Баллада: возникновение и развитие

БАЛЛАДА: ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ

 

2004

 

Содержание

 

Введение....................................................................................................... 3

1. Истоки жанра........................................................................................... 4

2. Традиция баллады в истории Европы................................................... 9

3. Влияние испанского романса на развитие жанра баллады................. 11

4. Баллада в эпоху Возрождения и в Новое время.................................. 13

5. Развитие жанра литературной баллады............................................... 21

6. Баллада в истории русской поэзии....................................................... 22

7. Роль баллады в развитии искусства..................................................... 25

Заключение................................................................................................ 28

Литература................................................................................................ 30

 

Введение

 

Истоки жанра

 

Европейская баллада, зародившись как литературный жанр еще на исходе первого тысячелетия нашей эры, прошла сложный путь развития. Ее происхождение невозможно свести к какому-то одному источнику, истоки и генезис этого удивительного жанра можно найти и в устном народном творчестве, и в мифологии, и в средневековом героическом эпосе, и в истории.

Так, средневековые провансальские, итальянские и старофранцузские баллады обнаруживают связь с весенними хороводными песнями любовного содержания. Провансальское слово balada означает «плясовая песнь» (от balar — «плясать»), итальянское ballata —лирическая танцевальная песня (от ballare — «танцевать»), французское ballade или ballette (буквально — «плясовая песня») — все восходят к позднелатинскому ballāre — «плясать» (развившемуся из греческого βαλλιτμό s — «танец»). В скандинавских балладах связь с танцем сохранялась еще и в XX в., но связь эта уже и в средние века не имела следов первобытного обрядового действа. Музыка, пение и танец с самого начала выступали в балладе как самостоятельные искусства, придавая данному типу баллады особую художественную завершенность. Вместе с тем у многих народов Европы баллада уже на ранних стадиях утратила связи с танцем или даже не имела их изначально.

Обнаруживая удивительную, почти универсальную «всеядность» в своих истоках, народная баллада сохранила эту «всеядность» на всем протяжении своего многовекового развития, передав затем ее литературной балладе. Н. И. Кравцов, внимательно исследовавший генезис и особенности славянской народной баллады, подчеркнул важность исторического принципа в подходе к жанру: «Суть дела состоит в том, что многообразие сюжетов: форм и типов (разновидностей) баллад — сложилось не сразу, а является результатом длительного развития жанра, которое состояло в обогащении его в связи с ходом жизни народа. Баллада существовала не изолированно от других жанров, а в непрестанном взаимодействии с ними, что также служило основой возникновения ее разновидностей» [9, 197]. Древнейший слой европейских баллад сюжетно во многом перекликается с эпизодами мифологического, животного или героического эпоса. Поскольку эпос (например, кельтский, скандинавский, древнегерманский или южнославянский) донес до нас черты архаических, дофеодальных эпох (военно-родовой общины и даже матриархата), то, естественно, эти же черты отражены и во многих балладах. Хотя в некоторых региональных исследованиях убедительно доказывается первенство эпоса по отношению к балладам (на примере испанских романсов, норвежских баллад и т. д.), в ряде известных случаев баллады сами давали импульсы к возникновению эпоса.

Народная баллада, активно развиваясь в течение многих столетий, постоянно вбирала в себя и перерабатывала самый разнородный материал, черпая его из устных преданий и письменных источников или непосредственно из жизни. Академик М. П. Алексеев, пытавшийся разобраться в огромном море английских и шотландских баллад, пришел к следующему выводу: «Происхождение сюжетов баллад очень различно: иные имеют своими источниками книжное предание, христианские легенды, произведения средневековой письменности, рыцарские романы, даже в отдельных и редких случаях произведения античных авторов, усвоенные через посредство каких-либо средневековых обработок и пересказов; другие восходят к устному преданию, представляют собой вариации «бродячих сюжетов», пользовавшихся международным распространением. Третьи воспроизводят какое-либо историческое событие, видоизменяя, стилизуя его соответственно общим условиям песенной традиции» [1, 221]. Столь же пеструю картину представляют сюжеты немецких народных баллад.

С точки зрения разнообразия сюжетов и характера их обработки баллады можно определить как повествовательные песни (или стихотворения) с драматическим развитием сюжета.

Вплоть до настоящего времени наиболее распространенным принципом классификации баллад (как народных, так и литературных) продолжает оставаться классификация по сюжетам, группируемым по тематическому принципу. Так, Н. И. Кравцов подразделял славянские баллады на мифические, исторические, социальные и семейно-бытовые [9, 177]. Д.М. Балашов, выделяя среди русских баллад семейно-бытовые, исторические и социально-бытовые, исходил из «преобладания того или иного характера конфликта» [2, 19]. В одном из новейших изданий славянского фольклора речь идет о «четырех тематических группах баллад: исторических, любовных, семейных и социальных», выделяемых «в зависимости от характера трагического конфликта» [13, 240]. Примерно так же обстоит дело и с классификацией баллад в западноевропейских литературах. Известный исследователь англоязычной народной и литературной баллады Г. М. Лоуз, основываясь на тематическом принципе, делит все баллады на восемь классов: баллады о сверхъестественном, о трагических ситуациях, о любви, о преступлениях и преступниках, о шотландской границе, о войне и приключениях, баллады смешанного характера, юмористические баллады и пародии [18, 9]. Другой крупный знаток англоязычных народных баллад А. Б. Фридман выделяет пятнадцать тематических групп [18, 9]. В одном из важнейших обобщающих трудов по немецкой народной песне отдельные главы посвящены героической балладе, семейной балладе, балладе, основанной на легенде или на предании, и, наконец, балладе-шванку, т. е. балладе, основанной на анекдотическом происшествии. Уже из приведенных примеров классификации баллад по тематическому принципу видно, что, облегчая систематизацию всего балладного фонда, этот принцип мало что дает для понимания основных черт баллады, ее отличий от других эпических или лирико-эпических жанров, в основе которых также может быть трагический или драматический конфликт. Темы и сюжеты баллад настолько разнообразны, что при желании можно с большим или меньшим основанием произвольно выделять любое число балладных групп.

Искусственность тематического подхода заставила ученых искать другие, более существенные признаки баллады. Н.И. Кравцов в отношении славянских баллад пришел к следующему выводу: «Во всех разновидностях есть общее: семейно-личные сюжеты и семейно-личный аспект освещения событий. Это свойственно балладам всех времен и всех народов, а поэтому может быть основным, устойчивым признаком баллады как жанра» [9, 197]. Действительно, семья как общественная ячейка, видоизменяясь, сохраняла многие из своих функций и в рамках различных общественных формаций. И все же формулировка Н.И. Кравцова страдает излишней категоричностью. Сюжеты европейских (в том числе и славянских) народных баллад далеко выходят за пределы семейно-личных конфликтов. Литературные же баллады, обнаруживая бесспорную преемственность с народными, вообще подобной классификации не поддаются. Следовательно, помимо сюжетного сходства (что очень важно) нужно искать и другие признаки, характеризующие балладу как жанр.

Из многих известных в настоящее время методов разграничения и определения баллад наиболее перспективным является эволюционный подход, разработанный в ряде исследований Ю.И. Смирнова [15]. Не отвергая исторический принцип, сформулированный Кравцовым, он подводит под него новую методологическую основу. По мнению ученого, во-первых, каждое фольклорное произведение представляет собой «некоторое множество вариантов и версий» [14, 6], между которыми существуют определенные взаимосвязи, нуждающиеся в раскрытии и изучении, и, во-вторых, каждый фольклорный текст помимо варианта и версии «обладает также признаками формы, позволяющими относить его к определенной жанровой разновидности» [14, 6]. Предложенный подход дает возможность учитывать одновременно форму, содержание и тип художественного вымысла каждого балладного текста и тем самым позволяет исследователям более или менее свободно ориентироваться в многовековых балладных пластах, отличать поздние тексты и их версии от ранних. Эволюционный подход к балладам убедительно доказывает, что с точки зрения сюжетов и конфликтных ситуаций совершенно реально вычленяется лишь самый древний слой баллад, отражающий «многообразие кровнородственных и семейных отношений и отношений между молодцем и девушкой» [14, 6]. Смирнов называет эту группу баллад «собственно балладами». Время появления этих баллад в Европе можно определить весьма приблизительно в сопоставлении с другими жанрами устного народного творчества. При этом важно помнить, что устная народная традиция в Европе никогда не прерывалась и ее исторически засвидетельствованные формы в некоторых регионах уводят в далекие тысячелетия до нашей эры.

Поэтому и «собственно баллады», такие, какими они могли быть в момент своего первоначального возникновения, до нас не дошли, ибо записи, сколь бы ранними они ни были, отражают уже значительно более поздние этапы развития жанра, неся на себе следы позднейших наслоений. Трансформация первичных форм баллады заключалась в усилении лирического начала, расширении круга сюжетов, в усложнении и дифференциации форм. Говоря о художественной специфике народной баллады на основании дошедших до нас текстов XIII—XVI вв., можно констатировать такие особенности баллады, как драматизм развития сюжета, прерывистость повествования, концентрирующего внимание на кульминационных моментах, использование диалога как сюжетообразующего фактора, применение разнообразных форм повтора, усиливающего драматизм ситуации, а также недосказанность, придающую балладам таинственность или даже загадочность. Эти особенности не обязательно проявляются одновременно, наряду с ними могут возникать и другие, свойственные тем или иным национальным формам баллады.

Генезис европейской баллады на более ранних этапах вычисляется предположительно — не столько на основании самих текстов (которые сохранились лишь случайно и фрагментарно), сколько с помощью исторических свидетельств. Обратимся к некоторым из них.

 

Заключение

 

Высшее и до сих пор не потерявшее своей силы художественное воздействие народной баллады заключено в первоосновной точности словоупотребления, в первообразной простоте положений и ситуаций, из которых вырастают неразрешимые, по большей части трагические, конфликты. В большинстве своем эти конфликты носят не случайный, но социальный, общественным бытием и общественным сознанием обусловленный характер. Более того, уходя своими корнями в родовые обычаи и верования, народная баллада являет собой золотой фонд традиционных чувств и мыслей народа.

В народной балладе отразились не только важные моменты социальных отношений человека и общества, но и важнейшие черты самой человеческой сущности, обнаруживающиеся (пускай и по-разному и, естественно, с учетом национальной специфики) в разные эпохи, в рамках различных общественно-экономических формаций.

Литературная баллада, вырастая из народной и сохраняя прочную преемственную связь с ней, постоянно видоизменялась и обогащалась, впитывая в себя новый исторический опыт, не только национальный, но и международный. И все же в литературной балладе сохранилось взаимопроникающее единство элементов лирики, эпоса и драмы, тяготеющая к «магической» музыкальности стихотворная форма, относительно небольшой объем; в ней, как правило, имеет место элемент или налет таинственности, загадочности, незаконченности, недоговоренности, трагической неразрешенности или неразрешимости, заключенный в сюжете, ритмике и образном строе. Современная литературная баллада продолжает оставаться одним из ведущих поэтических жанров, в котором поэты различных регионов Европы, пишущие на самых разных языках, выражают свои представления о сущности бытия, о человеческой жизни, о противоречиях нашей эпохи.

Старинный и неувядающий, архаичный и вечно юный, тяготеющий к жесткой форме и бесконечно изменчивый, простонародно грубый и артистически утонченный жанр баллады, существующий в Европе, по крайней мере, уже целое тысячелетие, активно развивается и в XX веке, творчески перерабатывая традиционные конфликты, оживляя застывшие формы и доказывая (в который раз!) немеркнущую красоту вечных тем и сюжетов.

 

 

Литература

 

1. Алексеев М.П. Народные баллады Англии и Шотландии // История английской литературы. М.; Л., 1943. Т. 1. Вып. I.

2. Балашов Д. М. Русская народная баллада//Народные баллады. М.; Л., 1963.

3. Белинский В.Г. Поли. собр. соч. М., 1954. Т. 4.

4. Беляева Н.Т. О мелодиях немецких народных песен // Немецкие народные песни — Deutsche Volkslieder. M., 1983.

5. Вигель Ф.Ф. Записки. М., 1882. Ч. 3.

6. Гаспаров М.Л. Баллада // Литературный энциклопедический словарь. М., 1987.

7. Гердер И.Г. Сид / Перевод, предисл. и прим. В.А. Зоргенфрея. Редакция Н. С. Гумилева, Петербург, 1922 («Всемирная литература»).

8. Иванов К.А. Трубадуры, труверы и миннезингеры. 2-е изд. Петроград, 1915.

9. Кравцов Н.И. Славянская народная баллада//Кравцов Н. И. Проблемы славянского фольклора. М.: Наука. 1972.

10. Левин Ю.Д. «Поэмы Оссиана» Джеймса Макферсона // Макферсон Д. Поэмы Оссиана. Л., 1983.

11. Литературные манифесты западноевропейских романтиков / Сост. и пред. А.С. Дмитриева. М., 1980.

12. Менендес Пидаль Р. Избр. произв. М., 1961.

13. Славянский фольклор. Тексты / Составители Н.И. Кравцов, А.В. Кулагина. М., 1987.

14. Смирнов Ю.И. Восточно-славянские баллады и близкие им формы. Опыт указателя сюжетов и версий. М., 1988.

15. Смирнов Ю.И. Славянские эпические традиции: Проблемы эволюции. М., 1974.

16. Тацит К. Соч. В 2 т. Л., 1969. Т. I.

17. Тьерсо Ж. История народной песни во Франции. М., 1975.

18. Эолова арфа. Антология баллады: Библиотека студента-словесника. М., Высшая школа. 1989.

БАЛЛАДА: ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ

 

2004

 

Содержание

 

Введение....................................................................................................... 3

1. Истоки жанра........................................................................................... 4

2. Традиция баллады в истории Европы................................................... 9

3. Влияние испанского романса на развитие жанра баллады................. 11

4. Баллада в эпоху Возрождения и в Новое время.................................. 13

5. Развитие жанра литературной баллады............................................... 21

6. Баллада в истории русской поэзии....................................................... 22

7. Роль баллады в развитии искусства..................................................... 25

Заключение................................................................................................ 28

Литература................................................................................................ 30

 

Введение

 

Истоки жанра

 

Европейская баллада, зародившись как литературный жанр еще на исходе первого тысячелетия нашей эры, прошла сложный путь развития. Ее происхождение невозможно свести к какому-то одному источнику, истоки и генезис этого удивительного жанра можно найти и в устном народном творчестве, и в мифологии, и в средневековом героическом эпосе, и в истории.

Так, средневековые провансальские, итальянские и старофранцузские баллады обнаруживают связь с весенними хороводными песнями любовного содержания. Провансальское слово balada означает «плясовая песнь» (от balar — «плясать»), итальянское ballata —лирическая танцевальная песня (от ballare — «танцевать»), французское ballade или ballette (буквально — «плясовая песня») — все восходят к позднелатинскому ballāre — «плясать» (развившемуся из греческого βαλλιτμό s — «танец»). В скандинавских балладах связь с танцем сохранялась еще и в XX в., но связь эта уже и в средние века не имела следов первобытного обрядового действа. Музыка, пение и танец с самого начала выступали в балладе как самостоятельные искусства, придавая данному типу баллады особую художественную завершенность. Вместе с тем у многих народов Европы баллада уже на ранних стадиях утратила связи с танцем или даже не имела их изначально.

Обнаруживая удивительную, почти универсальную «всеядность» в своих истоках, народная баллада сохранила эту «всеядность» на всем протяжении своего многовекового развития, передав затем ее литературной балладе. Н. И. Кравцов, внимательно исследовавший генезис и особенности славянской народной баллады, подчеркнул важность исторического принципа в подходе к жанру: «Суть дела состоит в том, что многообразие сюжетов: форм и типов (разновидностей) баллад — сложилось не сразу, а является результатом длительного развития жанра, которое состояло в обогащении его в связи с ходом жизни народа. Баллада существовала не изолированно от других жанров, а в непрестанном взаимодействии с ними, что также служило основой возникновения ее разновидностей» [9, 197]. Древнейший слой европейских баллад сюжетно во многом перекликается с эпизодами мифологического, животного или героического эпоса. Поскольку эпос (например, кельтский, скандинавский, древнегерманский или южнославянский) донес до нас черты архаических, дофеодальных эпох (военно-родовой общины и даже матриархата), то, естественно, эти же черты отражены и во многих балладах. Хотя в некоторых региональных исследованиях убедительно доказывается первенство эпоса по отношению к балладам (на примере испанских романсов, норвежских баллад и т. д.), в ряде известных случаев баллады сами давали импульсы к возникновению эпоса.

Народная баллада, активно развиваясь в течение многих столетий, постоянно вбирала в себя и перерабатывала самый разнородный материал, черпая его из устных преданий и письменных источников или непосредственно из жизни. Академик М. П. Алексеев, пытавшийся разобраться в огромном море английских и шотландских баллад, пришел к следующему выводу: «Происхождение сюжетов баллад очень различно: иные имеют своими источниками книжное предание, христианские легенды, произведения средневековой письменности, рыцарские романы, даже в отдельных и редких случаях произведения античных авторов, усвоенные через посредство каких-либо средневековых обработок и пересказов; другие восходят к устному преданию, представляют собой вариации «бродячих сюжетов», пользовавшихся международным распространением. Третьи воспроизводят какое-либо историческое событие, видоизменяя, стилизуя его соответственно общим условиям песенной традиции» [1, 221]. Столь же пеструю картину представляют сюжеты немецких народных баллад.

С точки зрения разнообразия сюжетов и характера их обработки баллады можно определить как повествовательные песни (или стихотворения) с драматическим развитием сюжета.

Вплоть до настоящего времени наиболее распространенным принципом классификации баллад (как народных, так и литературных) продолжает оставаться классификация по сюжетам, группируемым по тематическому принципу. Так, Н. И. Кравцов подразделял славянские баллады на мифические, исторические, социальные и семейно-бытовые [9, 177]. Д.М. Балашов, выделяя среди русских баллад семейно-бытовые, исторические и социально-бытовые, исходил из «преобладания того или иного характера конфликта» [2, 19]. В одном из новейших изданий славянского фольклора речь идет о «четырех тематических группах баллад: исторических, любовных, семейных и социальных», выделяемых «в зависимости от характера трагического конфликта» [13, 240]. Примерно так же обстоит дело и с классификацией баллад в западноевропейских литературах. Известный исследователь англоязычной народной и литературной баллады Г. М. Лоуз, основываясь на тематическом принципе, делит все баллады на восемь классов: баллады о сверхъестественном, о трагических ситуациях, о любви, о преступлениях и преступниках, о шотландской границе, о войне и приключениях, баллады смешанного характера, юмористические баллады и пародии [18, 9]. Другой крупный знаток англоязычных народных баллад А. Б. Фридман выделяет пятнадцать тематических групп [18, 9]. В одном из важнейших обобщающих трудов по немецкой народной песне отдельные главы посвящены героической балладе, семейной балладе, балладе, основанной на легенде или на предании, и, наконец, балладе-шванку, т. е. балладе, основанной на анекдотическом происшествии. Уже из приведенных примеров классификации баллад по тематическому принципу видно, что, облегчая систематизацию всего балладного фонда, этот принцип мало что дает для понимания основных черт баллады, ее отличий от других эпических или лирико-эпических жанров, в основе которых также может быть трагический или драматический конфликт. Темы и сюжеты баллад настолько разнообразны, что при желании можно с большим или меньшим основанием произвольно выделять любое число балладных групп.

Искусственность тематического подхода заставила ученых искать другие, более существенные признаки баллады. Н.И. Кравцов в отношении славянских баллад пришел к следующему выводу: «Во всех разновидностях есть общее: семейно-личные сюжеты и семейно-личный аспект освещения событий. Это свойственно балладам всех времен и всех народов, а поэтому может быть основным, устойчивым признаком баллады как жанра» [9, 197]. Действительно, семья как общественная ячейка, видоизменяясь, сохраняла многие из своих функций и в рамках различных общественных формаций. И все же формулировка Н.И. Кравцова страдает излишней категоричностью. Сюжеты европейских (в том числе и славянских) народных баллад далеко выходят за пределы семейно-личных конфликтов. Литературные же баллады, обнаруживая бесспорную преемственность с народными, вообще подобной классификации не поддаются. Следовательно, помимо сюжетного сходства (что очень важно) нужно искать и другие признаки, характеризующие балладу как жанр.

Из многих известных в настоящее время методов разграничения и определения баллад наиболее перспективным является эволюционный подход, разработанный в ряде исследований Ю.И. Смирнова [15]. Не отвергая исторический принцип, сформулированный Кравцовым, он подводит под него новую методологическую основу. По мнению ученого, во-первых, каждое фольклорное произведение представляет собой «некоторое множество вариантов и версий» [14, 6], между которыми существуют определенные взаимосвязи, нуждающиеся в раскрытии и изучении, и, во-вторых, каждый фольклорный текст помимо варианта и версии «обладает также признаками формы, позволяющими относить его к определенной жанровой разновидности» [14, 6]. Предложенный подход дает возможность учитывать одновременно форму, содержание и тип художественного вымысла каждого балладного текста и тем самым позволяет исследователям более или менее свободно ориентироваться в многовековых балладных пластах, отличать поздние тексты и их версии от ранних. Эволюционный подход к балладам убедительно доказывает, что с точки зрения сюжетов и конфликтных ситуаций совершенно реально вычленяется лишь самый древний слой баллад, отражающий «многообразие кровнородственных и семейных отношений и отношений между молодцем и девушкой» [14, 6]. Смирнов называет эту группу баллад «собственно балладами». Время появления этих баллад в Европе можно определить весьма приблизительно в сопоставлении с другими жанрами устного народного творчества. При этом важно помнить, что устная народная традиция в Европе никогда не прерывалась и ее исторически засвидетельствованные формы в некоторых регионах уводят в далекие тысячелетия до нашей эры.

Поэтому и «собственно баллады», такие, какими они могли быть в момент своего первоначального возникновения, до нас не дошли, ибо записи, сколь бы ранними они ни были, отражают уже значительно более поздние этапы развития жанра, неся на себе следы позднейших наслоений. Трансформация первичных форм баллады заключалась в усилении лирического начала, расширении круга сюжетов, в усложнении и дифференциации форм. Говоря о художественной специфике народной баллады на основании дошедших до нас текстов XIII—XVI вв., можно констатировать такие особенности баллады, как драматизм развития сюжета, прерывистость повествования, концентрирующего внимание на кульминационных моментах, использование диалога как сюжетообразующего фактора, применение разнообразных форм повтора, усиливающего драматизм ситуации, а также недосказанность, придающую балладам таинственность или даже загадочность. Эти особенности не обязательно проявляются одновременно, наряду с ними могут возникать и другие, свойственные тем или иным национальным формам баллады.

Генезис европейской баллады на более ранних этапах вычисляется предположительно — не столько на основании самих текстов (которые сохранились лишь случайно и фрагментарно), сколько с помощью исторических свидетельств. Обратимся к некоторым из них.