скерцо земной юдоли
Выстукивало сердце:
- Перца мне, перца и соли…
(20 августа 2011)

 

* * *

 

Перебирая анкеты на сайтах знакомств,

Всматриваясь в уже набившие оскомину лица,

Задаешься снова все тем же вопросом:

Журавль в небе – не миф ли? Может лучше синица?

 

Но юркая птица - и та ускользает из рук…

И снова пишешь: «Возьму в добрые руки синицу».

…Это не слезы, просто на кухне резала лук,

Та, кому ночью журавль опять будет сниться...

 

ноябрь 2009

 

2011

* * *

Мочевой пузырь и печень расширены.

Как поезд, который взорвали.

Вытер или ветер?

Соль или наискосок?

Не складные сиденья и слова.

Поезд-арбуз.

Пресно-зеленый и вечно-длинный.

Выплевывает пассажиров как косточки.

 

Красота не спасет мир,

Но хотя бы - облегчит его участь.

Все – что нужно – ехать.

И клетчатый плед,

И кого-то под ним –

Чтобы было кого помучать…

 (неокончено) 2011

* * *
Между Вербером и Вебером,
Направляясь от Маркса - к Маркесу
Я отдал бы тридцать монет серебром
За два билета - до Марса…

 

 

* * *

Оттого я, наверно, Гагарин,
Что в ушах моих - гул космодрома,
И мой врач - астанинский татарин
Улыбается странно знакомо.

Оттого я Гагарин, наверно,
Что я жить не могу без полёта
...Пусть сосед мой Титов курит нервно,
Из палаты второго пилота.

 

* * *
Слова, слова... да только все не впрок

Молчанье - золото и в перекрестье рук
Я вышел из дому и город пересек
Я стал стрелой... но ныне порван лук.

Я сталью был, но кончился завод,
Я антиквар, что выброшен в утиль
Ленивым взором тешу небосвод
И шторм прошу - уж только бы не штиль...

 

* * *

…Так случается поздней осенью,
Воздух глух как рефлекс глотательный.
Захлебнешься в случайной просини,
А в висках - дефицит ласкательных
Жестов, слов или просто суффиксов.

Осень нас раскидала порознь,
Словно комья земли по касательной…
И под утро - в охрипшем голосе
Стало имя твое нарицательным.

 

 

* * *

Снился сон не ко времени
Без начала - конец.
Был отец мной беременен
И шел под венец...

 

 

* * *

Ты говоришь: бессмысленны слова,
Молчи, молчи… в глазах твоих тоска.
Мы беззащитней, чем подснежная трава.
Мы – беззащитней башен из песка.

Ты говоришь: придет последний день,
И снег последний - упадет на грудь…
- Сдави мне руку, я еще не тень.
Еще в зрачках моих не стынет ртуть.

Ты говоришь: как страшно уходить,
Мы скоро станем странно далеки.
Одно прошу - когда померкнет жизнь
Не отпускай… Не отпускай моей руки.

 

* * *

Мы не слепы – незрячи исстари.
Зарекались от тюрем и кладбищ мы.
Не прочитаны и не изданы
Где-то с вестью в пути пропащие...

Не открыты еще, не найдены,
И снегами времен укрытые
Бредим все чудесами, да тайнами.
Да не слышит немых - немытая…

 

 

бабушкины яблони...
...Опиливал сегодня на даче яблони, и пока пила звонко вгрызалась в яблочную плоть - думал о странностях любви. Любим и пилим, делаем больно. Ветки сгорали в костре, и пахло яблоками, огонь грел меня, а яблоня неподалеку скрежетала зубами от холода. Девственная ее древесина, не знавшая доселе пилы - сочилась росой, и я пошел к ней и садовым варом на стаместке замазывал раны. -Ты любишь меня за яблоки, - дрожали ветки, - любишь за тень, в которой прячешься от жаркого солнца... Значит, ты меня не любишь на самом деле...

Я сел под дерево и заревел. Десять лет я не был у яблонь. Десять лет я не был в бабушкином саду, при том, что тринадцать прошло - как она умерла. И слова ее отдавались в ушах: - Вот умру, все травой порастет. - Да что ты, бабушка. Мы будем заботиться... Терся щекой о ствол, замшелый, в лишайнике. Отворачивал лицо, чтобы не видела жена брата, трясся от бессильной горечи... И вот, на голову грохнулось последнее подмерзшее яблоко. И стало вдруг легко, и захотелось смеяться звонко, как в детстве. Я встал, и мы пошли собираться, пора было уезжать в город. Мне кажется, она простила меня...

 

чаепитие
Чайнику снится, что он тепловоз - от того гудит он громче обычного, и пар идет - гуще. Чайнику снится: по двум параллельным прямым мчится он в бесконечность, сквозь леса и поля; и вдали - через дым - видит он: над горными пиками всходит солнце... У чайника лоб горячий: жар, сыпь и бред. Я наливаю снов чашку. Грею холодные руки, попивая японскую сенчу. И жду: вдруг затанцуют с чайной банки белолицые гейши?

 

...Во сне все никак было не спрятаться от взгляда слепого: где бы я ни находился, все время на него натыкался. Куда бы не прятался - всюду он меня настигал: белый, острый и хлесткий. - Это как играть в прятки со смертью, - подумалось мне. И еще: - Слепой-то этот - куда зорче зрячего.

 

…Язык становится кратче)). XIX в.: "Как мимолетное виденье, как гений чистой красоты..." XXI в.: "Ня".

 

…Энергосберегающие лампочки при меньшей мощности - горят ярче ламп накаливания, живут в разы дольше. Может и нам стоит сберегать энергию - на обидах, ссорах, подавленности, зависти, страхах и светить, по возможности, радостно - потоком любви, игры, взаимопомощи и творческого постижения мира...

 

…Пребываю в роскоши времени, когда родители - живы, и живут оба пусть порознь, но в десяти минутах пешком от моего дома. Это роскошь и счастье - иметь возможность раз, а то и несколько в неделю общаться. Иной раз ловлю себя на мысли, что просто сижу и смотрю, не слышу, что говорят, просто сижу в этом облаке нежности и слов, не могу насмотреться на глаза... Совет, поддержка, любовь... почему-то этого часто не хватало ранее, пока не научился видеть, чувствовать такие простые вроде бы, но такие важные вещи. Пока не научился прощать... себя и других, любить... Вероятней всего, я не самый лучший сын, но что родители у меня - самые лучшие, в этом я нисколько не сомневаюсь.))

 

...вот так и жил: все пачкал стены и френдленты, пока однажды не накрыл февраль. Оффлайн, точнее. Где ленты и чернила рудиментны, и грамоту забывшая "Ятрань"...

 

…Не жалую гороскопы, однако, один всегда ношу в бумажнике: "ЛЕВ. Отличная неделя, во время которой все будет получаться: встречи, контракты, творчество, общение, вечеринки, совещания, выступления и даже игра в домино".

 

…На 998 году жизни, в марисианской глубинке ушел из жизни...

 

…Каждую ночь засыпаю с мыслью: как хорошо жить, как здорово, интересно, тепло... люблю жить. И жизнь, такое ощущение, отвечает взаимностью. Возможно, кто-то скажет, что это мысли слепого перед пропастью, что жизнь коротка и много в ней страданий: удары, потери, болезни, смерть... Но я люблю ее, и что она, кроме как сумма отрезков, ощущений и новых открытий, каждодневного выбора и обретения опыта? И, значит, в нашей власти эту сумму сместить к положительному или отрицательному полюсу. О чем мы думаем сейчас, какими мыслями гнетем себя, окрашиваем небо в черный, подвергаем организм стрессам? Или живем и радуемся? И это не самовнушение, это искреннее восхищение даже перед такой вроде бы несовершенной жизнью, возможностями творить, любить, видеть прекрасное.

Когда-то, когда жизнь казалась мне чем-то страшным, полным опасностей и горестей, когда жизь была повернута задом, я сказал ей, этой жизни на курьих ножках: -Жизнь, жизнь - повернись к лесу задом, а ко мне передом. И как только я стал менять отношение к ней, так она все больше поворачивалась ко мне лицом, другой своей стороной, показывая, что в ней так много всего хорошего, светлого, радостного. Не плохая и не хорошая, не черная и не белая - пестрая, как отражение нашего взгляда на нее... Конечно, я обманывал бы себя и вас, сказав, что не знаю страхов и разочарований, тревог... Но, я учусь жить с каждым днем, и с каждым днем становлюсь счастливее, живу чуточку больше, насыщенней, интересней. Какая, право, удивительная жизнь...

C`est la vie, и другой у нас нет - нужно как-то обращаться с этой. Бережно и так, чтобы было здоровско (детское такое словечко). С улыбкой!)

 

…Сегодня видел в метро влюбленного человека - юношу лет девятнадцати, студента, видимо. Светло-серая, почти белая куртка, опрятный серый шерстяной свитер с воротником, темные волосы, улыбка и светящиеся, лучезарные глаза. Этот взгляд - не спутаешь ни с чем, сколько нежности, какой электрический ток. И все жесты - легкое, едва заметное для постороннего, будто случайное - дотрагивание, скольжение по куртке, какая нежность... И мимика лица.

А вот ответный взгляд, и улыбка - но какая-то извиняющаяся почти, почти вымученная, и не чувствуется во взгляде взаимность, нет искры. И сам взгляд прячется за русой челкой... Но сейчас - я вижу не то, что видит он, первый, ему-то кажется, все прекрасно, полная взаимность. Он не видит трещины, он не предчувствует боли... Возможно, все это знает второй. Впрочем, остановись мгновенье...

Какое все-таки чудо - встретить влюбленного человека...

 

…Музыка врывалась в привычное пространство - как из другого мира, красивая, старинная мелодия. Наполняла меня всего, напитывала затянувшееся зимнее безмолвие, и будто все пространство вокруг преображалось. Музыкант у метро... И день стал другим, я вывалился из спешки, из быта, из круговерти мыслей. Я здесь и сейчас. И небо, оказывается, надо мной голубое. Я не вижу солнца, вечер, но вижу свечение верхних этажей. И ветер - прохладный, но уже какой-то предвесенний. Сегодня впервые почувствовал весну, запах ее, и эту чувствительность разбудила во мне музыка. Как мы живем без нее, без этой нежности звуков, ласкающей не слух, но душу? Музыка эта удивительная, сродни любви... Кружилась над городом, возносилась в небо, билась о стекла, просила: пустите...

 

…Блаженное раз-детство...))

 

…Отращу я оленьи рога
И в тайгу убегу. В снега.

 

…28 января будет десять лет, как я крестился. Помню, тогда было такое состояние опустошенности и отделенности от всех, захотелось приобщиться к традиции, какого-то единства с народом. Что-то изменилось за эти десять лет? Стал ли я вести православный образ жизни? Да нет, в Икее последнее время бываю чаще, чем в храме... Да и никогда не был человеком религиозным, скорее просто верующим. А вера - глубоко личное, внутреннее дело, чувство... И радостно, что вера эта живет без подпорок и посредников. Не вспомнил бы, если бы не нашел на днях свидетельство о крещении...

 

…Пить горячий шоколад из коричневой внутри кружки - как-то особенно здорово, совсем не так как из белой...))

 

…Зави