Пушкин как зеркало российской жизни.

Правдивое отражение действительности Пушкиным уже само по себе контрастирует с современными алкогольными настроениями. Представьте, дорогих гостей встречают без спиртного, совсем без спиртного. «Жмоты», - наверное, скажет о них половина наших современников, а другая половина не скажет, но подумает так.

Слово Пушкину. Семья провинциальных дворян Лариных принимает самых дорогих гостей. Две дочки на выданье, а тут привалила удача: два жениха, да еще каких! Уж ради них стоило разбиться в лепешку. Не обидеть дорогих гостей. За дело, хозяйка:

 

…Поскакали други,

Явились; им расточены

Порой тяжелые услуги

Гостеприимной старины.

Обряд известный угощенья:

Несут на блюдечках варенья,

На столик ставят вощаной

Кувшин с брусничною водой.

[76, т.4, 47]

 

Дальше у Пушкина многоточие, но последующий диалог однозначно указывает, что украшением стола была брусничная вода, ибо именно ее поминает Онегин на обратном пути [76, т.4, 47].

Завидные женихи приехали во второй раз. Их уважили аналогично:

 

Смеркалось; на столе блистая

Шипел вечерний самовар,

Китайский чайник нагревая;

Под ним клубился легкий пар.

Разлитый Ольгиной рукою,

По чашкам темною струею

Уже душистый чай бежал,

И сливки мальчик подавал.

[76, т.4, 62-63]

 

Но не преувеличена ли привлекательность Онегина-Ленского как женихов? Проверим:

 

Богат, хорош собою, Ленский

Везде был принят как жених;

Таков обычай деревенский;

Все дочек прочили своих

За полурусского соседа;

Взойдет ли он, тотчас беседа

Заводит слово стороной

О скуке жизни холостой;

Зовут соседа к самовару,

А Дуня разливает чай…

[76, т.4, 33]

 

Прямо как сговорились эти провинциальные дворяне: все чай да чай!

Нет, Ларины поступали глупо только с современной точки зрения - сегодня гость, принятый без спиртного, может уйти обиженным. В двадцатых-тридцатых годах позапрошлого века, как свидетельствует Пушкин, принять важного посетителя за столом без спиртного можно было без обид со стороны гостя, запросто. И общение разворачивалось полноценно, интересно, на высоком интеллектуальном уровне. В 1817 году легендарный партизан Денис Давыдов, которого уж никак нельзя заподозрить в симпатиях к безалкогольному образу жизни, писал:

 

А теперь что вижу? – Страх!

И гусары в модном свете,

В вицмундирах, в башмаках,

Вальсируют на паркете!

Говорят: умней они…

Но что слышим от любого?

Жомини да Жомини!

А об водке ни полслова!

[30, 62]

 

О Жомини (новейшем военном теоретике), а не о водке говорила элитарная часть молодежи второго десятилетия позапрошлого века на приемах, так резюмирует ситуацию герой войны 1812 года.

Но, может быть, Пушкин и Денис Давыдов утаивают от нас правду об алкогольных и безалкогольных напитках? Нет, вспомните, как Гете описывал «пикник» во второй половине XVIII века – общество на природе собралось за … кофе (см. главу вторую)! Усердие самых оголтелых алкоголизаторов в наши дни не может зачеркнуть свидетельства таких авторитетных людей, как Гете и Пушкин. Алкоголь не играл той культовой роли, не был той бытовой религией, что мы видим в повседневной жизни России конца ХХ-начала XXI века.

Ну а как же глава пятая «Евгения Онегина», строфы XXIX, XXXII, XXXIII – праздник у Лариных? Да, на празднике было выпито много вина. Чем кончилось – известно. Именно на этом пиру поссорились Онегин с Ленским - с роковыми для юного поэта последствиями.

И вполне можно согласиться с дореволюционным казанским ученым А.С.Соболевским в том, что Пушкин смутно осознавал пагубную роль вина в смерти Ленского:

 

Что ж, если вашим пистолетом

Сражен приятель молодой,

Нескромным взглядом, иль ответом,

Или безделицей иной

Вас оскорбивший за бутылкой,

Иль даже сам в досаде пылкой

Вас гордо вызвавший на бой…

[76, т.4, 113]

 

В общем, правдивый рассказ поэта об окружающей его действительности рисует мир, в котором легальные наркотики играют куда более скромную роль, чем в наши дни. Порой даже пушкинская ирония в адрес безалкогольных напитков отражает реальность точнее, чем нынешние умозаключения об извечности опьянения.

Истина

Издавна мудрые искали

Забытых истины следов

И долго, долго толковали

Давнишни толки стариков.

Твердили: «Истина нагая

В колодезь убралась тайком», –

И, дружно воду выпивая,

Кричали: «Здесь ее найдем!»

Но кто-то, смертных благодетель

(И чуть ли не старик Силен),

Их важной глупости свидетель,

Водой и криком утомлен,

Оставил невидимку нашу,

Подумал первый о вине

И, осушив до капли чашу,

Увидел истину на дне.

[76, т.1, 138]

 

За иронией в адрес потребления воды просматривается отражение очевидного факта: долго, очень долго человечество не знало алкогольных изделий. Потребление вина свойственно лишь краткому периоду нашей истории.

Итак, правда Пушкина о мире – это правда о мире, куда более трезвом, чем тот, в котором мы живем в начале ХХI века.