Социальный эндемик XVI века: мужики-солдаты (les Kazaks).

Для справки: казаки в прошлом жили в России как окраинные полубандиты-полукрестьяне. Их как-то вписали в государство, и они стали буферной вооружённой пограничной прослойкой. После введения в армиях мира табельного огнестрельного оружия стали вырождаться как воинская сила. А уж после введения унитарного патрона, магазинных винтовок, дивизионных пушек и пулемётов кавалерия вообще, и казаки в частности, откатились в нишу вспомогательных войск, вроде ополчения, гарнизонных «инвалидных команд» или иррегулярной «дикой кавалерии». Хотя формально из строевых казаков было сформировано 160 полков, 27 конноартиллерийских дивизионов (63 батареи) и 15 отдельных конноар-тиллерийских батарей. Были пехотные (30) батальоны, 3 батальона пластунов, около 80 конвойных «полусотен». Царизм умело подыгрывал им, создавая иллюзию их внутренней свободы, давая частицы самоуправления.

Les Kazaks имели право, предварительно выпив так называемую «казённую чарку» водки (124 г), собираться организованной толпой в специально отведённом для этого месте и обязательно громко кричать о своих коллективных делах, подавая голосом разрешённые по уставу команды: «любо» или «не любо». Эти собрания носили название «круг», тогда как у невоенных les Mujiks это называлось «сход» или «мир». Кроме того, le Kazak должен был всегда на голове носить фуражку, а на боку с утра до вечера - холодное оружие, так называемую «шашку» - дешёвую саблю без эфеса (еврейский термин, обозначавший длинный нож), что мешало при ходьбе и при работе на прополке батата» (из французского словаря). По сути, и всё!

Казаки в ответ по своей тёмности служили на самообеспечении, сами же покупая коней и оружие, но по табельному стандарту. Кроме того, казачья воинская, по сути пожизненная, повинность стала просто угнетающе абсурдной, учитывая общероссийский 3-летний срок службы для остальных обычных, нефуражечных мужиков. Казаки даже в XX в. не сразу поняли (а кто-то и вообще не въехал), что они, дурни, пожизненным служебным тяглом расплачивались за чубовую романтику и «слободу» поорать: «любо!» или «не любо!». Кстати, к красным les Kazaks переходили в массовом порядке, в числе прочего и потому, что те обещали ликвидировать казачью повинность, то есть «расказачить» их. К 1917 г. было 12 казачеств-«войск»: Донское, Кубанское, Оренбургское, Забайкальское, Терское, Уральское, Сибирское, Амурское, Семиреченское, Астраханское,Уссурийское, Енисейское. Был и казачий полк в Якутии. В России же, особенно при службе в городах, их основная служба - конная жандармская стража. Казаки превратились в «мусоров», что-то вроде полицейского ОМОНа. Но и это в городах сходило на нет в силу того, что появился жандармский «спецназ» -пехота на велосипедах - «самокатные части».

Вообще-то, воинская служба длилась 20 лет (с 18-ти): 3 года -приготовительный разряд, 12 лет - строевой разряд, из которого 4 года на действительной (1-я очередь), 8 лет - вторая очередь, льготная (с лагерными сборами), 5 лет - строевой запас.

Казакам было выделено достаточно много земли - около 53 млн дес. (1дес.=1,09 га), из которых 5,2% принадлежало казачьей элите - дворянам-помещикам на правах наследственной собственности, 67% находилось в общинном владении станиц, 27,8% - войсковой запас, который сдавался в аренду. Казакам, как и всем крестьянам, было присуще классовое расслоение. 25% крестьянских хозяйств были бедняцкие, свыше 50% владели середняки и около 24% - кулаки, по сути микропомещики, которые вели хозяйство с помощью постоянных и временных (на уборку и покос) батраков. Середняки, по сравнению с Центральной Россией, в силу лучших земель и большего подушного надела по российским меркам сами могли бы считаться кулаками, так как пользовались сезонным батрачеством, и в большей части постоянным. Кроме того, на территориях казачьих «войск» жили так называемые «иногородние» - крестьяне, поселившиеся там после реформы 1861 г., вечные арендаторы и батраки, ограниченные в любых операциях с землёй. Это были «российские белые негры», за них не отдавали замуж дочерей и на их девках не женились. Из всех видов образования гостарбайтерам разрешалось только два класса церковноприходской школы. Никаких гражданских и без того иллюзорных романовских прав. Их при случае, так же как негров на юге США, линчевали без суда и следствия.

А вот в Гражданскую войну, с общей нехваткой огнестрельного оружия и тем более пулемётов и пушек со шрапнельными снарядами, наступил их последний звёздный час. Ещё вчера вызывавшая иронию опереточная «селёдка»-шашка вдруг стала страшным оружием, и ряженая в чурочьи бешметы казара, как и в средневековье, превратилась в грозную боевую силу.

У казачков всё с самого начала носило радикально-контрреволюционный и антисоветский характер. Войсковой круг и правительство Дона во главе с наказным атаманом войска Донского генералом Калединым и его одиозным помощником Богаевским объявили о непризнании центрального советского правительства, захватили власть и ввели военное положение. Антанта помогла деньгами и вооружением. Был сформирован Донской Гражданский Совет. С этого всё и началось, «тихий Дон» стал плацдармом для создания белогвардейских вооружённых сил. Туда припёрлись: Корнилов, Деникин, Лукомский (один из лидеров белого движения, будущий помощник командующего, а затем командующий белогвардейской Добровольческой армией, а с января 1919-го и вооружёнными силами белого юга России), председатель будущего деникинского правительства Романовский, будущий начальник штаба армии Деникина... и прочие рангом пониже. Все высокопоставленные гражданские деятели царского правительства и Временного, включая разных Гучковых-Родзянко-Милюковых-Пуриш-кевичей-Жириновских-оглы. С ноября стала формироваться Добровольческая контрреволюционная армия под командованием Алексеева и Корнилова, а вместе с ней и казачья армия под командованием Каледина. Он вообще объявляет о политической и административной автономии Дона. Каледин - это около 300 000 трупов.

У всевеликого казачьего войска российского было в общем около 5 млн полувоенных рыл обоего пола, а имея в запасе профессиональную наследственную выучку, на Дону и Кубани, да с германским оружием казачки могли бы как единая сила иметь решающее значение для судьбы России, но, к счастью, тупое паразитарно-вокзальное, гнойно-мусорское и жлобско-кулацкое полухохляцкое сознание казачков не вписало в тыкву с чубом стратегическую значимость момента, им хватило местечковой сепаратистской самоизоляции, и они просто устранились от большой политики. С казачьем белые смогли бы победить.

Но казачки в течение всего периода Гражданской войны просто убивали всех, кого было можно убить безнаказанно, особенно республиканцев всех видов, и грабили всё и вся в белобандитских «каботажных» рейдах, не стремясь всерьёз сотрудничать с теми же белыми.

Общий объём казачьего зла (без Сибири и Урала) - это около 1,5 млн трупов (см.: Янчевский Л.Н. Гражданская борьба на Северном Кавказе. Р-н-Д., 1927).