Противопоставленность литературного языка как высшей формы существования языка диалектам и просторечию.

Любой национальный язык (т.е. язык всей нации) представляет собой совокупность разнообразных явлений, таких как литературный язык, территориальные и социальные диалекты, жаргоны, просторечие.

Литературный язык — это язык образцовый, его нормы считаются обязательными для носителей языка. По определению М. М. Гухмана, литературный язык — основная, наддиалсктная форма существования языка, характеризующаяся большей или меньшей обработанностью, полифункциональностью, стилистической дифференциацией и тенденцией к регламентации.

Территориальные диалекты (местные говоры) — устная разновидность языка ограниченного числа людей, живущих на какой-либо территории. Диалекты часто сохраняют языковые особенности, характеризующие предшествующие периоды развития языка, они являются хранителями исторической языковой памяти. Территориальные диалекты, как и литературный язык, имеют свою фонетическую и грамматическую систему и могут служить для говорящих на этих диалектах единственным средством общения. В русском языке выделяют северное и южное наречие, между которыми лежит полоса среднерусских говоров, сочетающих в себе черты обоих наречий.

Литературный язык и диалекты — основные разновидности русского языка.

Эти разновидности во многом противоположны друг другу.

1. Диалекты территориально приурочены, а литературный язык характеризуется внетерриториальностью.

2. Литературный язык — это язык государственности, политики, науки, искусства, культуры. В своей особой форме он является также бытовым языком образованных людей. Диалекты служат разговорным языком преимущественно сельского населения. На диалектной основе также создаются произведения фольклора.

3. Литературный язык имеет и письменную, и устную формы, а диалекты — только устную.

4. Нормы литературного языка закреплены в учебниках, словарях, справочниках, а нормы диалектов поддерживаются традицией.

5. Многообразию функций литературного языка соответствует богатство его стилей. Для диалектов характерна более слабая стилистическая дифференциация.

Между тем литературный язык и говоры тесно связаны, причем характер их взаимодействия менялся на протяжении истории.

Русский литературный язык возник на основе московского говора и в дальнейшем испытывал сильное влияние диалектов, которое становилось тем слабее, чем отчетливее оформлялись и строже охранялись нормы литературного языка. После того как начинают складываться орфоэпические нормы литературного языка, влияние диалектов на литературный язык ограничивается в основном лексическими заимствованиями из говоров (шуршать, бублик и др.). Влияние литературного языка на говоры, напротив, возрастает на протяжении истории и становится особенно интенсивным с развитием СМИ. Лучше всего диалектные черты сохраняются в языке старшего поколения, особенно женщин.

В русском языке просторечие — это исторически сложившаяся речевая система (на базе московского койне), становление и развитие которой тесно связано с формированием русского национального языка. Термин «просторечие» появился в XVI—XVII вв. из словосочетания «простая речь». Впервые просторечие зафиксировано в Большой биографической энциклопедии «Русско-немецко-французского словаря» И. Нордстета (1780 г.).

Просторечие — это разговорный язык людей, не владеющих или сознательно игнорирующих в определенных условиях литературные нормы, но не ограниченный определенной территорией. Просторечие употребляется в литературной речи в целях сниженной, грубоватой оценки предмета.

Под просторечие обычно подводят систему фонетических, морфологических, лексических, синтаксических и фразеологических элементов нелитературной речи, говоров, разговорной речи литературного языка, профессиональной речи, противоречащих литературной норме.

Выделяют также «грубое просторечие» — фонетические, грамматические, лексические неправильности, характерные для различных неграмотных и малограмотных социальных групп общества.

Грубое просторечие можно обнаружить в некоторых социально-этнических диалектах (лондонский кокни, ливерпульский скауз, негритянские говоры в США, парижское или марсельское арго).

Социальные диалекты — языковые разновидности отдельных групп, порождаемые социальной, сословной, профессионально-производственной, возрастной неоднородностью общества. Социальные диалекты имеют некоторые фонетические, лексические и грамматические особенности, но у них нет своей системы, которая принципиально отличалась бы от системы литературного языка или говоров, ответвлениями которых они являются.

В социальных диалектах выделяют арго и жаргоны.

Арго — социальная разновидность речи, которая характеризуется узкопрофессиональной или своеобразно освоенной (в смысловом и словообразовательном отношениях) общеупотребительной лексикой, нередко с элементами условности, искусственности и «тайности». Арго — принадлежность относительно замкнутых социальных групп, как правило, деклассированных элементов (например, воров).

Под жаргоном понимают разновидность речи отдельных социальных групп, объединяющих людей по признаку профессии (жаргон программистов), положения в обществе, интересов (жаргон филателистов), возраста (молодежный жаргон).

Так, в жаргоне ресторанных музыкантов {лабухов) переосмыслены, в частности, музыкальные термины: бекар — «отказ, неудача в каком-либо деле»; бемоль — «большой отвислый живот»; си-бемоль — «мужской туалет»; полный аккордеон — «эвфемизм» и др.; общелитературные слова: угии — «женский бюст», вкопаться — «попасть в плохую историю», засада — «неприятное, нежелательное событие или состояние», концепция — «нечто неясное, туманное, загадочное», играть «Одессу» — «исполнять шлягер на заказ», тараканы — «нечто странное, аномальное, связанное с нарушением психики» {гастроли с тараканами, метелка с тараканами). Используются также адаптированные кальки: блок — «отрицательная характеристика кого или чего-либо», бэксайд — «задница», залабать по свингу — «сыграть что-либо в джазовой манере», залабать по драйфу — «сыграть что-либо в манере рок»; заимствования из воровского арго и других жаргонов: башли — «деньги», вяжи балет! — «перестань врать!», выписать ксиву — «достать поддельную справку, документ», маза — «польза, выгода от чего-либо».

Среди русских студенческих корпоративных жаргонизмов можно выделить стяжения: безнадега — «безнадежное положение», наивняшка - «наивный человек», хитрован — «хитрый человек», зачетка — «зачетная книжка», курсовик — «курсовая работа», лаба — «лабораторная работа», студик — «студенческий билет». Использование калек, адаптированных к русской грамматической системе: фани — «развлечения» (от англ, fun), раухен — «курить» (от нем. Rauchen), парлекать — «говорить» (от фр. parler), диспорючнутъся — «исчезнуть» (от фр. disparaitre) и др. Заимствования из воровского арго и других жаргонов: бацать — «танцевать», кир — «выпивка», кирять — «выпивать», клевота — «что-то отличное», косуха — «тысяча рублей», надыбать — «увидать», стремный — «лучший», мокосы — «туфли», хилять — «ходить», туфта — «дрянь, подделка», смурь, смурной — «глупое положение» и т.д.

Термин «сленг» синонимичен термину «жаргон» и в отечественной лингвистической литературе применяется преимущественно к англоязычным странам.

Следует учитывать, что нормативность — свойство всех компонентов языка. Это положение справедливо для социальных диалектов и просторечия, которые представляют собой не просто отклонения от закрепленной в словарях и справочниках литературной нормы, но сложные структуры с собственными нормами — «нормами второго уровня».

Ссылки:

· https://cyberleninka.ru/article/n/prostorechie-kak-lingvisticheskiy-fenomen-dinamika-ponyatiya/viewer

· https://msun.ru/upload/folders/edu_lit/kaf/russian/007.pdf