Окрестностях в начле 80-х годов

 

Союз. Саратов. Путь к причалу.

Начало августа. Жара.

Над речвокзалом зазвучала

Простая песенка с утра.

 

Лев Лещенко там пел про воду

И четверть суши на Земле.

И плыл народ на дачный отдых.

И я – на этом корабле.

 

Со мной был дед. Он знал матросов.

Он был в Саратове речник.

И у матросов нет вопросов.

Дед был директором у них.

 

…Вот дачный вечер. Здесь огурчик.

Здесь плодовитый абрикос.

У Волги заросли всё гуще.

Покой – от грядки и до звёзд.

Внезапно атакует шершень.

Бьёт жалом грозная оса.

Но мир не станет вдруг дешевле…

…Капустный лист – чиста роса.

 

А «Днепр» сильнее «Черноморца» –

Там репортаж по «Маяку».

Полыни запах терпко-горек,

И сладок дым на берегу.

 

БАЛТИЙСКАЯ МЕЛОДИЯ О ЧЁРНОМ МОРЕ

 

Звук музыкальной шкатулки –

Свет угасающих звёзд.

Эту шкатулку нам дядя

Из Ленинграда привёз.

Старая эта мелодия –

Южных ночей забытьё.

Слушаем песню про синее

Чёрное море моё.

 

Свет черноморской лазури –

Яркий двадцатый наш век.

Голос звучит изумрудный –

Добрый эстонский певец.

Пусть нелегка эта доля –

Песня журчит как родник.

Голос балтийский слагает

Чёрному морю свой гимн.

 

В той затонувшей державе

Добрые пелись слова.

Пел про Москву наш бакинец.

А про Одессу – Москва.

Чёрное или Балтийское –

Каждое море моё.

Свет маяка над волною.

Южных ночей забытьё.

ПОЕЗДКА НА АФОН

 

Снова Он поехал на Афон.

Неспокойно ныне сине море.

Злые ветры меж собою спорят.

Солнца в небе пламенный плафон.

 

Скомкана морских просторов ширь.

На душе Правителя тревожно.

Но сейчас не к месту осторожность.

Он стремится в древний монастырь.

 

Тянет душу в глубину Стабфонд.

И на сердце – грозное ненастье.

Чем грехи Правителя ужасней,

Тем сильнее хочется в Афон.

 

ВЕЧЕР В САРАТОВЕ

 

Церковный колокол звонит напротив нас.

Церквушка здесь построена недавно.

И колокол звонит красиво, славно.

Его установили лишь сейчас.

 

А слева – старый сталинский завод.

Его почти угробили реформы,

Но в будущее всё-таки он смотрит.

Сквозь проходную там народ идёт.

 

Чуть в стороне – наш старый ипподром:

Большое зеленеющее поле,

И скакуны резвятся здесь на воле.

Над полем прогремел июньский гром.

 

Цветут у нас поля и города,

И корабли швартуются к причалу.

И песня на Руси не отзвучала –

Плывёт над степью и рекой всегда.

 

 

Николай Ловягин

г. Саратов

 

СВИДЕЛСЯ

Я к вам пришёл, мои друзья из детства.

Наверняка, не ждали… Вот и я…

Я понимаю: мне не отвертеться…

Теперь – не долго, и возьмёт земля,

Как вас, – меня в свои объятья жёстко:

Не вырваться, не глянуть, не вздохнуть…

Как это всё – естественно и просто:

Родился, шаг, другой… И пройден путь!

Совсем недавно мы играли рядом,

На выгоне, в лапту, в орла, в чижа…

И кладбище – в то время без ограды –

Нам не мешало радостью дышать.

А ныне я брожу меж вас угрюмо:

Кресты, надгробья, мёртвые цветы…

И с каждым пью вино гранёной рюмкой,

И пуговицы рву от духоты.

Уж слишком быстро отказаковали!

Вы ж не успели даже постареть!

И долюбил ли кто из вас?.. Едва ли…

Когда ж успели заживо сгореть?..

А я ещё куда-то хорохорюсь,

Чего-то жду от жизни и люблю

Красивых женщин, с молодёжью спорю

И хамство новых русских не терплю.

Что сам отцвёл – не вижу за собою.

Всё тороплюсь, бумажками шуршу.

Вчера ещё дыша одной весною,

Теперь уж только осенью дышу.

А, впрочем, нечем хвастать, нет успехов:

Без денег – невпротык и в этом суть…

Простите и прощайте! Надо ехать…

Я помню вас. Приду иль принесут.

 

 

МАМЕ

 

Ты сидишь, как прежде, у оконца,

Пряха твоя весело журчит,

Пряжу из лучей весенних солнца

В нить златую для платков сучит.

Руки заскорузлые в работе

Мягко и размеренно скользят,

А глаза, за памятью в полёте,

За очками синевой слезят.

Песня твоей юности далёкой

С пряхой в лад рассказывает мне:

Как росла ты стройной, синеокой –

Девушкой приметной на селе;

Как посватал статный, кареглазый,

Да не тот, кого ласкал твой взор,

Но отец и мать одною фразой

Вынесли по жизни приговор.

А затем… Как проклятая Богом,

Всё: беда – дела, дела – беда;

Нищетой, нуждой, лихим налогом

Через край наполнены года.

Я тебя не помню, чтоб нарядной

Вышла за ворота в праздный день.

Недосуг… В работе безотрадной –

Жизнь, как бесконечной ночи сень.

И сегодня, в старости глубокой,

Ты без дела часа не сидишь;

В должности прабабушки, а сколько

Дел сработать за день норовишь?

И откуда в ветхом теле сила? –

Тянешься за нас и за внучат.

Ты, родная, столько совершила,

Что потомки – все не совершат.

Отложи на день свою работу

И возьми свой первый выходной,

Позабудь докучную заботу,

Посиди, поговори со мной.

Я, тайком, спокойством рук любуясь,

За твоё здоровье помолюсь…

Я – безбожник, сердцу повинуясь,

Как святыне, – в ножки поклонюсь!

 

НЕ СУДИТЕ

 

Не судите любовь в час признания,

Не давайте высоких наград,

Не гоните её вы в изгнание.

И не тискайте в жёсткий обряд.

 

Не зовите её с унижением:

Она больно горда – не придёт;

Если мимо прошла, – с уважением

Поклонитесь, она подождёт.

 

Не ввергайте её в испытание,

Не толкайте её под догмат;

О ней скудны философов знания,

Не дал формул любви технократ.

 

Не учёна никем, не приписана –

Это вихря шального струя;

Суть любви – (по законам не писанным)

Сердцевина всего бытия!

 

Если стукнула – окна распахнуты,

Двери – настежь,

Ворота – с петель!

Не беда, пусть зовут прибабахнутым.

На край света, в огонь и метель!

 

О ЧЁМ ПИСАТЬ?

 

Не пишется – нет лёгкости полёта,

Повисла, расслюнявилась хандра –

Типичная картина идиота,

Который что-то хочет от пера.

 

О чём писать? О власти? – надоело,

О чести? – не сыскать и напоказ,

О нищете? – кому какое дело,

А о любви? – к деньгам она у нас.

 

О звёздах? О Луне? – старо, банально,

О птицах? – воробьи да вороньё…

О Родине? – в отверстии анальном,

О новых русских? – хамы и ворьё…

 

Хотел бы я героя дня восславить,

Который стал бы ветру поперёк,

Который смог бы гнев толпы возглавить,

Нет-нет, не как громила, – как пророк!

 

Хотел бы видеть: мы чего-то строим,

И наша цель – не призрак и не дым;

Что мы – народ России – что-то стоим,

Что в нас единство – значит, победим!

 

Ведь должен же родиться у нас Данко?!

Он нам сегодня нужен позарез,

Иначе спустим всё в «американку»,

И души скупит за бесценок бес.

 

ВИНА

 

Я снова у кладбищенской скамьи:

С надгробья, с фотографии в полроста,

Два мальчика – племянники мои –

Глядят в меня загадочно и просто.

Стою, молчу, в глазах слеза кипит,

Садится голос, рот свинцом залитый,

А в сердце колет – шагу не ступить,

Как сам я по глаза в земле зарытый.

Меня терзает страшная вина:

(хотя сестра, наверное, простила)

Я показал им омут, где нет дна,

А научить их плавать не хватило…

 

Дмитрий Серов

г. Саратов

 

* * *

Когда под вечер утомлённый

Я стансы Пушкина читал,

Вдруг голос тихий, удалённый

Меня по имени назвал.

Сквозь сон вдруг слышу:

– Боже! Правый! Опять в миру. Опять поэт!

Опять мой дух наполнен славой,

Хотя прошло так много лет.

– Кто ты? – спросил я удивлённый.

И голос свыше отвечал:

– Я тот, кто Музой вдохновлённый,

Вот эти строки написал.

Читаешь ты, а значит, мыслишь,

Но мысль написана моя,

Порой слезой восторга брызнешь,

И вновь с тобою мыслю я.

 

Очнулся тут. Лежала книга

В руке моей наперевес.

Я взял её и в долю мига

Прочёл строку: «Христос воскрес…»

 

* * *

Она вещает и поёт.

А. Блок

 

То ли быль, а то ли сказка:

На поляне у ручья,

Где чертей бывает пляска,

Видел как-то птицу я.

Заводил меня в болото

То ли леший, то ли бес,

Но послушавшись чего-то,

Вышел я за полночь в лес.

Что меня в груди толкнуло,

Что в дороге помогло?

Вижу – озеро сверкнуло,

Как хрустальное стекло.

И под месяцем рогатым

Птица вещая сидит,

Называет меня «братом»

И слова мне говорит.

Говорит слова такие:

– Пой, поэт, покуда жив.

Будут скоро дни лихие.

Выпей вот, в ладонь налив.

На ручей мне показала,

Где, искрясь, текла вода,

Засмеялась, закричала

И исчезла навсегда.

Той отведавши водицы,

Стал душой я твёрд и юн,

И храню перо сестрицы –

Вещей птицы Гамаюн.

 

* * *

Луна осталась с отражением своим

Наедине полночною порою.

Весь мир уснул, был берег нелюдим,

Лишь мы за ивой прятались с тобою.

Вздохнула вдруг усталая Луна

И, посмотревшись в зеркало лагуны,

Сказала: «Я всё та же. Вместо сна

Мне даровали вечность. Так же юны

Ланит моих округлые края,

А волосы лучей сияют вместе,

Средь бриллиантов звёзд красой горя,

Подобна я божественной невесте.

Но отдала бы всё за сладость чудных снов.

Я сказку их узнать желаю жгуче.

Устала я от мрака и ветров».

Сказала так и скрылась в чёрной туче.

* * *

Не графоман я, – графомэн,

Мужчина, пишущий стихи.

И в жизни всё без перемен,

И не пускают в рай грехи.

Кую со звоном каждый слог,

Как для войны мечи куют.

Я зарядить бы пушки смог

Поэмою за пять минут.

И будут бить за залпом залп.

Снаряды строчками легли.

И женщину я встречу «Вамп» –

Мужчина, пишущий стихи.

И будет битва на земле,

И в море будет «Франкишторм»,

И я забуду о тебе,

Когда отбой сыграет горн.

Настанет мирная игра.

Я в город въеду на коне,

И генерал-ефрейторá

Железный жезл подарят мне.

 

* * *

Сверну опять в Нескучный переулок.

На набережной изморось идёт.

Собаки ищут тёплый закоулок,

И покрывает лужи первый лёд.

 

Троллейбусы застыли, неподвижны,

Как будто у причалов корабли.

Они без всякой видимой причины

Сегодня в рейс последний не пошли.

 

И нет им дела до чужой кручины:

Стоят, блестя рекламою боков.

А мимо них, как будто пилигримы,

Идёт народ из волжских кабаков.

* * *

Осень, осень. Падают каштаны.

Их в кармане я кручу рукой.

Чёрные вороны на поляны

Полетели стаей над рекой.

 

Хорошо на Волге в час закатный.

Гóрода улёгся жёлтый дым.

Туч далёких остров перекатный

Улетает в вечер вместе с ним.

 

Не бродить с тобою нам по скверам,

В палисадниках не рвать тайком цветы.

Станет скоро город зимне-белым,

И каштаны не поднимешь ты.

 

В кабаках не пить, не кучерявить.

Нас прости вечерняя заря.

Нам с тобой осталась только память.

Осень, осень началась моя.

 

* * *

Брось на весы перо, Маат[3],

И низко голову склони.

За твоё сердце говорят

Те, кто поведал пыл любви.

Пусть тяжек первородный грех,

И не пускают стражи в рай,

Мы поимённо вспомним тех,

Кто знал любви чудесный край.

И ночь настанет на Земле,

И небо озарит гроза,

Но, может быть, тебя спасёт

На чашу павшая слеза.

 

 

Екатерина Шмакова

г. Саратов

 

* * *

 

Вот появились мы на свет:

«Когда», «во сколько», «где…» –

Всё свыше предначертано –

«Прекрасное» и «скверное».

Подвластны мы своей судьбе,

Но… только не себе.

 

Растём, а в это время нас

Воспитывают все:

Родители, наставники,

Законы и «уставники…»

И вот подвластны обществу,

Но… только не себе.

 

Проходит время лучшее

В учёбе и труде, –

Направлены старания

К богатству, славе, званиям…

Подвластны мы страстям своим,

Но… только не себе.

 

Идут года прекрасные…

Живём!.. И на тебе:

Пожар, землетрясение,

Обвал иль наводнение…

Подвластны мы стихиям всем,

Но… только не себе!

 

Я спела эту песенку,

Вы – слушали её…

У всех, без исключения,

Уже сложилось мнение…

И хорошо, что мнение

У каждого – своё!

О ВЕРЕ

 

Если ты веришь, то значит – ты жив.

А тот, в ком нет веры, – слаб и фальшив…

Сердцу усталому, мысли шальной

Именно вера подарит покой!

С верою ты и силён и могуч:

Вера в душе – словно истины луч!

Вера – есть Высшее веданье Ра!..

Верить в себя нам настала пора!

Крепкая вера – надежды оплот,

Светлую веру никто не убьёт!

Вера – Любови и Правды сродни;

Вера ни где-нибудь… Вера внутри!

 

ХОРОШИЙ ДЕНЬ

 

Твоя любовь лучами солнца

Сквозь тучи серые ко мне

Теплом своим через оконце…

Она со мной, внутри, во мне!

 

Кружит листву бродяга-ветер,

Кусты рябин бросая в дрожь,

А мне уютно, дом мой светел!..

Ах, как же этот день хорош!

 

В душе невольно улыбаясь,

Я вспоминаю образ твой!..

Всем этим чудом наслаждаясь,

Благословляю мир Земной!

 

ДУШИ-БРИЛЛИАНТЫ

 

«Бриллиантовой» рукой

Пишутся шедевры,

«Бриллиантовым» умом

Создаются перлы!..

 

Бриллианты в сто карат –

Качества гаранты,

Только ярче всех горят

«Души-бриллианты»!

 

«Бриллиантовый магнат»

Мир зовёт «игрою»,

«Бриллиантовая жизнь»

Призрачна порою…

 

Украшенья в сто карат –

Не всегда гаранты…

Вечны только – это факт –

Души-бриллианты.

 

 

КО ДНЮ ГОРОДА САРАТОВА

 

То он полугреческий, то полуримский,

Даже египетский, хоть и российский,

Немного мистический, в чём-то немецкий,

Похожий на Питер, но… не советский.

 

Дома, как характеры, – неповторимы!..

Настенные знаки едва уловимы:

Вот львы, кадуцеи и ангелов лица…

Но красота эта просто пылится.

 

Загадка здесь в статуях полураздетых,

В ликах гербов – барельефных портретах;

Ажурная ковка – ворота, балконы,

Старинные фрески, арки, колонны…

 

Пусть центр не очень-то многоэтажный,

Зато самобытный и эпатажный!

Изящный, манерный и интересный –

Саратов наш старый… такой неизвестный!..

 

 

ПОЗДРАВЛЕНИЕ МУЖЧИНАМ

 

Двадцать третье наступило:

Славный праздник наш пришёл!

С каждым годом вас всё меньше –

Наш мужской и сильный пол!

А поэтому есть повод

Вас поздравить и… налить,

Пожелать всего-всего вам!..

Только лишнего – не пить!

Пусть здоровым будет тело

И здоровым будет дух!

Чтобы в жизни все проблемы

Вы разбили «в прах и в пух»!

Чтобы мы за вами были

Как «за каменной стеной»!

На руках чтоб нас носили,

(Правда, только по одной!)

Пусть всегда над вами будут

Голубые небеса!

И следят за вами зорко

Жён любимые глаза.

Чтоб зарплаты вам хватало

На детей и на жену,

На себя и на машину,

На любую ерунду…

Ну а тем, кто ещё молод

Или просто не женат,

На любовном нашем фронте

Чтобы не было преград!

Чтоб в вас силы прибавлялось

И сегодня, и потом!..

Чтоб могли себя считать вы

«Настоящим мужиком»!

 

Ольга Комарова

г. Королёв Московской области

 

АНГЕЛУ-ХРАНИТЕЛЮ

 

Знаешь моё бездорожье,

Ведаешь муку мою.

Ангел-Хранитель мой Божий,

Я твоё имя люблю.

В мире земных помрачений,

В мире страданий и слёз,

Ты мне на ветке осенней

Имя земное принёс.

Все получают по вере,

Но я услышать хочу:

– Что ж не откроются двери,

Сколько я в них не стучу?!

Разве душа не страдала?

Сердце не билось в крови?

Разве оно не узнало

Сладкую муку любви?

Разве не билось о стены,

И не искало Отца?

Или волной многопенной

Брошена буду в геенну

Грешника и мертвеца?

Ангел мой в свете багряном!

Лишь об одном попрошу:

–Ты излечи мои раны,

Те, что на сердце ношу.

Будь для меня Исцелитель.

Первые песни любви

Вечный мой Ангел-Хранитель

В сердце моём оживи.

 

5.08.2016 г.

ПИСАТЕЛЮ

 

Тебе, кто написал, кто произнёс,

Как голоса судьбы не испугался,

Кто истину через века донёс,

Кто с Альфой и Омегой обвенчался,

На камне, на папирусе, листе.

В темнице, в узах и земных скитаньях

Оставил мысль свою хоть в бересте,

И душу сохранил как изваянье,

За то, что ты в неведомое шёл,

И заключал невидимое в звуки,

За то, что ты – Божественный Глагол,

Писатель – я твои целую руки.

Ведь, если бы не ты –

Наш мир не знал

Историю души в её движенье,

Ты отразил, как сказочный кристалл,

Её исканья, творчество, стремленья.

Ты смел сказать, увидеть, убедить,

Жизнь передать пера свободной властью,

Умерших на мгновенье воскресить,

Дарить Надежду, Горизонты, Счастье!

В твоих руках таинственная нить,

И с ловкостью воздушной птицелова

Ты на лету способен захватить

Для вечности порхающее слово.

 

МУЗЕ

 

Ты откуда, жизни данница?

На тебе цветёт пшеница.

Все хотят здесь остаканиться

И друг другом поживиться.

Ты зачем меня приветила

И улыбкою осенней

Словно ласкою, отметила,

Заглянула «во спасенье»?

И душа моя подвальная,

Вся отравная, дремучая,

Прозвенела наковальнею,

Отковала песню лучшую…

Не скажу, что ты – волшебница,

Но не жизнью ты рождённая,

Ты – невидимая лествица

Над любовью побеждёнными.

Ты – незванница, незвонница,

Голубая колоколенка.

Птичья радость за околицей,

Что иконок всех – иконнее.

Скажешь – я твоя смиренница.

Сердце – вздох, и грудь из лилий.

Замороченная пленница

Мира каменных насилий.

 

* * *

 

Русь под откосом лежит, а над ней электрички летят…

Или ты нами забыта, заброшена в ночи безлунные?

Ты – наша жизнь и судьба, твои плачи сольются в набат.

Так оживай, поднимайся, река многошумная!

Тёплая ты средь снегов голубой чистоты,

Вся ты живая, вся смотришь глазами открытыми –

Только гремят над тобою железным морозом мосты,

Только несутся составы, как пулями, ветром пробитые.

Скажешь:

– Довольно! Пора и меня поднимать,

Поле устало быть пустошью, всеми заброшенной…

Остановитесь! Пора целину засевать,

Травы косить и бродить снеговою порошею.

Сколько лесов у нас! Будем же ставить дома,

Озеро в иле очистим, чтобы пожары в бездождье не ярились,

Чтобы не шли вы бродягами – иль вы лишились ума?

Или не ваши родители здесь родились и состарились?

Солнце России не знает заката – поля обойдёт,

Землю осветит свою от востока оно и до запада.

Русь под откосом лежит. Оживает. Как будто встаёт.

…Всё вспоминает душа, словно забытую заповедь.

ПОДОРОЖНИК

 

Мне увидеть тебя невозможно –

Между нами слепая река…

Упаду от тоски в подорожник,

Загляжусь от тоски в облака,

И вдогонку порывистый ветер

Хлестанёт проливным дождём…

– Подорожник, одни мы на свете.

Переждём мы дожди, переждём

В комнатушке, где воздух мглистый,

Где по стёклам струится вода…

Я с такою надеждою чистой

Возвращаюсь опять сюда

Где младенчество даже – не детство!

Мёдом сыпало с тополей,

Где любило небо глядеться

Ей в глаза, васильков голубей…

– Подорожник ты мой, подорожник,

Исцеляющий тёмную кровь –

Тебя топчет проезжий, прохожий,

А ты, цепкий, хранишь любовь…

Ты, наверно, цветок волшебный,

Раз для сердца возрос в пыли,

Даже дух у тебя целебный,

Травка чистая от земли!

Приложу я твой листик к сердцу

И упрёков не побоюсь –

Ты ведь пустишь меня погреться

У печурки, где дремлет Русь.

Ты ведь помнишь мои ладони…

Исцели же мою судьбу!

Ты заслонишь меня, заслонишь…

Не забудешь меня, не забудь…

Пусть дороги наши в бурьяне,

Да огонь из ветвей – купиной…

Горевали мы, горевали,

Только травы опять волховали,

Колдовали цветы надо мной…

Евгений Саблин

г. Саратов

 

ПРЕРВАННЫЙ ПОЛЁТ

 

Замолкли звуки чудных песен,

В эфире скорбные слова:

Пришла беда, итог известен,

Их было девяносто два.

 

Ни славный хор, ни доктор Глинка

К нам не вернутся, нет чудес.

А наша русская «Калинка»

Как эхо слышится с небес.

 

Друзья, родные, знайте, верьте,

Стал знаком прерванный полёт.

Не на заданье, а в бессмертье

Нёс пассажиров самолёт.

 

Они талантливы, прекрасны

В неповторимых образцах.

Теперь, над временем не властны,

Живите в любящих сердцах.

 

НИКОЛАЮ РУБЦОВУ

 

Пальто накинул, холод лютый,

И малахай не зря надел.

Поэт шёл, в валенки обутый,

К друзьям, в столичный ЦДЛ.

 

Его здесь часто можно видеть,

Рубцов мог спорить и шутить,

На наглость – грубостью ответить,

А то и стулом запустить.

 

Рубцов – известный бедолага,

Презревший бытовой уют,

В большой поэзии был магом,

Но мало мага издают.

 

Не всё приглядно в человеке,

Таланту долго ждать венца.

Не сразу, но зато навеки

Признала Родина певца.

 

ЛЕСНОЙ ПОЖАР

 

Откудрявилась берёзка, отневестилась

Всем на радость в зачарованном лесу.

Как монистами, листвой играла весело,

Лучик солнца заплела в свою косу.

 

Тут явились горожане бесшабашные,

Пьяной песней огласился гулкий лес.

Видно, бросили окурок непогашенный,

Сизый дым тотчас поднялся до небес.

 

Не трещи в гнезде, сорока белобокая,

Унеси окурок, чтоб птенцов не сжечь.

Крот, упрячь его в нору свою глубокую,

Поспеши красу лесную уберечь.

 

Злым пожаром было всё кругом загублено,

Кроны корчились, как грешники в аду.

От берёзки той остался пень обугленный,

Жаль, стихами я беду не отведу.

 

ЖАРКО

 

Всё жарит пекло нас небесное,

Лишь в сентябре мы зной остудим.

В семье галактик Солнцу тесно,

Оно поближе жмётся к людям.

 

Наш офис сделался солярием,

Большой микроволновой печью.

Видать, в небесной канцелярии

Промашку допустил диспетчер.

 

Гидрометцентр напрогнозировал,

Дал заключенье небесплатно:

«Сломался счётчик у светила,

Без меры тратит мегаватты».

 

Я отыскал статью учёную,

Расшифровал таблицу знаков:

Картошку выроем печёную,

Из рек возьмём варёных раков.

 

МОЯ ВОЛГА

 

Есть в анналах биоцентра

Интересные труды,

Что на семьдесят процентов

Состоим мы из воды.

 

И наука подтверждает

С Волгой близкое родство.

Она щедро наполняет

Суть мою и естество.

 

Как без Волги жить, – не знаю,

Неразрывна эта нить.

Только я ей доверяю

Жажду сердца утолить.

 

Освежит она, остудит,

Исцелит живой водой.

Мысли добрые разбудит,

Груз тревоги с плеч долой

 

Летом город в душном смоге,

Ветры жаром обдают.

Я бегу скорее к Волге,

Здесь мне точно как в раю.

А придёт январь студёный,

Брошусь в прорубь с головой.

Моржеванием спасённый

От простуды роковой.

 

Академики, доценты,

Бросьте химию свою!

Целиком на сто процентов

Я из Волги состою.

 

ОБЛАКА, ЗАШТОРЬТЕ НЕБО!

 

Бросив тряский свой «уазик»

На краю лесополос,

В луг цветущий, как на праздник,

На руках тебя я нёс.

 

В зеленях уснули птахи,

Воздух терпок и пахуч.

Как по скомканной рубахе,

Скачет месяц среди туч.

 

Наяву тобой я брежу,

И под шелест волн Хопра

Соловьиное сольфеджио

Будем слушать до утра.

 

Кто любил и грешен не был?

Я в плену волшебных ласк.

Облака, зашторьте небо,

Скройте от недобрых глаз.

Наталья Лаврентьева

г. Ртищево

 

* * *

 

Забрезжил рассвет за пригорком,

Слегка посветлел небосвод,

Оранжевым диском над лесом

Капризное солнце встаёт.

 

Сейчас оно брызнет лучами

На травы, цветы и крыльцо,

Рассветную влагу вдыхая,

В сирени купаю лицо.

 

* * *

 

Я иней сдуваю губами,

Снежинку ловлю на ладонь,

Опять разноцветною краской

Закат зажигает огонь.

 

Бежит между ёлок и сосен

До самой опушки лыжня,

На снег опускаются тени

Короткого зимнего дня.

 

Шепчу я: «Скажи мне, природа,

О чём моё сердце кричит?»

Не знает ответа берёза,

И тополь с рябиной молчит.

 

* * *

 

Если вдруг пришло везенье,

Хорошо идут дела,

И удача на сегодня

Стороной не обошла.

И успехом обольщённый

Похвалиться вы не прочь,

Не спешите возвышаться –

После дня бывает ночь.

 

Если радость покидает,

Стал немилым белый свет,

Сил душевных не хватает,

Оптимизма больше нет,

Заунывной полосою

Пролегла ненастья тень,

Никогда не унывайте –

После ночи будет день.

 

 

* * *