Религиозно-нравственный момент. Проповедь христианской веры

«Выбранные места» содержат много несуразного, много вещей противоположных друг другу - но в этом нет беды, потому что есть главная мысль. Вернее несколько главных мыслей; одна касается политики, другая жизни каждого человека. И третья, связывающая их вместе воедино. Первая мысль в том, что в России существует испокон веков некий, как будто богом заведенный порядок, в котором каждый, если занимает свое, отведенное ему место как следует, выполняя ровно то что на этом месте от него требуется - то в делах его сам собой обнаруживается порядок и начинает он во всем успевать. Но не сам собой отыскивает этот порядок человек на своем месте и не сам собой обнаруживает границы этому месту. Вторая мысль заключается в том, что место свое человек находит постольку поскольку вступая в должность, начинает служить не себе, не должности и не абстрактному принципу - но богу и людям, которые от его должности непосредственно зависят. И тогда должность его становится как бы двойной, больше чем просто должность - он исполняет не просто ее формальные предписания и рамки, он обнаруживает незримые связи, соединяющие его с людьми - с начальством и с подчиненными, связи между женой и мужем, между помещиком и крестьянином. Эти связи больше чем власть, закон и сила, эти связи - если они стали зримыми в душе человека и если они налажены, настроены - залог того что он будет приносить всем и себе самому и богу добро на своем месте. Это связи любви. Гоголь прямо объявляет - государство потому едино, что через иерархический порядок подичнения и начальства все люди связаны воедино любовью; что из любви к богу должны почитать начальство и подчиняться ему, что из любви к богу должны начальники заботиться не о себе о подчиненных им людях. Царь в таком случае нужен не просто как высшая надзорная инстанция для правительства, а как тот человек, который сосредотачивает и через себя пропускает эти всеобщие связи между всеми людьми государства и самим Богом. В нем, как в реке сливаются ручейки любви к Богу, чтобы будучи собраны воедино быть отданы ему. И он же передает и распространяет на всех преизбыток любви и милосердия божия - одухотворяя и оживляя ими как питательным соком весь организм, всю холодную и саму по себе бездушную механику государства.

И третья мысль, объединяющая их. Она заключается в том, что все эти прекрасные идеи кажутся абстрактными и не чувствует никто сам по себе нужды и связи между любовью к ближнему и любовью к богу. И потому каждому богом дано промежуточное чувство, всем и каждому знакомое, наполняющее эти пустые и слишком умышленные идеи, делающее их зримыми. Гоголь говорит о том что надо любить Россию, как некую, данную богом объединяющую народ сущность. Именно с Россией отождествляя себя, служа России, веря в нее, изучая прилежно историю ее, ее нравы и быт - русский человеку учится любить себя, любить ближнего и Бога. Любвь к России, если она деятельная, если проявляется в в занятии мест и служении на этих местах и прямом исполнении своих обязанностей, становится тем ключом, который отпирает сердца людей и приводит их в конце концов к христианским истинам и нравственной добродетели.

Добродетель же нравственная, и в общественном деле и в частном Гоголь видит в своеобразном методе, который можно в первом приближении назвать рационализацией. Но это не просто бухгалтерский подсчет имеющихся обстоятельств и средств для достижения желаемых целей. Нет - это проникновение в материал, в фактуру той ситуации, в которой должен действовать христианин (а нравственность согласно Н. В. неотделима от религиозности; светская добродетель без веры - пуста и мелочна). Чтобы вполне понять что и как делать, он должен изучить, буквально, словно художник во всех подробностях разложенную перед ним палитру. Эта палитра - всевозможные детали и мелочи - но не вещи, и не формальные лишь обязательства между людьми. Это сами люди - и их души, их характеры, их личности. Вся их внутренность и наружность, словом все - это должен принять в себя в свою душу человек, через себя пропустить, вобрать, промыслить и прочувствовать как следует всей душой своей, всем разумом, всем сердцем и совестью - и тогда само собой станет ясно существо дела и что надо делать по отношению к каждому человеку.

Гоголь исповедует христианскую истину - нет вполне ни правых, ни вполне виноватых, но есть люди более или менее страдающие, и за каждого обиженного и за каждого обижающего в ответе все и каждый, кто рядом с ним оказался. Над всеми должен идти двойной суд - и не столько о том кто кому что сделал и кто кому сколько должен, сколько о спасении души каждого человека.

Заключение

По мере того как рос ригоризм и восторженный фанатизм Н.В. Гоголя слабели его творческие силы и таяло его здоровье. После «Выбранных мест» главным делом жизни его оставался второй том «Мертвых душ», так вполне и не увидевший свет. Странное дело: он нашел средство избавиться от своих пороков, дав им личности и перенеся их как персонажей в свои произведения. Но не нашел, не смог найти он средства спасти эти самые личности, хотя для самого себя знал этот способ: терпеть страдания. Второй том, в котором переродиться, в Дантовом Чистилище должны были и Чичиков и другие герои поэмы, оказался ненаписанным потому именно, что Н.В. не смог выразить - как именно применить это средство к своим персонажам. Смерти автора послужили многие конфликты: конфликт между искренним желанием просветить общество своей верой и глухой стеной непонимания и осуждения. Конфликт между природной склонностью к фактурной, живописной, монументальной литературно-художественной форме и отчаянным желанием сделать «грешный свой язык» более тонким, более прозрачным, придать ему святость божественного звучания. В последнем случая поэт, слишком буквально и близко к сердцу восприняв собственное (а отнюдь не наведенное извне - Гоголь был жизнелюб и гордость самомнения до конца жизни не позволяла полностью поддаться чужому влиянию) убеждение, в том что усердие в аскетическом подвиге обязательно вознаградится очищением его художественного дара - попросту переусердствовал, согласно пословице про молитву дурака.

Наконец конфликт между амбициями и реальной действительностью: он никогда не был доволен тем, что выходило из под его пера и без конца перемарывал; многие предложения его в «Мертвых душах» содержат около десятка подчинительных и всяческих оборотов. Писательская гордыня служила благодатной почвой для ложной скромности и ложному смирению - он всегда был готов бичевать себя и обвинять во всяческих грехах, и в этом, как и во многом, чем увлекался искренне - не знал меры.

В действительности все эти разрывы, все эти конфликты сшиты единою силой, которая не угасала до конца жизни Гоголя, и дышит действительно, искренне, цельно, прямо и с такой природной, безыскусственной силой, что нельзя не поверить в это как в правду - эта сила есть любовь к России. Вопреки убеждению самого Н.В. не каждому эта сила дается от рождения, и тем более не каждому она может быть привита, не в каждом может вспыхнуть - даже в ответ на столь могучие строчки, как о «птице-тройке» или о «русской силе». Должен быть какой-то уже задаток, какой-то залог в душе у читателя. Одно можно сказать точно - у иных людей, не интересовавшихся творчеством Н.В. этот зачаток правды может высохнуть, заглохнуть с возрастом и со временем, - как произошло это в Чичикове. Но если в ком он есть с самого детства, - такого человека, ни в детстве, ни в юности, ни во всей последующей жизни не смогут не задевать воистину пророческие (не как прорицания, но как обличения ветхозаветных пророков) произведения автора, действительно производя каждый раз с новой силой тот самый полный и всеобщий переворот всех чувств, которого с таким трепетом ждал от современников, после издания каждой своей книжки Н. В. Гоголь.

Список использованной литературы

1. Архив. Феодор (Бухарев). Три письма к Н. В. Гоголю, писанные в 1848 году. -СПб., 1860. С. 138.

2. В. Воропаев. «Монастырь ваш -- Россия!». -- Эксмо. 2006. 216с.

.   Гиппиус З. Н. Собрание сочинений. Т. 13. У нас в Париже: Литературная и политическая публицистика 1928-1939 гг. Воспоминания. Портреты. Сост., подг. текста, коммент., ук. имен А.Н.Николюкина и Т.Ф.Прокопова - М.: Изд-во «Дмитрий Сечин», 2012. - 656 с.

.   Духовная проза. Составление и комментарий В. А. Воропаева, И. А. Виноградова. -- М. Русская книга. 1992. 218 стр.

.   Петров Н. И. Новые материалы для изучения религиозно-нравственных воззрений Н. В. Гоголя//Труды Киевской Духовной академии. - 1902. Т. 2. Кн. 6.

.   Письмо В. Белинского к Н. В. Гоголю. / Н. В. Гоголь в русской критике: Сб. ст. - М.: Гос. издат. худож. лит. - 1953. - С. 243-252.

.   Леонид Соколов. Святитель Игнатий. - М., 2003. Приложение. Ч. 3. С. 120-122.

.   Чаадаев П. Я. Статьи и письма. Изд. 2-е, доп. -- М., 1989. С. 314.