Аполлон против Диониса: кто кого?

 

Вакхическая песня (1825)

Что смолкнул веселия глас?

Раздайтесь, вакхальны припевы!

Да здравствуют нежные девы

И юные жены, любившие нас!

Полнее стакан наливайте!

На звонкое дно

В густое вино

Заветные кольца бросайте!

Подымем стаканы, содвинем их разом!

Да здравствуют музы, да здравствует разум!

Ты, солнце святое, гори!

Как эта лампада бледнеет

Пред ясным восходом зари,

Так ложная мудрость мерцает и тлеет

Пред солнцем бессмертным ума.

Да здравствует солнце, да скроется тьма!

[76, т.2, 51]

 

«Хорошо сказано», - подумают алкоголизаторы. Но это ли основная идея стихотворения?

Проверим. Начинает свой творческий путь Пушкин со специальных од в адрес алкогольных изделий. Перечислим некоторые.

1815 год. Стихотворение «Вода и вино» – два восьмистрочных куплета [76, т.1, 75].

1815 год. Стихотворение «Воспоминание» - восемь четырехстрочных куплетов - занимает в собрании сочинений целую страницу [76, т.1, 92].

1816 год. «Заздравный кубок» – четыре восьмистрочных куплета [76, т.1, 149].

1819 год. «Веселый пир» [76, т.1, 218].

Впрочем, уже и в юности Пушкин отнюдь не стопроцентный поклонник Диониса (Бахуса).

В 1816 году он писал:

 

Угодник Бахуса, я, трезвый меж друзьями,

Бывало, пел вино водяными стихами…

[76, т.1, 154]

 

Да, в юности поэт играл роль, заданную ему его окружением, но именно играл ее.

Идем далее. Н.И.Гнедичу 24 марта 1821г. из Кишинева Пушкин пишет письмо:

 

Все тот же я - как был и прежде;

С поклоном не хожу к невежде,

С Орловым спорю, мало пью,

Октавию - в слепой надежде -

Молебнов лести не пою.

[76, т.9, 83]

 

Смотрите: я тот же, мало пью – подчеркивает Пушкин. А станет поэт еще постарше – и найдет в себе силы демонстративно отказываться от такой роли.

В письме А.А.Дельвигу от середины ноября 1828г. находим:

Ответ Катенину

Напрасно, пламенный поэт,

Свой чудный кубок мне подносишь

И выпить за здоровье просишь:

Не пью, любезный мой сосед!

Товарищ милый, но лукавый,

Твой кубок полон не вином,

Но упоительной отравой:

Он заманит меня потом

Тебе вослед опять за славой.

Не так ли опытный гусар,

Вербуя рекрута, подносит

Ему веселый Вакха дар,

Пока воинственный угар

Его на месте не покосит?

Я сам служивый - мне домой

Пора убраться на покой.

Останься ты в строях Парнаса;

Пред делом кубок наливай

И лавр Корнеля или Тасса

Один с похмелья пожинай.

[76, т.9, 270]

 

Поэт подметил и порочные особенности психики людей, зависимых от алкоголя. Отец Варлаам из «Бориса Годунова» провозглашает: «…когда я пью, так трезвых не люблю» [76, т.4, 204]. Как это точно, Александр Сергеевич! «Хоть бы тайно – в лимонад или квас – налить бы этим трезвенникам спиртного», - мечтают, а то и провозглашают открыто сегодняшние варлаамы.

Конечно, Пушкин не стал трезвенником, но эволюция его героев показательна. Первые образы трезвых людей в творчестве Пушкина полны иронии, что вполне вписывается в его юношеское алкогольное «вольнодумство»:

 

В деревне, помнится, с мирянами простыми

Священник, пожилой и с кудрями седыми,

В миру с соседями, в чести, довольстве жил

И первым мудрецом у всех издавна слыл.

Однажды, осушив бутылки и стаканы,

Со свадьбы, под вечер, он шел немного пьяный;

Попалися ему навстречу мужики.

«Послушай, батюшка, - сказали простяки, -

Настави грешных нас – ты пить ведь запрещаешь,

Быть трезвым всякому всегда повелеваешь,

И верим мы тебе; да что ж сегодня сам»…

[76, т.1, 21]

Положительные герои позднего Пушкина выглядят по-другому. В 1830 году в печати появляются повести молодого человека, сверстника тех гусаров, которых не мог понять Денис Давыдов. Их автор придерживался, согласно Пушкину, следующего образа жизни: «Иван Петрович вел жизнь самую умеренную, избегал всякого рода излишеств; никогда не случалось мне видеть его навеселе (что в краю нашем за неслыханное чудо почесться может)…» [76, т.5, 52]. Белкин – исключение из правил, но именно за таким исключением пожелал скрыть Пушкин свое авторство таких шедевров, как «Метель», «Выстрел» и другие.

Незадолго до гибели Пушкин отдает в печать «Капитанскую дочку». Однозначно положительным является там образ Савельича. С первой же страницы романа мы узнаем, что «за трезвое поведение» он был назначен воспитателем («дядькой») молодого дворянина Петруши Гринева [76, т.5, 251]. Именно он на протяжении повести неоднократно предстает решительным противником алкогольных обычаев и лиц, их распространяющих [76, т.5, 253; 256-257; 264].

А.В.Соболевский отмечает: «…с 1827г. из-под его пера не вышло ни одного стихотворения, целиком посвященного “золотому” вину» [86, 261].

Интересно и следующее наблюдение ученого: «Мы знаем также, что “в часы томительного бденья” Пушкин проливал (1828г.) горькие слезы, вспоминая свои утраченные годы на играх Вакха и Киприды» [86, 258].

Если 1828 год действительно был неким рубежом в поэтизации Пушкиным алкоголепотребления, то интересно взглянуть на его самооценку в ближайшие годы. Действительно, через три года, в 1831г., поэт напишет в письме Н.И.Кривцову: «Молодость моя прошла шумно и бесплодно. До сих пор я жил иначе, как обыкновенно живут. Счастья мне не было» [76, т.10, 19]. Пушкин писал это в контексте обсуждения своих перемен в семейной жизни, но показательно, что пересматривает свой образ жизни вообще.

За несколько месяцев до смерти Пушкин публикует в своем альманахе «Современник» статью «Джон Теннер». Завершают ее великолепные слова о герое, чье имя дало название всей статье: «Он очень выгодно продал свои любопытные “Записки” и на днях будет, вероятно, членом Общества Воздержанности. Словом, есть надежда, что Теннер со временем сделается настоящим yankee, с чем и поздравляем его от искреннего сердца» [76, т.7, 184]. Одним из показателей цивилизованного образа жизни Пушкин считает … вступление в трезвенническую организацию! Кстати, слова курсивом выделил сам поэт, а кроме того, к ним он дал сноску: «Общество, коего цель – истребление пьянства. Члены обязываются не употреблять и не покупать никаких крепких напитков» [76, т.7, 184]. Найдется ли сейчас хоть один отечественный интеллигент, который от всего сердца поздравит со вступлением в ассоциацию трезвости?..

Не оборвись жизнь Пушкина в 37 лет – кто знает, куда привели бы его растущая мудрость и знание жизни. Проживи он еще два десятка лет – и стал бы очевидцем, как тысячи Савельичей добровольно, без всякого принуждения устремятся к выходу из алкогольного рабства. Как минимум, он бы их поздравил со вступлением в братства трезвости (иначе надо будет признать, что американских индейцев Пушкин любил больше, чем русских крестьян и мастеровых). Не слишком ли произвольно наше предположение? Что могло быть общего между дворянином, гордившимся (порой болезненно) своей аристократической родословной, и безродными Савельичами? Но совершил же с вершин интеллектуального Олимпа такой путь не менее родовитый дворянин и не менее популярный литератор – граф Л.Н.Толстой!

Далее, пушкинское наследие может помочь еще и в такой ситуации. Курение подруги будущего офицера – далеко не самое лучшее качество его потенциальной спутницы жизни. Но сердцу не прикажешь! Что делать?.. Модель будущих семейных отношений закладывается в отношениях добрачных. Примет курсант курение своей будущей жены как должное – обеспечит проблемы со здоровьем будущего ребенка. Надо повлиять на свою избранницу еще до брака. А как? Читать мораль? Вряд ли это украсит юношеское чувство! А вот красивая, элегантная пушкинская ирония кому-то может и помочь (см. прил. 3). Однако на случай, если избранница попытается защитить свой нездоровый выбор «ссылками на авторитеты», курсанту следует держать в памяти цифры и факты по проблеме табакокурения.

Впрочем, этот принцип должно соблюдать по отношению ко всем рассматриваемым в данной книге сюжетам. Любой приведенный литературный образ офицер должен быть готов подкрепить рациональными аргументами!

Слаще вина.

Самое главное отличие Пушкина от нынешней интеллектуальной элиты – отсутствие алкогольных (и других наркотических) шор. Через все творчество проходит идея о наличии удовольствий куда более сильных, чем эйфория от наркотиков.

Эйфория творчества – это прекрасно.

 

В те дни…

Моя студенческая келья

Вдруг озарилась: муза в ней

Открыла пир младых затей,

Воспела детские веселья…

[76, т.4, 140]

 

А восторг чувств от дружеского слияния душ?

Дружба

 

Что дружба? Легкий пыл похмелья,

Обиды вольный разговор,

Обмен тщеславия, безделья

Иль покровительства позор.

[76, т.9, 220]

 

Опьянение любовью слаще опьянения вином – эта мысль была еще в Библии.

 

В крови горит огонь желанья,

Душа тобой уязвлена,

Лобзай меня: твои лобзанья

Мне слаще мирра и вина.

Склонись ко мне главою нежной,

И да почию безмятежный,

Пока дохнет веселый день

И двигнется ночная тень.

[76, т.2, 63].

 

Приведем еще одну цитату на ту же тему:

 

Зизи, кристалл души моей,

Предмет стихов моих невинных,

Любви приманчивый фиал,

Ты, от кого я пьян бывал!

[76, т.4, 96]

А вот и чисто мужская эйфория – эйфория борьбы. В стихотворении «Батюшкову» (1815г.) Пушкин о себе говорит:

 

И пел при звуках лир

Войны кровавый пир.

[76, т.1, 80]

 

В стихотворении «Бородинская годовщина» (1831) говорится:

 

...Забыли русский штык и снег,

Погребший славу их в пустыне.

Знакомый пир их манит вновь –

Хмельна для них славянов кровь;

Но тяжко будет им похмелье;

Но долог будет сон гостей

На тесном хладном новоселье,

Под злаком северных полей!..

[76, т.2, 206]

 

Упоение, наслаждение боем кружит голову сильнее любого вина:

 

Есть упоение в бою,

И бездны мрачной на краю,

И в разъяренном океане,

Средь грозных волн и бурной тьмы,

И в аравийском урагане,

И в дуновении Чумы.

Всё, всё, что гибелью грозит,

Для сердца смертного таит

Неизъяснимы наслажденья –

Бессмертья, может быть, залог!

И счастлив тот, кто средь волненья

Их обретать и ведать мог.

[76, т.4, 334]

 

Отзвук именно этой пушкинской страсти к борьбе мы услышим через полтора века в творчестве другого великого российского поэта – В.С.Высоцкого – в его приведенном ниже стихотворении.

Балладе о борьбе

Детям вечно досаден

Их возраст и быт –

И дрались мы до ссадин,

До смертных обид.

Но одежды латали

Нам матери в срок,

Мы же книги глотали,

Пьянея от строк.

Липли волосы нам на вспотевшие лбы,

И сосало под ложечкой сладко от фраз,

И кружил наши головы запах борьбы,

Со страниц пожелтевших слетая на нас.

 

И для Пушкина эйфория борьбы была не просто красным словцом.

В общем, можно согласиться с сегодняшним исследователем: Пушкин «…был способен сполна получать радость не только от состояния опьянения, но и от трезвой стороны жизни, игравшей куда более значительную роль, нежели та, что была связана с вином. Он мог получать высокие духовные переживания именно в этом трезвом состоянии, опьяняя себя вином творчества и любви» [38, 504].

Есть ли в наследии Пушкина проалкогольные моменты? Есть. Еще какие! В июне 1834 года он писал своей жене: «Радуюсь, что Сашку от груди отняли, давно бы пора. А что кормилица пьянствовала, отходя ко сну, то это еще не беда: мальчик привыкнет к вину и будет молодец, во Льва Сергеевича» [76, т.10, 19]. Можно ли защищать нынешние дикие алкогольные обычаи, опираясь на такие фрагменты?

Была ведь совсем другая эпоха, когда многие реалии, связанные с психоактивными веществами, были еще неизвестны. Имей Пушкин современные – совершенно однозначные! - научные данные о вреде алкоголя, не написал бы подобного и в частном письме.

Обосновывать современные алкогольные обычаи красотой пушкинских стихов так же нелепо, как защищать сегодняшнее чеченское рабовладение на том основании, что прекрасные древнегреческие храмы созданы были при рабовладельческом строе.

Е.А.Боратынский.

Творчество Пушкина целесообразно рассматривать, связывая с наследием его друга и одного из самых утонченных российских поэтов – Евгения Боратынского.

Боратынский вооружил нас изящной формой отказа, когда «доброжелатели» пытаются навязать нам алкоголепитие:

 

Переменяют годы нас

И с нами вместе наши нравы;

От всей души люблю я вас,

Но ваши чужды мне забавы.

 

Уж Вакх, увенчанный плющом,

Со мной по улицам не бродит

И к вашим нимфам вечерком

Меня, шатаясь, не заводит.

 

Племянник Е.А.Боратынского – видный отечественный педагог Сергей Александрович Рачинский[12] – стал не просто последовательным трезвенником, но и организатором трезвеннического движения в российском масштабе.

Юношам, проходящим действительную военную службу или получающим военное образование в Казани, будет полезно услышать вышеприведенные строки в музее Е.А.Боратынского. Тогда образы из прекрасных стихов поэта будут подкреплены воспоминаниями о его личных вещах, портретах[13] и обстановке из музея.

 

Н.В.Гоголь.

Великий русский писатель украинского происхождения, драматург, поэт, критик, публицист, двухсотлетие которого только что отметила российская общественность, – Николай Васильевич Гоголь (1809-1852) оставил много замечательных произведений различных жанров. С особым вниманием военно-служащими должен быть изучен «Тарас Бульба», близкий по величию образов и стилю к героическому эпосу античности и рыцарскому роману западноевропейского средневековья.

Обращаем внимание читателей на заключительные абзацы повести: «Шесть дней уходили козаки проселочными дорогами от всех преследований; едва выносили кони необыкновенное бегство и спасали казаков. Но Потоцкий на сей раз был достоин возложенного поручения; неутомимо преследовал он их и настиг на берегу Днестра, где Бульба занял для роздыха оставленную развалившуюся крепость.

Над самой кручей у Днестра-реки виднелась она своим оборванным валом и своими развалившимися останками стен. Щебнем и разбитым кирпичом усеяна была верхушка утеса, готовая всякую минуту сорваться и слететь вниз. Тут-то, с двух сторон, прилеглых к полю, обступил его коронный гетман Потоцкий. Четыре дни бились и боролись козаки, отбиваясь кирпичами и каменьями. Но истощились запасы и силы, и решился Тарас пробиться сквозь ряды. И пробились было уже козаки, и, может быть, еще раз послужили бы им верно быстрые кони, как вдруг среди самого бегу остановился Тарас и вскрикнул: «Стой! Выпала люлька с табаком; не хочу, чтобы и люлька досталась вражьим ляхам!» И нагнулся старый атаман и стал отыскивать в траве свою люльку с табаком, неотлучную сопутницу на морях, и на суше, и в походах, и дома. А тем временем набежала вдруг ватага и схватила его под могучие плечи. Двинулся было он всеми членами, но уже не посыпались на землю, как бывало прежде, схватившие его гайдуки. «Эх, старость, старость!» - сказал он, и заплакал дебелый старый козак. Но не старость была виною: сила одолела силу. Мало не тридцать человек повисло у него по рукам и по ногам. «Попалась ворона! - кричали ляхи. - Теперь нужно только придумать, какую бы ему, собаке, лучшую честь воздать». И присудили, с гетманского разрешенья, сжечь его живого в виду всех».

Люлька, то есть трубка, послужила причиной гибели старого опытного воина. Психическая зависимость притупила его бдительность.

Н.А.Некрасов.

Поэзия Николая Алексеевича Некрасова (1821-1877) подробно изучается в школе – с начальных до выпускных классов.

Обобщающую картину развития России в середине XIX века дает его поэма «Кому на Руси жить хорошо».

Среди событий поэмы много нелицеприятных актов отклоняющегося поведения, но она очень четко фиксирует избирательные особенности восприятия. Один из героев поэмы заявляет:

 

 

Пьем много мы по времени,

А больше мы работаем,

Нас пьяных много видится,

А больше трезвых нас.

По деревням ты хаживал?

Возьмем ведерко с водкою,

Пойдем-ка по избам:

В одной, в другой навалятся,

А в третьей не притронутся –

У нас на семью пьющую

Непьющая семья!

[58, 44]

 

Исключительно важный фрагмент поэмы, достойный того, чтобы воспитатель выучил его наизусть. Во-первых, его цитирование позволяет в очередной раз опровергнуть миф о традициях пьянства среди российского народа, особенно среди крестьян.

Во-вторых, люди малопьющие или непьющие менее заметны, но они были и во времена Н.А.Некрасова, они есть и поныне. Такие люди могут стать опорой профилактической работы.

 

Л.Н.Толстой.

Всему миру известны выдающиеся романы Льва НиколаевичаТолстого (1828 – 1910) «Война и мир», «Анна Каренина», «Воскресение», повести, рассказы и другие его произведения. С первых классов начинают изучать творчество великого писателя российские школьники. Однако мало кто сегодня знает о его борьбе за здоровье сограждан.

В 1887 году Л.Н.Толстой создал одно из первых обществ трезвости современного типа в России – «Согласие против пьянства». В ряды «Согласия» вступили 744 человека, в том числе известнейший путешественник Н.Н.Миклухо-Маклай, выдающиеся живописцы И.Е.Репин и Н.Н.Ге.

Издательство «Посредник» по его инициативе стало печатать серию «Борьба с пьянством (алкоголизмом)». Сам Л.Н.Толстой написал много страстных антиалкогольных статей: «Пора опомниться!», «Для чего люди одурманиваются?», «Что делает вино с человеком», пьесы «От ней все качества», «Первый винокур, или Как чертенок краюшку заслужил» и др.

Приведем «Устав» толстовского общества.

«Согласие против пьянства.

Ужасаясь перед тем страшным злом и грехом, которое происходит от пьянства, мы, нижеподписавшиеся, порешили: во-первых, для себя никогда ничего самим не пить пьяного – ни водки, ни вина, ни пива, ни меда, - и не покупать и не угащивать ничем пьяным других людей; во-вторых, по мере сил внушать другим людям, и особенно детям, о вреде пьянства и о преимуществах трезвой жизни и привлекать людей в наше согласие.

Просим всех согласных с нами заводить себе такой же лист и вписывать в него новых братьев и сестер и сообщать нам.

Братьев и сестер, изменивших своему согласию и начавших опять пить, просим сообщать нам».

Кто же откликнулся на толстовский призыв? Люди самого разного возраста – от 70-80-летних до маленьких детей. Там были выходцы из разных слоев общества, представители различных профессий. Изучите список членов - кого там только нет: дворянин, крестьянин, дворник, пчеловод, извозчик, лесничий, токарь, маляр, повар, кухарка, горничная, няня, буфетчик, портной, сапожник, конторщик, сотрудник газеты, архитектор, студент, гимназист, учитель, переводчик, врач, акушерка, офицер, чиновник, церковный староста, судья, купец, торговец… Учтем, что многие соратники Л.Н.Толстого свою профессию и социальную принадлежность не указывали, следовательно, перечень профессий, представленных в СПП, был в реальности еще более внушительным.

Чем занималось СПП? Судя по всему, оно не было жестко структурированной организацией. Каждый выбирал себе направление деятельности по душе. Антиалкогольное просвещение, распространение трезвеннической публицистики самого Л.Н.Толстого, рационализация личного отношения к алкоголю (это исключительно важно!), поиск единомышленников, взаимодействие с чиновниками разного уровня – входя на тот или иной срок в СПП, каждый человек становился генератором маленькой антиалкогольной волны.

Отрадный факт, что в деятельности толстовского общества участвовали военнослужащие российской армии. В списке членов «Согласия» можно обнаружить рядового, офицеров и даже генерала. Приводим эти фамилии, сохраняя сокращения оригинала:

116. Аркадий Дмитриевич Толышин – 66 лет, генерал от артиллерии.

123. Павел Васильевич Гузь (подпоручик). Г.Кишинев 54 пехот. полк. Минск. полка.

202. Ташкентской крепостной артиллерии, Никол. Александр. Капитан Слащев. Ташкент. Ташкентская крепостная артиллерия.

267. Евгений Григорьевич Лукьяновский, военный врач, Тверская, д. Фальц-Фейн. Москва.

381. Сергей Дмитриевич Сомин – 25 лет (запасн. ряд. из крестьян).

622. Анненков, Андрей Константинович, шт. капитан артиллерии. Свеаборг.

743. Флор Софроньевич Пыжевич. (Шт. кап. артиллерии в отставке).

При наличии времени воспитателю полезно увязать толстовскую инициативу с последующими перипетиями борьбы за общественное здоровье в России в начале ХХ века, указать, сколь широкого размаха достигло трезвенническое движение, добившееся в 1914 году сухого закона [9]. В Казани, например, наблюдалась прямая преемственность. 102-м в списке членов «Согласия» оказался Александр Титович Соловьев, который стал создателем и бессменным руководителем Казанского общества трезвости (1892-1917). Наследники Толстого в нашем городе работали столь эффективно, что на Всемирной промышленной выставке в Турине в 1911 году Казанское общество трезвости было награждено большой премией, а А.Т.Соловьев – именной серебряной медалью [4].

В связи с новейшими инициативами Министерства обороны Российской Федерации (например, месячник «Армия против наркотиков», прошедший в июне 2009 года) полезно вспомнить, что Лев Толстой был решительным противником нелегальных (по нынешней классификации) наркотиков. Этому посвящена его очень большая статья «Для чего люди одурманиваются?». Наркологическая наука ушла далеко вперед по сравнению с толстовскими временами, она будет развиваться и впредь. Однако нравственный аспект толстовских размышлений сохранит свою актуальность. Он писал, в частности: «Не во вкусе, не в удовольствии, не в развлечении, не в веселье лежит причина всемирного распространения гашиша, опиума, вина, табака, а только в потребности скрыть от себя указания совести.

Иду я раз по улице и, проходя мимо разговаривающих извозчиков, слышу, один говорит другому: «Известное дело - тверезому совестно!»

Трезвому совестно то, что не совестно пьяному. Этими словами высказана существенная основная причина, по которой люди прибегают к одурманивающим веществам. Люди прибегают к ним или для того, чтобы не было совестно после того, как сделан поступок, противный совести, или для того, чтобы вперед привести себя в состояние, в котором можно сделать поступок, противный совести, но к которому влечет человека его животная природа.

Ужасны для отдельных лиц, как описывают их нам, последствия потребления опиума и гашиша; ужасны знакомые нам последствия потребления алкоголя на отъявленных пьяницах; но без сравнения ужаснее последствия для всего общества того, считающегося безвредным, умеренного употребления водки, вина, пива и табака, которому предается большинство людей, а в особенности так называемые образованные классы нашего мира. Эти последствия должны быть ужасны, если признать то, чего нельзя не признать: что руководящая деятельность общества - деятельность политическая, служебная, научная, литературная, художественная - производится большею частью людьми, находящимися в ненормальном состоянии, людьми пьяными. Обыкновенно предполагается, что человек, который, как большинство людей наших достаточных классов, употребляет алкогольные напитки при всяком принятии пищи, находится на другой день, в тот период времени, когда он работает, в совершенно нормальном и трезвом состоянии. Но это совершенно несправедливо. Человек, выпивший накануне бутылку вина, стакан водки или две кружки пива, находится в обычном состоянии похмелья или угнетения, следующего за возбуждением, и потому в умственно подавленном состоянии, которое усиливается еще курением. Для того, чтобы человек, курящий и пьющий постоянно и умеренно, привел мозг в нормальное состояние, ему нужно пробыть, по крайней мере, неделю или более без употребления вина и курения.

Человечество нашего времени точно зацепилось за что-то. Точно есть какая-то внешняя причина, мешающая стать ему в то положение, которое ему свойственно по его сознанию. И причина эта - если не одна, то главная - это: то физическое состояние одурения, в которое вином и табаком приводит себя огромное большинство людей нашего мира. Освобождение от этого страшного зла будет эпохой в жизни человечества, и эпоха эта настает, кажется. Зло сознано. Изменение в сознании по отношению к употреблению одуряющих веществ уже совершилось, люди поняли страшный вред их и начинают указывать его, и это незаметное изменение в сознании неизбежно повлечет за собой освобождение людей от употребления одуряющих веществ.

Освобождение же людей от употребления одуряющих веществ откроет им глаза на требования их сознания, и они станут приводить свою жизнь в согласие с совестью».

История общественных инициатив, конечно, поучительна. Однако самым существенным профилактическим инструментом остаются художественные произведения Льва Николаевича Толстого.

В повести «Юность» Л.Н.Толстой с клинической точностью описал первые эффекты от знакомства юноши с табаком (глава 13-я) и алкоголем (глава 39-я); фрагменты из этих глав представлены в прил. 4. Обе главы демонстрируют также роль общественного мнения в распространении легальных наркотиков, особенной доказательной силой обладает 13-я глава, которая так и названа – «Я большой».

Рассмотрим далее самый известный роман Л.Н.Толстого, имеющий непосредственное отношение к ратному делу.

«Война и мир».

Большинство российских школьников «проходят» роман Л.Н.Толстого «Война и мир». Прочитать четыре больших тома девятикласснику (что по нынешнему странному счету равно десятикласснику) было нереально и раньше, тем более узок круг знакомых с текстами Толстого в наш суетливый век. В лучшем случае перед экзаменами просматривается фильм и пролистываются самые интересные (с юношеской точки зрения) разделы.

Перечитав роман сегодня, воспитатель увидит перед собой совсем другое произведение. Оно создавалось за два десятка лет до «Согласия против пьянства». Толстой не писал разоблачительного произведения в духе статьи «Пора опомниться!» (см. прил. 5). Герои романа – не трезвенники. Издержки алкоголепотребления показаны действительно рельефно в одном случае: в связи со взятием Москвы французами.

Новый взгляд на проблему заключается в другом. Алкоголь находится где-то на обочине сюжета. Спиртного почти нет. Частота упоминаний чая примерно на порядок превосходит упоминания алкогольных изделий.

Чай не просто упоминается между делом. Он высоко оценивается как материальная субстанция. По поводу рекреационных способностей чая есть чеканная формулировка. Ее провозглашает… француз Лоррен: «Ничто так не восстанавливает после бессонной ночи, как чашка этого превосходного русского чаю» [102, т.4, 106].

А уж «нематериальные» (существующие в сознании) качества чая словно взяты из рекламного ролика.

Есть герой в романе, который словно воплощает нормальный (в смысле наиболее распространенный) тип представителя правящего класса. Герой не сволочь, но и не подвижник, не гений, но и не тупица. У него нормальное человеческое желание: преуспеть в жизни и сохранить при этом самоуважение. Для этого ему надо строго придерживаться правил игры данного общества. В отличие от супербогача Пьера Безухова наш герой беден, он не может позволить себе роскошь «чудить». Он должен жить «как все». Под стать этому хорошему человеку и его жена. Итак, эта семья – как вы догадались семья Берга, – устраивает прием.

Берг приглашает приятеля – куда? - «чай пить» [102, т.5, 195], также приглашает Пьера и его супругу «сделать мне честь пожаловать на чашку чая и … на ужин» [102, т.5, 221].

Важный для семьи Берга прием начинается:

«…оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо и что вечер был как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами» [102, т.5, 223].

«Все было как и у всех… Старички со старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, все было совершенно так же, как у других» [102, т.5, 224].

«Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Все было похоже. И дамские тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье…» [102, т.5, 227].

Берг хотел быть «как все» – и через слово поминал чай, но не спиртное.

А вот другой герой, с нашей точки зрения, такой же «среднеарифметический», как Берг (только куда более привлекательный благодаря искренности своих чувств), - Николай Ростов. Оцените его планы: «О всех барышнях, как и почти всякий честный молодой человек, он думал как о будущей жене, примеривая в своем воображении к ним все условия будущей супружеской жизни: белый капот, жена за самоваром, женина карета, ребятишки…» [102, т.7, 30]. Приходит время его семейной жизни с Марьей Болконской. В Лысых Горах «…четыре раза в год, в именины и рожденья хозяев, съезжалось до ста человек гостей на один-два дня. Остальное время года шла ненарушимо правильная жизнь с обычными занятиями, чаями, завтраками, обедами, ужинами из домашней провизии» [102, т.7, 272]. Заметьте: правильная жизнь – с чаем.

Да простят авторов данной книги любители изящной словесности, осмелимся выразиться так: там, где сегодня образ нормального общения почти автоматически подразумевает употребление раствора продукта жизнедеятельности дрожжевых грибков, «Хорошо сидим!» у героев Толстого означало бы чаепитие в прямом смысле этого слова.

Всех интересных пассажей о чае как напитке и о чае как ритуале не перечислишь. Разве что сравнить с нашими днями. Ох уж этот образ «последней сигареты»! Как там у Толстого? У умирающего Андрея Болконского - временное улучшение. Он просит: «Что же чаю?» [102, т.6, 396].

Самое первое упоминание о спиртном появляется, когда прочитана почти десятая часть первого тома. Чай появился уже на четвертой странице. Показательно, что первое же упоминание о спиртном – отрицательное. Князь Андрей укоряет Пьера: «Так это не идет тебе: все эти кутежи…» [102, т.4, 41]. А кутеж, в котором таки примет участие Пьер, всеми воспринимается как нечто из ряда вон выходящее, и его участники наказываются.

Есть в романе герои, нам несимпатичные. Таков Долохов. Его из офицеров разжаловали в рядовые (и за дело!). Как бы поступил на его месте среднестатистический россиянин наших дней? Запил бы с горя! И почти все окружающие посочувствовали бы ему, «бедненькому», «пьяненькому». А вот Долохова (уже рядового) зовут на игру и, видимо, на выпивку. Он отвечает: «Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут» [102, т.4, 154].

Еще более потрясающая картина - Бородинская битва. Измерьте ее масштабом «наркомовских ста грамм». Перед битвой офицер Тимохин заявляет: «Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку пить: не такой день, говорят» [102, т.6, 216]. Читатель ему, конечно, верит, ибо несколькими страницами раньше можно было прочесть, как Пьер встретил Андрея Болконского перед Бородином: «Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей … предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай» [102, т.6, 213].

Совсем невероятная картина – первый бал Наташи Ростовой. Только самый толстокожий носорог способен равнодушно читать строки (или видеть кадры гениальной экранизации С.Бондарчука) о волнениях этой замечательной девушки. А теперь вспомним, что из спиртного выпила Наташа? Сколько грамм для смелости принял Андрей Болконский? Что смаковали прочие участники этой «дискотеки»? Водку, коньяк, вино, шампанское, портвейн, пиво? Что? Об этом ни слова. Для развития сюжета, для диалектики искренних чувств этиловый спирт не нужен по определению.

Поэтому очень любопытно разворачивается начало следующего дня: «На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, … напившись чаю, сел за работу» [102, т.5, 214]. Потом принял Бицкого, к пяти вечера был на обеде у Сперанского [102, т.5, 215-216]. Хорошо погуляли, а потом ранним утром один из главных героев сел не опохмеляться, а… работать. Странно. Но когда же произошла эта невероятная безалкогольная история? «31-го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon, был бал у екатерининского вельможи» [102, т.5, 202]. Вспомните, сколько процентов наших современников способны целый день усердно работать после большого праздника, тем более после праздника новогоднего? Роман Толстого однозначно свидетельствует, что потребление алкогольных изделий два века назад было во много раз меньше, чем ныне. Пьянство – отнюдь не является российской традицией!

А.П.Чехов.

Антон Павлович Чехов (1860 -1904) – русский писатель и драматург, творчество которого с начала XXв. пользуется мировой известностью. Художественные открытия Чехова оказали огромное влияние на литературу и театр. Его драматические произведения, переведенные на множество языков, стали неотъемлемой частью мирового театрального репертуара.

Исключительно важно эссе Чехова «Шампанское», ибо оно разоблачает «напиток», которые многие граждане считают безобидным, а некоторые даже обязательным элементом новогоднего застолья. Полный текст эссе приведен в приложении 6. Его можно зачитать слушателям целиком, а потом дать им возможность догадаться, кто столь резко выступал против шампанского.

 

Н.С.Гумилёв.

Выдающийся российский поэт Николай Гумилев (1886-1921), трагически погибший в большевистских застенках, стал хорошо известен российскому читателю со времен Перестройки. Современные военные знать о нем просто обязаны, ибо этот утонченный поэт серебряного века отличился на поле брани. Он добровольцем, невзирая на «белый билет», ушел на войну. Невероятно, но факт: чтобы не отставать от более опытных товарищей, он брал частные платные уроки военного дела [72, 447]. За храбрость он был награжден Георгиевскими крестами 4-й и 3-й степени, а после производства в офицеры – орденом Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом, а в самом конце войны – орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом. В письме своему другу он писал о впечатлениях от Первой мировой войны: «В общем я могу сказать, что это – лучшее время моей жизни. Оно несколько напоминает мои абиссинские эскапады, но менее лирично и волнует гораздо больше. Почти каждый день быть под обстрелом, слышать визг шрапнели, щелканье винтовок, направленных на тебя, - я думаю, такое наслаждение испытывает закоренелый пьяница перед бутылкой очень старого крепкого коньяка» [цит. по: 72, 455-456].

Большой материал для антинаркотических воспитательных воздействий предоставляет стихотворение Н.Гумилева «В библиотеке». Приведем его начало:

 

О, пожелтевшие листы

В стенах вечерних библиотек,

Когда раздумья так чисты,

А пыль пьянее, чем наркотик!

Мне нынче труден мой урок,

Куда от странной грезы деться,

Я отыскал сейчас цветок

В процессе древнем Жиль де Реца.

 

Текст Гумилева однозначен: удовольствие, эйфория от приобщения к тайнам средневековья куда сильнее, чем наркотическое опьянение. Для военнослужащих будет полезно объяснить, что данная мысль сформулирована в связи с человеком, отличившимся на поле брани. Жиль де Рец (в современном прочтении Жиль де Ре) являлся одним из ближайших соратников героини французского народа Жанны д’Арк. Образ Орлеанской девы хорошо известен современной молодежи за счет школьного курса истории – и особенно за счет многочисленных экранизаций. Наиболее яркой из них является фильм Люка Бессонна «Жанна д