Глава 2. Дорога к богу. Религиозные представления и ритуалы

 

 

Изначально верования цыган были языческими, но за многие века своих странствий они ассимилировали многие языческие и неязыческие: (иудейские и христианские) учения и верования. Где бы на своём пути цыгане ни останавливались, они – хотя бы внешне усваивали религиозные воззрения своих непосредственных соседей, чтобы не вступать с ними в конфликт. Сэр Эдвард Эванс‑Притчард однажды сказал (в предисловии к «Gypsy Demons» Тригга): «Цыганам ради самозащиты приходилось надевать на себя маску индуистов, мусульман и христиан, что довольно обычно для представителей меньшинств». Тем не менее некоторые исконные верования цыган оставались весьма сильными, а многие ритуалы и церемонии дошли до наших дней. Элвуд Тригг предполагает, что христианство фактически «явилось средством, с помощью которого их магические ритуалы и верования смогли выжить под прикрытием уважаемой всеми Церкви». Он продолжает: «По существу, этот свободный народ, ведя бродячий образ жизни, сохранил за собой право выбирать то, что было более подходящим, касается ли этот выбор мест проживания или того, во что следует верить».

Есть некоторые свидетельства, например в мифологии цыган Средней Азии, что некогда они почитали солнце в образе бога Обертсши. В некоторых регионах Луну также почитали как бога – например, Алако у скандинавских цыган. На полнолуние собирались многие цыганские племена. В это время обычно устраивали свадьбы. Полнолуние было (а во многих областях остаётся и до сих пор) праздником и, как мы увидим в дальнейшем, подходящим временем для колдовских занятий.

Чанти, праздник Ганеши, индийского слоноголового бога, – это солнечный праздник. Западные цыгане отмечают его во время Лугнасада, августовского шабаша ведьм (викка). Некоторые отмечают Шанти в день солнцестояния. Во время этого праздника нельзя смотреть на луну: считается, что это принесёт несчастье.

Цыганам приписывают и культ фаллоса. Это, конечно же, один из наиболее частых культовых объектов в Индии, на исторической родине цыган, где распространён культ Шивы и почитание как лингама (мужского полового органа), так и йони (женского полового органа). Культ фаллоса встречается во многих примитивных системах верований в самые разные исторические периоды; фаллос считался символом плодородия. Югославские цыгане называют мужской половой орган «кар». Тригг пишет: «Кар настолько священен… что он упоминается в [цыганских] молитвах» (Gypsy Demons, 1973).

Чарлз Годфри Леланд (1824‑1903), первый председатель Цыганского фольклорного общества, в своей книге «Цыганское колдовство и гадание» (Leland Ch. Gypsy Sorcery and Fortune Telling. London: Fisher‑Unwin, 1891) упоминает цыганскую богиню по имени Гана, которую он отождествляет с Дианой. Я нашёл упоминания о Гане среди ромов двух областей Англии. Сходна с Дианой, по крайней мере именем, и Дина валахских цыган.

Цыгане верят, что ребёнок рождается в мире мощных сил, как положительных, так и отрицательных. Вскоре после рождения его нужно окропить солёной водой и дать имя, это своего рода «крещение». (Многие также окуривают новорождённого ладаном, как поступают, например, члены современной викки.) В Скандинавии у входа в шалаш, где родился ребёнок, разжигают большой костёр. Его назначение – отогнать злых духов на время «крещения» младенца. В результате о борьбе добрых и злых начал на земле цыган будет помнить на протяжении всей своей жизни.

Иногда допускается христианское крещение, но по причинам, которые Церковь вряд ли одобрила бы. В книге «Цыгане: странники мира» (McDowell В. Gypsies: Wanderers of the World. Washington, D. C: National Geographic Society, 1970) цыган Клифф Ли сообщает следующее: «Я часто ходил в церковь, но только на крещения. Священники при крещении давали младенцу монетки. Я помню, в детстве мы восемь раз за одно воскресенье посетили церковь и каждый раз крестили одного и того же младенца. В каждой церкви давали другое имя, а младенца взяли взаймы». Так что доход может приносить даже новорождённый!

Цыгане хотя и придерживаются так называемого «мужского шовинизма», в религиозной сфере предпочитают поклоняться женским образам. У них, например, есть святая, которую они называют «Чёрная Сара» или «Сара Кали». Во многих отношениях она отличается от святой Сары у католиков. О ней есть две легенды. Согласно одной легенде, египтянка Сара была служанкой Марии Саломеи и Марии Якобы (матерей святых Якова и Иоанна, родственниц Марии Магдалины) и путешествовала вместе с ними. После жестокого шторма Сара спасла их, найдя по звёздам путь к берегу.

Согласно второй, более интересной легенде, Сара была цыганкой из табора, остановившегося у реки; к нему и подплыла лодка со святыми. Франц де Билль (Franz de Ville. Tziganes. Brussels, 1956) излагает эту историю следующим образом:

 

«Первой из нашего народа, получившей Откровение, была Сара Кали. Она была благородного происхождения и возглавляла племя на берегах Роны. Она знала многие переданные ей тайны… Ромы в то время исповедовали многобожие; раз в год они возлагали на плечи статую Иштари (Астарты) и выходили в море, чтобы получить там благословение. Однажды Саре было видение, из которого она узнала о прибытии праведников, присутствовавших при смерти Христа, и что ей нужно будет помочь им. Сара увидела, как они подплывают в лодке. Море было неспокойным, и лодка могла в любое мгновение пойти ко дну. Сара бросила своё платье на волны и, используя его как плот, подплыла к праведникам и помогла им достичь берега».

 

Слово кали с цыганского переводится двояко: «чёрная» и «цыганка». Статуя Сары находится там, где предположительно высадились две Марии – в крипте церкви Святых Марий Морских на острове Камарг, близ устья реки Роны. К этой церкви ежегодно совершают паломничество тысячи цыган. До 1912 года заходить в крипту могли только они, но сейчас посетить её может каждый. Клебер описывает это помещение так: «Слева, как войдёшь, располагается старый алтарь, языческий (некоторые говорят, что он предназначался для жертвоприношения быков Митре, но этому нет доказательств), в центре стоит христианский алтарь III века, а справа – статуя Сары» (Пе Gypsies, 1967). Одно из традиционных паломничеств совершается утром 25 мая. Огромная процессия направляется к морю, где статую символически погружают в воду, как выразился Клебер, «таким же образом, каким это совершали во всех культах великих богинь плодородия».

Цыганское слово для обозначения Бога – «Дуввель» («Девель» или «Дэл» в разных диалектах), а для обозначения дьявола – «бен» («бенгх»). Бога скорее ассоциируют с солнцем, луной, небом, тучами и звёздами, а не с человекоподобным существом. Дьявол – это также скорее отрицательная сила, а не злобное существо.

Цыгане кальдераш утверждают, что Бог не является творцом мира и что мир существовал всегда, как наша общая мать. Землю они называют «Дэ Девелески», что значит «Божественная мать».

«Наги» – это азиатский эквивалент русалок и сирен (изначальное значение этого слова – «морской народ»). В древние времена люди верили в реальность существ в виде полулюдей, полу‑рыб и даже полузмей. Считалось, что они управляют погодой и потому могут вызывать дождь, что обитают они во дворцах на дне океана, реки, озера или пруда, где охраняют свои сокровища. Если их оскорбить, они могут отомстить, но если с ними подружиться – принесут удачу. Им нравится, когда им дарят молоко, монеты и еду; всё это цыгане оставляют под деревьями возле воды или священного колодца.

Цыгане делятся на несколько этнических групп. Кальдераш – одна из таких групп. Другие основные группы – гитаны и мануш. Кальдераш – специалисты по металлу: лудильщики, жестянщики и т. п. Гитаны расселились в основном на юге Франции, в Испании, Португалии и Северной Африке. Мануш специализируются на дрессировке животных, странствуют и дают представления. Энгус Фрэзер (Eraser A. The Gypsies. Blackwell, 1992) довольно подробно исследует этнические группы цыган. Жан Поль Клебер утверждает, что такое деление во многом условно и что каждая из групп считает себя истинными цыганами и даже презирает остальных. Он же утверждает, что браки между представителями разных групп редки.

Есть и более мелкие этнические группы цыган: блидари, рудари и лингурари занимаются различного рода работами по дереву (блидари специализируются на изготовлении вещей для дома); чобатори – сапожники; косторари – лудильщики; гилабари – музыканты; лаутари – изготовители музыкальных инструментов; месте‑ри лакатуши – слесари по замкам; салахори – каменщики и строители; ватраши – садовники; златари – золотых дел мастера. В различных регионах произношение может быть разным, но в целом эти названия легко узнаваемы.

Вардо – цыганский семейный дом на колёсах. Это повозка на конной тяге, отделанная резьбой и другими украшениями. Здесь хранится имущество семьи (см. главу 3). Вся семья спит в вардо, а в хорошую погоду может сооружаться и бендер для детей (цыганские палатки‑шалаши). Цыгане считают, что ни рождение, ни смерть не должны осквернять дом. Роды проходят в бендерах, которые ставят в стороне от вардо; туда же помещают человека, находящегося при смерти. Ни один уважающий себя цыган не станет умирать на кровати в вардо.

 

Шалаш‑бендер служит убежищем для цыганской семьи. Именно в бендерах цыгане рождаются и умирают. Фото Р. Бакленда

 

Подготовка к смерти проходит при участии самого умирающего. Из последних сил он помогает обмыть себя солёной водой и надеть на себя новые одежды. На женщин обычно надевают многочисленные юбки (предпочтение отдаётся пяти). Вокруг умирающего собираются члены его семьи, которые ведут себя как обычно: едят, пьют, разговаривают. Но когда человек умрёт, окружающие громко плачут и даже кричат, не скрывая своего горя. Это может продолжаться до поздней ночи, но обычно через какое‑то время скорбные стенания сменяются песнями.

Тело умершего кладут в гроб вместе с украшениями и несколькими золотыми монетами. Могут положить и обычные вещи, принадлежавшие покойному, например нож и вилку, любимую трубку, скрипку. Во время похорон гроб окропляют пивом, вином или ромом, а позже над могилой совершают возлияние. После этого произносят фразу «Тутте сутте мишто» и опускают гроб в землю под музыку, исполняемую цыганскими музыкантами. Хоронят обычно в укромных местах, о которых знают только члены семьи покойного: в лесу, в поле и т. п. Обычно никаких признаков захоронения не оставляют, хотя могут посадить на могиле куст ежевики, чтобы её не оскверняли животные.

В прежние времена во многих районах Англии был распространён следующий обычай. Умершего главу семьи клали в его вардо вместе со всеми личными вещами и поджигали. Остальных членов семьи забирали к себе родственники. Нечто подобное, когда мёртвых хоронили со всем, что может им потребоваться в загробной жизни, можно найти в египетской и других древних культурах. Я помню, как в 1950 году компания Би‑Би‑Си показывала репортаж о таких похоронах цыгана. Я с удивлением услышал, что это был цыган по фамилии Бакленд, сожжённый вместе со своим вардо. Тогда же сказали, что подобное сожжение производится в последний раз. В наши дни, когда коллекционеры дают за вардо от восьмидесяти до ста тысяч долларов, никто, конечно, не станет их сжигать.

В разных регионах верования цыган разнятся, но всех их объединяют искренняя вера в привидения и нежелание связываться с мертвецами, присваивая себе их вещи. Именно поэтому, вероятно, вардо и сжигали: если нет дома и вещей, то $ мёртвого уже ничто не задержит на этом свете. Стараются не упоминать даже имени покойного, боясь вызвать его из царства мёртвых.

Одни цыгане не верят в загробную жизнь, другие, например немецкие цыгане, верят в перевоплощение: они считают, что душа трижды возвращается на землю и вселяется в разные тела, причём между воплощениями проходит пятьсот лет. Сербские цыгане верят в то, что после смерти будет такая же жизнь, только уже бесконечная.

Старая поговорка гласит: десять цыган – десять разных мнений. Но даже если один и тот же вопрос задать цыгану десять раз, всё равно получишь десять разных ответов. То же самое можно сказать и о цыганских верованиях – например, о том, что касается их представлений о жизни и смерти.

Цыганское слово для обозначения духа, или привидения, – «мулло». Этим же словом могут обозначаться и «живые мертвецы», то есть вампиры. Часто утверждается, что тот или иной цыган умер в результате чьих‑то злых намерений. Став «мулло», покойный постарается выследить человека, повинного в его смерти. Тем не менее цыгане при необходимости могут спать на кладбище, так как считают, что вампирами могут стать только мёртвые цыгане. «Гауджо» («горд‑жио» или «гаджо»), то есть нецыгане, такими духами не становятся, поэтому их можно не бояться. И ещё Тригг отмечает: сексуальная страсть может столь сильно овладеть «мулло», что женщина, к которой он её испытывает, может дойти до крайнего истощения (Trigg E. Gypsy Demons and Divinities. Seacaucus. NJ: Citadel, 1973). Он пишет: «Говорят, что в некоторых случаях вампиры возвращаются для того, чтобы вступить в половое сношение с женщиной, на которой им не позволяли жениться при жизни. Иногда вампир предлагает женщине сойти в могилу вместе с ним и провести остаток вечности вдвоём. В других случаях вампиры, женатые или нет, возвращаются для того, чтобы вступить в связь с женщиной по своему выбору. Встречаются девушки, которые верят, что у них был длительный роман с мужчиной, оказавшимся вампиром. Некоторые цыгане утверждают, что таких вампиров‑любовников видят только те, с кем они вступают в половую связь».

В славянских странах цыгане верят в оборотней. Некоторые полагают, что оборотнем становится человек, который вёл особенно дурной образ жизни. Другие же считают, что в оборотня превращается жертва вампира, сосавшего его кровь; такая жертва постепенно теряет способность говорить и ночью превращается в волка, который служит своему хозяину‑злодею.

 

«Джаллин а дром» (странствие по дороге)

Как было сказано выше, начиная по меньшей мере с XV века цыган отождествляли с ведьмами и колдунами. И цыгане, из желания добыть себе пропитание, нередко поддерживали убеждения в том, что они обладают какими‑то тайными оккультными знаниями. Это оборачивалось большими неприятностями для них, особенно в тех регионах, где местные жители считали, что цыгане якобы вступили в сделку с дьяволом. Например, кто‑нибудь, увидев, как цыган дрессирует собаку, ходящую на задних лапах, мог решить, что это бес у него в услужении.

Клебер высказывает здравую мысль, предполагая, что цыган стали отождествлять с ведьмами и колдунами, исходя из распространённых в те времена представлений о шабашах ведьм. Считалось, что такие шабаши проводятся в лесах или на перекрёстках дорог. И вот какие‑нибудь сельские жители посреди ночи натыкаются на группу цыган, которые разбили лагерь на лесной поляне или на перекрёстке дорог, они едят и пьют под «странную» музыку. Деревенским жителям, которые со страхом идут по ночному лесу, цыгане у костра вполне могли показаться настоящими ведьмами и колдунами, собравшимися на шабаш. Клебер, анализируя цыганские песни и танцы, утверждает, что их можно сравнить с музыкой и танцами ведьм. Он цитирует Де Ланкра (De Lancre. Tableau de 1'Inconstance des Mauvais Anges, 1613): «…звуки скрипок, труб и бубнов сливались в великой гармонии, принося собравшимся великое удовольствие и великую радость…» – и комментирует: «Трудно осуждать меня за желание сравнить это с классическими танцами гитан (испанских цыган), которые до сих пор кажутся сторонним наблюдателям высшим воплощением чувственного удовольствия» (The Gypsies, 1967).

Без сомнения, образ жизни и верования цыган во многом совпадают со всеобщим представлением о ведьмах. Ведьмам, например, приписывается знание трав. Цыгане также этим отличаются. Благодаря кочевому образу жизни они познакомились со всеми травами и дикими цветами просёлочных дорог и лесных троп. Они собирали лекарственные растения для исцеления своих собратьев, а затем продавали их нуждающимся местным жителям как волшебные зелья. Они так же близко соприкоснулись с природой, как и ведьмы, и вполне может быть так, что поклоняются тем же силам, только под другими названиями.

 

Цыганская девочка сидит на ступенях своего вардо рядом с деревянной подставкой для цветов, которые цыгане продают гауджо.

(Фотография сделана в лагере Босуэллов у Локс‑Боттом, Орпингтон, Кент, Англия, в октябре 1912 г.)

 

Цыгане на «атчин‑тане», или месте для стоянки. Это племя галицийских цыган,

искусных работников по металлу, особенно по меди. (Фотография сделана в Курсале, Саузенд‑он‑си, Эссекс, Англия, в июне 1914 г.)

 

Смиты и Кэри делают прищепки для белья и сушат траву. Эти семьи странствовали в повозках с округлой крышей (слева) и в качестве

дополнительных помещений устанавливали бендеры (справа). (Из собрания Скотта Макфая, Локс‑Боттом, Орпингтон, Кент, Англия.)

 

На жизнь можно зарабатывать заточкой ножей и ножниц. Здесь изображён Чарли (Моти) Ловелл, готовый заняться этим делом. За ним расположен маленький бендер, используемый в качестве дополнительного жилого места в цыганском лагере. (Фотография сделана близ Ллангевни, Гвиннед, Уэльс, в 1914 г.)

 

Сожжение вардо Элен Шевлин после её смерти в 1933 году. Внутрь положили все её принадлежности; таким образом она полностью закончила своё существование.

Её родственники и друзья больше не будут упоминать её имени

 

Фотография ярмарки Броу‑Хилл в Йоркшире, Уэстморленд, Англия, сделанная в 1913 году. Это одно из регулярных мест встречи кочевников. Ярмарка в Эпплби, проводимая поблизости, считается наиболее старой, крупной и известной из таких ярмарок. В это и другие подобные места стекаются цыгане со всей Великобритании

 

Это прекрасное вардо служило домом Джорджу, Берти, Роди (урождённой Уэнрайт) и Джиму Херон. Оно богато украшено резьбой (Фотография сделана к Камберленде, Англия, в 1911 г.)

 

Сооружение шалаша‑бендера (см. главу 15). Временное жилище сооружается из веток орешника. За бендером стоит вардо с округлой крышей, в которой цыганская семья переезжает с места на место. (Фотография сделана близ Карнарвона, Гвиннед, Уэльс, в 1914 г.)

 

Цыганка‑мать стирает одежду перед шалашом‑бендером

 

Оми и Леви Кэри со своим сыном Гарри делают «кипси» (корзины) и улья на продажу. (Фотография сделана близ Севеноукс, Кент, Англия.)

 

Цыганки‑ракли (девушки). Они помогают женщинам в повседневных делах, а также приглядывают за «чавви» (детьми). (Фотография сделана в Биркенхеде в 1911 г.)

 

Сожжение повозки старого цыгана после его смерти. Этот обычай больше не практикуется, поскольку коллекционеры дают за вардо до 100 000 фунтов стерлингов

 

Две котельщицы, сфотографированные в Уондсворте в августе 1911 года. Многие цыганки курят сигареты или трубки. Самую уважаемую пожилую женщину племени называют «пуридаи»

 

Строгая рука закона? Британские «бобби» уводят цыганку с ребёнком, пытаясь очистить лагерь цыган. Даже в наши дни кочевников нередко ожидает подобная участь

 

Интерьер вардо с округлой крышей, принадлежавшего Гилдрою Грэю. (Фотография сделана в окресностях Рэдуэла, близ Карнфорта, Ланкашир, Англия, в 1916 г.)

 

Мэтью Вуд со своей тележкой для заточки ножей, сфотографированный близ Балы, Мерионетшир, в 1914 г.