Состав сельской семьи в конце 1990-х годов

На фоне общего уменьшения численности сельского населения за сто лет произошло его явное территориальное перераспределение. Промышленные регионы Нечерноземья, где бурно росли города, сильно сократили свою долю в общей численности сельского населения, а доля юга выросла более чем вдвое. Возросла за век и роль Урала и восточных районов.

С 1959 по 1990 год село потеряло почти 30% своего населения. Максимальная депопуляция наблюдалась в это время в регионах вокруг Московской области, особенно к северу от нее, но захватывала и северные окраины Черноземья. Тринадцать регионов Центральной и Северо-Западной России потеряли более половины сельского населения, а росла численность населения на юге и по северо-восточным окраинам. В Нечерноземье она увеличилась только в Ленинградской области.

Внутрирегиональные различия в динамике сельского населения максимальны тоже в Нечерноземье. Там в течение нескольких десятилетий пригороды и остальная территория характеризовались разнонаправленностью миграционных потоков.

В результате на периферии регионов Нечерноземья селян стало меньше в 2 или 3 раза. Пригородные районы, наоборот, часто увеличивали численность своего населения или теряли его не так сильно, что в результате увеличивало долю районов при региональных столицах в общей массе сельского населения. Средние и малые города Нечерноземья также концентрировали вокруг себя селян, хотя и не столь сильно, как большие города.

Точка отсчёта для современной российской семьи, как и для других социальных институтов, - начало 90-х годов прошлого, XX века. С одной стороны, общество жило радужными иллюзиями и неоправданной эйфорией перехода к открытому обществу, а с другой - мощнейшим социально - психологическим шоком от осознания перманентного ухудшения условий жизни для широких слоев населения.

Экономические и социально-политические преобразования, начавшиеся в середине 80-х годов (перестройка), не могли не отразиться на положении большей части населения России, оказав влияние на статус женщины.

Незначительная часть их выиграла от реформ, давших некоторым возможность получать высокие заработки и стать еще более экономически независимыми (бухгалтеры, экономисты, работницы банков, секретарши престижных фирм) либо же отказаться вовсе от работы (при муже-бизнесмене). Однако большая часть женщин в условиях реорганизации производства, увольнений, безработицы (у которой быстро сформировалось "женское лицо") оказались в рядах тех, кто пострадал в первую очередь.

Отсутствие финансовой стабильности второго заработка в семье негативно сказалось на демографической ситуации (разводимость стала расти, детность падать, а по числу абортов Россия обогнала сейчас почти весь СНГ: 196 на 1000 родов). Законодательно введенные в 1981 г. выплаты "пособий на детей", гарантирующие возможность воспитывать малышей до трех лет дома (при сохранении рабочего места), не повлияли на общую ситуацию, поскольку реальная стоимость компенсаций полностью "съелась" высокими темпами инфляции.

В середине 90-х годов стали нарастать критичность и неудовлетворенность, сменившиеся к концу века ощущением острого кризиса, обусловленного резким снижением уровня жизни, сокращением производительности труда по сравнению с дореформенным уровнем, упадком экономики. Натуральное семейное хозяйство стало как производительной, так и потребительской единицей, где разделение труда естественно и оправданно.

Возросло экономическое взаимодействие городских и сельских семей. Обследование в Пыталовском районе Псковской области показало, что финансовую помощь родственникам, проживающим в городе, оказывали 16% хозяйств. После 1992 г. возрос объем сельскохозяйственных продуктов, передаваемых городским родственникам. В среднем сельская семья в 1996 г. передала своим родственникам 12% всей произведенной с/х продукции, использованной на потребление и реализацию. Эта безвозмездная помощь компенсируется возросшим трудовым участием городских родственников в хозяйственной деятельности сельской семьи, а также оказание помощи в снабжении одеждой, строительными материалами, некоторыми видами продовольствия (сахар, мука, крупа).

Особенно заметен такой обмен на примере хозяйств, владельцами и основными работниками которых были пенсионеры. В начале 90-х годов они казались обреченными на ликвидацию, но в действительности в основной массе не только выжили, но и увеличили объем производства. Неформальная кооперация труда и средств укрепила практику совместной хозяйственной деятельности на земле различных поколений семьи. Молодые члены семьи, приезжая из города, выполняют трудоемкие сезонные работы (вспашка участка, заготовка кормов, уборка урожая), несут в значительной степени не только бремя трудовых, но и материальных расходов на ведение хозяйства. В результате от 30 до 70% произведенной продукции (мяса, масла, творога, яиц, картофеля и овощей) передается молодым семьям.

Новым явлением с 1994 г. стало длительное проживание в таких хозяйствах членов молодых городских семей, ставших безработными или имеющих неполную занятость. Экономически такой обмен смягчает трудности кризисного периода, позволяя выжить и даже укрепиться мелкому сельскохозяйственному производителю, увеличиваются и доходы всех членов семьи. Но социальные последствия рурализации горожан очевидны - их образ жизни теряет черты городского многообразия и мобильности, резко снижается квалификация.

Наряду с этим резко сократилась мобильность сельского населения. По обследованиям С.Л. Швыркова, в 1992-93 г. г. в сельской местности Центрального района поездки за услугами в ближайшие города сократились почти на порядок по сравнению с серединой 80-х годов. Обследования авторов в пригороде Галичского района Костромской области показали, что подавляющая часть населения более 5 лет не посещала областной центр, жители перестали пользоваться учреждениями обслуживания в райцентре, за исключением жизненно важного медицинского обслуживания и отсутствующего в сельской местности среднего и специального образования для молодежи. Деревня не только меньше пользуется городскими услугами, вся жизнедеятельность населения постепенно замыкается в рамках своего населенного пункта.

Кризис начала 90-х годов еще более усилил "рурализацию" города и сезонную миграцию горожан в село, часто вынужденную. Образ жизни сельского населения еще больше дезурбанизировался: резко сократились поездки в города и пользование услугами; значительно возросла доля тяжелого, физического, неквалифицированного, ручного, рутинного труда. Падение уровня жизни, сокращение занятости в общественном сельском хозяйстве и ряде других отраслей стало причиной люмпенизации и маргинализации деревни. Эти тенденции сохранялись до августовского кризиса 1998 г., который вновь отбросил экономику на уровень 1993-94 гг. Однако воздействие этого кризиса на сельскую местность можно будет оценить только по прошествии некоторого времени.