Воздушное пространство Мекки

 

В этом мире – как впрочем, и в том – Орден и Исламский халифат играли в странную, не всем понятную и зачастую казавшуюся просто глупой игру. Точно так же – в том мире в эту игру играли американцы и исламские экстремисты. На словах они воевали, на деле же – тайная поддержка не прекращалась никогда. После событий не так уж давних, когда стало понятно, что страны расположенные на Севере и прежде всего протекторат Русской армии относятся к Ордену откровенно враждебно и не готовы терпеть его покровительство, временами перерастающую в гегемонию – стало понятно, что возросшее влияние русских, бразильцев, европейцев – надо чем-то уравнивать. Его и уравнивали – искусственно создавая угрозу в виде сильнейших государств юга. Государств, многократно превосходящих по численности населения Север и при этом – исповедующих самые отмороженные варианты исламского экстремизма. Агрессивный шиизм, агрессивный суннизм, баасизм (арабский фашизм), ваххабизм. Халифат был ценен тем, что договориться с ним нормальным людям было невозможно в принципе, как нельзя договориться с бандитом, пришедшим чтобы убить тебя самого, твою семью, забрать твой дом, твою землю и все твое имущество и жить на твой земле в твоем доме. Халифат, главным органом власти в котором была Шура муджахеддинов, включающая в себя лидеров крупных бандформирований и наиболее авторитетных радикальных мулл – уже открыто, ничего не стесняясь и никого не опасаясь – заявлял о том, что его цель – джихад до победы, то есть до поголовного уничтожения всех неверных. От слов до дела – расстояние большое, особенно если учесть то, что местное население отнюдь не горит толерантностью, не встречает чужаков с распростертыми объятьями, не дает им статус беженцев, почти поголовно вооружено и практикует смертную казнь. Но Орден выверял именно такой объем техники, средств для ведения войны, боеприпасов, боевиков, которых надо сюда переправить – чтобы Халифат был постоянной угрозой и никому на Севере не пришло бы в голову просто покончить с ним, даже Русской армии. Но в то же время Халифат не должен был быть столь силен, чтобы и в самом деле – объявить джихад.

Одной из мер, препятствующей экспансии Халифата было то, что у него не было вертолетов. Средства, чтобы сбивать вертолеты у них были – а вот самих вертолетов не было. В принципе – они и сами не хотели закупать вертолеты, все, что было сложнее автомобильного или танкового дизеля и требовало постоянного и сложного обслуживания – вызывало у исламистов ступор. Именно поэтому, при встречах с людьми Халифата людей Ордена всегда прикрывали с вертолетов. Вертолет был как бы выражением высшей власти, напоминанием о том, что помимо Аллаха, которого здесь поминали на каждом шагу, продолжая творить харам, [116] существует намного более могущественная сила, и если пойти против нее – возмездие придет намного раньше, чем от Аллаха не в загробной жизни. Оно придет прямо сейчас…

 

Этот вертолет – когда-то принадлежал 82-му авиационному полку армии США, подразделению, которое входило в состав 82-й воздушно-десантной дивизии, базирующейся в «Форте-Брэгг». Затем – этот вертолет был продан одному из подразделений DEA, службы по борьбе с наркотиками. Существовала специальная программа, согласно которой любая правоохранительная служба – могла по остаточной стоимости приобретать для своих нужд подержанное военное снаряжение. DEA была одной из самых активных в такого рода покупках. Этот вертолет, равно как и три его собрата – прошли капитальный ремонт на фабрике компании Сикорский и были по документам переброшены в Колумбию. Предназначением этих вертолетов было повышение мобильности агентов DEA борющихся с наркопосадками – но в течение года все четыре вертолета были один за другим списаны и по цене лома проданы полиции Колумбии. Но это по бумагам – а на деле их протолкнули в Ворота, и они оказались здесь, в новом мире.

Поскольку условия войны в том и в этом мире кардинально отличаются – в Новом мире вертолеты довооружили. У UH-60 «Black Hawk» существует спецмодификация DAP, Direct action penetrator, о ней мало кто знает – но она есть. Она предназначена для проникновения за линию фронта, зачистки площадок и высадки спецназа без привлечения «Апачей». В колумбийских ВВС – существует разработанная совместно с Израилем модификация «Ястреба» – «Arpia», («Гарпия») ударный вертолет, по мощи вооружения ненамного уступающая Ми-24. Эти вертолеты дорабатывали с теми же целями – поэтому, прикрыли дополнительными матами кевлара кабину и наиболее важные узлы, поставили штатные, разработанные для ударных модификаций «Ястреба» подкрылки и установили вооружение. «Arpia» вооружена четырьмя пулеметами GAU-19, здесь поставили два побортно и более простые – М-3М, скорострельный авиационный вариант «Браунинга М-2». В десантном отсеке – можно было поставить еще два, но за счет сокращения грузоподъемности и их ставили только при вылете на ударное задание. На пилонах – можно было подвешивать гондолы с пулеметами, авиапушками, блоками «Hydra-70», блоками вертолетного варианта TOW или дополнительными топливными баками. На вертолете стояла система FLIR, обеспечивающая возможность слепого полета – а вот системы лазерного прицеливания, обеспечивающего запуск TOW – не было. Вертолет мог использоваться как платформа для запуска TOW – но лишь при условии наличия внешней подсветки.

Сегодня – задание по использованию вертолета было ограниченным. Они взлетели с орденского сторожевика, приблизившегося к эстуарию Евфрата, и пошли на Мекку. Маршрут был хорошо знакомым, так летали не раз и не два. Кроме банальной транспортной задачи – доставить переговорщиков на место и затем – вывезти обратно на корабль – была еще одна, о которой не проговаривалась ни одна из сторон переговоров – но которую все прекрасно понимали. Вертолет над Меккой – был напоминанием живущим здесь… правоверным, что в мире существует нечто другое, помимо Аллаха – но столь же сильное, мощное над всякой вещью и скорое в расчете. Ибо очередь из «Минигана» или GAU–19, если власть и не утверждает, то сильно ее укрепляет, а расчет в случае конфликта с Орденом мог быть намного более скорым, чем расчет в случае конфликта с Аллахом. Вон он, расчет, над головой висит! Это должны были знать и главари многочисленных банд, определяющие жизнь в Мекке и простые мекканские жители, у каждого из которых был автомат, а неверный для них – всегда был не более чем неверным.

Командиром вертолета был майор Марк Янг. Он служил не в ВВС США – а в ВВС национальной гвардии Миннесоты, штата, расположенного на самой границе с Канадой. До одиннадцатого сентября все, что они делали – это охотились за браконьерами, да как-то раз – им довелось выслеживать с воздуха преступника, который убил троих и ушел в лес. После одиннадцатого сентября их бросили в Ирак, после которого майор Янг решил уволиться к чертовой матери из Национальной гвардии. Решение это было ошибочным – начался экономический кризис, многие пилоты оказались безработными. Майор успел развестись с женой и начать крепко закладывать за воротник – пока его не нашли вербовщики некоей организации, сказавшие ему про то, что каждый человек имеет право на второй шанс. Он не верил… думал, что это какое-то дерьмо, связанное с мексиканской наркомафией… они в последнее время часто использовали вертолеты для переправки дерьма через границу. И только оказавшись здесь и увидев высушенную солнцем траву у базы «Северная Америка» – он понял, что и в самом деле попал в какое-то странное место.

На месте второго пилота сидел парень с почти схожей судьбой, но из Висконсина, фамилия у него была Робертс, двое «ганнеров» по бортам, техасец и аризонец – тоже хлебнули своего в Ираке. Собственно, команда так и подбиралась – все они прошли через Ирак, всем им – было о чем поговорить после полетов, вспомнить старых друзей, живых и ушедших. Как писали газеты, которые иногда приходили из старого мира – смертность от суицидов прошедших Ирак и Афганистан примерно вшестеро превышает потери непосредственно в зоне боевых действий. Кое-кого из покончивших с собой они встречали здесь, Орден после последних событий всерьез занялся укреплением своего влияния, перебрасывая в этот мир и нанимая на работу ветеранов Ирака и Афганистана, чтобы иметь серьезный противовес русским. Сам майор – против русских ничего особого не имел – но в то же время и не доверял им. Как сказал один журналист «русские такой злосчастный народ, что чем бы они не занимались, голосовали на выборах, например – получалась какая-нибудь херня». Трудно было найти американца, который думал бы по-другому: слишком часто отношения между двумя этими странами колебались от любви до ненависти…

Несмотря на то, что их «Блекхок» сегодня нес дополнительные топливные баки – топлива для патрулирования над городом все равно не хватало, и пришлось дозаправляться в самой Мекке. Небольшой вертодром здесь был, на нем в основном были вертолеты, принадлежащие местным богатеям – но тут же рядом была какая-то школа, где готовили боевиков. Над ней реял черный флаг, а после каждого взрыва доносилось «Аллах Акбар!» – доверия американцам такие крики не внушали. Поэтому – они приземлились так, чтобы один из пулеметов смотрел на забор, разделяющий аэродром и школу, и все время, пока шла заправка – ганнеры находились у пулеметов, держа их в боевом положении. По правилам ведения боевых действий это было запрещено по соображениям безопасности – но в Мекке было не до правил…

Как только взлетели – стало понятно, что что-то не то. Вертолет шел вверх тяжело, как будто перегруженный сверх регламента. Это заметили все.

– Сэр, турбина греется… – заметил Робертс…

– Господи… – майор понял, в чем дело – эти идиоты подсунули нам некондиционное топливо, мать их…

«Блекхок» был военным вертолетом, все его механизмы были рассчитаны на эксплуатацию в экстремальных условиях. Во время войны – чистого авиакеросина не всегда раздобудешь… но турбина грелась и с ней надо было что-то делать…

– Твои предложения?

– Сэр, другого топлива нам все равно не получить. Давайте, попробуем перелить часть топлива из подвесных баков в главный, оно смешается и будет лучше…

– Хорошо, действуй. Следи за турбиной, выйдет на красный – сообщай.

– Так точно…

– По бортам – внимательнее…

– Так точно, сэр…

Почти стемнело. Майор выбрал оптимальный режим, чтобы давать как можно меньшую нагрузку турбинам. По мере выработки некондиционки – из баков пойдет нормальное топливо и все будет ОК. Только бы не произошло что-то прямо сейчас… в экстремальных режимах турбина ни черта не выдержит.

Под брюхом плыла Мекка. Город непонятный, загадочный, самыми высотными зданиями здесь были мечети с их тонкими шпилями минаретов. Как и всякий западный человек, да еще прошедший Ирак – майор научился опасаться Востока. Здесь живут люди, в ужасающей грязи, скученности, нищете, отсталости, здесь нет ни врачей, ни школ. Но как только они приходили и пытались сделать что-то, чтобы было лучше – эти люди брали автомат или фугас и шли на дорогу. Им нравилось то, как они живут – и ничего другого они не хотели…

– «Ястреб», как принимаешь? – запросил рация.

– Принимаю отлично, что у тебя? – спросил майор.

– Проверь шестой квадрат, там подозрительное движение. Снайпер докладывает о подозрительном движении.

– Принял…

Майор чуть отклонил рычаг. Они летали как в начале девяностых – на этом вертолете приборы ночного видения уже были, «ночная» доска тоже – а вот термооптики еще не было…

– Шестой квадрат…

– Принял…

Откровенно говоря – без термооптики шансы разобраться ночью в ситуации были близки к нулю. Расчет был на то, что если кто и замышляет недоброе – услышав вертолет, он откажется от своих намерений.

– Что с турбинами?

– Держатся. На шестидесяти пяти процентах.

Сам майор глянул на указатель, показывающий температуру выхлопных газов в турбине – в красную зону он не вышел.

– Окей, что внизу?

– Движения нет.

– Повнимательнее, по бортам.

Иногда майор думал – а вот что это за ерунда такая? Новый мир, словно земля, данная Богом людям после того, как они загадили первую. Так мало людей… здесь и в самом деле было мало людей, бери участок и хозяйствуй, как во времена гомстеда. [117] И все равно – люди не могут удержаться от того, чтобы вести войну, устраивать всяческие интриги, поддерживать врагов. Те, что жили внизу, грязные, бородатые, косматые, вооруженные автоматами и устраивающие разбойные набеги – были врагами им, белым законопослушным христианам. Эти – обвиняют их в неверии и греховности – но сами торгуют наркотиками, трахают детей, вырезают целые семьи, разбойничают на дорогах. Кажется – все понятно, кто зло и кто добро. Но Орден почему то зачастил именно к этим, бородатым, косматым и с автоматами…

– Внимание справа! – подал сигнал один из ганнеров – вспышка, вспышка!

Сигнал «вспышка» для вертолетчиков, прошедших Афганистан и Ирак – означал, что дела пошли хреново. Майор бросил вертолет в сторону и вниз, одновременно увеличивая скорость. Если это ракета – надо сбить прицел.

– Нет захвата, нет захвата!

– Двести сорок. Двести двадцать! Двести! – второй пилот отсчитывал расстояние от поверхности.

– Выравниваю!

– Нет хвоста! Нет хвоста!

Это означало, что по ним не выстрелили, а вспышка – означает что–то другое.

– «Оверлорд», я «Дельта два-один», «Дельта два-один». Вспышка в шестом квадрате, похожа на сильный взрыв.

– Турбины греются! – крикнул второй пилот.

Твою мать, какой дрянью они там топливо бадяжили…

– «Оверлорд», я «Дельта два-один», как принимаешь?!

– «Дельта два-один», я «Оверлорд». Выходите в шестой квадрат, режим ожидания. Ниже двухсот не снижаться.

– «Оверлорд», я «Дельта-два», вас понял. У меня технические проблемы, но пока ОК…

 

Не успели они занять исходную – а внизу уже разгоралась перестрелка – как поступил приказ отслеживать ситуацию и сообщать, по мере ее развития. В том мире – современные вертолеты были оснащены приборами наблюдения, позволяющими передавать картинку прямо в командный центр, через спутник, не отвлекая экипаж вертолета, таким образом, каждый летательный аппарат одновременно являлся и разведывательной платформой. Здесь – не было не беспилотников, ни спутников, потому приходилось воевать по старинке, как в Сомали, когда информация передавалась с вертолета управления поля боя, где была аппаратура наблюдения и разведки и два опытных офицера. В сомали, кстати, это не помогло – операция по захвату Айдида закончилась настоящей катастрофой.

Судя по тому, что они увидели – какая-то группа пыталась уйти к Евфрату по улицам. Шансов на это было немного – они подбили с воздуха транспорт, заставили укрыться в строении, после чего отряды боевиков обложили смельчаков со всех сторон. Кто бы это ни был – ребята крепкие, живыми не сдался никто, судя по тому, что удалось увидеть через ПНВ – отстреливались до последнего, потом подорвались. Майор старался не думать, что среди тех, кто сейчас погиб на улицах Мекки – могли быть и те, кого он вывозил на смертельно опасные задания в треугольнике… [118]

– «Оверлорд», я «Дельта два-один», «Дельта два-один». Наблюдаю сильную вспышку на земле, сильный взрыв. Как раз в том месте, где засели эти парни.

– «Дельта два-один», вас понял. Вопрос – в том месте могли быть выжившие?

– «Оверлорд», отрицательно. Взрыв очень сильный, на мой взгляд, выживших нет. Очень сильный взрыв.

– «Дельта два-один», вас понял. Новая миссия – смещайтесь в квадрат семь, доложите обстановку в порту. После чего – следуйте в район «Альфа-два» для посадки, как поняли?

– «Оверлорд», вас понял, приступаю…

– Сэр, эти уроды палят с земли! – крикнул ганнер с левого борта – мы под обстрелом.

– Вот уроды… Не стрелять…

Боевики салютовали. Огненные трассы рассекали потемневшее небо, праздновали – победу сотни над десятью. Есть что праздновать… гады.

– Не стрелять! Идем в седьмой квадрат, там повнимательнее.

– Есть, сэр!

Держась на грани допустимого снижения – двести метров – майор последовал в сторону порта на скорости примерно восемьдесят в час. На нем были очки ночного видения – но тот, кто пилотировал вертолет, знает, как сложно что-то разглядеть с пилотского места через ПНВ даже с зависшего вертолета.

А потом – вертолет вдруг затрясся. Запахло дымом, вспыхнула красным доска, и их начало разворачивать – одной из пуль повредило либо привод хвостового винта, либо редуктор, либо сам винт. Майор успел крикнуть в рацию:

– «Оверлорд», мы подбиты над портом, теряем стабильность! – как еще одна очередь достала пилотскую кабину…

 

Стрелять из русского ДШК длинными очередями может только Джон Дж. Рэмбо – в Афганистане, по советскими вертолетам. И даже сбивать их при этом. В реальности – если ты так будешь стрелять – произойдет одно из трех. Либо ты запорешь пулеметный ствол. Либо не выдержит турель или сам пулемет, особенно если он изготовлен в Китае или Румынии. Либо – не выдержишь ты сам…

Снайпер, конечно, был не так крут, как Джон Дж. Рэмбо. Но стрелять умел. И если он не мог помочь своим друзьям – то отомстить за них мог.

Навалившись изо всей силы на пулемет, на специальные плечевые упоры – он ждал. Нужен был верняк, если ты охотишься на вертолет – шанс у тебя только один. Афганские моджахеды выделяли специальные антивертолетные группы, подкарауливающие вертолеты у посадочных площадок или на стандартных маршрутах, так вот в таких группах было до двадцати гранатометов РПГ–7. Он сам это видел еще на той стороне. Было бы хорошо, если бы с ним был хоть еще кто-то помимо совсем зеленого Сверчка. Но никого не было. Только он сам, и этот русский «Диско». Группа ушла в город – и погибла. Он не сомневался в этом.

Его преимущества – два преимущества, не более. Враг не знает, что «Диско» захвачен и у него есть ночной монокуляр – он мог стрелять не вслепую. Его единственный шанс – если вертолет заложит вираж и приблизится к нему. Иначе… даже соваться не стоит…

– Сэр…

Вот черт…

– Что тебе?

– Они погибли, да?

– Заткнись и секи на шесть!

– Есть, сэр!

Дурак. Откуда только его взяли… салага совсем. Хотя здоровый и упрямый как черт. Ему бы в век девятнадцатый… повозки, Южная Африка, б… Не в это дерьмо…

Грохот взрыва был слышен и здесь. Конечно же, они погибли… при таком взрыве не выжить. А теперь – «хаджи» палили в воздух, это было видно. Салютуют твари. За спиной тоже палили – правый берег вяло перестреливался с левым… про них пока забыли нахрен.

Минут пять еще есть. Ну!

И Господь услышал молитву, как нельзя искреннюю. Он увидел вертолет – темное пятно в небе с правильными очертаниями. Ритмичный стук винтов, подвывание турбин. Вертолет шел на низкой высоте, прямо на них – видимо, хотели разобраться, что в порту.

Щас, разберетесь…

Он знал, что по низколетящему вертолету надо стрелять вдогонку. Во-первых – все имеющееся у вертолета вооружение нацелено для стрельбы вперед или вбок. Во-вторых – пилот тоже не может видеть, что у него делается с хвоста, если вертолет даже попадает под обстрел – он попытается развернуться и в течение пары десятков секунд будет отличной мишенью. Наконец – если стрелять с хвоста, то так есть неплохие шансы повредить хвостовой винт и ли редуктор – катастрофа в таком случае неизбежна. Короче – стреляй в хвост и точка. Но он так ненавидел этих ублюдков в вертолете… таких же как он, но выбравших вместо свободы работу на Орден и мутные дела с исламистами – что он не мог просто так пропустить этот вертолет.

Черный ястреб приближался, он шел прямо на него…

Он резко присел за пулеметом, в последний момент наводя его на источник грохота в небе.

Вот и долетались, гады… получайте!

Пулемет отдал в плечи, все тело содрогнулось от отдачи…

 

Сбитый вертолет горел где-то в районе портовых складов. Горел хорошо, с фейерверком…

Сверчок помог ему подняться, ошалелый, с совершенно безумными глазами.

– Сэр… вы вертолет сделали.

– Сверчок… ты местный? – спросил снайпер.

– Что… Ах, да, сэр. Здесь родился. А что?

– Да ничего. Валим отсюда… Бегом!

В порту был полный бардак. «Хаджи», ошалевшие от падения вертолета на склады – перестали стрелять, перестрелка привела к тому, что в порт примчались местные купцы, обеспокоенные сохранностью товара. Их изумленному взору предстали пожары, один большой на месте падения вертолета, еще несколько возгораний поменьше – результат стрельбы трассерами – и все это надо было тушить. В суматохе – двоим вооруженным британцам удалось соскользнуть под пирс и добраться до места, где они оставили свои лодки.

 

 

26

 

Чужая земля

Гнездо

День третий

 

Гнездо выглядело как цыганский табор или лагерь переселенцев, которые сто лет назад шли караваном в места, которые позже стали называть Родезия. Повозки, которые можно было при необходимости составить в каре, создав полевое укрепление, обветренные, запыленные, прикрытые платками лица. Только здесь был XXI век… наверное, и потому как повозки, так и люди кое-чем отличались…

Окончательно пришедший в себя сержант насчитал восемь крупных машин – это только то, что он видел. Четыре из них были похожи на ту, которую он видел в патрульном лагере «Дог» на юго-западе от Багдада в две тысячи пятом году. Тогда еще не поступили MRAPы, а подрывы уже начались и выкручивались, кто как мог. Вот несколько умельцев – и водрузили на шасси пятитонного грузовика корпус от старого БТР М-113 Национальной Гвардии, который шел под списание. Не в кузов поставили – а именно на шасси, и пост управления внутрь корпуса БТР перенесли. Не так плохо, бронебойную пулю «Аль-Кадиссии», иракской снайперской винтовки – эта штука держала по кругу. Но там была только одна машина, самоделка – а здесь целых четыре, и явно над ними кто-то серьезно поработал. Гранатометные решетки по кругу, дополнительная бронезащита топливного бака, щитки для прикрытия колес. И два пулемета поверху… на одной даже три, один по фронту, два по краям. Пулеметы были самые разные – два вертолетных М-3, ДШК и кажется… даже какой-то новый, русский. Сержант не знал его названия.

Остальные грузовики – один новый, длиннобазный «Ошкош» и три старых «американца», времен, наверное, еще Вьетнама – тоже были с самодельным бронированием, прикрывающим кабину и кузов, на одном – из кузова грозно торчали стволы спарки пулеметов калибра 12,7. На «Ошкоше» – был заводской комплект бронирования, который поставлялся в Ирак и превращал его в гантрак для прикрытия колонн. Два грузовика были чисто транспортными – один с бортовой платформой, другой с топливной цистерной. Видимо, это было что-то вроде дальнего патруля – но несоразмерно усиленного по сравнению с тем, что использовали в Афганистане они и готового принять бой с крупной и хорошо вооруженной группировкой противника.

Легкий транспорт был представлен в трех экземплярах, все три разные. Один – трехосный «Лэнд-Ровер», какой использовали австралийцы, еще один – трехосный «Пинцгауэр», которые использовали в последнее время уже они, 22-й полк САС и один «Хаммер» с дополнительным бронированием – но не тяжелым, последних моделей – а легким, какой используют американцы на своих машинах – рейдерах. На «Хаммере» было аж пять пулеметов, на «Лэнде» и «Пинце» – по четыре, вообще – вооружены здесь были мощно. И разномастно – он увидел целых три ДШК, три русских крупнокалиберных пулемета, примерно таких, какой был на его машине, и только остальные были американскими, какие и полагается использовать войскам НАТО. Этого не должно было быть – трофеи нелегально использовали для усиления чек-пойнтов и обороны баз – но не для машин. А тут – это было…

Поражало количество оружия – как установленного на машинах, так и которое было у личного состава. Оно было самым разным, и современным, и явно что из резерва, который в свое время копили все уважающие себя государства, готовясь к Третьей мировой войне. Но все оружие было в боевом состоянии, не выпускалось из рук – его носили, как носят галстук и даже не задумывались об этом…

– Здесь все вокруг оружия вертится – подтвердил Соседу Барни, неплохой шотландец по имени Барни Мак-Кафри, в том мире гвардеец Шотландского, собственного, Ее Королевского Величества гвардейского полка, а тут перешедший в скауты-разведчики – здесь все по-простому, сэр. Оружие есть у каждого, потому что по-другому нельзя. Есть оружие – жив. Нет оружия – не жив. Причем почти сразу и без вариантов.

Он так и сказал – «не жив», вместо «мертв».

Барни Мак-Кафри приставил к Соседу его бывший командир, майор САС Ричард Мак-Тауб. Как он выразился – чтобы не заблудился, да и чтобы Барни было с кем языком почесать. Барни и в самом деле оказался словоохотливым, он охотно отвечал на все задаваемые вопросы, ничего не скрывая. Или это казалось, что он ничего не скрывал.

Сейчас – они сидели у костра, согревая руки большими кружками крепкого чая. Несмотря на то, что людей не хватало, на посты их не ставили…

– Прямо все так серьезно?

– Серьезнее некуда – подтвердил Барни, дуя на горячий чай – тебе надо знать, брат, что здесь вообще все очень серьезно. Ничего несерьезного нет и подохнуть – буквально на каждом шагу можно. Так что прежде чем что-то сделать – хорошо подумай. Или спроси, если не уверен в том, что делаешь правильно. Но так вообще все просто. Если десять заповедей не нарушаешь – шансы что тебя повесят один к тысяче. Даже меньше.

– Повесят? У вас здесь что, смертная казнь?

– А ты как думал. Здесь такие есть… что их если как в Средние века сжечь, на костре инквизицией – и то будет мало за то, что они творят. Маньяки попадаются…

– Откуда они здесь?

– Орден забрасывает. А может – и не Орден.

Сосед не раз слышал про Орден – но пока придержал вопросы при себе.

– А где вы оружие берете? – сменил он тему.

– Как где? В магазине покупаем. Трофеями берем, если что-то дельное, оставляем себе. С этим проблем нет. Некоторым частям выдают, но только кадровым: САС, СБС, скауты. Территориалы в магазине себе покупают. У русских не так, у них тут собственное производство есть, поэтому они всей армии выдают, но мы так не можем себе позволить. Русские на нефть присели, вообще красиво живут. Хотя у них свои разборки и с Орденом и с «муджиками»…

– А в магазине оно откуда берется? – решил довести тему до конца Сосед.

Мак-Кафри пожал плечами.

– Ну, вот ты же привез целую машину на продажу, правильно? Вот ты продашь, а кто-то купит. Кстати, а где это ты целую тачку со стволами прихватил?

– Да так… – ушел от прямого ответа Сосед – в одной жаркой стране. Подумал, лишним тут совсем не будет. Ты, кстати, бывал?

– А как же. Два тура, «Гильменд». «Кэмп Бастион».

– Я в последнем туре в Кандагаре работал.

– Да? И как там?! – Барни явно хотел услышать новости.

– Все так же и еще хуже. Бен Ладена, правда, грохнули.

– Да ты что? Где?!

– Абботабад, северо-восточный Пакистан. «Морские котики» высадились с вертолетов ночью и пришили. Как раз, перед тем как я… ну, сюда, в общем, попал.

– Это пакистанцы его держали, получается?

– А хрен его знает. По сообщениям – там целая вилла была построена, три сотни ярдов в сторону – офицерское училище. Не просто так вся эта хрень.

– Да… А с телом что?

– Что-что… Американцы с авианосца в воду спустили, вроде как по мусульманским канонам. Конечно, лучше было бы предъявить…

– Твою мать!

Барни выругался с такой злобой, что Сосед чуть чай не пролил от неожиданности.

– Ты чего?

– Да то! Тело, значит, не предъявили. И что сказали?

– Ну… говорят, паломничества не хотят. Я так не слишком-то интересовался всем этим. Собрались, выпили пива и все. А ты что подпрыгнул?

– Да то… – досадливо сказал Барни – ты помнишь, кто такой Тахир Юлдаш?

– Региональный полевой командир «Аль-Каиды», высокопоставленный член «Хизб-ут-Тахрир» – мгновенно вспомнил Сосед – цель высшего приоритета. На него и нас и СБС ориентировали. Погиб в две тысячи десятом в результате удара с беспилотника. А что?

– А такого ублюдка по имени Джума Намангани помнишь?

– Что-то припоминаю.

– Еще один основатель «Хизб-ут-Тахрир», военный командир «Аль-Каиды». Официально – погиб в две тысячи первом, в результате бомбового удара американцев.

– Что значит, официально?

– Сейчас поймешь. А кто такой Аз-Заркави – помнишь?

– Глава иракской «Аль-Каиды»? Он же погиб в шестом.

– Да ни хрена он не погиб! – выругался Барни – все – здесь, мать их! До последнего человека.

Теперь – чуть не пролил чай сам Сосед.

– Что значит – здесь?

– То и значит, здесь. Здесь – значит – здесь. Живые, здоровые, каждый – эмир джамаата. У Аз-Заркави – до трех тысяч боевиков, у Намангани и Юлдаша – до двух тысяч у каждого. Они кстати здесь враждуют между собой, у каждого свой кусок.

– Твою мать…

– Вот именно. И таких уродов тут – полно. Дальше – горная Ичкерия, Ичкерийский джамаат. Помнишь, кто такие чеченцы?

– Стараюсь забыть – несколько оглушено ответил Сосед.

– Так вот, их там – полна коробочка, мать их. Горы, леса – и полно чеченцев. С нами русские иногда работают, я разговоры слышал. У них такая же проблема: берут человека, сажают его на пожизненное. Потом этот ублюдок помирает в тюрьме. Или – погиб от бомбового удара. Или – подорвался на собственной бомбе. Или – убит, похоронен джихадистами неизвестно где. Но это все – фуфло. На самом деле все – здесь, до последнего человека. Везде, где нет тела, его не предъявили, не опознали – почти с гарантией ублюдок здесь окажется. Вот и тут. Если дело такое стремное, если американцы тела не предъявили – попомни мои слова, вся эта спецоперация чушь собачья. И с ублюдком придется разбираться здесь и нам. Ты, кстати, мистеру Си еще не говорил?

– Мак-Таубу? Его тут так тоже зовут?

Си – было от «шотландец».

– А как еще…

– Нет, не говорил.

– Скажи. Не сейчас, сейчас и так проблем хватает, но как вернемся, скажи обязательно. Если Эмир сюда перебрался – мы еще хватим горя…

Сосед хотел как-нибудь пошутить, но глядя на мрачное и серьезное лицо Мак-Кафри – шутить как-то расхотелось…

– А ты как сюда попал?

Судя по лицу Мак-Кафри – Сосед понял, что он допустил очередной косяк.

– Как-как… Каком кверху! Поскольку ты только что к нам свалился, правил еще не знаешь – сказал Мак-Кафри, наливая еще чая – здесь все по-простому, но есть определенные правила. Одно из них – никогда не спрашивай людей, как и почему они сюда попали. Кто захочет, сам расскажет. А кто молчит – это его дело. Здесь много людей из-под сроков, военных преступников, беглецов от кредиторов… в общем, не в кассу такие вопросы. Ты же знаешь – на проходе новое удостоверение личности выдают, можно любое имя вписать. И все – считай, заново родился.

Соседу на проходе никто не выписал никакого удостоверения. Если не считать ублюдка бородатого с автоматом, который попытался выписать ему билет в один конец до могилы. Но Сосед решил, что лучше пока это придержать при себе и не трепаться на каждом углу.

– Понял – несколько обиженно сказал Сосед – а о чем трепаться тут можно?

– Да обо всем. О бабах. Об оружии. О земле. О машинах. Об охоте. О «муджиках»…

– Понятно… Тогда мне скажи – а вон та хрень на машине – это что вообще за хрень такая?

– Какая?

– Да вот та, длинная. Рядом с пулеметом.

На одном из внедорожников – рядом с пулеметом L-7 на таком же кронштейне была длинная, длиной не меньше пяти футов винтовка, на вид очень примитивная. Ствол с мощным дульным тормозом, приклад, массивная рукоять затвора, оптический прицел, кажущийся крошечным на такой громадине.

– А… Это уже местное производство. Тяжелая снайперская винтовка, мы их выпускаем. Русские вроде тоже собираются, но мы их в этом опередили. Здесь пулемет не всегда помогает, да и дорог он. И охотиться – знаешь, какие твари бывают. Под тонну!

– Да уж… Видел.

– Ну, вот. И чем ее валить прикажете? Что в горах, что в саванне, что в кишлаках – что-то мощное надо. Очень мощное. Чтобы километра на два легко доставало и стену пробивало. Вот мы и наладили выпуск. Винтовка типа RAI-500, как у американцев. Однозарядная – снял затвор, патрон туда, вставил – огонь. Под все калибры делаем, от триста тридцать восьмого до двадцати миллиметров от авиапушки. Вроде как тридцать миллиметров делать собирались, под снаряд от американской авиапушки. Под русские патроны есть, русские тут патроны делают, а мы – винтовки. Вот та, к примеру – четырнадцать и пять русский, местные патроны кушает. А мощи в ней… полторы мили достает, сам проверял.

– Ни хрена ж себе. Это сколько она весит?

– Восемнадцать кило с прицелом. Но вес это ерунда, ее же на машинах возят, на фортах устанавливают – тяжелее двенадцать и семь носить как-то… не с руки. Хотя… всякое бывает.

– Весело. А что – с той стороны не закупаете?

– Отчего ж не закупать? У кого деньги есть, тот закупает. Только ты вот что учти. «Барретт» – подержанный штук двенадцать стоит, а новый – и двадцатником не всегда отделаешься. «Мак-Миллан» – подешевле, но ненамного, пара тысяч максимум и то если повезет. Наша L-96 – минимум десятка – это самый минимум. Плюс прицел – вот и считай. А эта штука – новая, двенадцать и семь стоит семь тысяч ЭКЮ без прицела. Солидная, согласись экономия.

– Солидная – согласился Сосед, думая о своем – а скажи, вот мое оружие, с ним что теперь?

– Твое? Которое ты тут подобрал?

– Ну, да. И с которым я… сюда попал.

– Это все твое – безапелляционно заявил Мак-Кафри.

– Точно мое? – уточнил Сосед.

– Твое ну и… того гражданского, который вместе с тобой был. Но это как вы договоритесь между собой, тут дело ваше и никто вмешиваться не будет. Если вы, конечно, не поссоритесь до стрельбы. А этот гражданский, он, кстати, кто?

– Да так… – Сосед показал, что он не склонен поддерживать тему – значит, мое? А что с ним делать? Что оно стоит?

– Смотря какое.

– Пулеметы. Ротные, «Калашниковы». Гранатометы РПГ. Автоматы Калашникова. Двенадцать М-16А2.

– Пулеметы какого калибра?

– НАТО. Болгарские. Автоматы – под семь и шестьдесят два, русский, но их немного. В основном пулеметы.

– Неслабо… – оценил Мак-Кафри – значит, пока что расклад такой. Пулеметы и гранатометы ты должен сдать. Их частному лицу нельзя иметь. Но – сдать за деньги. Пулеметы новые?

– Все новое, в смазке. За исключением того, что с боем взял. Трофеи.

– Если новые, каждый пулемет у тебя по пять тысяч ЭКЮ примут, это хорошая цена. И калибр – наш, как раз пойдет. Гранатометы – по две с половиной, если договоришься, то по три. У нас тут русские гранатометы у всех. А автоматы – хочешь, сдай, хочешь – сам продавай. Что русские, что М-16…

Мак-Кафри заметил колебания Соседа, хлопнул по плечу.

– Да ты не парься насчет этого. Здесь оружейный торговец – самый уважаемый человек, считай. Все к нему идут, всем он нужен. Я же говорю – есть оружие – жив, нет оружия – спекся.

– И почем пойдет?

– Ну, если новое все, по тысяче, по полторы отдашь. Опять-таки совет – если кто скажет, что автоматы лучше русским продать, потому что они под русский патрон – не верь, фигня все это. Русские тебе нормальной цены не дадут. У них собственное оружейное производство, а военным оружие вообще – выдают. Поэтому – я бы рассчитывал на фермеров, особенно в приграничной зоне. Вот они – могут заинтересоваться. Им как раз оружие под русский патрон надо, потому что и в Халифате и в Имамате все русским оружием вооружены, как раз семь и шестьдесят два русский. Патроны можно брать трофеями, не покупать. Может, скауты у тебя купят, если надо кому, у них тоже у многих русские Калашниковы. Но вообще – если бы я тарился, я бы снайперские винтовки брал. Если бы они у тебя были – ты бы тут с ходу миллионером стал. Они здесь каждому нужны, особенно «Барретты». У кого деньги есть – самое то.

– У меня пулемет есть. Крупняк, русский, кажется. На машине. Его можно продать? Там оптич